Кофеварка

Плотные шторы полностью впитали солнечный свет, поэтому Тимофей Иванович не заметил, что наступило утро. Понял это только по хлопку, как выстрелу входной двери соседей. Он медленно, будто приклеенную, оторвал голову от подушки и посмотрел на часы – 8.15: пора вставать. Тимофей Иванович зашарил босыми ногами в поисках тапочек и обеими руками сильно, будто хотел собрать в одно целое осколки черепа, сжал голову. Еще бы! Всю ночь его свербила одна мысль: кто он есть на самом деле – добропорядочный гражданин или безответственная личность.
Эта дилемма встала перед ним давно, недели три назад. В тот злополучный день, накануне 8 Марта, в заводоуправление, где Тимофей Иванович уже 18 лет работал рядовым бухгалтером, привезли 22 – по числу передовых работниц - кофеварки. Водитель Генерального Никита – молодой повеса с бритой головой и бычьей шеей, ногой открыл дверь бухгалтерии и водрузил на стол Тимофея Ивановича заклеенную скотчем коробку. Молча смахнул пот со лба, с шумом выдохнул воздух и толстым, как сосиска, пальцем указал на Тимофея Ивановича:
- Это вам!
- Мне? – Обрадовался преисполненный благодарности Тимофей Иванович. Смущенно улыбнулся, мечтательно посмотрел в окно и, повернув уже строгое лицо на Никиту, постарался правдоподобно возмутиться:
- Да куда мне их столько?
Никита повел своей широкой спиной, будто сбросил с плеч возмущение бухгалтера и уже из коридора пояснил, что генеральный велел до завтра все спрятать в несгораемый шкаф. А вручать, мол, будут, так он сам унесет все по одной вещице в конференц-зал.
Тимофей Иванович кулаком стер с лица разочарование и стал аккуратно раскладывать вынутые из большой коробки кофеварки на полки шкафа, где хранились все квартальные отчеты бухгалтерии. Одна из них не умещалась, и Тимофей Иванович решил одним глазком взглянуть на содержимое.
Он закрыл на щеколду дверь, опустил жалюзи, засучил рукава и вытащил на свет современную технику. Агрегат был полукруглой, без углов формы из чисто белой пластмассы. Только в центре квадратное отверстие, куда следовало засыпать кофейные зерна, было обрамлено блестящей металлической рамкой. Тимофей Иванович нежно, едва касаясь пальцами погладил бока кофеварки, включил-выключил единственную кнопку и, почувствовав себя хозяином, попытался воткнуть на решетку для чашек свою чайную кружку. Ее габариты явно не подходили, но Тимофей Иванович настаивал: перевернул ее на один, потом - другой бок, надавил на подставку, зашарил пальцами в поисках винтиков, чтобы опустить ее пониже. Но ничего не получалось. Тимофей Иванович вспотел: лицо, лысина, шея покрылись испариной, руки задрожали, глаза засветились недобрым огнем, рот заполнился густой слюной. И Тимофей Иванович, обняв кофеварку, беззвучно заплакал.
Тимофей Иванович не употреблял алкоголя, потому что считал его баловством несознательных личностей, и из всех напитков предпочитал кофе. Каждое утро, развалившись в своем старом кресле со сломанным подлокотником, он смаковал этот благородный напиток и представлял себя английским лордом. Он задумчиво смотрел в потолок, сжимал в кружок губы и с шумом вдыхал-выдыхал воздух, будто раскуривал дорогую сигару. Но для достоверности образа не хватало одной мелочи – качественного, с выползающей из краев чашки пенной шапкой ароматного кофе, от которого по  квартире расползается смесь запахов из шоколада и ванили. Тимофей Иванович знал, что из растворимого порошка или смешанного с пылью молотого кофе такого удовольствия не получишь. Превратить его мечты в реальность могла только кофеварка.
Он мечтал об этой вещице уже года два, когда впервые увидел ее  в магазине «бытовая техника». Он долго ходил тогда вокруг нее, но из-за небольшой зарплаты он не мог себе позволить этот агрегат.
Правда, одна кофеварка в его жизни все - таки была. Даже не кофеварка, а, скорее электрический чайник, в верхнюю часть которого вставлялась металлическая коробочка с отверстиями, как у сита. Туда надо было засыпать заварку, но Тимофей Иванович экспериментировал с кофе. Его жена – Степанида Сергеевна – Царствие ей небесное – во времена всеобщего дефицита выменяла его у соседки на механическую мясорубку. Самим-то она им была ни к чему- мясо все равно не было. Но даже и этой кофеварки у Тимофея Ивановича не осталось. После смерти жены он отдал ее в приемную генерального, секретарше Галочке. С тех пор он об этом и не вспоминал, времена-то изменились, чайник морально устарел, и наверняка в приемной стоит самая современная кофеварка.
Светлые мысли Тимофея Ивановича прервал громкий стук в дверь. Он вздрогнул, будто его застали на месте преступления, смахнул слезы, быстро опустил на пол кофеварку и задвинул ее под стол. Вошел Валерий Сергеевич, программист, приятель Тимофея Ивановича, с вытянутым, как шнурок в длину, телом.
- На, вот, - протянул Валерий Сергеевич лист бумаги бухгалтеру, - кофеварки будешь выдавать по списку, Никита отнесет. А то не ровен час, на сторону уйдут, общественное добро, все же.
