Д. О. Глава 14. Я

Мужчина в очках поймал рыбу. Я так и не узнал его имени. Мы пошли в дом и позавтракали на кухне с его дочерью. Там он рассказал, что его жена сейчас за границей, и что отношения у них не ладятся. Потом я ещё раз позвонил Ане. В этот раз она была спокойней и сказала, что всех предупредила, и что она надеется, что все будет хорошо, и скоро меня отпустят.
Оставшийся день я гулял по двору. Они сказали, что я могу брать из холодильника все, что захочу, а если я захочу чай или кофе, то стоит только попросить.
В пруду плавали утки. Было тихо и спокойно. Но от чего же на душе так тоскливо и мерзко? Кажется, жизнь для человека будет всегда чем-то большим, чем он может понять. Она гигантская и необъятная, и если человек по каким-то причинам достигнул тупика, то, пока он жив, есть миллионы и миллиарды путей. Сколько музыки мной не услышано? Сколько фильмов не видел я и по каким-то причинам не увижу? Сколько книг не прочитано мною, в десятках тысяч храмов по всему миру не ступала моя нога. Сколько мнений о нашей реальности от людей мне оставалось услышать и сколько культур, игнорируя мою вечную тоску и скуку, мне удастся познать?
Огромный, прекрасный и скучный для большинства людей мир. Красота. Так время плавно перетекало в вечер. Мне сказали, что я буду спать на том же кожаном диване, я был не против. А завтра... Завтра мне сказали, что я уеду домой. Все станет на свои места.
Все будет, как раньше. Ничего хорошего происходить не будет, но я, по крайней мере, смогу оградить себя от плохого. Полицейские выпилили двери к нам в квартиру. Интересно, как там Аня? Мне стоит просто лечь на диван и дождаться утра.
Утром день был снова прекрасным. Солнечным, зеленым, цветущим. Мне сделали кофе. Богатые люди пьют кофе больше, чем те, которые на них работают. Интересная закономерность.
Я попрощался и сел в ту же машину. Подумал о том, как буду дома, и о том, что мне предстоит. Тяжесть того, что на меня за последние дни свалилась, казалась колоссальной. Главное, что все остались живы, и в целом никто не пострадал. Кроме моего сознания, естественно. Ведь пробыв целую вечность в белой безысходной пустоте, мне кажется чудом, что я не сошел с ума.
Мне кажется чудом тот опыт, который я имел. Возможно, я имею теперь ответы на все вопросы. "Всё это ничего, а ничего есть всё". Звучит глупо и абсурдно, но никто даже представить не может, каким глубоким смыслом наполнена эта фраза.
Мы отдалялись все дальше от города. Дороги я не знал, но понял это по дорожным знакам, но которых было указано расстояние до города. Я спросил у водителя, куда мы едем. Он сказал, что мы едем к одному очень интересному человеку, и есть вероятность, что я его знаю. От такой новости я почувствовал усталость. Настроение упало, общаться с кем-то уже не было ни сил, ни желания. Дорога была длинной, мне нравились пейзажи. Мы ехали по скоростной трассе, нас окружали в основном леса, поля и озера. Я задремал, и вот мы уже стоим в городе перед светофором. Люди сигналят друг другу, вокруг дым из выхлопных труб. Похоже, мы попали в самый центр мегаполиса.
На фасаде торгового центра расположилась огромная реклама, предлагали автомобиль для среднего класса. Масштаб завораживал. Огромный, современный мегаполис. До чего же прекрасен. До чего же люди, все вместе, будто единый организм, могут создавать величайшие вещи и проекты. Красота. Потребительство стало новой религией для атеистов. Прямо на окраине мегаполиса, там, где обычно промышленная зона или спальные районы, раскинулся элитный поселок, он был огорожен от других жителей. Не то чтобы богачи их боялись, нет. Им было неприятно находится с ними рядом. Им было неприятно от осознания, что обычный бомж или рабочий с завода может иметь такие же права, как у него.
