Самая длинная история на свете. Глава 423

Наконец-то наша странница встретила того, кто мог бы использовать её правильно и превратить наказание в награду, и облегчить жизнь, но только начался поток переделываемых, как кто-то, на следующую же ночь, ухитрился украсть вместилище, проникнув в хорошо охраняемую крепость воинов света. Конечно, не кто-то из своих предал, возможно, лазутчик, работающий на силы тьмы, Электре изнутри было как-то не видать. В общем, когда ее призвали, в следующий раз, вместо улыбающегося лица неуязвимого, узрела какого-то незнакомца в капюшоне, скрывавшем голову, из мрака которого горели два красных глаза и один желтый, в районе лба. Довольно жуткая сущность, и желания её вряд ли душу погреют, хоть в малой степени. Наверняка, загадает нечто пакостное. Начал с того, что передал привет от старой подружки, типа, та со старой каргой покончила, как и с её истинной сущностью, коварной волшебницей, а саму джинири решила не убивать, не делать столь огромного подарка - не заслужила, а отправила «по рукам», чтобы мучилась дальше, рабыней, до бесконечности, и осознавала все больше, каково это, ломать жизнь и психику другим. После же дошло дело и непосредственно до самого пожелания, ни о чем добром не мечтал, увы.


— Прежде всего, я хочу новую внешность, красивую, чтобы никто не мог устоять перед ней, — заявил похититель, — пугать своим обликом приятно, но вот обманывать жертв затруднительно. Выбери кого-нибудь, славящегося своей неземной красотой, да смотри тщательно подбирай, а то покараю.


Не подумал, что нельзя давать свободу выбора, а ведь краше светлых альвов никого на свете нет, это очевидно, потому, именно такой облик и получил, стянул капюшон, глянул в зеркало, охнул довольно.  Только вот на крик в помещение, где находился, вбежала охрана, парочка горных троллей, а они умом не блещут, как известно. Поскольку служили злодею некоему, то остроухие, по умолчанию, являлись смертельными врагами, потому великаны, узрев красавчика, сразу на него и накинулись. Преображенный руками взмахнул, подняв их тела в воздух, к потолку, громко оскорбляя, да только один из гигантов в руке держал сломанную кость, почти полностью обглоданную, метнул сразу её и копье и если оружие у цели замерло и сразу в пыль обратилось, то другое оружие глотку проткнуло. Раненый уронил противников, ухватился за кость и гиганты сразу накинулись и голову проломили, а потом начали с удовольствием поедать.


Закончив трапезу, немного удивились тому, куда их лидер делся, но потом решили, что, если в замке был альв, логично предположить, что хозяина другие перворождённые и украли, надо доложить военачальникам, а уж они пусть думают, чем могут, и возвращают потерю, или расходятся в разные стороны и предлагают услуги тем, кого не так просто забрать, среди тёмной ночи и из собственного жилища, словно маленького ребёнка. Потом один из троллей нашел вместилище, решил узнать, что это и тут джинири вылезла с предложением собственных услуг. Здоровяк обрадовался, благо, желания его были просты и примитивны, и потребовал прямо много еды, очень-очень-очень, и оказался кусками мяса и костями завален, вместе с товарищем, банально задохнулись под огромным весом, потому, секрет исчезновения злого лидера остался неизвестен. Армия его распалась. Но, как всегда и бывает, если имеется нечто ценное, кто-нибудь им непременно завладеет, без этого не бывает. Печально, но факт. И вместилище духа опять пошло по рукам, сея разрушения и смерть вокруг, как и всегда.


Один из воинов, обыскивавших комнату и выносивших мясо, воспользовался возможностью и интересную штуку за пазуху спрятал и вытащил прочь, а когда пришло время стоять на часах и остальные уснули, начал подробности выяснять и выпустил нашу героиню на волю. Как и все до него, вообразил, что ему жутко повезло и заявил, мол, желает стать аристократом из тех что носят меч, таковые всегда командуют, а не стоят на часах. Понятное дело, уж простецкой оригинальностью мышления не отличались и ничего особенно умного выдумать не могли, мозгов не хватало. Тут, вроде, повезло, стал таковым, но ведь не просил ни богатства, ни хорошей родословной, потому и сделался если и из тех, кто командует, то младшим. Наверное, таким бы и удовлетворился, но тут пришло в голову иное, будучи любителем промочить горло, выдал, что хочет быть вечно пьяным, вовсе не подумав о последствиях. Если сказал, что «выпившим» или «под хмельком», но ляпнул иное и завалился спать мертвецким сном. А потом на лагерь напали противники, и очень обрадовались тому, что на часах лежит неподвижное тело, добили и принялись злодеев громить. И как раз эти оказались альвами.


