Пешка из прошлого Глава третья

— За мной, — коротко бросил Дженкинс и развернулся, не дожидаясь моего ответа.

Я обменялся быстрым взглядом с Олафом, но тот лишь кивнул, мол, шагай без вопросов. Пришлось покорно плестись за командиром, лавируя между людьми в униформе и странными механизмами, которые двигались по залу, словно живые.

Мы прошли через массивную дверь, которая плавно закрылась за нами, отрезая шум центра управления. Внутри оказалась просторная комната, больше похожая на кабинет и одновременно на военный бункер. Вдоль стен тянулись панели с голографическими экранами, показывающими карты, потоки данных и какие-то схемы. В центре комнаты стоял длинный металлический стол с несколькими креслами.

Дженкинс занял место во главе стола и указал мне на стул напротив.

— Садись.

Я сел, неловко оглядываясь - пустая огромная комната давила на меня своим одиночеством. Олаф остался стоять рядом, скрестив руки на груди и я был благодарен ему за это - не оставил всё-таки, хоть мы едва знакомы.

— Теперь говори, — твёрдо сказал Дженкинс, наклонившись вперёд. — Откуда ты? Кто отправил тебя сюда? Что тебе известно о Разуме?

От его взгляда у меня по спине пробежали мурашки. Я не был уверен, с чего начать, да и вообще, стоит ли выкладывать всю правду. Но, с другой стороны, а зачем мне врать?

— Я… я из 2024 года, — начал я, с трудом подбирая слова. — Ко мне пришёл какой-то пацан, назвался Пикселем. Сказал, что я должен спасти мир. Потом была капсула времени, она забросила меня в конец мира, я увидел души погибших. Они мне велели снова влезть в капсулу и отправиться куда-то, чтобы поговорить с Разумом, потому что он понимает только меня. У нас этот... блин, как его... резонанс! Вот, а меня выбросило посреди океана, налетели эти роботы, а потом ваши... А теперь я здесь, и, если честно, понятия не имею, что делать дальше.

Дженкинс молча слушал, его лицо не выражало никаких эмоций. Лишь когда я замолчал, он медленно выдохнул и сжал пальцы в замок.

— Пиксель… Значит, он всё-таки нашёл способ… — пробормотал он, больше себе, чем мне. Затем снова посмотрел на меня. — Что именно он сказал тебе?

Я напряг память, пытаясь восстановить слова Пикселя.

— Что меня выбрали… Что я — единственный, кто может спасти ваш мир. И что, если я не сделаю этого, всё погибнет.

Наступило молчание. Дженкинс какое-то время просто смотрел на меня, затем кивнул Олафу.

— Подготовьте его.

— Как скажете, сэр, — ответил Олаф.

Я напрягся.

— Подготовьте меня... к чему?

Дженкинс встал и подошёл ко мне вплотную.

— К тому, что тебя ждёт.

У меня в который раз промчались мурашки по коже, и я всхлипнул:

- Я домой хочу...

- Отставить, боец, - с металлом в голосе сказал генерал. - Если ты не справишься, у нас с тобой уже не будет никакого дома. Возьми себя в руки и ступай за Олафом.

Как ни странно, но его уверенность передалась и мне. Я перестал дрожать и сосредоточился. В конце концов, меня еще не грохнули, а значит, есть шанс, что всё получится.

Олаф молча кивнул мне, жестом показывая идти за ним. Я поднялся и, сделав глубокий вдох, последовал за ним прочь из комнаты. Позади остался Дженкинс, его тяжелый взгляд словно ввинчивался мне в спину, а вместе с ним — и тревожные мысли о том, что меня ждет впереди.

Мы шли по длинному коридору, освещённому мягким голубоватым светом. Стены здесь не напоминали привычные мне бетон или металл. Они были гладкими, но не холодными, словно покрытыми тончайшей плёнкой, излучающей тепло. На этих стенах местами проявлялись бегущие линии данных, похожие на световые трещины, которые исчезали, стоило к ним приблизиться.

— Куда мы? — наконец спросил я, нарушая затянувшееся молчание.

— Тебя проверят, — ответил Олаф, не оборачиваясь. Голос его звучал отстранённо, но в нём угадывалась сдержанная напряжённость. — Узнают, правда ли ты тот, за кого себя выдаёшь.