Тимофею Ивановичу стало стыдно за свои мысли, и он отвернулся к окну.
На следующий день Тимофей Иванович, принарядившись по случаю праздника –белая рубашка и черный галстук – с важным видом выдал Никите строго по списку все кофеварки. И только когда отметил галочками все фамилии, обнаружил, что одна кофеварка оказалась не востребованной. То есть в списке значились фамилии 21 работницы, а кофеварок оказалось 22 штуки - на одну больше. Тимофей Иванович, как каждый добросовестный работник, которому поручено очень ответственное дело, всерьез обеспокоился. Проверил еще раз, потом еще и еще – все верно – одна кофеварка, которая так и осталась стоять под его столом, была лишней. 
Тимофей Иванович не знал, то ли радоваться этому обстоятельству, то ли огорчаться. Отдать ее на хранение кому-то другому, например, кладовщице он не мог, потому что агрегат был выдан ему, значит, он, как материально ответственное лицо, нес за него личную ответственность. Унести домой и никому об этом не сказать, он тоже не мог, потому что морально – этические нормы Тимофея Ивановича квалифицировали этот проступок как воровство. Поэтому он принял компромиссное решение – оставить все, как есть. И вот с тех пор, третью неделю подряд каждое утро он проверял наличие заветной коробки, осторожно касаясь ее ногами. Предмет его искушения был так близок - так желанен, и одновременно так далек и запретен, что Тимофей Иванович потерял покой и сон.
Через две недели бессонных ночей, когда цифры из его бухгалтерских отчетов начали  смешиваться в однородную массу и расплываться перед глазами, он решил, что пришла пора действовать.
Тимофей Иванович с опаской приоткрыл дверь генерального и просунул в узкое отверстие нос.
- Ты чего там мнешься? - оторвал голову от бумаг такой же круглый, как кофеварка, только крупнее, Генеральный. – Заходи, чего у тебя?
И тут Тимофей Иванович заметил на окне свою допотопную кофеварку. Он был так рад встрече со своим прошлым, что от переполнивших его чувств, стал заикаться. 
- Хм, а.. хм, м.., - издал Тимофей Иванович что-то нечленораздельное.
Генеральный вопросительно посмотрел на своего работника и жестом предложил выпить стакан воды. Расплескав полграфина, Тимофей Иванович одернул пиджак, ослабил галстук и молча ткнул пальцем в сторону подоконника.
Генеральный проследил взглядом указанное направление.
- Работает? - набравшись храбрости, прошептал Тимофей Иванович.
- А, ты, про это, что-ли? Да куда ей деться-то! Раньше –то все лучше делали. Ну, что у тебя. С отчетом что-то?
Тимофей Иванович отчаянно замотал головой.
- Я.. это… кофеварок-то 22, а надо было 21, одна осталась. Ее куда? – с трудом выдавил из себя Тимофей Иванович и замер, готовый услышать слова, типа «да забери себе».
Но генеральный распорядился по-своему. Он сказал, что ничего страшного, пусть лежит, может, кто из молодежи придет и будет приз за новаторство или еще чего.
Надежда Тимофея Ивановича скатилась с лица липким потом.
Но он решил не сдаваться и решил обсудить нестандартную ситуацию с приятелем.
Валерий Сергеевич принял сторону друга. Он говорил, что нечего тут и думать, за 18 лет безупречной работы Тимофей Иванович вполне заслужил неучтенную общественную собственность в виде какой-то кофеварки. Ставить в известность, конечно, никого не стоит, унести надо тихо, под прикрытием сумерек и даже выразил готовность помочь.
Тимофей Иванович проворочался без сна еще одну ночь, а на утро пошел поделиться сокровенными мыслями в отдел маркетинга. Потом в отдел рекламы. Потом в отдел сбыта. В отдел готовой продукции. В буфет, столовую. В Красный уголок.
По результатам общественного мнения ему стало ясно – надо брать. 
К этой акции Тимофей Иванович готовился всю ночь. Подобрал нужной величины коробку, обмотал ее скотчем, тщательно вытер большую сумку и привинтил к ней колесики. На ходу придумал легенду для вахтера: он несет с территории завода свой рабочий компьютер, чтобы сдать его в ремонт.
Когда все было готово, Тимофей Иванович освободил на кухонном столе центральное место, постелил туда вышитую крючком (спасибо Степаниде) салфетку и купил в ближайшем магазине набор ярких, под цвет заходящего солнца, кофейные чашки.
- Ты чего, с телегой-то? – приветствовал его у проходной высохший от старости вахтер Валерьян.
Тимофей Иванович, торопясь, постоянно сбиваясь изложил легенду про компьютер и добавил:
- Смотри, не забудь, а то будешь рыться в сумке-то.
Валерьян равнодушно махнул рукой и уставился в экран крохотного телевизора.
Тимофей Иванович затолкал сумку в шкаф и с широкой, на весь рот улыбкой, сел за стол. Привычно протянув под столом ноги, он почувствовал, как они болтнулись в пустоте. Он лихорадочно ими зашарил, засучил, застучал под столом. Упора не было. Тимофей Иванович встал перед столом на колени, сначала заглянул вовнутрь, потом заполз, с трудом разместив в маленьком пространстве свое уставшее тело. Кофеварки не было.
В ту ночь Тимофей Иванович заснул крепким, невинным сном добропорядочного гражданина. 
На этот раз плотные шторы пропустили настойчивый солнечный луч в комнату.