Лихолетье 13

                Действие 2

                Картина шестая


Входят Прасковья и Марфа. Прасковья достаёт из под лавки мешок с вещами.

Прасковья. Помоги мне. (Вытаскивает мешок из под лавки.)

Марфа. Откуда это? Отец постарался? Кого грабанул на этот раз?

Прасковья. Не смей так про отца говорить, он для нас старается!

Марфа. Ага, старается он. Один в грехе, а все в ответе.

Прасковья. Чья бы корова мычала! Опять лях тут был?

Марфа. С чего ты взяла?

Прасковья. Духами евонными воняет. Открой окно, дышать нечем! Всю избу провонял!
 
Марфа (принюхиваясь). Это не его духи, маменька, Леонтий Осипович по- другому пахнет.

Прасковья. Окромя его, надухарённым, к нам никто не ходит.

Марфа (ядовито). Я, кажется, догадываюсь, кем тут воняет! Здесь Арносиха была - это её духи.

Прасковья. Не сочиняй! Что ей делать у нас?

Марфа. Не знаю, не знаю… (от подступившего приступа тошноты, выбегает из горницы.)

Прасковья. Стой, куда ты! Вот оглашенная!

Входит Алёхин.

Алёхин. Что опять не так с Марфой? Совсем отбилась девка от рук. Дома днём с огнем не сыщешь, а сыщешь, так ей все не так: чай горячий, хлеб кислый, еда невкусная. Дети у нас, Прасковья, как- будто от разных отцов.

Прасковья (обиженно). Тьфу, на тебя! Как только язык повернулся такое сказать! (Бросает в него лёгким предметом.)

Алёхин (смеётся). Да буде тебе! Пошутить нельзя! Ну, правда, в кого вот она такая коза-дереза? Васька послушный, сговорчивый, эта же всё делает наперекор.

Прасковья (подбоченившись, напористо). От духов угорел, аль ещё от кого?

Алёхин (растерянно). Каких духов? О чём ты?

Прасковья (обнюхивает Алёхина). Сказывай, чё Арносиха тут делала? Чё ей от тебя надо? Провоняла здесь всё своими духами. От тебя за версту несёт ими.

Алёхин. Ты чё взбеленилась-то?! Ну, приходила…Экипаж сняла на пару дней. Дел-то на копейку…

Прасковья (с натиском). Не ври! Ты за копейку дел не делаешь! Так что здесь не делом, а чем - то другим пахнет!

Алёхин (отражает натиск, переключает внимание). Слушай, ты не впервой уже выражаешь своё неудовольствие моими посетителями! Мне начинает это надоедать! Точно выделю себе помещение для деловых свиданий, с кабинетом. Вот отдам Марфу замуж, и переселюсь с бумагами в её комнату!

Прасковья (обескуражено). Тю, замуж! За кого? Путных мужиков её возраста нет, а от беспутного радости не будет ни ей, ни нам. (Осторожно.) Разве что за приятеля твоего, Осиповича? Мне показалось, глянулся он ей, а если и вправду глянулся, то  она в жисть за другого не пойдёт!

Алёхин. Губа-то у девки не дура, всё-таки она моей породы! Я тоже заприметил, как он на неё поглядывает. Партия с ним годной была бы, только женатый он! Балюшевич не только Марфе нужон, он и мне, во как нужон! (Делает характерный жест по горлу.) Кабы придумать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы. Слушай Прасковья, коль пошёл меж нами разговор на эту тему, сходи-ка за свахой, пока я тут с Марфой толковать буду. Кости парить надо вовремя!
 
Прасковья (тянется за плетью на стене).От греха подальше!

Алёхин (миролюбиво). Не боись, я не трону её.

Прасковья (прячет плеть под одежду). Знаю, чем заканчиваются твои разговоры. (Выходит в сени, кричит: «Марфа, подь сюды, отец кличет».)

Входит Марфа.

Марфа. В чём дело, батюшка?