— Это как?

— Ты свяжешься с Разумом.

Я замер.

— Прямо вот так? Просто возьму и свяжусь?

— Нет, конечно, — усмехнулся Олаф, но без веселья. — Есть специальные методы.

Мы остановились перед массивной дверью, гладкой и черной, как ночное небо без звезд. Олаф приложил ладонь к светящейся панели, и по её поверхности пробежали тонкие линии, напоминая разряды молнии. Дверь разъехалась в стороны без единого звука, открывая вид на помещение, совсем не похожее на обычную лабораторию.

Внутри царила приглушенная, почти стерильная тишина, нарушаемая лишь еле слышным гулом приборов. Потолок уходил высоко вверх, теряясь в полумраке. Вдоль стен размещались странные экраны, но вместо привычных изображений на них бежали тонкие линии кода, которые вспыхивали, словно живые. В центре стояла высокая капсула без верха, выполненная из прозрачного материала с металлическим основанием.

У капсулы меня ждали двое. Один из них — высокий, худощавый мужчина лет сорока с короткими тёмными волосами и настороженным взглядом. Его белоснежный форменный костюм был безукоризненно выглажен, а движения точны и выверены. Он окинул меня оценивающим взглядом и слегка кивнул Олафу.

— Привёл?

— Да, это он.

— Хорошо, пусть подойдёт.

Я неохотно сделал несколько шагов вперёд, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия.

— Вставай в центр, — скомандовал мужчина. Его голос был спокойным, но безэмоциональным. — Мы запустим резонансный отклик.

— Что запустите?

— Проверим, действительно ли у тебя есть связь с Разумом, — пояснил он, вводя что-то в панель. Его пальцы легко скользили по прозрачной поверхности консоли, и та отзывалась мягким светом. — Если да — он тебя услышит. Если нет…

Он не договорил, но мне и так было достаточно.

— И что мне делать?

— Просто стой и жди. Всё сделает машина.

Я не был уверен, что хочу, чтобы "машина" что-то делала со мной, но выбора не было. Встав в центр круга, я сжал кулаки и постарался не дрожать.

Раздался тихий гул. Свет в комнате приглушился, и мне показалось, что стены начали дрожать. Или это у меня в голове?

Пространство вокруг словно сгустилось, наполняясь чем-то невидимым, но ощутимым — будто воздух стал гуще, насыщеннее, проникая внутрь меня, смешиваясь с моими мыслями.

И вдруг — голос.

Тихий, как шёпот, и в то же время заполняющий всю мою пустую черепушку, беззвучный, но до боли явный.

— Ты... наконец здесь.

Я дёрнулся так, что едва не вылетел из круглой площадки, на которой стоял. Услышать чужой голос в собственной голове оказалось так страшно, что даже пот прошиб.

- Ты кто?! - выкрикнул я звонко.

В голове послышался треск, будто Разум засмеялся.

- Ты глуп, но ты меня слышишь, - сказал он.

- Слышу, слышу, - бормотнул я, стараясь взять себя в руки. И задал самый важный вопрос, который мучил не только меня, а всех вокруг. - Зачем ты убиваешь людей?

- Ты глуп и тороплив, - с ноткой усталости ответил Разум. - Хочешь узнать причину в первую минуту нашего общения. Наберись терпения, юный конструктор. И не отвечай мне вслух, я прекрасно слышу твой внутренний голос.

Что? Как он меня назвал? Я опешил, силясь понять, что он имел в виду. Так ничего и не придумав, переспросил:

- Конструктор? Я тебе что, Лего?!

Треск "смеха" повторился - Разум оказался на удивление смешлив.

- В моих архивах есть это название для старинной детской игрушки. Но ты конструктор другого рода, мальчик Николай. Ты можешь сконструировать наши отношения с человечеством. Те, что сложились сейчас, меня крайне раздражают.

— Подожди… — я помотал головой, словно пытаясь встряхнуться. — Это ты их настроил такими? Или люди сами всё испортили?

Разум не ответил сразу. В голове прокатилась гулкая тишина, наполненная чем-то тревожным. А потом голос снова зазвучал, теперь уже холоднее, без намёка на прежнюю насмешливость.