Теперь уже воин с другой стороны, остроухий, получил во владение духа. Однако, имел больше шансов выйти из ситуации живым, потому как, будучи бессмертным, пусть и не родовитым, обладал большим опытом и здравомыслием, чем предшественник, имел душу чистую и мысли светлые, и задал хорошую и простую вещь, на первый взгляд, петь лучше, чем все его сородичи, вместе взятые. Казалось бы, что тут не так? Но, есть же два способа выполнить такую просьбу, или сделать конкретного перворождённого лучше, но он не просил усилить его голос, или добавить остроту слуху, или обучить, потому, остался прежним, а вот лишились способности все остальные. А ведь альвы обожают петь и много времени проводят за этим занятием. И магическую активность заметили и сразу кинулись проверять, кто шалит? Сначала, малость побили, чтобы понял, как сильно огорчены, потом заставили вернуть, как было, а главный военачальник забрал опасную вещь себе, и задумался, как бы её лучше использовать, во имя общего блага? В отличии от людей, у этого вояки было вообще все, вечная жизнь, богатство, жена, которая и в тысячу лет будет выглядеть, как тридцатилетняя, а то и моложе, магическая сила, своя армия, оставалось одно, от врагов избавиться.


Главные недруги светлых, это дроу, но они сами колдуны, каких поискать, и один дух не факт, что сумеет что-то им сделать. Но, перворожденный выдумал-таки, как он думал, нечто гениальное. Приказал нашей путешественнице, чтобы у темных альвов совесть проснулась, но не у всех, разом, не справится, а последовательно, у одного за другим, в разных кланах, дабы не поняли, что происходит, и не смогли как-то противодействовать, однако, сам никогда не испытывавший подобное чувство, не подумал, какой эффект окажет, а вышло нечто чудовищное. Каждый ведь реагировал, исходя из собственного нрава. Да и относил внезапно возникшее к разным ситуациям. То есть враги вовсе не кинулись каяться, массово расторгать сделки с демонами, молиться Творцу и делать иные правильные вещи. Некоторые просто покончили с собой, не вынеся мук, а уж у каждого дроу грехов на душе больше, чем блох на шелудивой собаке, есть за что помучить, другие принялись убивать своих, тех, из-за кого, по их мнению, и получили кару.


Скажем, сделал кому-то гадость, а теперь вдруг начал сожалеть об этом, лишил жизни объект и все, успокоился. Третьи, наоборот, поспешили рассказать о проступках жертвам, из-за чего их тоже убивали, или мстили им, а где кого-то лишили жизни, там повод для кровной мести, последние же в списке безумцев, будучи садистами и мазохистами получали удовольствие и никак своё поведение не изменили. А когда лидеры темных альвов обнаружили, что происходит куда большее безумие окружающих их сородичей, чем обычно, кровь льётся водопадом, и скоро так никого не останется, принялись изучать истоки проблемы и обнаружили магическое воздействие, а следы вели прямо к извечным врагам. Результат очевиден, разгорелась ужасная кровопролитная война, между двумя народами, какой с самого сотворения мира не было, с многочисленными жертвами. Конечно, военачальнику, придумавшему историю с больной совестью, не повезло одному из первых, слишком многие захотели прикончить разом, ещё и между собой дрались за право отрезать голову. Меж тем, другие два желания остроухого не имели последствий, потому как он пожелал, чтобы у его сына появился настоящий святой меч, а у дочери колчан с волшебными стрелами, способными убить любое зло с первого попадания. Не надо и уточнять, что этим двоим на войне, тоже плохо пришлось и оказались важными вражескими целями.


