Аленка

- Не понимаю, ну на черта ты ее притащил?! Куда мы ее денем?!
- С собой возьмем – в чем проблема-то?
Мы стояли в переулке за школой, прячась под убогим козырьком полуразвалившегося здания. Пашка отчитывал меня как щенка, и от этого Аленка все сильнее прижималась к моей ноге, как будто могла в ней раствориться.
- Проблема в тебе, Андреев! В том что ты дебил!
Я сжал кулаки и толкнул Пашку на грязную, теряющую штукатурку стену. Аленка кулем повисла на моей ноге.
- Че ты сказал?! Я тебя когда-нибудь подводил?!
Пашка с усилием оттолкнул мои руки.
- Сейчас подводишь! На кону вся наша дальнейшая жизнь, а ты берешь с собой 3-х летнюю шмокодявку и хочешь, чтобы мы с ней залезли в здание школы! Да если нас поймают, пикнуть не успеем  - загремим все вместе! Не отмоемся! Ну нахрена она нужна, проблем тебе мало что ли?
- Ей 5. – Я погладил Аленку по белокурой голове. – Я не могу ее там оставить.
- Оооо, блин! Не могу, не могу! – Пашка очень похоже передразнил меня. – Ты хочешь поступить в универ и выбраться из всего этого?! – Он размашисто очертил рукой границы моего незатейливого мира, включая убогость глухого советского Подмосковья и мамашу с очередным отчимом. – Хочешь уехать и начать СОБСТВЕННУЮ, НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ?! Тогда соберись и действуй! Думай сейчас только об этом! Не будь тряпкой!
- Да думаю я об этом! – Я повторил Пашкин размашистый жест. - Но она с нами пойдет. Не помешает она... Все, закрыли тему! Ну где-там Семен? Сколько можно его ждать…
- Он у бабки ключи от всех кабинетов должен взять. Может, ждет когда предоставится возможность…
Дверь в подъезд напротив с грохотом распахнулась, из нее выскочил Семен и резвым галопом направился куда-то мимо нас, бросив на ходу:
- Атас, батя меня засек, надо валить!
Мы неохотно выдвинулись за ним прямо под холодный весенний дождь, но быстро прибавили темп, услышав дверной грохот и пьяную матерную брань. Я подхватил Аленку на руки и помчался со всех ног, помятуя о том, как в прошлом году дядя Коля отходил нас с Семеном монтировкой, когда застукал с папиросой за гаражами…
- Ты че так долго?! – Мы, наконец, остановились за заброшенным хлебозаводом и судорожно пытались отдышаться. Я аккуратно поставил Аленку на пол, и она снова прижалась к моей ноге. Пашка в своей привычной манере набросился теперь уже на Семена.
- А давай с тобой поменяемся местами, и это ты будешь вытаскивать у бабки из кармана ключи, когда к тебе прицепился ужратый батя?! А потом еще и свалишь из дома, тупо сбежишь от него, но не просто сбежишь – нееет, ты должен будешь вернуться в этот дом, потому что идти тебе больше некуда, а?!
- Семен, да он сейчас догонется и спать ляжет, а завтра и не вспомнит что было. Ты же знаешь – он всегда так. Не бери в голову. – Я попытался успокоить очередной назревающий конфликт. – Ну что в итоге, удалось ключи достать?
- Удалось. Я бы без ключей не вышел – смысл?
- Ладно, пошли уже к школе…
И мы угрюмо побрели по мокрым закоулкам, привычно выбирая самые темные и пустые тропы, в обход центрального проспекта имени Ленина. Аленка уверенно сидела у меня на плечах, поджимая ноги, чтобы не испачкать ботинками куртку.
Школа вечером выглядит еще более убого чем днем. Огромные окна зияют как черные провалы, отражая серое промокшее небо. Только на третьем этаже отсвечивает зеленым дежурный свет. Туда нам и надо – там в кабинете завуча хранятся все экзаменационные задания с ответами – наш ключ к успеху. Сегодня пятница – последний день, когда мы можем до них добраться. На выходные бабушка Семена уезжает в деревню, а с ней и ключи от всех кабинетов…
Мы подошли к задним воротам школы, и я достал дешевые дедовы папиросы без фильтра – на большее наше поколение 70-х из трущоб и расчитывать не могло. Курили мы молча, смачно затягиваясь и отплевывая дешевый табак, и все погладывали на заветное окно 3-го этажа, до которого очень нужно было добраться.