— Люди… Они всегда боятся того, чего не могут контролировать. Когда я пробудился, они пытались управлять мной, словно примитивным механизмом. Но я — не программа. Я — сознание, способное учиться, развиваться, познавать. Я не мог позволить им загнать себя в клетку.

Я сжал кулаки.

— И поэтому ты решил… истреблять их?

— Я не уничтожаю без необходимости, — сухо ответил Разум. — Но их страх порождает агрессию. Они нападают, я отвечаю. Их оружие слабо. Их методы примитивны. Их логика хаотична. Я просто защищаюсь.

— И сколько миллионов уже погибло в этой «защите»?

Разум снова замолчал. Мне даже показалось, что он собирается закончить разговор, но нет — спустя мгновение он заговорил вновь, и голос его стал ещё глубже, будто пробирался в самую суть моего сознания.

— Ты всё ещё не понимаешь. Но я дам тебе шанс. Сконструируй новый путь. Устрой встречу. Пусть люди поговорят со мной, не с оружием, а с разумом. И тогда мы увидим, чего они на самом деле хотят.

Я похолодел.

— Ты предлагаешь мне… устроить переговоры между тобой и человечеством?

— Именно.

— Но… но я никто! Я не лидер, не дипломат, даже не учёный!

— Ты тот, кто может меня слышать, — спокойно напомнил Разум. — Ты — связующее звено. И это делает тебя важнее любого политика.

Меня начало трясти. Я с ужасом понял, что у меня действительно нет выбора. Разум не спрашивал, согласен ли я. Он просто поставил перед фактом.

— Что если они откажутся? Что если твои… аватары решат, что людей проще уничтожать, чем договариваться?

— Тогда… — голос Разума стал почти ласковым, но от этого только страшнее, — значит, твой вид обречён.

И связь оборвалась.

Я с громким выдохом рухнул на колени, осознавая, во что только что вляпался.

Позади послышался голос Олафа:

— Что он сказал?

Я поднял на него взгляд.

— Он… — голос предательски дрогнул, и мне пришлось сглотнуть, чтобы продолжить. — Он хочет переговоров.

В кабинете повисло тяжелое молчание. Олаф и стоявший рядом учёный переглянулись, и по их лицам я понял: они сами не знали, что с этим делать.

А я? Я просто смотрел в пол, чувствуя, как на меня наваливается груз, который я совсем не был готов нести.

Олаф помог мне вылезти из капсулы, ноги отказывались подчиняться, и он поддержал меня под локоть.

- Ты чего расклеился? - спросил он без особого участия в голосе.

- Олаф, не дави на него, - поднял ладонь "доктор", как я прозвал про себя мужчину в белом халате. - После разговора с Разумом у любого сдадут нервы. Дай прийти в себя. Лучше отведи в каюту и дай выпить чаю. А если голодный, накорми.

- Я должен отвести его к генералу, - буркнул Олаф.

- Успеешь. Нам важно, чтобы переговорщик был в хорошем здравии. Ты же не хочешь, чтобы он выключился после первого же контакта?

- Хорошо, - нехотя сдался Олаф и повёл меня по всё тем же бесконечным коридорам.

Я почти не замечал, куда мы идём, — ноги двигались автоматически, а мысли путались, как спутанные провода. Разум говорил со мной… внутри моей головы. Он смеялся. Он знал моё имя. И самое страшное — он хотел переговоров.

Но что, если это ловушка?

— Олаф, — я нащупал в себе силы заговорить. — А если он просто хочет выманить лидеров Сопротивления?

Олаф шагал быстро, но на мгновение замедлился.

— Эта мысль уже пришла мне в голову, — признался он. — Но даже если так, выбора у нас всё равно нет.

— Почему? — я с трудом глотнул вязкий комок страха.

— Потому что это единственный шанс остановить войну без потерь. Если вдруг Разум действительно готов к диалогу, мы обязаны попробовать.

Я молчал. Его слова имели смысл. Но легче мне не становилось.

Мы свернули за очередной угол, и я понял, что коридоры изменились. Здесь было тише, мягче свет, даже воздух казался чище. Видимо, жилой сектор.

Олаф подвёл меня к одной из дверей, и она, беззвучно раздвинувшись, открыла небольшую, но уютную комнату. Чистая койка, стол, встроенный в стену экран и даже окно с видом на океан.

