Злобная пустыня Ч. 1, 2, 3, 4, 5, 6...

               

  Стоит только краем уха услышать это название, как тут же холодок скользнет по телу. Разное рассказывают про неё… Но никому, из живущих в «Лабиринте», не известно главное - удалось ли кому-либо из смертных пересечь её. Никто, из смельчаков или безумцев, пустившихся в путь, не только не вернулся назад, но даже весточки не прислал. А как пришлёшь? Говорят, над ней даже птицы не летают…

1. «Лабиринт»

 «Лабиринт» - это Убежище 5 со всеми окружающими его тоннелями и катакомбами. Часть катакомб заняли под жильё «пришлые» - те, кто добрался сюда сам в надежде быть принятым в подземное убежище, но принят не был. Другую часть занимала производственная зона, где потом эти «пришлые» гнули спину ради похлёбки и куска хлеба. К этой зоне относились шахты, где добывалась руда, уголь, соль, да небольшие цеха и мастерские, где плавили и разливали по формам металл, и где потом вручную доводили заготовку до вида, пригодного для пользования … 
Век или больше «Лабиринт» жил своей неизменной жизнью, где подавляющая часть населения просто пыталась как-то выжить.  Понятно, что никому из «пришлых» такая жизнь не нравилась, но и другую за все времена никто им не предлагал. Недовольным с усмешкой указывали на пустыню – дескать, никто тебя тут не держит, не нравится, шагай туда…
В «Лабиринте» не было ни одного наружного блокпоста – вероятно, господа из Убежища считали это лишним. Но слава богу, ещё с давних времён все выходы из катакомб наружу, включая и сам центральный тоннель, были перегорожены решётками, а поверх них ещё и металлической сеткой. А иначе бы нас сожрали огромные ящерицы-мутанты, в компании с пауками-переростками и скорпионами, что пёрли сюда, казалось, со всей пустыни. Заползали за решётку только змеи. Но из них мало какой удавалось достичь жилой зоны. Против них мужики ставили «холщёвые капканы» - устройство простое, но эффективное. Пойманных змей относили в местный бар, где их скупал одноглазый китаец, по прозвищу «Сыч». Он готовил из них супы и жаркое. Сам я ни разу не пробовал его стряпню, но знатоки хвалили…
                *
Три месяца прошло с того дня, а кажется, это было вчера. Был поздний вечер, когда пришёл Захар, мой напарник по литейному цеху. Молча поставил на стол фляжку какого-то пойла, положил свёрток с едой.
Больше часа мы пили, ели и между делом болтали о всяком. А потом он как-то вдруг замолчал и долго смотрел в никуда. А я тем временем смотрел на него и после долгого молчания подумал: «Может его от этого пойла так заклинило? Хотя… По мне так оно хоть и крепкое, но голову не дурманит.» И тут он словно пробудился - глянул на меня и тихо сказал:
- Я завтра ухожу в пустыню…
- Как?! – воскликнул я, чувствуя при этом, как холод скользнул по телу. – Шутишь, что ли?
- Нет, - покачал он головой. – Выходит, ты не заметил…
- Что?
- Я же полгода пропадал вечерами ни весть где.
- Так я чего… Я думал, что ты к девке шастал, - пожал я плечами. – А ты на самом деле куда ходил?
- К «Старцу», - чуть подумав, сказал он.
- К «Старцу? К тому самому? – изумился я.
- К тому самому, - кивнул он.
- А я, честно сказать, думал, что он – просто чья-то выдумка, - покачал я головой.
Я вспомнил всё, что говорили об этом таинственном «Старце»: что он, якобы, много знал о «Злобной пустыне», помогал желающим подготовиться к выживанию в ней… Думал, что враки всё это, а оказывается – нет.
Странно, что никто из местных властей его не искал. Похоже, им было просто наплевать и на этого «Старца», и на то, что немало ребят сгинуло в той пустыне – дескать, меньше ртов придётся кормить, меньше бунтарей останется в катакомбах.
Я посмотрел на Захара и вздохнул. Надо признаться, желания идти в пустыню у меня никогда не возникало. До того дня…
Уходя, Захар протянул мне скрученный в трубку листочек бумаги и улыбнувшись, сказал:
- Мало ли что… может и пригодится.
Мы по братски обнялись. Хлопнув ладошкой по моему плечу, он развернулся и шагнул за порог лачуги…