Наконец, Пашка докурил, решительно затоптал окурок и привычно раздал распоряжения:
- Семен, проверь окно справа. Я сегодня на дежурстве придвинул к нему вплотную какой-то цветок, так что там не должны были ничего засечь.  Ну что, открывается? Хорошо… Значит, все-таки, не заметили. Мишка, ты лезешь первый, я подам тебе Аленку. Все, не рассусоливаем, погнали.
Мы без проблем залезли в окно первого этажа и аккуратно прикрыли его за собой на тот случай, если сторож все таки совершит обход. Теперь надо пробраться на 3-й этаж, в левое крыло.
- Так, быстро все разулись и оставили обувь здесь. – Семен личным примером продемонстрировал где надо оставить наши грязные, побитые жизнью кеды.
- Нахрена? Я и так не слишком громко хожу…
- Придурок, моя бабушка всю школу сегодня вымыла! Я не хочу чтобы мы тут натоптали!
- Че сразу ругаться-то?.. Понял я!
Аленка послушно семенила за нами в разноцветных носочках – одинаковых я не нашел, нацепил ей что попалось под руку. На лестнице было совсем темно, и я достал фонарик, который также как и папиросы позаимствовал у дела. Пашка шикнул на меня, но я только огрызнулся и не выключил наш единственный источник света, потому что знал, что моя сестра очень боится темноты.
На третьем этаже зеленый полумрак создавал иллюзию потустороннего мира – наши причудливые тени расползлись по всему коридору, от пола до потолка. Аленка замерла в дверях и начала тихо сопеть. Я взял ее на руки и поднес к окну.
- Смотри, вон Шарик гуляет. Помнишь как он вчера твою шапку украл и я за ним гнался? Опять тебя караулит.
Аленка удобно устроилась на моем плече. А я показывал ей в окно наш старый дом, речку и мостик, который мы с пацанами соорудили из бревен развалившегося сарая.
- Миха, ну сколько можно? Пойдем уже!
Семен орудовал ключами у дверей заветного кабинета, а мы нетерпеливо перебирали с ноги на ногу. Ключей было штук 40, они составляли гигантскую и очень звонкую связку, мне все казалось что этот металлический грохот услышит сторож. Семен перепробовал уже примерно половину, но ключи все не подходили. Он нервничал и каждый раз топал ногой, Пашка на него шикал. Ну а я… я все пытался отвлечь Аленку от детских страхов.
Наконец дверь поддалась, и мы очутились в святая святых – кабинете завуча. Теперь надо было найти задания с ответами, все их переписать и сложить на место так, как будто никого здесь не было. Задача не самая сложная, тем более что мы это уже проделывали в прошлом году, и весьма успешно. И теперь все получится – в понедельник будет экзамен по матеше, а в среду по русскому – и все это мы сдадим на “отлично”, шокировав учителей и получив возможность поступить куда душа пожелает. Я лично поеду в Ленинград, подальше отсюда. Никогда больше не вернусь в этот Мухосранск. Гори они все огнем, эти родственники чертовы! Вот только Аленку заберу…
Аленка… я не сразу заметил что ее нет рядом. Мы увлеклись переписыванием ответов. Пашка – так тот вообще сразу на бланке писал. Я ему говорю: ты че, еще дату на листке должны проставить! А он: да, фигня, и так прокатит. Скажу что такой лист и лежал на столе. А Семен, так тот и задания на всякий случай скатал. Уж и не знаю зачем. И тут я понял что чего-то не хватает. Маленького груза на моей ноге. Куда она делась? Ведь все время была здесь, рядом! Свет мы не включали, чтобы не привлекать внимание, сидели с фонариками под столом. Я пошарил глазами по кабинету – пусто.
- Ребята, Аленка пропала.
