Рукопись ч 2 гл 7-6

- Откуда ты про всё это знаешь?
- Есть свои люди! – Фогель хмыкнул. – Так вот, Пихлер уже созрел для продажи заведения! Осталось узнать цену и поторговаться!
- Не боишься, что перехватят?
- Поблизости ни у кого приличных денег нет. Дождусь следующего урожая и приступлю к торговле.
- Управлять будешь сам?
- Нет, управительницы и без меня обойдутся!
- Клара и Ванда?
- Они самые! Давно уже между собой шепчутся. Клара еще не обращалась, но я уже кое-что подслушал.
- Но ты же им поможешь?
- Кое в чём! Вот это пиво вам очень нравится?
- Пиво неплохое, но здесь можно найти и лучше.
- Вот-вот! Я уже присмотрел две пивоварни, в которых варят вполне приличное пиво. Оборудование старое! Если его обновить, то будет толк.
Фогель – цепкий мужик, не потерял хватку. Я сам ленивее, но Агата всё настойчивее втягивает меня в свои дела. Она считает, что в Ланнахе долго засиживаться не стоит, но у меня событие на носу!

Февраль 1851г. Свершилось – Эмилия родила. Принимала роды акушерка из Ланнаха, Ханни была рядом, тетя Бригитта переживала в соседнем помещении в обществе Клары. Фогель мне шепнул, что Клара впитывает всё для грядущего обзаведения потомством. Меня на время устранили, отдав на попечение Альфреда. Мальчика поселили в кабинете. После завтрака мы вместе гуляли – я рассказывал ему обо всём, что попадалось на глаза. Водил его в кузницу: Якобс допустил к  горну, раскалил железо и показал своё мастерство. Мальчик был в полном восторге и долго еще фантазировал на эту тему.
Когда все улеглось, мне показали наследников. Первой увидела свет божий девица, за ней вышел мальчик; оба лежали красненькие, со сморщенными лицами. Время от времени пищали. Эмилия со знанием дела кормила грудью – это мне тоже дали увидеть, а потом попросили удалиться.
Я принимаю поздравления от всех встречных, знакомых и не совсем, а дамская часть вся в хлопотах: подбирают имена, помогают пеленать младенцев и готовят пищу.
Приезжала Агата. Рядом с ней был незнакомый мне господин – тот самый Клаус Штюрмер, о котором она мне говорила. Произвел неплохое впечатление. Играл с ним в шахматы.
Март 1851г. Тетя Бригитта позвала меня в свою комнату. Немного удивился –  виделись мы каждый день, а в свою комнату она звала меня только в детские годы, когда надо было выговорить за очередную шалость. Она сидела у стола. Перед ней стояла старая шкатулка, из которой она вынимала и разглядывала женские украшения, судя по всему, достаточно дорогие, хотя и изрядно запущенные.
- Тетя, похоже ты нашла клад?
- Не болтай чепухи. Это досталось мне от моей двоюродной бабушки. Она вручила его моей матери вскоре после моего рождения.
- Хорошо, пусть так. Меня ты зачем звала?
- Возьмешь это всё, поедешь в Ланнах и сдашь в ювелирную мастерскую – пусть они приведут их в порядок и уложат в новую шкатулку.
- Ладно. А что вдруг это тебе загорелось?
- Ты не понял? – тетя Бригитта гордо взглянула в мою сторону. – Я получила их от своей двоюродной бабушки!
- Это я, как раз усвоил! И что?
- А то, что теперь у меня есть своя внучка!
- Бог мой! Да она еще и ползать не научилась!
- Неважно. После чистки покажешь мне, потом закроешь у себя в кабинете и передашь ёй, когда подрастёт.
- А ты сама не хочешь это сделать?
Тетя Бригитта ещё раз взглянула на меня, но теперь уже не гордо, а насмешливо.
Я вспомнил наши академические занятия по этикету и изобразил поклон императорской особе с таким выражением, что тетя рассмеялась и махнула рукой: «Иди, мол!» Я и ушел, унося «сокровищницу» и бормоча про себя: «Думал, что у меня дочь; оказывается, у нас растет графиня – внучка!»