Алёхин. Вот в чём! Бери стул, садись, разговор будет небыстрым. (После того, как Марфа сядет.) Пора тебе, девонька, мужней женой заделаться. Вишь, какая ты у меня румяная да крепкая выросла. Как думаешь насчёт этого?

Марфа. Зачем мне замуж выходить? Мне и дома хорошо.

Алёхин. Хорошо, говоришь, а почему я тогда тебя редко дома вижу? С парнями-то лучше, да? Веселее? Факт -  замуж тебе приспело. Жениха надоть подходящего подыскать. У тебя-то у самой есть на примете кто-нибудь? Ну, чего молчишь?

Марфа (набравшись смелости). Батюшка, если уж на то пошло, я всю правду скажу. Я уже люблю человека, люблю больше жизни. И только ему могу я быть настоящей женой. Не неволь меня за другого замуж выходить.

Алёхин: Знаю я, про кого ты говоришь. Значит, я из тебя дури-то твоей плетью тогда не вышиб? Леонтий Осипович твоим мужем не может быть никогда. Никогда! Понимаешь ты это? Я не против него. Боже упаси! Я сам бы лучшего зятя не желал, да нельзя тебе за него замуж. Нельзя! Выкинь всякую мысль об этом из своей башки! Замуж надобно выйти за кого-нибудь из наших. И коли нет у тебя на примете никого, я сам найду тебе нужного человека. Марфа, я тебе добра желаю. Но если что не по-моему делать захочешь, берегись! Не позволю. Я в своём доме глава и хозяин, и кто перечить мне будет, тому не сдобровать. Хоть любимая дочь будь!

Марфа (огрызается). С любимыми дочками так не поступают!

Алёхин. Тпру, кобылка! Буде свой норов показывать! Осади! Сама сейчас смекнёшь, в чём будет твоя выгода.

Марфа (хмыкнув). Велика выгода, без любви замуж пойти.

Алёхин. Норовистая ты у меня дочерь, но неглупая  и прекрасно понимаешь, что Балюшевич, даже если он и сам этого хочет, не может быть твоим мужем. Наверняка вы толковали с ним на эту тему? (Марфа утвердительно кивает.) И выхода, конечно, не нашли из этой западни?

Марфа. Их закон и вера не дозволяет никаких разводов.

Алёхин: (заносчиво и победно). Нет такого закона, чтобы нельзя было его обойти. Если бы я следовал каждой букве закона, то не был бы сейчас тем, кто я есть. Жила бы ты, как сейчас живёшь? Главное, надо умную лазейку найти в этих законах. И я, кажется, придумал, как сделать, чтобы всем было хорошо.

Марфа (язвительно). Ограбишь или убьешь кого?

Алёхин. А ты не ёрничай, не бей перед отцом копытом. Ты хоть и моей крови, но разумом против меня ещё не вышла. Слухай сюда. Поляка возьмём к себе в квартиранты, поселим его в доме на Бурхановской, на втором этаже, а на первом ты расположишься со своим муженьком. Только ради тебя терпеть стану примака в своём доме. Углядела в моём раскладе выгоду для себя?

Марфа (дерзко). А твоя выгода, в чём будет? Хочешь приручить Балюшевича? Я угадала?
 
Алёхин. Не дерзи. Торг всегда должен быть с выгодой, а иначе, зачем торговаться? Я купец, а ты дочь купца и должна знать, торг уместен в любом деле. Думаю, такая сделка устроит всех и в первую очередь тебя. Бабой ты должна сделаться по закону и точка! Жаль мне, что Балюшевичу нельзя быть моим зятем, полюбился он не только тебе, но и мне, да судьба, видно, не хочет этого. Если внук головой в поляка пойдёт, не обижусь: ладный парень будет. Одним словом, по закону будешь замужней женой, а по сердцу женой своего Леонтия Осиповича. На этом крест и поставим (После паузы.) Затяжелела? Можешь не отвечать, знаю, что да, поэтому поторопиться надо.

