ТОТ КОТ Часть 2 Глава 29 Крик кошки Тэйгхарм

Крик кошки (Тэйгхарм)

Кошка в пламени металась
В огне страдала в день святой
Недолго твари жить осталось
Спалил малышку грех людской.

Забрали духи сущность зверя
И заплатили за нее,
Восполнив смертным их потери,
В телах не тронув душ гнилье.

Габриель замолчал. В отблеске разгорающегося костра его горб стал почти незаметен. Тени съели изъяны тела, ведь в сумерках все одинаковы, некрасивы и не уродливы просто темные и бесформенные фигуры.
Толпа заворожено смотрела на горбатого монаха, вокруг которого  были выстроены ловушки с кошками. Клетка с Чернавкой стояла также по центру кольца из заточенных жертв у самых ног распорядителя экзекуции. Себастьян и Полианна внимательно наблюдали за действиями монаха с нездоровым, одержимым блеском в глазах. Габриель обернулся через левое плечо и посмотрел на своего покровителя. Себастьян одобрительно еле заметно кивнул головой. Черный слуга Всевышнего вознес руки к небу и обратился к толпе.
- Слуги нечистого среди нас. Они умеют скрываться, но и мы умеем находить их. Вот они – Габриель указал рукой на клетки с кошками.
- Сейчас мы отдадим их во власть огню, священному огню, очищающему огню. Мы выпустим их черные души на свободу и вернем туда откуда они пришли к нам. В ад! Вход в который, как вы все знаете, существует в наших горах. Мы должным вернуть преисподней то, что она потеряла в нашем земном мире и попросить о милости к нам, о пощаде наших душ и придании нам сил, молодости и здоровья! Среди этих тварей в обличии кошек есть одна самая страшная, самая сильная, могущественная ведьма. Это она всему виной. Благодаря ее черным делам нечисть пришла в наш мир и творила в нем зло. Вот она! – монах схватил клетку с Чернавкой и поднял ее высоко над своей головой. Толпа загудела. 
Огню! Огню! Придать огню! – скандировали люди.
- Сначала мы сожжем ее прислужников. Пусть она видит их мучения и страдает душой вместе с ними, если конечно она еще может страдать, а затем настанет и ее черед. Мы придадим ведьму огню!!! И наш ритуал будет завершен и мы обретя новые силы вновь сможем жить в мире, добре и согласии. Так совершим же великий, древний обряд тэйгхарм.
 Услышав эти слова, Чернавка поняла,  что ее звездный час настал. Пора выходить на сцену и начинать сольный концерт. Она встала на задние лапы во весь свой рост, благо клетка позволяла ей это сделать вытянула правую лапу вперед и громко насколько ей позволяли ее голосовые возможности сказала:
- Эй, вы так называемые люди!
Реакция толпы была мгновенной масса голов и тел отшатнулась назад, словно волна откатилась от берегов со вздохом страха и недоумения.
Кошка почувствовала вдохновение. Чернавка подумала, что говорящее животное всегда превосходный оратор. Сам факт того что оно умеет выражать мысли вслух уже производит неизгладимое впечатление.
- Что не ожидали? Да я разговариваю и имею полное право присущее божьей твари назвать вас не людьми, а так называемыми людьми, а если быть совсем точной вы стадо. Стадо человекообразных баранов.
Чернавка старалась говорить быстро и по тому не особо следила за словами. Кошка боялась, что Габриэль сию секунду опустит клетку на землю и тем самым лишит ее возможности декламировать, но поднял  ее импровизированную  «трибуну» еще выше насколько ему позволяла длина рук. 