Все прошедшие три месяца «Старец» не вылезал из моей головы, а вместе с ним и «Злобная пустыня», и мой друг Захар, бесследно канувший в ней…
Я нашёл оставленную Захаром бумажку и снова перечитал её. Там говорилось, как выйти на связь со «Старцем», если я серьёзно и бесповоротно решусь бросить вызов «Злобной пустыне». Я очень удивился тому, что связующим звеном был обозначен одноглазый китаец «Сыч» - мастер в приготовлении всем известного «змеиного супчика».
Я подождал часа, когда бар почти опустел. Лишь за двумя столиками сидели запозднившиеся посетители, но вот у самой стойки, за которой стоял «Сыч», не было никого.
Я поздоровался и, бросив короткий взгляд на стоящий рядом стул, осторожно сел на него. «Сыч» перевёл на меня взгляд и застыл в немом ожидании. Я сидел, глядя на него, а он – на меня. Волнение, которое я испытывал, подходя к стойке бара, постепенно улеглось, а потом, когда я увидел на его лице улыбку, оно и вовсе растаяло.
- Три месяца назад, - тихо сказал я, - мой друг ушёл в «Злобную пустыню». Оставил мне записку.
- Где она? – спросил «Сыч».
Я вынул и положил перед ним свёрнутую в трубку записку. «Сыч» неторопливо раскатал её. Пробежал по тексту взглядом, после чего поднёс её к пламени стоящего рядом масляного светильника и сжёг. Потом долго смотрел на меня, не говоря ни слова. Наконец, кивнул и сказал:
- Завтра, здесь же, в девять утра.
- Спасибо, - тихо поблагодарил я в ответ.
За порогом бара я облегченно вздохнул. Постоял с минуту на месте, привыкая к сумеречному свету катакомб, освящаемых редкими факелами, после чего не спеша двинулся к своему жилищу…
                *
Заканчивался шестой месяц подготовки.
Наставниками были «Сыч», «Старец» и «Механик». К моему величайшему удивлению в этот раз нас оказалось трое – два парня и одна девушка. Как сказал «Старец», за всю историю «Лабиринта» это был второй или третий случай, когда готовилась группа из трёх человек. До этого были либо пары, либо и вовсе одиночки.
«Сыч» готовил нас как бойцов: жесточайшая дисциплина, изнурительная физическая подготовка, рукопашный бой, владение холодным оружием, арбалетом, луком и огнестрельным, которого я никогда до этого не держал в руках…
«Старец» учил нас навыкам выживания: как пользоваться травами для обеззараживания и лечения ран, как готовить настойки от отравлений, как находить в пустыне воду и еду хотя бы в небольших количествах… Он же учил нас науке о духе и способе его закалки – как сохранять спокойствие при самых разных обстоятельствах, как настраивать себя на достижение цели. Кроме всего прочего он научил нас пользоваться картой и компасом. Он часто рассказывал нам о «временах до…» От него же мы узнали, что таких бункеров, как наш, было построено в пустыне пять – из которых четыре находились по периметру пустыни и один в её центре. Судя по карте, которую он показал, все внешние бункеры соединялись тоннелями с центральным бункером. Тоннель идущий от нашего бункера был повреждён ядерным боезарядом, который возможно предназначался для нас, но по какой-то причине упал, так и не долетев до своей цели. Связь с остальными убежищами была потеряна и существовала высокая вероятность, что они попали под точный удар ракет. Сам «Старец» был жителем нашего Убежища и работал там в должности библиотекаря и хранителя архива.
«Механик» тоже был из Убежища, но по своей работе почти ежедневно посещал катакомбы, вернее производственные цеха. Он был мастером-ремонтником не только машин, но и электроники, кроме того хорошо разбирался в кузнечном деле. Именно под его руководством мы за пять месяцев выковали себе лёгкую, но прочную броню, способную защитить нас от укусов ящериц-мутантов, пауков-переростков и змей. С ним же мы сварганили и свои арбалеты… А вот холодное оружие нам самолично изготовил «Сыч» по каким-то своим старинным рецептам, которыми он не делился ни с кем…
Последние две недели наша группа в сопровождении «Сыча» выходила на практические занятия в пустыню. Вылазки наружу были недолгими – каждый день на пару часов, но при этом в полной экипировке, включая всё своё оружие, снасти и провизию. Так мы постепенно привыкали к нагрузкам. Каждый должен был убить пару злобных тварей – так вытравливался из нас страх и выковывалось хладнокровие. Но, как правило, особо искать их нам и не приходилось – они постоянно отирались либо у ближайших скал, либо прямо на входе в катакомбы - только там им можно было спрятаться от пекла пустыни…
«Старец» рассказывал, что ещё не так давно, лет десять-пятнадцать тому назад, отправляясь в пустыню, нужно было одевать противогаз и носить с собой хороший запас фильтров к нему. Всё из-за радиационной пыли… Сейчас же радиационный фон был практически в норме и одевать противогаз следовало только при песчаной буре, когда уровень радиации мог внезапно подскочить. Из всех неприятностей, ожидавших путника в пустыне, неизменными оставались два – злобное пекло и злобные твари…

