Роман Переплёт т. 1, ч. 1, гл. 5

Надо ли говорить о том, что настроение у него было наипаршивейшее. А тут ещё оказалось, что любимый его костюм стал ему тесен. И не только в плечах, также давило и под мышками. Впрочем, если не застёгивать на пуговицы, то носить его было ещё можно. Также несколько тесноватым оказалось и пальто.
Надевая его, Сергей кряхтел и чертыхался. И всё же ему удалось его застегнуть. На голову же он нахлобучил старую кроличью шапку.
Потом, уже спускаясь по лестнице, он встретил соседку с пятого этажа. Женщину уже немолодую, рыхлую и болезненную. Она остановилась на площадке, чтобы немного отдышаться. Сергей поздоровался. Она тоже ему кивнула, но, по всей видимости, его не узнала. 
После царящего в подъезде полумрака солнце буквально ослепило Сергея. Он зажмурился, давая глазам хоть немного привыкнуть. Небо было чистое, правда, откуда-то с запада дул холодный пронизывающий ветер. Лужи покрывали корочки льда, деревья стояли почти голые. И только редкие листики ещё продолжали дрожать на ветру. 
Первым делом Сергей решил наведаться к Петрухе Вострецову, о котором так нелестно отзывался Хижняк. Однако, проходя мимо «Книжного мира», занимавшего весь первый этаж панельной пятиэтажки, он вдруг вспомнил, что в этом доме жил, а, быть может, живёт и поныне, Родька Попеляев, тоже один из институтских его приятелей, хотя и не очень близкий.
Сергей решил заглянуть на всякий случай и к нему. На удивление тот оказался дома. Однако, отворив Сергею дверь, он в квартиру его не пригласил. Вместо этого он сам вышел на площадку. При этом он выглядел немного растерянным и как будто смущённым. За те два года, что они не виделись, Родька почти не изменился. Он оставался всё таким же хлипким и угловатым, как подросток. Вот только жиденьких волос у него на голове явно поубавилось. За его хрупкость и худосочность все в группе его называли Комаром. А ещё его так называли потому, что когда он говорил, то обычно казалось, что где-то рядом гудит комар или муха. Ну, а поскольку на образ мухи Родька никак не тянул, то к нему так и прилипло прозвище Комар. Впрочем, его самолюбия оно никак не задевало.    
- Привет, Серый, - сдержанно поздоровался он, озираясь на прикрытую дверь. И чуть ни шёпотом добавил: - Так ты, значит, вернулся?
- Как видишь, – с усмешкой отвечал Тверской.
- Ты извини, что не приглашаю, - слегка покраснев, пробормотал Родька, - но тут, понимаешь, такое дело… В общем, давай, мы лучше здесь. А заодно и покурим на пару. 
- Ну, здесь, так здесь, - пожал плечами Сергей. Он достал из кармана пальто  сигареты и одну протянул Комару. Вскоре их головы утонули в облаках дыма.
- Ты понимаешь, - явно конфузясь, продолжал Родька, - там у меня жена, да ещё и маленький ребёнок…
- Ого, ничего себе! – поперхнулся дымом Сергей. - Чёрт, и ты туда же! Ну, вы, ребята, даёте! Да, когда ж ты успел? Ты же, сколько я тебя помню, всегда шарахался от девчонок. Прямо, как чёрт от ладана.  И вдруг, на тебе. М-да, удивил, ей богу, удивил. Вот и Петруха, говорят, тоже?..
- Так ты о нём уже слышал? – вздохнул и как бы съёжился от сочувствия Родька.