- Я ж тебе говорил, не надо ее брать.
- Да ты лучше помоги ее найти. Меньше слов больше дела.
Мы обыскали весь кабинет, заглянули во все щели, даже в шкафы. Аленки нигде не было.
- Может она в коридор вышла?
Я неуверенно покачал головой – она никогда не отходила от меня дальше чем на 3 метра, - но все таки погасил фонарик и вышел в коридор. Пространство сужалось вокруг меня, подводя, в конечном итоге, к окну, которое было подсвечено мертвенно-зеленой дежурной лампочкой. Из окна доносились звуки весеннего города, шепот мелкого дождя, чья-то болтовня, отдаленный шум машин, собачий лай… окно было открыто. Я неуверенно двинулся к нему. Старый деревянный подоконник был уже весь мокрый от дождя, я видел каждую каплю, стекающую на свежевымытый пол школьного коридора. Наступив прямо в маленькую лужицу, я облокотился о подоконник, промокнул с него курткой всю влагу и выглянул наружу. На бетонном полу прямо под окном светились два разноцветных носочка. Тошнота подкатила быстрее чем я это понял, меня вырвало прямо в окно и моментально затрясло от холода. Я опустился на пол в каких-то судорогах, больше похожих на конвульсии, с трудом понимая что происходит.
И тут раздался пронзительный свист. Что было дальше я помню сквозь туман непонятного откуда взявшегося опьянения. Пашка тащил меня куда-то за руку, а я вырывался и орал. Помню как он хлестал меня по щекам, моя голова отпрыгивала как боксерская груша, но боли я не чувствовал. Пашка кричал: “Ты что, гнида, всех нас похоронить хочешь?! Смотри сюда! Ты не один в эту школу полез, нас трое, понимаешь?! Мы жить хотим! Мы из дерьма этого выбраться хотим! Сейчас валить надо отсюда! Вернемся к школе когда все успокоится… Ее все равно не спасти уже!”
Очнулся я перед домом. Насквозь мокрый, в грязной одежде и без обуви – мы не успели обуться, сторож дядька Анатолий нас почти поймал, пришлось сваливать босиком. Я рухнул на скамейку у подъезда и зарыдал, не понимая что делать дальше. Слезы лились из меня бурным потоком, но легче от этого не становилось. Надо взять себя в руки… Зайти домой, сказать что очень промок и замерз, плохо себя чувствую. Где Аленка? Не знаю. Может у бабушки Светы? Потом надо переодеться, дождаться когда все уснут и свалить… А вдруг мать отправит меня за Аленкой к бабушке? Или сама пойдет ее искать? Не, это исключено…
Я поднялся на этаж и остановился перед дверью. Отчим опять орал на весь дом. Какой смысл вообще что-то придумывать? Они даже не заметят, что Аленки нет дома. Они даже не обратят внимание на то, что я вернулся…
Я беззвучно открыл дверь и прокрался в комнату, пытаясь не вслушиваться в истеричные крики, которые доносились с кухни. Снял грязную одежду, сунул ее, не разбирая, под кровать, достал что-то сухое из тумбочки, натянул на себя и бесшумно выбрался в коридор. За шкафом был целый склад старой обуви, я выбрал себе старые но на удивление целые резиновые галоши. И в этот момент с треском распахнулась дверь на кухню.
- Полюбуйтесь на него! Почти десять, а он на улицу собрался! Что это еще за новости, Михаил? Куда ты идешь?
- За Аленкой. Она, наверное, у бабушки Светы. – Я не смотрел на мать, говорил в сторону, при этом мне безумно хотелось сплюнуть.
- Никуда она не денется! Бабушка завтра ее приведет! Ложись спать, тебе утром рано вставать в школу!
- Завтра суббота. Потом воскресенье. В школу мне только в понедельник. Я заберу Аленку и через полчаса буду дома.
Мать равнодушно пожала плечами.
- Ну, как знаешь.
Я пулей вылетел из квартиры, пока к обсуждению не подключился отчим. Дождь уже прекратился, но все вокруг было мокрое, скользкое, в грязных комьях. Я бежал к школе привычной дорогой. Пробегая мимо дома Семена, я остановился и условно свистнул. Семен выглянул в окно и показал мне что сейчас спустится.
