Весенний гардероб

Во сне она вертелась перед зеркалом, то туго затягивая корсет, то вновь ослабляя шнуровку, когда становилось уже невозможным дышать.
Ей часто снились разные сны; современные красочные и сплетённые из чёрно-белых нитей прошлого.
Она вдохновлялась первыми и распутывала паутину вторых.

Достаточно скрупулёзная работа для тех, кто привык жить большей частью обыкновенной жизнью.
Чей гардероб и так переполнен каждодневными заботами и выборами.
Что-то вроде того, в чём встречать новый день.
Обычное дело, одеть сплетённое из будничных однотонных нитей пальтецо в пол и выйти в мир.
 Но была в душевном гардеробе друзей и одна особенность. Пальто это, как впрочем, и вся их  одежда отличалась подкладкой. Удивительной и незримой до поры изнанкой.

Каких оттенков там только не было! Да и ткань по фактуре значительно отличалась от материи земной. Она была намного тоньше, потому в чём -то уязвимее, но одновременно обладала и потрясающей износостойкостью.
Сплетённая из эфирных волокон, она обвалакивала и выправляла любую материю земного происхождения. А ещё согревала при наступлении холодов и не допускала смертельных ожогов.
Потому порой казалось абсурдным носить одежду таким образом. Скрывая самое красивое и ценное даже от себя.
С каждым новым полученным опытом лицевые швы всё больше стирались, а без того небогатая цветовая гамма теряла свою яркость.
Но вот наблюдение за изнанкой наоборот заставляло о многом задуматься. Где же оно истинное лицо? И что в итоге окажется ближе к душевной коже?

***
В этот раз оба проспали до самого вечера.
Её сон был душным и беспокойным. И Рите, едва та открыла глаза, показалось, что пол буквально сочится жаром. Отчего и весь их перестроенный островной домик превратился в парную.
Джи Ну тоже находился в недоумении. Он всё сделал, как обычно. Затопил из расчёта на припозднившуеся весну и пришедшее со стороны моря холодное утро.
Но ближе к полудню ветер с океана стих, и неожиданно выглянуло солнце, чьи последние закатные лучи они успели застать.
Ещё мгновение и солнечная пыль поблекла и осела. К дому подкрадывались сумерки. Рите казалось, что она даже слышит их тяжёлую вязкую поступь, когда каждый шаг отдаётся в сердце болезненным уколом.

Женщина вдруг расплакалась. Сон ещё не отпустил её до конца, и было до безумия жаль этого упущенного солнечного промежутка. Ещё один земной день оказался бездарно потраченным на давно несуществующее прошлое.
На путешествие в собственное подсознание не в сезон, когда с моря дуют особо холодные зимние ветра, и требуется прождать полдня, чтобы дом наконец-таки нагрелся.
В этот раз у неё не получилось добыть из путешествия ни ценного опыта, ни чувственного наполнения.

Но  вдруг ощутив со спины объятия Джи Ну, Рита облокотилась и замерла. Он всегда понимал её без слов. Вот именно, без слов.
Это происходило, когда в силу вступали их самые глубинные части, те что были свободны от обусловленностей.
В такие мгновения женщина ощущала в муже продолжение самой себя, какую-то удивительную безопасность, будто все их изнаночные душевные швы сходились стык в стык.
 Они могли переживать личностное отчуждение, и даже не понимать, куда ведут извилистые тропы слов, что они говорят друг другу.
Но на изнаночном слое ничто никогда не менялось. Для Риты не было человека дороже, чем Джи Ну, и мужчина отвечал ей взаимностью. Не зря всё -таки эта дружба проверялась веками, и раз за разом раскрывала обоим сердца. А дальше было уже их совместное творчество и выдержка.

Рита вдохнула ещё раз перегретый воздух, и с неохотой выбравшись из объятий мужа, подошла к окну. Она распахнула его как раз тогда, когда художник-вечер нанёс ещё один слой краски поверх предыдущего.

 Ей было немного стыдно:

“Вот же устроила драму на пустом месте! Уже не девчонка же..”

Рассуждая про себя таким образом, Рита чувствовала совершенно обратное. Она как раз до малейших душевных изгибов и мыслительных прямолинейностей ощущала эту девчонку, что всегда говорит и действует по импульсу.

Джи Ну тоже подошёл к окну и выглянул в сад. Ветер нанёс цветочный узор на дорожки, и они точно люминесцентные полосы подсвечивали пути отступления. Из душных стен на волю, на весеннюю природу, пусть и окутанную предваряющей ночь дымкой, но зато просторную.
Ему вдруг захотелось похулиганить. Так, совсем немного, не подвергая опасности ни себя, ни подругу, совершить что-то в меру дерзкое. Позабыв на время про свой возраст и статус весьма уважаемого в округе врача, проявить долго подавляемые импульсы. Он вдруг ощутил, насколько же ему тесно в одежде, пусть он и выбирал её когда-то самостоятельно, с особой заботой.

Джи Ну в буквальном смысле захотелось освободиться от тугой в шее рубахи, в которую он облачился тотчас при пробуждении. Для начала мужчина расстегнул пару верхних пуговиц, и горлу стало намного свободнее.
Встретив одобрительный взгляд жены, он улыбнулся.
В следующий момент Джи Ну расслышал чуть приглушённый плотной тканью смех. Это Рита стягивала через с него рубашку через голову.

-Чего мелочиться то?

- Ты права..

Освобождённый от тесной одежды, точно от ветоши душного сна, он решил на этом не останавливаться.
Распахнув пошире окно, мужчина легко выпрыгнул в сад и протянул руки Рите. Женщина с опаской посмотрела на землю, и мгновение помедлила прежде чем доверить Джи Ну себя вытащить.

Сад благоухал. Он источал какой-то тонкий аромат, что ощущается только ранней весной. Когда ветер перестаёт обжигать и оставлять на лице микроскопические, точно от бритвы, порезы. Начиная с февраля-марта, его нрав обычно смягчался и он приносил на континент возрождение.
Сейчас воздушно- земная стихия была представлена букетом ароматов отходящих слив и только зацветающих магнолий. Их чуть схожие нотки нежно сливались друг с другом, и мир со внешней стороны ощущался иначе, чем ранее. Невесомый, гибкий, струящийся,  он отдавался легкостью в сердце и в теле. Холодное ветреное утро незаметно перетекало в тихий тёплый вечер.
И пусть им не довелось рассмотреть детали под солнечными софитами, зато оба могли глубже прочувствовать их окружавшее под мерцающим светом луны.
Последняя с округлившимся животом тоже готовилась к зарождению нового цикла, и её материнский инстинкт распространялся и на них.
Рита предчувствовала, что сегодняшний дневной сон явился последним откупом зиме.
 Джи Ну же притрагиваясь к ещё раскалённой кладке печи, думал о медленно остывающих под домом камнях.

-Скоро внешний источник тепла уже не понадобится

Озвучил он свои мысли и, наклонившись, поцеловал жену в шею.