- Да, да, - невесело отозвался Сергей. – А ещё, говорят, эта его женитьба…
- Да, женитьба, - подхватил Родька. – Вот уж кому не повезло, так не повезло. А казалось бы… Ты же помнишь, каким он был заводным, каким жизнерадостным красавчиком. Да, что там говорить…  Я, честно сказать, ему даже завидовал. Как, впрочем, и тебе, Серый, тоже. А вот, поди ж ты. – После этих слов он и вовсе закручинился. - А ведь всё из-за водки. Из-за водки, да ещё, как говорят, из-за женушки своей заполошенной. Он, видимо, и запил из-за неё. Я как-то раз её видел. С виду вроде ничего, симпатичная. Но, помню, только открыла рот и, - о боже! - из неё понеслось. Вот веришь, у меня уши свернулись в трубочку! А представляю, каково Петрухе. И ведь выкопал же её где-то. Торговка! Да, да, типичная базарная торговка! Такая же вульгарная и горластая…
Два слова о Родьке Попеляеве. Во всей их развесёлой компании Родька был, пожалуй, самым трезвым, но и самым робким и застенчивым. И хотя он почти не пропускал вечеринок и прочих их сборищ и повсюду таскался за ними хвостиком, алкоголя он принципиально не употреблял и никогда не флиртовал с девушками. И вообще он всегда стремился оставаться незаметным. Его даже голоса обычно не было слышно. Кроме того, он вообще ни с кем слишком близко не сходился, но зато Тверского и Петруху Вострецова тоже почти боготворил – боготворил и немного даже побаивался.    
- Кстати, а что с твоей женой? - как бы очнулся от мыслей Сергей. - Прячешь ты её, что ли?
- Да ну, - вильнув глазами, покраснел Родька, - вот ещё выдумал.
- А тогда, к чему такая конспирация?
- Да, никакая это не конспирация, просто...
- Ну, так познакомь меня с ней. Или боишься?
- Скажешь тоже, - смущённо хихикнул тот. Хотя было видно, что Сергей был не далёк от истины. - Просто она там с ребёнком, - мямлил Комар. - Она только недавно его покормила. А теперь пытается его усыпить. Такой беспокойный, ужас! А тут ещё и зубки стали резаться, так и вовсе. Вон всю прошлую ночь мы с ней  глаз почти не сомкнули.
В этот момент, словно в подтверждение его слов, из-за двери послышался детский писк. – Слыхал? - невесело улыбнулся Родька. – А я, что говорил.
- Ладно, не напрягайся, - похлопал его по плечу Сергей. – А я, что зашёл. Я ведь только сегодня вернулся. Вот и подумал, может, соберёмся у меня вечерком. В смысле, только все наши. Выпьем, как в старые времена Всё ж, как-никак не каждые день на гражданку возвращаешься. Вот и тебя приглашаю тоже.
- Меня! – удивился Родька. - Да нет, ты шутишь.
- Какие могут быть шутки, я серьёзно.
- Но послушай, ну, какие мне теперь вечеринки? Ты же сам видишь...Нет, Серый, хочешь обижайся, хочешь нет, но я пас. Ну, а кто ещё будет? - на всякий случай поинтересовался Родька. 
- Да, я пока ещё не знаю, - пожал плечами Тверской. – Кого удастся собрать.  Я вот с тебе первого начал. 
- Нет, Серый, правда, не обижайся.
- Да ну, что ты, я же всё понимаю, - успокоил его Тверской. Но тут же усмехнулся и загадочно подмигнул. - Но, я надеюсь, ты же это не из-за того… ну, помнишь, как ты однажды сказал…
- Я? Что, я сказал? – Родька так и впился в него глазами.
- Да, ладно, проехали...
- Нет, ты погоди, о чём это ты?   
- О чём? – рассмеялся Тверской, - а ты что, действительно, уже не помнишь? А впрочем, какое это уже имеет значение.
- Нет, Серый, я настаиваю, - запальчиво возразил Комар. - И вообще, раз уж начал…
- Да, успокойся ты. Вон, смотри, у тебя даже волосёшки встали дыбом… Ну, хорошо, помнишь, как однажды, когда мы всей нашей компанией сидели в ресторане…  Ты, помнится, тогда ещё похвастался, что девственник и что это первый твой бокал шампанского.
- А, ну это я помню. Ещё бы не помнить, я в тот вечер так набрался, что даже не помню, как добрался до дома.
- Как добрался. Вот чудик! Да это же мы с Петрухой тебя дотащили.
- Да, да, кажется, - смущённо пробормотал Родька. - Ну, точно, сейчас и я вспомнил.   
- А тогда, - хитро подмигнул ему Сергей, - тогда значит, ты должен помнить, что ты мне тогда сказал по секрету. 