- Вы верите во все, что вам говорят те,  кто благодаря молчаливому согласию  стали управлять вами. Вам рассказывают о силах зла,  о демонах преисподней, которые живут в Нурсии. Вы их ищите и находите тех на кого вам укажут. Но сами вы ни разу в жизни не видели ни одного демона, не слышали и не осязали ни одного нечистого духа. Если завтра вам объявят что ваши жены, дети и родители являются пособниками Сатаны и их нужно сжечь на костре, вы не задумаетесь и сделаете это без всяких сожалений. А может быть, все-таки, уже имеет смысл посмотреть и подумать о том: а кто же на самом - то деле находиться  ближе всех к той темной силе, которую вы так боитесь и перед коей так преклоняетесь, кто выполняет ее приказы? Откройте глаза! Оглянитесь! Кто отдает приказы предавать и убивать? Кто из взрослого мужчины в один миг превратился в маленького мальчика, который, кстати, продолжает повелевать вами? Вы считаете, что это происки темных сил, а может быть это и есть  темные силы в человеческом обличии?
Толпа заволновалась и зашумела. Лица людей выражали недоумение, удивление и животный страх.
Не каждый день  в один вечер увидишь мужчину и женщину, превратившихся в детей,  и пообщаешься с говорящей кошкой, которую собираются сжечь как  на костре как ведьму.
Слова лились из пасти Чернавки нескончаемым потоком. Ей было что сказать, но время  ораторства, увы, было не долгим. Оглушительный визг прервал  речь.
- Заааааткнииии ее немедленно. Поставь клетку!
Себастьян подбежал к Габриелю и вцепился в его сутану и начал дергать ее вниз. Монах незамедлительно выполнил приказание и поставил клетку с кошкой на землю. 
- Начинай обряд, бестолковый мешок жил и мяса – прошипел Себастьян, обращаясь к Габриелю.   
Мелкими шажками епископ побежал на свое место. Полианна смотрела на происходящее испуганными глазами. Она вцепилась в руку Себастьяна.
- Я боюсь. Что-то идет не так. Я чувствую беду – прошептала она.
- Прекрати скулить, маленькая дрянь. Все произойдет, так как нужно нам. Иначе я собственноручно поднесу факел к твоему костру и запалю твое тщедушное тельце.  О, как же я наслажусь твоими криками! Не доводи до греха, Полианна. Ты же знаешь, что шутить я не умею.
Барабанная дробь заставила людей оторваться от обсуждения увиденного. Они снова обратили свое внимание на площадь и жертвенный костер.  Габриель подал знак монахам, как из ниоткуда в их руках появились шесты. Несколько слуг Господа быстро сложили бревна для четырех костров,  которые расположились в круг главного жертвенника. Кошки в клетках начали жалобно мяукать и выть. Их утробные звуки в мгновение добавили ту составляющую чувства полного всепоглощающего ужаса, который еще не доставало для полной картины. Предчувствуя скорую смерть, животные исполняли сами для  себя кошачий  реквием.   
Габриель присел на корточки рядом с клеткой Чернавки, прислонил голову к решетки и прошептал:
- Мне жаль убивать тебя. Я знаю, что ты ни в чем не виновата. И то, что ты разговариваешь, меня не удивляет. Каждое творение божье выражает свои мысли по воле Всевышнего. Прости меня, мудрая кошка-болтушка.
- Не вини себя, Габриель. Поверь, все идет так, как надо и закончится, так как  должно. Выполняй свою работу, честный монах.   
***
Языки пламени рассекали, разрубали, резали, разрывали, разжигали, врезались, внедрялись …  вживались в сумрак пространства. Огонь, как светлое, чистое, ясное, созидательное и в тоже время, разрушительное создание высших сил освещал мрак, тьму, сумеречность порожденную человеческим непониманием, леностью мысли и сонностью души.  Пламя изменяло мир. Вечность идеального враждовала с бренностью материального.
Тэйгхарм  - кричали  монахи! Тэйгхарм – кричала толпа! И вопли кошек тонули в диком людском скандировании.
Монахи глубоко надвинув черные капюшоны, утопив свои лица под покровом темной материи вынесли на Площадь Казни длинные шесты.  И как  смертоносные иглы они вонзили их между прутьями клеток, пройдя их насквозь, пронесясь над головами несчастных зверей.