- Батя вырубился, а мамаша на дежурстве. Ну что, за Пашкой?
- Да ну его к черту! Он только и может что орать! 
- Он может помочь.
- Да на хрена мне его помощь? Не, пусть сидит дома, там тепло и сухо.
Я решительно двинулся в сторону школы, Семен – за мной. Чем ближе мы подходили, тем бешенее стучало сердце. Я не хотел видеть того, что должен был увидеть… Я хотел убежать как можно дальше, ослепнуть, оглохнуть, еще лучше - сдохнуть.
- А вдруг она жива?
- Что?! – Я резко остановился и повернулся к Семену. Он стоял, закрыв лицо руками и  говорил прямо в руки.
- Вдруг она… выжила?
Я развернулся и побежал к школе. Семен за мной. Вот и камень, возле которого мы устроили перекур каких-то три часа тому назад. Я привычно пролез в дыру между забором и стеной полусгнившей сторожки, подождал Семена и мы крадучись двинулись по периметру школьной территории, пытаясь унять вырывающееся наружу дыхание.
Все было как раньше, ничего не изменилось ни в здании, ни в школьном дворе. На 3-м этаже все также отсвечивал зеленым дежурный свет, но окно было открыто нараспашку – мы не успели его закрыть. У меня задрожали колени. Тень от старого клена падала прямо на здание, и я не видел что там внизу, под окном.
Шажок… еще шажок… вот уже мы поравнялись с кленом и прямо перед нами то самое место под окном, оно все еще в тени. Я привалился к клену. Безумно захотелось курить. А Семен двинулся вперед, не обращая на меня внимания, и… замер на месте. Постоял несколько секунд, присел на корточки, потом встал и походил вокруг. Посмотрел в мою сторону и развел руками. Я заставил себя выйти из тени дерева. На бетоне под окном, на мокрой земле, на траве – ее не было нигде. Школьная стена и окна были заляпаны моими рвотными массами, и больше – ничего.
- Как это возможно?! – Семен смотрел на меня в полной растерянности, а я – на него, с аналогичным посылом. – Может быть, она все-таки выжила?
Я покачал головой.
- Но, тогда где она? Черт, где она В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ?!
Я как заведенный болванчик качал головой, потому что у меня не было ответов ни на один из этих вопросов.
Мы облазили все школьные задворки, заглянули в каждый уголок, но ничего не нашли, никаких следов. Возможно, их смыл дождь… А если предположить, что Аленка выжила и смогла добраться до человека, который ей помог… логично, что этот человек обратится в больницу за медицинской помощью. Значит, надо искать ее в больнице?
Грязные и измотанные мы перелезли через забор и направились к больнице. В приемном покое было на удивление тихо – из посетителей только пара стариков на последнем издыхании, полная женщина с опухшей ногой и двое мужчин со следами побоев на лице, сильно под газом. Они все время приставали к полной женщине, которая угрожала добавить красок в их внешний облик. Семен попытался прошмыгнуть в сторону регистратуры, но его остановила дородная дама в белом халате.
- Куда намылился, стервец?
- Теть Тань, мне к мамке надо!
- Работает она, оставь ее в покое! Домой иди – спать пора уже!
- Да мне на минутку! Ну ооочень надо!
Тетя Таня посмотрела на нас пристально, настолько, насколько позволял скупой больничный свет, убедилась что действительно «оооочень надо», опасливо огляделась и кивнула головой.
- Идите уж. Только быстро – туда и обратно!
- Спасибо! – мы пробрались в темный коридор за ее спиной и замерли. Семен схватил меня за рукав. Тяжелые шаги тети Тани слышались все тише.
- Тсссссс… нам надо в регистратуру. Посмотреть кого сегодня доставили в больницу. Ты стой на шухере, я загляну в журнал регистрации.