Дома стояли, в основном, трехэтажные, все с высокими заборами и огромными обгороженными дворами. Я увидел даму, гуляющую с собаками. Собаки выглядели нелепо, будто из них пытались сделать человека, что выглядело странно и неестественно.
Похоже, меня везут из одного особняка в другой. У высоких ворот к нам вышел коротко стриженый парень в камуфляже. Он проверил количество людей в автомобиле и о чем-то поболтал с водителем, затем махнул рукой, по видимости, ещё одному охраннику, который за нами наблюдал, и ворота стали автоматически открываться. За ними был гигантский простор, я бы даже сказал, мини поселок. Ходили люди. Десятки людей, обслуживающего персонала. Я увидел экзотических животных в клетке. Кого только люди не посадят за решетку, лишь бы чувствовать свою власть… Мы ехали к гостевому дому. Естественно, точного названия этого дома я не знал, а лишь сделал предположение, исходя из его размеров. Не знаю, зачем одному человеку или даже семье владеть таким количеством имущества. Это больше похоже на парк развлечений или какой-нибудь санаторий, чем дом. Возле гостевого дома, я буду называть его так, к нам опять вышел охранник. Этот был толстым и большим. Мы вошли в дом и, к моему изумлению, там была куча народу, все были возбуждены, все бегали и суетились. Я сразу поймал их волнительную энергетику и с полусонного состояния перешел в волнительное.
Мы зашли на третий этаж дома, там была приемная. Целый этаж был выделен под приемную. Передо мной стоял молодой мужчина в костюме с какими-то бумагами, он сильно волновался. Секретарша была красивой, нет, я бы сказал, искусственно красивой, будто у неё не было своей индивидуальности и её тело и лицо было сделано так, чтобы по максимуму пытаться угодить всем типам мужчин. Сразу было видно, что эта женщина продает себя и свою внешность, поэтому она должна была нравиться массовому потребителю товара, который она предлагала. Хотя одета она была стильно, но по моему субъективному мнению слишком вульгарно. Может, это нормально для того места, где я сейчас нахожусь.
Молодой мужчина с бумагами вошел. Водитель подошел к секретарше, они мило болтали, тот явно с ней флиртовал. Господи, какой стыд. Я думал, что такие образы секретарш существует только в малобюджетных фильмах. Я опять вспомнил огромную рекламу и мегаполис. Наши города - показатель всего величества человеческого рода, наши главные достижения, сколько миллионов идей, сколько поколений труда было в них вложено. Мужчина с бумагами вышел, он был бледным, мне показалось, что даже его костюм стал более помятым. Водитель с секретаршей о чем-то шептались, та тихо хихикала, потом показала жестом, что мы можем проходить, очереди за нами не было.
Кабинет был огромным, в нем пахло духами, скорее даже не пахло, запах был резким и навязчивым. Сразу за входной дверью за стеклом стояли рыцарские доспехи, дальше на шкафах стояли старинные вазы. Всего было так много, что запомнить за день даже невозможно. Мы прошли вперед, стол был в форме буквы "Т" и вмещал примерно десять человек, не считая хозяина. Кресла были обиты красной кожей. Высокие, роскошные и удобные. У самого же хозяина кресло было черным. Водитель оставил меня наедине с хозяином кабинета. Он орал в мобильник, не стесняясь использовать нецензурную брань. Его тело было толстое и запущенное, но лицо казалось ухоженным. Костюм типичного олигарха, пошитый на заказ, черные брюки, пиджак, под ним белоснежная рубашка. Пару раз во время его взрывного матерного диалога с кем-то я уловил слово "комик", и в общих чертах уже понимал о чем идёт речь. Какой-то комик, видимо, очень дерзко пошутил над олигархом, и его это зацепило. Он кричал, что ему все равно, что это юмор, и все равно на его творчество, такого позволять нельзя, и его нужно проучить. Наконец он меня заметил, кинул взбешенно телефон на стол, потом зажал кнопку на столе и начал в неё орать:

- Люба, Люба! Блять, кто у меня сидит в кабинете? Какого *** без моего ведома?
Секретарша Люба сказала, что я представитель проекта "Осьминог". Для моей персоны это звучало слишком пафосно, но на удивление хозяин сказал, чтобы ближайший час его не беспокоили. Он взял со своего стола два кристально чистых стакана и пошел к огромному роскошному шкафу, в котором стоял элитный алкоголь.

- Пьешь?

Я даже не успел ничего ответить.

- Конечно пьешь. Ты в жизни не пробовал, да и вряд ли когда-нибудь попробуешь то, что я тебе сейчас налью.

Бутылка была ужасно старой, явно не из нашего века. Он налил по половине стакана и запустил один из них по столу метко мне в руки. Достал из кармана таблетку и запил. По вкусу и цвету то, что я держал в руках, напоминало коньяк, но если говорить откровенно, то я в этом деле ничего не смыслю.
Он сел за стол, посмотрел на меня и сказал:

- Ненавижу комиков, вот какой от них толк?

- Не знаю, они смешат людей.

- Да, смешат. Говорят что-то типа "это смешно потому, что это правда". Вот только эти мелкие тараканы мерзкие и лживые, и их правда существует ровно до того момента, пока им выгодно.

- Возможно, Вы правы.

- Я прав? Я всегда прав. Я знаю об этом мире все, даже то, как он фундаментально устроен. Знаешь, сколько людей хотят сесть в моё кресло?
Комики… Весь мир делится сейчас на три категории. Комики, которые считают себя творцами, хотя никакого творчества там нет. Их творчество в большинстве случаев - это социальная провокация, чтобы на громких фразах обратить на себя внимание и сделать на этом карьеру. Вторая категория - это стадо тупорылых баранов, биомусор, мозг которого насколько скис, что он даже не может сформулировать собственные мысли. Именно поэтому он платит первому, чтобы тот это сделал за него, и чувствует себя индивидуальностью, ведь так ловко подмечено и сказано, прямо-таки про его жизнь. И третья категория - это те, кто наблюдает за всем этим цирком со стороны. Ты и я относимся к третей категории, именно поэтому судьба сегодня свела нас в этом кабинете. Запомни, парень.

Он улыбнулся и приподнял стакан, будто намекая, что пьет за моё здоровье. Я надпил вместе с ним и оставил в ёмкости примерно четверть содержимого.

- Я многое видел в этой жизни, я многое построил и разрушил. Но если ты станешь хоть кем-то из первых двух категорий, о которых я тебе говорю, то до правды ты не докопаешься.

- А она нужна?

- Кто?

- Правда.

- Таким как я - нет, а вот таким как ты... Правда нужна тому, у кого нет денег. Знаешь почему?

- Почему?

- От нехуй делать. Давай свой стакан.

Я допил и запустил стакан обратно по столу. У меня получилось это не так ловко, как у олигарха. Наверное, из-за неуверенности в себе.

- Куришь?

Я отрицательно покачал головой.

- Зря, что налить?

Вопрос был риторическим, на мои вкусы ему было плевать. В стакан полилось что-то прозрачное, и он снова ловко оказался в моей руке. Тот же жест, пьем за здоровье, и, судя по вкусу, он налил либо дешевого деревенского самогона, либо дорогой импортной текилы. Зная, где я нахожусь, я склонялся ко второму варианту. О вкусах не спорят, а о вкусах богатых тем более. В кабинет зашла секретарша, шепнула что-то на ухо, олигарх, видимо, дал ей согласие на что-то своими безумными кокаиновыми глазами и легким, едва заметным кивком головы.

- Так о чем мы тут, собственно, болтали?

- О комиках, собственно.

- Комики? Ну их в жопу, этих комиков. Займемся твоим вопросом. Ты, значит, изобретатель-самоучка?

- Вы можете называть это, как хотите.

- Ты понимаешь теперь, почему твоё изобретение под грифом «секретно»?

Он достал из ящика стола стопку бумаг и кинул мне, это был отчет о моём изобретении от ученого в очках. На первой странице был огромный заголовок со словом "Осьминог". Фотографии, принцип действия, потенциал изобретения. Там было все, и даже полное интервью со мной, написанное слово в слово, видимо, он записывал наш разговор на диктофон.

- Это как получается, что моё нужно получше прятать, чтобы оно вдруг не стало ваше?

-  А зачем тебе твоё? Понимаешь, продвижение твоего проекта зависит от того, насколько я и такие люди как я будут на него влиять. Это в любом случае и на любом уровне. Чего ты хочешь? Денег, славы?

- Я хочу, чтобы вы перестали воровать у людей.