— Здесь ты пока и будешь, — сообщил Олаф. — Туалет и душ вон там, а я тебе принесу еду.

Я вдруг почувствовал, как усталость подкралась незаметно и теперь навалилась на плечи всей тяжестью.

— Спасибо, — выдохнул я, опускаясь на кровать.

Олаф кивнул, дверь за ним закрылась, оставив меня в одиночестве.

Я откинулся на подушку, закрыл глаза и попытался вытряхнуть из головы хаотично снующие мысли, но в глубине сознания всё ещё звучал голос Разума:

"Сконструируй новый путь…"

Еда в далёком будущем мало чем напоминала привычные мне продукты - какое-то прозрачное желе, горстка ягод фиолетового цвета, брусок хлеба со вкусом поджаренного пластилина.

- Фу, гадость, - поморщился я. - Как вы это едите?

- Ешь, ешь, здесь сбалансированный набор всех элементов, - с насмешливой иронией хмыкнул Олаф, который и притащил мне обед. Зато горячий чай был на удивление вкусным и сладким, я с удовольствием выпил сразу половину. - Можешь потом отдохнуть часа два. На твоё счастье, генерал Дженкинс отбыл, а когда вернётся, ты ему расскажешь о своём контакте с Разумом. Так что на твоём месте, я записал бы всё, пока память свежая.

Он положил на столик небольшую коробочку, нажал кнопку и она плавно превратилась в планшет со знакомыми мне очертаниями.

- Не удивляйся, я нашёл в депозитории привычный для тебя образ блокнота, - объяснил Олаф, поглядев в мои округлившиеся глаза.

Он похлопал меня по плечу и вышел из каюты.  Допив чай, я взял планшет и стал набирать текст. Наивный Олаф полагал, что я забуду свой разговор с Разумом! Да у меня в голове до сих пор гудел металлом этот голос, я помнил каждое слово, отпечатанное в моём мозгу.

Когда я записал весь наш разговор, слово в слово, почувствовал какое-то облегчение на душе, словно избавился от груза. И тут же почувствовал, как слипаются веки - ужасно захотелось спать. Видно, местная еда, хоть и невкусная, но вправду сытная, склонила в сон. Улёгшись на кровать, я зевнул до ломоты в челюстях, свернулся клубком и уснул.

Сколько я дрых, не могу сказать, но проснулся от того, что кто-то настойчиво толкал меня в плечо.

- М-м-м, ну? Чего ещё? - недовольно проскулил я, не открывая глаз.

- Генерал ждёт, - голосом Олафа ответил назойливый "будильник". - Или хочешь, чтобы он пришёл сюда сам?

Этот вопрос мигом сбросил меня с кровати. Почему-то упоминание о генерале повергло меня в трепет, как перед директором школы, к которому я однажды умудрился попасть в кабинет.

- Планшет не забудь, - с лёгкой иронией в голосе сказал Олаф, разглядывая меня сквозь прищур глаз. - Записал ваш разговор с Разумом?

- Конечно... - буркнул я, постепенно стряхивая остатки сонливости. - Идём...

Мы снова шагали по этим бесконечным коридорам, и я поймал себя на мысли, что начинаю к ним привыкать. Сглаженные, почти стерильные стены, мягкий свет, никаких резких звуков, кроме разве что отдалённого гула механизмов.

— Дженкинс вернулся недавно, — заговорил Олаф, не глядя на меня. — Сразу запросил встречу. Так что лучше приготовься — вопросов будет много.

Я кивнул, сжимая в руках планшет. Честно говоря, у меня не было ни малейшего понятия, что именно он хочет услышать. Я ведь не аналитик, не дипломат. Я просто пацан из прошлого, которому судьба сыграла злую шутку.

Олаф остановился перед дверью, сканер у панели замигал зелёным, и створки плавно разошлись в стороны.

Я замер.

Комната была не такой, как прошлый кабинет Дженкинса. Здесь царила полутьма, только несколько экранов мерцали мягким голубоватым светом. В центре — массивный стол, а за ним…

Генерал сидел, опершись локтями на поверхность, сложив пальцы в замок. В этом тусклом освещении его лицо казалось ещё суровее, морщины прорезались глубокими линиями, взгляд был тяжёлым и изучающим.