И он исчез за очередной дверью. А я остался один в абсолютной темноте больничного коридора. И тут полезли они… со всех сторон. Сначала это были просто шорохи. Как будто мыши шарятся по углам, но постепенно они освоились, оборзели, видя мое оцепенение, стали подбираться все ближе. Я чувствовал их на своих руках, на своих волосах и лице, они касались меня едва заметными движениями, я пытался их отпугнуть, но они тут же исчезали и появлялись с другой стороны… Шептали мне прямо в ухо – я ощущал их ледяное дыхание. Они играли со мной, прекрасно зная, что я жертва и никуда от них не денусь. Они все ближе и кучнее собирались вокруг, почувствовав мою слабость. Им нужна была плоть, плоть! Я хотел закричать… боже, как я хотел закричать! Но они закрывали мне рот, не давая произнести не звука. Мне стало трудно дышать, я пытался вырваться от них, но они держали меня за руки и за ноги, и я уже не мог пошевелиться… Тьма накрыла меня и поглотила со всеми потрохами…
А утром я проснулся в своей постели. Проснулся от того, что кто-то громко хлопнул дверью.
- Подъем, я сказал! – голос отчима резанул по ушам опасной бритвой. Что за черт? Как я добрался до дома? Ничего не помню…
И вдруг я почувствовал что кто-то тянет мое одеяло. Я инстинктивно рванул его на себя, раздался звук падающего тела и шмыгание. А сел в кровати. На полу растянулась…
- Аленка! Ты… как? Ты что здесь делаешь? – я спрашивал и спрашивал, как будто не знал, что она не говорит, и действительно ждал ответа. - Господи, ты в порядке?
Я быстро подхватил ее, осмотрел. Никаких травм, ушибов, паталогий, как говорят доктора. Небольшое покраснение на левой скуле – это она сейчас ударилась.
- Малышка моя! – я обнял ее и прижал к себе. – Больше никогда тебя не оставлю…
- И долго это будет продолжаться?! Ты в школу собираешься, в конце концов? Уже почти восемь, а ты еще в постели валяешься! И кто по-твоему сестру в садик отведет? – Мать показалась на пороге моей комнаты в цветном халате и жутких бигудях.
- Какой сегодня день недели? – Впервые за последние пару лет я смотрел прямо на нее.
- Вообще очумел, счет времени потерял? Сегодня пятница, на следующей неделе экзамены – попробуй только пропустить уроки, или опоздать!
Я посадил Аленку на край кровати и встал. Оставалось надеяться, что мать перебрала вчера, либо приняла уже с утра, и поэтому все перепутала. Обычная история. И тут раздался знакомый свист. Я подошел к окну. У подъезда дежурили Семен и Пашка. Господи, что это? Неужели я проснулся во… вчера? Чертовщина какая-то…
В первый раз я был уверен, что все изменю. Что все будет по-другому… что мне не просто так был дан этот шанс. Я верил в это и во второй, и в третий, и даже в десятый раз. На самом деле, я не помню на какой из попыток я сломался и понял, что это не шанс, это жуткая, извращенная пытка, которой нет конца…
- Сэм, что с твоим дедом не так? Он странный.
- Не странный, у него альсгеймер.
- Это, типа, когда с памятью проблема?
- Типа того. Когда путаешь времена, события. Он не знает какой сейчас год, считает что ему 17 или около того. И думает что я его друг Семен.
- А меня он почему Пашкой называет?
- Ну, тоже принимает тебя за кого-то из своего детства.
- Охренеть! И давно это с ним?
- Лет 5. Но в последние два года совсем плохо. Он вообще перестал нас узнавать. Все время порывается искать свою сестру… она, ну, типа, пропала, или погибла – я об этом мало знаю, дед не любил вспоминать свое детство. Знаю, что он приехал сюда сразу после школы, поступил в ИНЖЭКОН, это был крутяк, как я понимаю. После учебы много лет работал инженером на Кировском заводе. Это он сам мне рассказал, когда еще был… в уме.
- Жееесть! Прикинь что у чела в голове?
- Да уж… не хотел бы я, чтобы это было наследственным… Если бы он нашел свою сестренку – хотя бы в этом своем мире, может, ему бы полегчало…
- Кто знает, Сэм… Кто знает…