А джинири опять оказалась в руках случайного злодея, захватившего её в качестве трофея. Не самая приятная ситуация, мягко говоря, но уже становилась привычной. И ладно бы там враги чему-то учились, осознавали, что связываться не стоит, мягко говоря, нет, не доходило, упорно садились на все того же несчастного морского ядовитого ежика и гибли массово, новый злодей, правда, попытался сделать все несколько лучше предшественников. Наверное, счел, что куда умнее. Прежде всего, попросил себе меч, переправляющий души убитых прямо сразу демонам, чтобы не пришлось жертвы до алтаря волочить, заклинания произносить и прочее, сие отнимает много времени, дорого, надо воинов выделять для охраны, рискуя их потерять, да и пленники способны сбежать и делают это на регулярной основе, без зазрения совести. Как-то честь стать кормом для порождений тьмы их совсем-совсем-совсем не радует, по неведомой причине, наверное, сказывается недостаток образования, или религиозный фанатизм, или неуместное совсем чувство самосохранения. Нет чтобы добровольно являться и просить, как о милости, не создавая лишних проблем.


Теперь же жизнь значительно облегчалась. Второе желание было убрать с дороги одного соперника, пусть того, во время боя, на пару минут, парализует, чтобы светлые альвы его легко убили, и никто-ничего не заподозрит, да ещё и шанс отомстить за него получит, сблизившись с невестой паршивца. И если даже правда всплывет, у темных успешное убийство всегда ценится. Проиграл, сам виноват, нечего было слабость выказывать. Конечно, постараются покарать, если смогут, но не слишком старательно, лишь больше зауважают. А вот с третьим желанием, как часто и случается, пошло совсем не так, как мечталось. Дело в том, что у тех, кто поклоняется тьме, часто, имеются физические недостатки, даже у дроу, которые могут похвастаться почти безупречной красотой или прикрываются иллюзиями. Наш конкретный остроухий произносил не все буквы, или слышалось что-то другое, например, «к» вместо «х», и вот он попросил сделать его не «хескиэль» («неуязвимым» в переводе с альвийского темного), как собирался, а «кескиэль» («подгнившим» в переводе с него же) и сразу превратился в ходячего мертвеца, причем, не совсем уж мертвый, а скорее, умирающий, исцелить просто не успели бы. И вот тот же соперник, которому предстояло умереть, нашел несчастного и добил с удовольствием. То же ведь дружелюбным существом не являлся в принципе. Но додумался вместилище духа не использовать лично, а отнести возлюбленной и поднести в качестве дара, а потом ещё и погиб, так что даже наказать бы не смогла, когда и, если придумала что-то ещё.



Однако, девице повезло, имелась у неё подружка, относительно верная, насколько вообще могут быть темные альвы, и она джинири просто-напросто выкрала, ничего не стесняясь, а вместо вместилища подделку подсунула. И попробовала сама чарами воспользоваться. Перво-наперво, пожелала, что все, чем обладает подруга, включая, свободу и душу, её стало, навсегда, и никто за это ей ничего сделать не смог, да и не захотел никогда. Получила себе немало добра и рабыню, с которой могла делать, что пожелает, а душу её выгодно продала. От успеха голова немного закружилась, расслабилась и забыла о том, что необходимо точные формулировки использовать исключительно. И когда дошло до второго желания, заявила, что желает существовать вечно. (Альвы, может, и не умирают, сами по себе, от старости, но их можно убить в бою, или отправит на тот свет болезнь, или несчастный случай, а тёмные друг друга отправляли на кладбище регулярно, по поводу и без и продолжали существовать больше из-за того, что вели распутную жизнь и рожали постоянно, в отличии от праведников светлых, которые лишь поддерживали свою численность. Потому, средняя добрая остроухая, прожившая пятьсот-шестьсот лет, могла ограничиваться одним-двумя детьми или вовсе не иметь ни одного, а её товарка из дроу, родить от десяти до сотни. Правда, сколько из них выживет, непонятно, то на алтарь возложат во славу демонам, то съедят, то в эксперименте используют).


Вроде, все нормально, только надо было сказать «жить», потому как, через очень непродолжительное время, ещё одна знакомая предательницу отравила, насмерть, но бедняжка продолжала двигаться и имитировать какую-то деятельность, притворяясь живой, хотя, таковой и не являлась, и уничтожить, как обычного живого покойника, не получалось. И даже, если, однажды, планета окажется уничтоженной, останется висеть в космосе. Между тем, Электру забрали уже правители темных альвов, чтобы не только прекратить творящиеся безобразия, но и использовать самим. И об этом стало известно их добрым противникам и те собрались выкрасть или отобрать сокровище, дабы не проиграть и не исчезнуть, а злодеи могли выдумать все, что угодно, ограничивала лишь фантазия исключительно. В общем, начали готовить элитный отряд, чья задача была ох как нелегка и опасна. Меж тем, наша героиня о происходящем могла, увы, в лучшем случае, догадываться.