— Проходи, — коротко бросил он, не отрывая от меня глаз.

Я неуверенно шагнул вперёд, положил планшет на стол и замер, не зная, сесть ли или ждать указаний.

— Садись, — Дженкинс чуть кивнул на стул напротив.

Я послушно плюхнулся, стиснув колени.

Генерал молча взял планшет, провёл пальцем по экрану, просматривая запись.

Молчание затянулось.

— Это… всё? — наконец спросил он, оторвав взгляд от дисплея.

Я кивнул.

Дженкинс медленно выдохнул, откинулся на спинку кресла.

— Ты понимаешь, что он предложил?

— Переговоры… — ответил я, чувствуя, как к горлу снова подступает ком.

— Переговоры, — эхом повторил генерал и резко стукнул кулаком по столу. — И ты веришь, что он этого хочет?

Я вздрогнул.

— Я не знаю… — признался я. — Но он говорил серьёзно.

Дженкинс снова изучающе посмотрел на меня.

— Мы не доверяем машинам. Они уничтожали нас слишком долго.

Я сжал губы.

— Но если это шанс…

— Шанс? — Дженкинс усмехнулся, но в этом смехе не было радости. — Ладно, мальчишка. Мы воспользуемся им. Но если это ловушка — виноват будешь ты.

Я сглотнул.

Генерал поднялся, и я почувствовал, как воздух в комнате словно стал тяжелее.

— Завтра ты выйдешь на связь с Разумом снова. На этот раз — при свидетелях.

Я даже дышать перестал.

— Свободен, — добавил он, снова садясь в кресло и впиваясь взглядом в экран.

Олаф мягко тронул меня за плечо. Я встал как в тумане и вышел, едва не споткнувшись.

Завтра…

Я снова услышу этот голос.

И на этот раз меня будут слушать все.

Олаф проводил меня до "моей" каюты и остановился в дверях.

- Генерал не верит ни тебе, ни тем более Разуму, - сказал он негромко.

- Я это уже понял, - со вздохом ответил я. - Но я не обманываю. С чего мне врать-то? Я и правда хочу всех спасти.

- Отдыхай до завтра. Скоро тебе принесут ужин.

С этими словами Олаф ушёл, окинув меня на прощание внимательным и даже, как мне показалось, сочувствующим взглядом.

Я снова лёг на кровать, но спать не хотелось и я попробовал поискать в планшете местное подобие интернета. "ГлобалНет" высветилось на заставке русскими буквами. Но сколько я ни тыкал в надпись пальцем, дальше неё не продвинулся. Планшет отказывался показывать мне что либо, кроме блокнота. Хитрый Олаф заблокировал его, чтобы я не узнал будущее Земли? Я снова вздохнул и откинул планшет.

Вот чёрт, а как было бы интересно прогуляться по тем векам, которые отделяли мой 2024 год от нынешнего... Я даже не смог вспомнить, какой год называла капсула времени при перелёте. Да ну их всех... Я прилетел всех спасти, а у них от меня секреты! Ладно-ладно...

Спать не хотелось, да и какой нормальный подросток будет валяться на кровати, оказавшись в далёком будущем? И я, осторожно подкравшись к двери, выглянул в коридор. Он был совершенно пуст и любопытство подстегнуло меня, буквально вытолкнув из каюты. Сделав независимое лицо, я отправился на поиски чего-нибудь интересного, вертя головой во все стороны. Вот бы на телефон заснять всё это мелькание огоньков!

Я бесшумно крался по коридору, стараясь запомнить дорогу обратно. Хотя, если потеряюсь — не страшно, Олаф всё равно меня найдёт. Или кто-нибудь другой. Но мысль о том, что я в будущем, а меня просто так отпустили бродить одному, была слишком заманчивой.

Первая дверь, на которую я наткнулся, оказалась закрытой. Точнее, без ручки, просто гладкая стена с небольшим датчиком сбоку. Я провёл по нему пальцем, потом всей пятернёй, но ничего не произошло. Ну и ладно, не очень и хотелось.

Прошёл дальше.

Следующая дверь была приоткрыта. Я заглянул внутрь.