                *
«Старец» был прав, когда говорил, что весной даже пустыня расцветает. Только вот длится это недолго…
В день, когда мы отправились в Путь, такой пустыня и была – яркими лоскутами то здесь, то там зеленела трава, и на её фоне пестрели яркие пятнышки цветов…
Шли «клином»: Лёха - на острие, я и Мара – отставая на пару шагов, по сторонам от него. Солнечные лучи только-только скользнули по поверхности земли, творя на глазах немыслимую красоту. Мы даже сбавили шаг, озираясь по сторонам…

Если полагаться на чуйку, потому как часов у нас не было, то где-то часа через два мы остановились на привал в тени огромной пологой скалы, торчащей из песчаного бархана, как остриё исполинского тесака. Сбросив рюкзаки, мы налегке обошли скалу по кругу, зачищая прилегающую к ней территорию от опасных соседей. К нашему удивлению за эти два прошедших часа нам не встретились только пауки-переростки. Видимо, в жару они предпочитали прятаться в расщелинах и норах. Ящерицы, змеи и скорпионы напротив, не смотря на пекло, оставались активными и часто даже агрессивными – они сами нападали на нас. Вот их-то мы пару десятков точно убили.
«Надо будет потом залезть на вершину скалы и осмотреть местность вокруг. Наверняка оттуда будет хороший обзор», - подумал я, присаживаясь у скалы.
Лёха сел возле своего рюкзака, вынул фляжку с водой и, отпив пару глотков, облегчённо вздохнул. Мара села между нами и, прислонившись спиной к скале, закрыла глаза. Я тем временем достал карту и компас, и стал определять наше местонахождения.
- Ну, что? – спросил Лёха, бросая взгляд на карту. – Где мы?
- Вот здесь, - сказал я, ткнув пальцем в карту.
Лёха ещё раз глянул на карту и кивнул.
- Пока что идём правильно. Но до «Разлома» ещё далековато…
- Если не сбавлять темпа, то часа через четыре или пять будем в том районе, - прикинул я.