- Я? Тебе? По секрету? Нет, что-то не припоминаю…
- Не припоминает он. Ох, и насмешил же ты меня, - и Сергей рассмеялся, увидев поглупевшее Родькино лицо. Тот по-совиному лишь моргал глазами. – Ладно уж, - смилостивился он, - не буду тебя томить. - Он сделал паузу, глянув с улыбкой на Родьку, который так и замер с вытянутой шеей. - Короче, ты мне тогда сказал... ну, что-то в том смысле, что, если ты когда-нибудь всё-таки женишься, то никогда… да, да, ты это слово выделил особо… что ты никогда не познакомишь её со мной. Со мной и с Петрухой тоже.   
- Ух ты! Что, так прямо и сказал?
- Почти слово в слово. Правда, ты уже был под градусом. Но, похоже, соображал вполне трезво. А ещё ты сказал, что, мол, сделаешь всё от тебя зависящее, ну, чтобы она... то есть твоя жена, чтобы она никогда ни со мной, ни с Петрухой не встретилась. Вот я и подумал... Ну, когда ты не захотел меня впустить. Подумал, может, ты и впрямь из-за этого...   
- Нет, правда, что ли? - нервно хохотнул Родька, сделав вид, что будто бы не расслышав последних слов Сергея. - Я что, действительно такое сказал? – Он покрутил головой, как бы уворачиваясь от прямого взгляда Сергея.
- Да нет, ну, что ты, - усмехнулся тот, - должно быть, я это высосал из пальца. Видно, сосал, сосал, да и высосал. А что, и такое тоже бывает. 
- Да, странно, странно, - снова покраснев, пробормотал Родька…
От Попеляева Сергей направился к Витьке Малышеву. Тот жил там же, неподалёку, в одной из четырёх девятиэтажек, выстроившихся ровной шеренгой по 50 лет Октября, напротив Дома Советов.      
Весельчак и заводила, Витька Малышев был, что называется, пройдохой и к тому же неистощим до разного рода затей. Затей, как правило, дерзких, оригинальных и отчасти даже рискованных. Он и в компании играл роль этакого детонатора. Причём довольно своеобразного. Поскольку при всей своей видимой безбашенности, он, однако,   никогда не терял голову и умел всегда соблюсти свой личный интерес. Недаром, его в компании часто называли «евреем». Другими словами, Витька был человеком, что называется, себе на уме. Во всяком случае, ему всегда хватало осмотрительности, подбив остальных на очередную проказу, вовремя улизнуть при малейшем даже намёке на опасность. Что и не удивительно, ибо при всей свой шкодливости Витька страх как не любил попадать в скандальные истории. А ещё больше навлекать на себя внимание тех, кто мог бы подпортить ему биографию. В этой части Витька был до педантизма щепетилен. Он с неизменным благородством и щедростью уступал право другим расхлёбывать вместо него последствия своих затей. Причём делал это охотно, не торгуясь, да ещё и с видом такой наивной, такой детской почти непосредственности, что ни у кого, даже и у самых строгих поборников справедливости и товарищеской солидарности, не поворачивался язык объявить его предателем и провокатором. Не говоря уж о том, чтобы поквитаться с ним, как он того и заслуживал.
Больше того, ни у кого и ни разу даже не возникло мысли с позором изгнать его из компании. Хотя, казалось бы, эта мера вполне напрашивалась сама собой. А всё, видимо, ещё из-за того, что все отлично понимали, что без него, хоть он, конечно, и порядочная свинья, компания много потеряет. И что без него, без этого неутомимого прохвоста, им всё равно не обойтись. 
  Ещё тогда, два года тому назад, Сергей краем уха слышал, что будто бы и Витька тоже загремел в армию. Он ещё страшно этому удивился. И, что тот якобы служит где-то под Хабаровском. Так что по всем расчётам он должен был уже вернуться. Если вдобавок учесть, что из пограничных войск обычно срочников демобилизуют чуть ни на месяц позднее, чем из других родов войск.
Витькина квартира находилась на втором этаже. Дверь Сергею открыла его мать, женщина уже в летах и с виду довольно болезненная. Она сообщила, что Витька действительно уже вернулся. Причём вернулся дней десять тому назад. Однако уже через неделю его по распределению отправили  в одну из школ Тамбовского района. Так что и этого залучить не удалось…


Продолжение: http://proza.ru/2025/04/19/128