- Малыш, я тебе кое-что объясню. Ты видишь лишь то, что касается твоей собственной выгоды, и когда ты говоришь, что я что-то отнимаю, то ты понятия не имеешь, сколько я всего людям отдаю. Это во-первых. Во- вторых, расклад такой. Я даю тебе деньги, и ты молчишь. Можешь рассказать своим друзьям под пиво, о чем мы там с тобой болтали, мне все равно. Но если эта история получит какой-то общественный резонанс, если это дойдет до средств массовой информации, то у тебя не будет ни денег, ни хорошего будущего. Подумай о родителях или о своей девушке, ты же не хочешь, чтобы с ними что-то случилось, верно? В стакане оказалась всё та же прозрачная жидкость. На вкус отвратительно, особенно когда нечем запить или закусить. Я чувствовал, как начинаю пьянеть, движение становились более плавными, а мир ярче. Наверное, из-за того, что я вливал этот алкоголь в пустой желудок, внутри была изжога. Но мне показалось, что это придало мне энергии. В кабинет вошел человек, без стука. Он направлялся к олигарху. Я узнал его. Деловой костюм, уверенная походка. Не раз видел его в новостях. Человека звали Леонид Палыч Нифедов. Он был политиком и представлял в парламенте интересы олигархической верхушки. Естественно, почти каждый
человек, который был в парламенте, имел своего хозяина, но Леонид Палыч личностью был скандальной, и за ним числилось много грязных дел. Каждый зарабатывает, как может, но не осуждать того, что делал он, по крайней мере было невозможно. Он пожал мне руку. Лицо с экрана. Лжец и мизантроп. Такой образ складывался у меня о нем. Они быстро обсудили что-то, что меня не касалось, и Нифедов ушел. Сколько же компромата только у меня на них собралось! Рассказать кому-то - меня сочтут за сказочника. Нет, не потому что это невозможно, а потому, что это происходило именно со мной, обычным парнем из спального района. Видно было, какого уровня безнаказанность они чувствовали. Было отвратительно, хотелось это исправить. Ведь я находился на противоположной стороне баррикады. Жал руку своим хозяевам. Кто не с ними, тот против них, а я уж точно не с ними, но и не с теми, кто против них. Я был сам по себе. Я был со своей правдой и еще с детства был убежден лишь в одном: правда всегда победит, это лишь дело времени. Все тайное рано или поздно становится явным, хотя никакой тайны в этом не было. Нефедов ушел. На улице потемнело, на панорамных окнах кабинета начали скапливаться мелкие капли дождя.

- Для меня посадить их или упрятать тебя в психушку - дело пары звонков. Знаешь, сколько таких как ты было? Которые стояли за идею, но все про них забыли. Представь себе, жизнь они сами себе испортили. Не плыви против течения, жизнь тебе дана одна. Власть - это сложная игра, и её примитивные методы передаются из поколения в поколение. Все гениальное просто. Кто не с нами, тот против нас. Мы друг друга поняли?

- Вполне.

- Вот и славно, приятно иметь дело с людьми, которые не отнимают у меня время. Ну, давай еще по одной, и дальше за работу. Смотри, деньги заберешь у секретарши у выхода. Суммой я тебя не обижу, хватит тебе и твоей бабе пару лет безбедно пожить. Надеюсь, мы друг друга поняли, идти против меня - значит идти против всей системы в целом. Либо ты сейчас пожинаешь плоды своего гения, либо ты, а скорее всего и твоя семья, окажутся за решеткой, и поверь мне, вашего отсутствия никто даже не заметит. Тебе все ясно?

Я кивнул. В Кабинет вошел водитель. Олигарх посмотрел в окно и не оборачиваясь в мою сторону сказал:

- Удачи, малой.

Секретарша Люба дала мне бумажный подарочный пакет с деньгами. В нем было три стопки пачек из купюр прямо до краев пакета. Странное ощущение. Я прокручивал в голове еще раз диалог про комиков. Двери выхода из дома нам открыл толстый человек в камуфляже. По некоторой закономерности дорога назад всегда быстрее, и вот я уже сидел на заднем сидении дорогой черной машины возле своего дома. Держал на коленях полных пакет с деньгами. Водитель обернулся и сказал:

- Ну что, удачи тебе, ученый.

Он пожал мне руку, и я ушел. Стояла глубокая ночь. Слава Богу, никого из соседей на улице не было. Последнее, чем я хотел бы заняться сейчас, это отвечать на их глупые вопросы. У меня у самого их накопилось целая куча. Входная дверь в мой дом была сделана. Я достал из кармана ключ, и он подошел, замок стоял тот же. В квартире горел свет. Аня не спала. Я подумал о вечной ловушке, о том, что мы буквально застряли внутри своего же сознания. Наконец я дома, она бросилась в крепкие объятия. Любовь существует, ведь я вижу и чувствую её. Наши тела и жизни - лишь временное явление. И только наши идеи и наша правда бессмертны.