                *
Похоже со временем я просчитался… Мы останавливались на привал ещё два раза, и в итоге достигли «Разлома», когда солнце уже подкрадывалось к горизонту.
«Выходит, мы были в пути около двенадцати часов, - прикинул я. – То есть, по сути весь световой день».
Надо сказать, «Разлом» оказался местом не только непривлекательным, но даже пугающим. Мара включила счётчик радиации, я – газоанализатор. Казалось, мы шагаем не по земле, а по черному стеклу, лишь местами запорошенному песком, принесённым сюда привычными для этих мест бурями. Последние десятки метров мы шли по довольно крутому склону. Было такое впечатление, что мы спускались в жерло потухшего вулкана…
- Вон там! – крикнула Мара, указывая рукой наискось влево. – Там какая-то дыра.
И действительно, в лучах уходящего солнца на ровном склоне кратера высветилась корявой формы впадина.
К тому времени сил бежать не осталось, но шаг мы всё же прибавили…
Мы стояли перед проломленной частью тоннеля. Счётчик, что был в руках Мары, против всякого нашего ожидания, молчал.
- А он точно работает? – недоверчиво спросил Лёха.
- Перед выходом «Старец» сам его проверил. Прибор работал, - сказала Мара. – А что он там внутри тоннеля покажет – я не знаю.
- Так… В тоннель зайдём с зажжёнными факелами, - Есть там радиация или нет – это покажет прибор, а вот тварей там наверняка полно. Приготовьте оружие.
Я пойду первым, за мной Мара, а ты, Макс, прикрываешь тыл. Насколько я понимаю, нам в тоннель и направо…
Зажгли факелы. Мы с Лёхой вынули тесаки, Мара выдернула из-за спины копьё. Один за другим вошли в тоннель.
- Фонари включать только по необходимости, - сказал Лёха. – Батареек у нас запас небольшой…
- Как сказал «Старец», в тоннеле на каждом километре должно быть небольшое помещение для персонала, обслуживающего тоннель, - напомнил я.
- Хорошо бы поскорее до него добраться, - отозвалась на это Мара. – Меня от этой усталости и напряга уже потряхивает.
Лёха был прав – тварей оказалось много. За полчаса, что шли по тоннелю, убили их больше, чем за весь путь до «Разлома». Уже и меня начало знобить…
И тут, вдруг, та самая долгожданная дверь!
- Заперта! – взревел Лёха.
- «Механик» говорил, - сказала Мара, осматривая дверь, - что в нашем бункере на всех дверях стоят только электронные замки. И открываются они специальными ключ-картами. Здесь стоит такой же…
Лёха постучал по двери кулаком. Прислушался и кивнул головой. Потом отступил от двери на шаг и со всей дури ударил по двери стопой. Та в ответ с шумом рассыпалась на куски…
- Здорово! – вскинула брови Мара. – Ну и как нам теперь без двери? Тут же тварей немеряно…
- Что-нибудь придумаем, - ответил Лёха и шагнул с факелом в проём.
Помещение состояло из тесного коридорчика и двух небольших комнат – мастерской и туалета. В мастерской стоял слесарный стол и железный шкаф, стеллаж для инструментов, и наконец железная кровать. Мара пощёлкала выключателем на стене и разочарованно вздохнула.
В итоге проём разбитой двери мы загородили металлическим шкафом, который перекрыл его с большим запасом. А потом, быстро перекусив бутербродами, легли спать. Я с Лёхой – на полу, Мара – на кровати…
                *
Раньше других проснулась Мара. Она-то меня с Лёхой и разбудила.
- Похоже, у нашей двери собрались гости, - сказала она, зажигая факел. - Скребутся, шуршат и шипят… 
- Судя по костям и панцирям, валяющимся на полу тоннеля, скорее всего, они сейчас нещадно жрут друг друга, - сказал я, поднимаясь с пола и включая фонарь на шлеме.
- Точно, - сонно хмыкнул Лёха. - А, с другой стороны, как им тут выжить, если не жрать друг друга? Никак.
Мара прилегла на кровать, и пока я посещал туалет, она вновь заснула.
Чуть позже мы сели позавтракать. Ели копченное мясо с травяными лепёшками, приготовленные «Сычом», запивая водой из фляжки.