Снова оказалась в центре борьбы и противостояния мрака и света, в очень непривычной для себя роли артефакта, переходящего из рук в руки, не самая приятная ситуация, мягко говоря. Как же скучала по тем временам, когда общалась с маленькой подружкой и ученицей, а также помогала гильдии героев. Кстати, последние, по неизвестной причине, даже и не пытались вернуть джинири, хотя, однозначно, могли и даже очень сильно в ней нуждались. И, если у дроу пришлось бы отбирать непременно, то уж светлые альвы сами бы отдали да с огромным удовольствием, лишь бы отделаться от подобной опасной сущности, соблазняющей реализовывать самые глупые, нелепые мысли.



И вот только наша героиня чуть-чуть успокоилась после того, как её похитили столь дерзко у гильдии героев и немного смирилась с тем, что её мытарства снова начались, как явился иллюзорный двойник повелителя воды и ветра, ещё более печальный, чем в прошлую встречу. Оставалось надеяться, что он какая-то иллюзия, видение, полусон, наподобие Дартоса, потому как произнесённый текст совсем не порадовал, да и не мог, собственно говоря, немного не то содержание.


— Если ты видишь меня, Лихо Однорукое (а то что твои хозяева-волшебники уже перестали существовать, знаю, и, признаю, пальцем не пошевелил ни для их спасения, ни для освобождения их дочки, хотя мог, и все из-за того, как они поступили с моей собственной приемной дочерью, в конце концов, не обязан был благодарить, без вас мне не пришлось бы драться второй раз, а третий и подавно), то, с высокой долей вероятности, погиб в бою с силами тьмы, посланными космическим равновесием. Разумеется, я позаботился о том, чтобы моя девочка переправилась к твоей бывшей подружке, в конце концов, та должна была, по судьбе, стать её старшей сестрой, вот пусть и воспитывает. Для чего трачу энергию на то, чтобы сообщить все это, при том, что ничего исправить не сможет? Просто, кое-кому, давно пора преподнести хороший и наглядный урок. Если бы ты не помешала тому, что должно было случиться, и я, и волшебники были бы живы, целое измерение не сделалось бы злым, а одна гениальная девушка не провела бы чуть больше половины своей жизни в аду, поедая труп своего врага, не была бы вынуждена убить собственную дальнюю родственницу и теперь воспитывать, одна, чужую ей девочку, не имея ни должных средств, ни профессии, ни знаний, лишь изрядную проблему с головой. Вот скольких ты сделала несчастными, живи с этим, если сможешь, будь проклята и прощай навсегда. Помни, умирая, я тебя искренне ненавидел.


— Ох уж мне эти добряки, — наша юная воительница покачала головой, — взял и нашел крайнюю и самую виноватую. Во-первых, проклинай, сколько влезет, я уже проклята, чуть больше или чуть меньше, неважно. Во-вторых, это ты сам все испортил, потому как никто не просил удочерять кого-то там, непонятное существо, как вариант, злое и опасное. В-третьих, раз уж сделал доброе дело, будь благородным до конца, не строил бы из себя оскорбленную добродетель, а помог бы всем нам, и волшебники бы выжили, и дочь их жила бы припеваючи, и я оставалась бы свободна и при них, и победили бы твоего врага, и четвёртого, и десятого, и так до бесконечности, пока бы их не перестали присылать. Уж я об этом непременно позаботилась бы. Кстати, даже сделав, якобы, доброе дело, не смог его довести до конца и отдал свою дочь, словно какую-то кошку или собаку сумасшедшей нищенке, которая, вспомнив о том, что у неё долг был, какой-то, и поняв, что судьба как раз за это покарала, способна сотворить что угодно, любую глупость, даже отобедать зелененькой, резонно указав на то, что она, на высокий процент, растение, точно не человек, а значит, о каннибализме речи не идёт. Но, скорей всего, это будут просто две несчастные, одинокие, никому не нужные женщины, которые или смогут поладить, что вряд ли, или так и будут друг другу тыкать в незаживающие раны, пока либо не разбегутся, либо до беды не дойдёт. Кстати говоря, ещё неизвестно, что и как было бы, если бы я послушалась и отнесла девочку, потому как вариантов множество, включая и тот, когда вы, трое, пали бы в бою со злом, и бедняжки все одно остались бы одни, тринадцатилетняя, необученная и новорожденная. В общем, что я могу сказать, если и есть какая-то моя вина, то лишь в одном, я и в самом страшном сне не могла увидеть. Что ты зачем-то отправишься искать неведомо чего, найдёшь и ещё сделаешь весьма и весьма странные выводы, в остальном, все шло согласно замыслу, и даже подходящее для счастья измерение нашли, просто не с моей удачей подобное затевать, к сожалению. Я ведь права?