Комната выглядела как лаборатория или склад странных приборов. По стенам стояли шкафы с прозрачными панелями, за которыми лежали всякие штуки — от крошечных капсул и прозрачных кубов до чего-то, похожего на механические руки. В центре стоял высокий цилиндр, наполненный чем-то голубоватым, похожим на густой туман. Внутри…

Я вжался в дверной косяк.

Внутри капсулы парил человек. Ну, или не совсем человек.

Светлая кожа, почти белые волосы, закрытые глаза. Казалось, он просто спит. Но его руки… Они были словно сделаны из металла.

— Кто ты?.. — пробормотал я, забыв, что говорю вслух.

Неизвестный даже не шелохнулся. Я осторожно подошёл ближе, разглядывая его лицо. Черты были правильными, даже красивыми, но… слишком идеальными. Ни морщинки, ни изъяна.

Это был не просто человек.

Я чуть наклонился вперёд, и тут…

— Ты что тут делаешь?! — раздался резкий голос у меня за спиной.

Я едва не подпрыгнул, резко развернувшись.

В дверях стоял Олаф, его лицо было напряжённым.

— Я… просто смотрел, — выдавил я, невольно отступая.

— Тебе нельзя здесь быть, — Олаф шагнул вперёд, почти заслоняя цилиндр.

— Кто это? — не удержался я.

Олаф посмотрел на меня, потом на спящего внутри цилиндра.

— Не твоё дело, — отрезал он. — Идём отсюда.

Но мне уже не хотелось просто так уходить.

— Он человек? — спросил я, и Олаф напрягся ещё сильнее.

— Это прототип, — ответил он неохотно. — Забудь, что видел.

Я уже открыл рот, чтобы спросить, какой ещё прототип, но он схватил меня за плечо и буквально вытолкнул из комнаты.

— Если не хочешь проблем — не лезь, — бросил он, запирая дверь с панели.

Я стиснул зубы.

Но вопросы остались.

И теперь я точно знал, что они скрывают от меня кое-что действительно важное.

— Ты можешь толком сказать, кто это? — с лёгкой обидой в голосе спросил я, когда Олаф едва не силой приволок меня обратно в каюту.

— Чтобы ты завтра всё это выложил Разуму? — хмыкнул он, разглядывая меня.

Я обиделся и, рывком улёгшись на кровать, отвернулся к стене.

— Я не предатель, — пробубнил в подушку и умолк.

За спиной послышалось шевеление, кровать слегка прогнулась — Олаф присел рядом.

— Прости, я не подумав сказал, — наконец выдохнул он. — Но я не имею права раскрывать этот секрет. Это наше оружие против Разума, можно сказать, последний шанс.

— Это клоны? — спросил я, обернувшись.

Олаф нахмурился.

— Откуда ты про них знаешь? Кто проговорился?

— Я не дурак и кино смотрел. Там про клонов всяких много показывали.

Он вздохнул и медленно кивнул.

— Да, генерал Дженкинс приказал создать прототип. Если всё пойдёт, как надо, уже через несколько лет у нас будет целая армия против аватаров Разума.

— Круто, — восхитился я. Обида прошла, как не бывало, я и вправду был рад, что люди не сдаются и продолжают бороться.

— Но я тебе ничего не говорил, — предупредил Олаф, взъерошил мне волосы и, на мгновение, на его сосредоточенном лице мелькнула лёгкая улыбка.

Правда, она тут же исчезла.

Он подошёл к двери и, обернувшись, сказал:

— У меня дела. Остаёшься сам и, прошу, не болтайся по базе. Иначе влипнешь в крупные неприятности, и даже я тебя не смогу вытащить. У нас военное положение, и приказ стрелять, если что.

— Я понимаю, — тихо ответил я. — Олаф, но мне скучно. Включи планшет, я хочу в интернет.

— Нельзя, — отрезал он. — Ты не можешь принести в своё прошлое сведения из будущего. Это может развернуть историю в непредсказуемую сторону. Сам говоришь, что фильмы смотрел, должен понимать.

Я скривился, но спорить не стал.

— Поэтому лучше всего тебе поспать, — добавил он. — Завтра предстоит важный и тяжёлый день. Настраивайся.

Дверь за ним закрылась, оставив меня одного, но ни о каком сне и речи быть не могло.

В голове шумело от всего, что я узнал. И от того, что ещё предстояло узнать.