- Думаю, идти до центрального бункера осталось немного, - сказал Лёха, стряхивая с одежды прилипшие крошки. – Под вопросом остаётся одно: откроют нам дверь или нет?
- Может быть и откроют, если с той стороны есть кому открывать, - сказал я.
- А как в нашем бункере узнали о «Разломе»? – задумчиво глядя в пол, проговорила Мара.
- Не помню кто конкретно про это говорил… В общем, после ракетной атаки, потеряв связь со всеми другими, наши попытались добраться до Центрального убежища через этот тоннель, - сказал Лёха. – Вот тогда и обнаружили «Разлом». А вот дошли они до убежища или нет – это остаётся под вопросом.
- Про это «Старец» говорил в самом начале, - напомнил я. – А насчёт «дошли или нет» – ведь тогда тут была страшная радиация. И скорее всего, из-за неё никто дальше и не пошёл.
- Как бы нам не пришлось возвращаться к «Разлому», - вздохнул Лёха, - и шлёпать к бункеру, но только уже по самому пеклу…
Когда трапеза закончилась, мы с Лёхой зажгли свои факелы, быстро отодвинули шкаф, и, вынув тесаки, шагнули в проём двери…
Пока мы с боями пробивались по тоннелю, я совсем. потерял чувство времени. И только мелькнувшая в свете факелов дверь подсказала о покрытом нами расстоянии. К ней мы и стали пробиваться…
К нашему удивлению и радости эта дверь оказалась не запертой на замок. Мы вошли и прикрыли за собой дверь. Огляделись… Это помещение в точности походило на прежнее с одной разницей – тут на стене висел ещё небольшой металлический ящик. Мне вспомнились наставления «Механика», когда в одно из занятий он объяснял нам как устроена электрическая сеть. Я открыл ящик и увидел в нем то, что «Механик называл «рубильником». Двинув ручку до конца вверх, я сказал Маре:
- Попробуй включить…
Едва только Мара щёлкнула выключателем, как в комнате вспыхнул свет. Он был тусклым, но даже таким он радовал глаз.
- Что думаешь по поводу света? – спросил у меня Лёха.
- Не знаю какое, но всё же электропитание в Центральном убежище есть. И ещё – свет в тоннеле обеспечивался с этой стороны и через этот рубильник.
- Я всё время думаю о том, как мы проникнем в убежище, не имея этой чёртовой карты, - скривился Лёха.
- Не знаю, - задумчиво ответил я. – Мне хочется понять вот что: почему, в отличии от первой двери, эта осталась не запертой? Может быть, в момент взрыва кто-то из обслуживающего персонала находился здесь и, торопясь вернуться в убежище, бросил её не запертой?
- Но, как рассказывал «Старец», после ядерной атаки все двери, ведущие в бункер, согласно протоколу безопасности закрываются автоматически, - сказал Лёха. – И блокировка эта снимается автоматически по истечению девяносто дней.
- Либо в ручном режиме, но только в исключительных случаях, - добавил я.
- Если фантазировать дальше, - сказал Лёха, - то возможно, что тот, кто не закрыл дверь мог остаться где-то здесь…
- Да тут после повреждения тоннеля была такая сумасшедшая радиация, что он наверняка умер в течение нескольких часов, - сказал я.
- Я к тому и подвожу, - кивнул Лёха. – По дороге к бункеру не пропустите человеческие останки.
- Это будет не просто, - сказала Мара. – Пол тоннеля буквально завален костями ящериц и панцирями пауков. Сто лет они тут жрут друг друга…
                *
Мы обыскали шкаф, стол и стеллаж, полагая найти что-то полезное. В столе и в шкафу нашли зажигалку и разводной ключ – такие я видел у «Механика». Там же обнаружилось небольшое зеркальце и увеличительное стекло – «Старец часто пользовался таким же при чтении книг. С деревянного щита в коридоре Лёха снял огромный красный топор, а я нашёл на стеллаже ломик, длиной с руку. «Из него можно будет выковать неплохой тесак», - подумал я. После этого мы подпёрли дверь небольшим железным бочонком, наполненным песком, поели и легли спать.