— Отчасти, — согласился Дартос, появляясь рядом, — не хочу повторяться, но ты проигрываешь, всегда, раз за разом, тогда, когда твоя практичность сталкивается со страхом перед личной жизнью и непониманием, зачем она нужна вообще? Конечно, с точки зрения логики и здравого смысла, преследуемым беглецам, которым грозит смерть, нет никакого смысла брать ответственность за особенного ребёнка, который может погибнуть, вместе с ними или даже из-за них, или остаться один, снова, или оказаться чудовищем, которое их и многих других погубит, при том что судьба точно не оставит святую и сразу пришлёт более логичную замену.  По сути, так и произошло, просто тот воитель вам ещё и завидовал, (понимал, что один бы так хорошо и быстро не справился), особенно тебе, стыдился собственной слабости, пусть и мнимой, а тут вдруг нашел способ избавиться, опустить в собственных глазах, и возвеличить самого себя до высот. А потом уже, с нового возведённого пьедестала, после ненужного самопожертвования, обвинить во всех грехах и повесить всех собак, каких только можно и нельзя. Так же проще, согласись? Но при всех пороках, слабостях и глупостях других, тебе надо вспомнить, что имеешь сердце, и иногда тоже его слушать, не одну лишь голову, глядишь и перестанешь быть такой вечно несчастной. И вдруг окажется, что виной всему не проклятье, пусть его существование и трудно отрицать, а твоё собственное безумие и бесчувственность. Вспоминай, иногда, для разнообразия, что являешься женщиной, пусть и с душой мрачного и сурового дракона-самца.


— Чтобы потом такие «воспоминания» стали слабостью и погубили, — странница фыркнула, — нет, приятель, лично я не вижу, чтобы что-то изменилось, все по-прежнему, небольшие победы ведут всегда к одному крупному поражению, все, кто находятся рядом, в конце концов, умирают или делаются несчастными, а мне приходится расхлёбывать последствия. Но есть и хорошее, из-за всех этих приключений я истратила большое количество энергии джинна и ускорила своё обратное превращение. Не вдвое конечно, но процентов на десять, кроме того, ещё немного помогла героям, жаль, что совсем чуть-чуть. Между прочим, моя ученица, если сможет скрыть своё участие в похищении вместилища духа, вполне может попросить храбрецов позаботиться о ней и о её «младшей сестре», охранять святую, работенка как раз для них. Если только у младенца нет какого-нибудь личного недруга, тогда гильдии мало не покажется, как вариант, ее совсем уничтожат. Надеюсь, я об этих событиях ничего и никогда не узнаю, как-то не хочется, даже в малой степени. А ты, будучи лишь моим личным собеседником, порождённым раздвоением личности, тем паче правды не скажешь, потому как откуда выведаешь, сидя тут, со мной? Хи-хи-хи.


— Кстати, я решил, что пора сменить облик, — Дартос превратился в маленькую подружку, причём она ещё, в зависимости от настроения, становилась то маленькой девочкой, двенадцати лет, то двадцатипятилетней девицей с зелёным младенцем на руках, то старухой, при этом, иногда, их становилось четверо, включая и Дартоса - мужчину, и начинали спорить уже и между собой тоже.


— Отлично, по-моему, в этом вместилище становится тесновато, — Электра вздохнула, — и чего я про бессмертие ляпнула, в своё время, спрашивается? Давно бы уже померла и не мучилась так. Надо было попросить лучше какой-нибудь полезной способности, например, телепатию, заодно себе бы разум подчищала от лишнего. А как удобно, вместо того, чтобы убивать человека, стираешь его уникальную личность и добавляешь другую, адекватную, и вот уже он не проблема и убивать никого не надо, хоть и нравится. Не додумалась. Придётся теперь с этим жить, долго и с мучениями. И эй, подружка, накорми уже свою зелёную гадость чем-нибудь, от её крика голова раскалывается.