Разговор прерывает шум в сенях. Входят взволнованные Прасковья и сваха Акулина

Прасковья. В городе что-то непонятное творится: крики, стрельба, казаки с нагайками за маньчжурами гоняются.

Алёхин. Тоже мне невидаль! Каждый день палят, каждый день кто-нибудь  с кем-нибудь разбирается.

Акулина. И то, правда, в лихое время живём. Доброго здравия всем. Что вашей милости от меня, старухи, угодно?

Алёхин. А вот садись и внимательно слушай, что я тебе говорить буду. Решили мы Марфу замуж выдать. Ты всех женихов наперечёт знаешь и сватовством, слава Богу, немало лет занимаешься. Дочь у меня, красивая, ладная, в свободе выросла. Хочу, чтобы муж её свободы этой не отнял, чтоб на привязи не держал дома, как собаку, какую, чтоб не была у него в услужении.

Акулина. Как же, батюшка, заповедь-то гласит: «Да убоится жена мужа своего».

Алёхин. Времена нонче другие. Мне такой зять нужон, которому никакого дела не будет до того, куда моя дочь пошла, когда пришла. Получит приданое за неё, и пусть живёт, пусть проживает его или наживает на него деньги новые. Поняла, Акулина?

Акулина. Понять-то поняла. Да уж больно странно это мне, необычно. Как же это я худого человека Марфе в мужья искать-то должна? Экое дело какое! Ни в жисть не приходилось такого делать.

Марфа (приняв сторону отца, жестко). А теперь попробуй! Ведь не тебе с ним жить, а мне. И не ругать тебя буду за плохого мужа, а благодарить.

Акулина (смиренно). Ну, да уж ладно, ладно, пусть по-твоему будет. Самого, значит, ледащего муженька тебе подыщем, коли уж тебе так хочется.

Прасковья (возмущённо). Да, как же так?! Почему ледащего-то?

Алёхин (осаждает Прасковью). Погодь, Прасковья, погодь! (Акулине.) Обещайся, что всё сказанное дальше тебя не пойдёт.

Акулина. Ну, уж это что говорить. Где же видано, чтобы Акулина кому лишнее рассказала, окромя того, что по делу полагается.

Алёхин. Будь покойна, в накладе не останешься. Заплачу щедро, будешь довольна. (Подаёт деньги.) А это, покамест, в задаток.

Акулина. Ну, хорошо! Прощай, Иван Трофимыч, прощай и ты, красавица! Спасибо, что про старуху вспомнили в нужный час! Постараюсь угодить.

Алёхин. Марфа, проводи гостю.

Акулина и Марфа уходят.

Алёхин (с довольным видом). Ну, что мать, готовь приданное. Дочерь наша оказалось не лыком шита, одного мы с ней покроя. Выйдет замуж, наберёт силу и извлечёт для себя выгоду разом с трёх мужиков.

Прасковья. Ты что удумал, а?! Каких мужиков?!

Алёхин. Ничё ты не понимаешь, Прасковья Петровна! А дочерь твоя сразу смекнула чё к чему. Ну, что ты там говорила про казаков?

Прасковья. Что-что? Гонят маньчжуров из китайского квартала в сторону Амура, а тех, кто противится, нагайками лупят - вот что! Ты мне голову не дури, не сбивай с панталыку, расскажи лучше, о чём с Марфой сговорились?

Алёхин. (беззлобно) Ишь, хитрая какая! Расскажи ей! А ты мне много рассказывала?! Почему умолчала, что Марфа на сносях? Скрыть хотели? Так запомни, тайна тогда тайна, когда о ней знаешь только ты. По-хорошему, мне б вам сейчас обеим всыпать как следует, но коль всё уладилось, то прощаю вас. Добрый я нынче. А плёточку-то верни на место, верни. (Приобняв Прасковью за плечи, ведёт её к двери.) Пойдём, глянем, что там, на Амуре творится.

Прасковья. Иди один, у меня нет мочи смотреть на то, что там творится. (Уходят.)