Словно бусинки насаженные на нитку, словно кусочки нарезанных помидорок и нашинкованных кабачков, будто кольца, наброшенные на палку игроков,  шесты проникли внутрь темницы кошек, прорвав в них сквозную дыру.
 ууууууууууууууууууууууууууууууууу!
Это, казалось, последнее, что могли выкрикнуть кисы! Насаженные на шесты клетки поднесли к кострищам. Наткнутые  на палки души опалило жаром вселенского пламени! 
Кошки смирились со своей участью. Смирились все…  Кроме одной!  В Галактике может быть только одна единственная Чернавка! Киса всех Кошек! Кошка всех Кис!
***
Насаженные на шесты клетки с кошками монахи медленно под ритм ритуальных барабанов на глазах обезумевшей толпы поднесли к языкам пламени. 
Животные заметались по клеткам. Они шипели, рычали, и визжали. Некоторые рефлекторно вжались в самый отдаленный от жара угол. Чернавка же, напротив, встала на задние лапы и широко расставила их для устойчивости, а передними оперлась о прутья самой близкой к пламени части клетки. Она задрала высоко морду, почти откинула ее назад  до такого состояния, что носик устремился в небо, широко открыла пасть и пронзительно завыла. Вой тот был настолько жутким, что огромная толпа собравшихся на площади зевак разом охнула и отпрянула на несколько шагов, а монахи чуть не выронили из рук шесты с клетками. Услышав жуткий звук детская личико Полианны исказила резкая судорога ледяного кошмара, который спонтанной волной прокатился по всему ее худенькому тельцу. У Себастьяна же широко открылся рот  и расширились глаза. Звук звериного  рева проник во все его существо, дернул все клеточки его тела, заставил вздрогнуть каждую жилу.
Вой был протяжным, беспрерывным и казалось никогда не закончиться. С каждой секундой он становился громче и выше по тональности. Через несколько мгновений после того как кошка завыла у всех присутствующих на площади возникло ощущение что пространство вокруг них завибрировало. Звук парализовал все живые существа, включая самих кошек. Вибрация воя заставила все живые тела дрожать в унисон с ней.
Вдруг темное, низкое, подавляющее своей тяжестью небо начало двигаться и казалось подниматься вверх.  Пламя  стало разгораться сильнее с каждым мгновением и его языки возвышались все выше и выше, казалось они по чьему-то беззвучному приказу устремились вверх, для того чтобы коснуться поднебесья. Черные тучи озарились розовым, а затем красным цветом. Картина напоминала растекшийся по небосклону кровавый закат. Алое зарево поглощало каждый кусочек верхнего пространства.  Вдруг оглушающий гром неподъемным звуковым грузом обрушился на слух всех живых существ, а затем ослепительно яркая молния, словно опасная бритва резанула по глазам. Люди и животные зажмурились не выдержав яркой вспышки. В этот момент вой кошки прекратился и небо разверзлось.   В нем образовалась огромная щель. Сначала она была темной словно бескрайняя бездна, затем белой, словно отблеск утреннего солнца  начал мерцать внутри беспросветного мрака. Постепенно этот приятный, успокаивающий свое чистотой свет начал усиливаться и становиться все ярче и ярче и вот он уже заполонил все пространство темной щели и засверкал во все своей невообразимой прекрасности. Люди заворожено смотрели на это светопреставление,  распахнув всему происходящему глаза и души. И в этот кульминационный момент единения всего живого на земле и того запредельного, что происходило на небесах, из световой, манящей, своим покоем и ласкающей своей благодатью фантастической картины вселенской радости и неги, показалась лохмато-пушистая, взъерошенная, наглая и дерзкая, невообразимо огромных размеров кошачья морда. Она было размером с весь небосклон, и закрыла собой все пространство, простирающееся над площадью и задранными вверх человеческими головами. Морда громко сказала: «Мяу» -  и еще несколько громких и выразительных, по своей эмоциональности слов, на непонятном присутствующим языке!