Три дня после Рождества. День второй. 1

ДЕНЬ ВТОРОЙ.
                1
          Проснулись почти одновременно от яркого солнечного света и  невозможного холода,  руки-ноги, носы и уши, словом все, что могло за ночь окоченеть, окоченело. 
          Ночной мелкий, но настырный дождь свёл на нет туман, сопровождавший поиски дома. Смыл и весь снег, будто и не было никакого белого Рождества. Широкие окна комнаты выходили на маленький зелёный дворик, на сверкающие под солнечными лучами расплавленной платиной лужи, на большой совсем прозрачный куст оккупированный весело снующими синицами...
          «Хороший должен быть сегодня день!Мы во всем разберёмся, все встанет на свои места. Свершится такое чудо чудесное», подумалось Герману, «хотя о чем это я? Спустись на грешную землю, Герман, кто ты такой, чтобы ради тебя кто-то творил чудо?».
         - Вода есть, правда, ледяная, - раздалось за спиной. - Иди, хоть, рожу умой...
         - И тебе с добрым утром, - ответил он Игоряше искренне.

         Вернувшись в комнату, Юров застал друга сидящим на кровати среди кучи несобранных одеял. Несмотря на холод, тот все ещё пребывал полуодетым.
         - Ты посмотри, - растерянно проговорил он, протягивая Герману цветастый пакет. - Она нам и нижнее белье положила, на двоих, новое совсем, в упаковке. Когда только успела сбегать и купить?
         - А зубной пасты и щёток нет?
         - Есть, - удивился Костянко и ещё более растерянным голосом произнёс. - Я, похоже, женюсь...
         Трясясь от пробирающей до костей ледяных струй, они повторили водные процедуры, переоделись.
         - Как ты себя чувствуешь? - совсем по-доброму спросил Костянко друга.
         Герман чувствовал себя почти отлично. Много ли человеку надо? Здоровый сон на свежем воздухе - вопреки ожиданиям, кошмары не мучили, чуть-чуть заботы, да ласковое слово. По ощущениям, молодой организм уверенно восстанавливался. Жрать только очень хотелось. Но, ведь, это же хороший признак?
         - Нормально, - ответил он, - Готов к труду и обороне.
         Пробежка по пустым в девятом часу утра, светлым и чистым улицам, - до участка оказалось всего минут пятнадцать ходу, - ободрила их ещё больше. В привокзальной кафешке съели по толстому круассану, с напиханными до отказа ломтиками ветчины, выпили по кружке живительного кофе.
         - Вот теперь и я готов к обороне, - заявил Игоряша с удовлетворением посматривая на слегка порозовевшего Германа, похоже ему и, правда, получше. - Пошли, - скомандовал он. - Нас ждут великие дела. Пока начальники с утра не встряли, давай попробуем пробежаться по твоему «ёлочному» маршруту, вдруг что всплывёт и прояснится.
         Игорь очень хотел получить хоть малейшую зацепку, что приведёт их к «симпотному клубу».
         - Начнём с простого. Где ты оставил машину?

         Повернувшись спиной к вокзалу, Герман походил немного по тротуару и уверенно встал на то место, где должна была стоять Маришкина машина. Место пустовало. Старший лейтенант Костянко на всякий случай покрутил головой, цепко оглядывая привокзальную площадь, но осмотр положительного результата не дал. Красный «Пежо» с латунного цвета колёсными дисками нигде не наблюдался.
         - Есть предположения, куда ты мог её пристроить?
         - Никаких. Вряд ли эвакуировали, стоянка в праздничные дни разрешена.
         - А твоя где?
         - Возле дома без колёс, - поймав удивлённый взгляд друга, Герман пояснил. - Обе передние шины проколол пока мы с тобой по старому заводу рыскали. Сразу не заметил, видно проколы малюсенькие были. Вечером собрались к тестю с тёщей ехать, ресторан заказали, а оба колеса спущены. Матрёшка разоралась, что я специально, плюю на её родителей. Предложил на её машине ехать - неэлитарно. Как  она в белой шубе из такой малютки вылезать у ресторана будет! Ну, и так далее, пересказывать, кто я такой, не буду. Сел в её «Пежо» сам и уехал.
         «Да», посочувствовал Игорь, но вида не показал, «и напьёшься, и накуришься, и по «ёлкам» пойдёшь».
         - Какие есть варианты? Угон, Маринка приехала и забрала сама, у тебя глюк и ты поставил машину в другом месте?
         Каждый из вариантов имел право на существование, но Герман лишь пожимал плечами. Игоряша опять разозлился - сколько можно квашня-квашнёй ходить, накосячил, так будь любезен прибрать за собой!
         - Ты мозгами собираешься поработать хоть немного? Давай, соберись! Маринка знает, что ты в Зеленоградске?
         Юров попытался припомнить. В голосовом точно не сообщал место. Он уверенно покачал головой. И добавил:
         - Вряд ли она заявила в угон, знает же, что машина у меня. Если только совсем из вредности? Может нашим, калининградским, позвонить, пусть проверят.
         Пока Костянко расточал комплементы дежурной и диктовал данные на машину, Герман попробовал повторить маршрут своего движения, резвым шагом перешёл к ресторану, от которого они с Ленкой - «ёлкой» отправились на «всенощную» и, словно вспомнив что-то, устремился вперёд. Игоряша бросился за ним следом. «Со стороны кто посмотрит - два шизоида», ругался он про себя, но друга не окликал. Вдруг вспугнёт воспоминание?
         Побегав за Германом по улицам выходящим на Променад, Игоряша сдался и устроился передохнуть на скамейке возле спасательной вышки, хлипкое на вид сооружение хорошо защищало от ветра. Помахал расстроенному Юрову, приглашая присоединиться, когда тот в очередной раз выскочил с одной из улиц. Залитый солнцем город категорически отличался от ночного, занесённого снегом. Герман никак не мог сориентироваться. Дома вроде и разные, но какие-то одинаково милые, у всех маленькие зелёные палисадники перед окнами, везде украшения одинаковые, звёздочки, олени, «дедморозы» по стенам ползущие... Различи тут!
         - Бешеной собаке семь километров не круг, - констатировал старший лейтенант. - Может сначала подумаем, а потом бегать будем? Предлагаю два пути. Вернёмся ещё раз к ресторану и пойдём оттуда медленно. Куда тебя потянет по наитию, туда и пойдём, только без беготни.
         - А второй?
         - Вы с «ёлкой» шли потом по Променаду, раз море слышал. Вот и мы весь пройдём от начала и до конца, тоже медленно.
         - Пошли по Променаду, заодно горячего попьём, а то голова опять кружится.
         - Куда тебе горячего, ты и так как конь взмыленный.
         - Палыч велел.
         Костянко покосился на Германа, но ничего не сказал.