Опять раньше всех проснулась Мара. Разбудила нас, а сама снова легла на кровать, дожидаясь, когда мы будем готовы к завтраку. Ели то же, что и накануне – копченное мясо и травяные лепёшки…
Наконец, откатив бочку от двери, мы зажгли факелы и приготовили оружие. Распахнули дверь и, распугивая гадов пламенем факелов, шагнули в тоннель.
Мы сразу заметили, что в тоннеле появился свет, но он был таким слабым, что для нас практически был бесполезен…
- Помните, что я говорил вчера? – спросил Лёха.
- Помним, - коротко ответила Мара.
Заколов пару ящериц-мутантов, которые тут же норовили напасть на нас, мы ещё долго шли без дела, встречая только пауков, которые скорее всего бежали не столько от нас, сколько от пламени факелов. Чем дальше в глубь тоннеля мы уходили, тем реже встречались нам ящерицы – там больше властвовали пауки…
Последний участок тоннеля мы прошли бы довольно быстро, если бы не уделяли столько внимания на кости, сплошь завалившие пол. Наше внимание отнималось по понятной причине – найти останки человека. У него могла оказаться ключ-карта от входа в убежище со стороны тоннеля…
Дверь мы заметили за много шагов до того, как подошли к ней - над ней тускло горел фонарь. Последние метры мы не просто прошли, а пробежали, потому что увидели под дверью скелет человека в обрывках истлевшей одежды…
Это была круглая стальная дверь – такая же стояла и на входе в наш бункер. Прямо на её корпусе было узкое застекленное окошко, а ниже его – аккуратная горизонтальная щель. Я много раз видел, как охранник, возвращавшийся в наш бункер, что-то вставлял в дверь, после чего она, жужжа, медленно открывалась.
- Ребята, ищем ключ-карту, - сказал Лёха.
Мы стали осматривать скелет и всё пространство вокруг. Когда самые тщательные поиски не принесли успеха, мы с великим огорчением молча опустились рядом со скелетом и просидели так долго-долго...               
Первой молчание прервала Мара.
- Давайте расширим радиус наших поисков, - предложила она.
- Зачем? – устало возразил Лёха. – Вот скелет… Где-то возле него и должна быть эта карта. Если, конечно, она была…
- А вы представьте себе отчаянье человека, который остался у этой двери… Может он со злости швырнул её куда-то. Или… А ну-ка, отойдите от двери.
Мара включила фонарь и направила его луч в щель приёмника ключ-карты.
Нам с Лёхой за головой Мары не видно было ничего.
- Карта внутри! – выкрикнула она. – Только что это означает? Может её заклинило? А может она всё же сработала, но только потом… ну, когда блокировка уже была снята.
- Тогда бы, даже через девяносто дней, при вставленной карте дверь автоматически открылась бы, - сказал я.
- А что если действительно, как сказала Мара, замок открылся, но двери что-то мешает отвориться? – сказал Лёха.
- Ну… А что, вполне, - согласился я. – После ядерного взрыва могло перекосить и заклинить механизм двери.
- Что ж, тогда давайте попробуем открыть дверь силой, - сказал Лёха.
Мы втроем упёрлись в дверь и на счёт «раз два, три» начали толкать дверь. После нескольких безуспешных попыток, мы поняли, что наших сил сдвинуть дверь не хватает. И мы устало опустились рядом с ней.
- Было бы здорово бабахнуть по двери чем-нибудь тяжёлым, - вздохнул я.
- Конечно топор – не кузнечная кувалда, - сказал Лёха, - но попробовать можно.
Я вспомнил про ломик, который ещё с вечера положил в свой рюкзак, и предложил свой вариант.
- Я вижу, тут по краю двери идет зазор. Давай сделаем так: я попробую просунуть в него ломик и буду оттягивать на сколько хватит сил, а ты в это время бей обухом топора по краю двери. Может, что и получится…
Так мы и сделали. Я вставил сплющенную часть ломика в зазор и стал шатать его туда-сюда в такт ударам топора. После минуты наших стараний что-то в двери протяжно заскрипело и цокнуло. Дверь на сантиметр подалась внутрь, и тут же в глубине зазора раздался продолжительный свистящий звук.
- Теперь все вместе толкаем дверь. Раз, два, три! – крикнул Лёха.
Дверь медленно пошла вглубь и влево, потом заскрипела и остановилась. Проём был более чем достаточным, чтобы пройти внутрь…
- Вот! – воскликнула Мара. – И карточка выскочила из щели приёмника. Заберу… Вдруг пригодится.


2. «Центральное убежище»

 С внутренней стороны, как и снаружи, над дверью тускло горел фонарь.
- Дверь надо закрыть, - сказал Лёха. – Но так, чтобы при надобности мы могли открыть её без особых мучений.
Я толкнул дверь в обратную сторону, потом налёг всем телом, и она вернулась почти что в исходное положение – оставался лишь небольшой зазор.
- Ещё бы не мешало приставить к ней что-нибудь потяжелее, - сказал я, отряхивая ладони и одежду.
- Вон, - кивнул Лёха, - какой-то ящик стоит.
Я оторвал от пола железный ящик и понёс его к двери. Что там в нём было не знаю, потому как он был закрыт крышкой, но что-то тяжёлое…
- У меня не доброе предчувствие, - сказала Мара, озираясь и прислушиваясь. – Мы наделали столько шума, когда открывали дверь, что если бы тут был народ, уже кто-то да спустился бы сюда. Просто гробовая тишина…
- Точно, - сказал я. - Когда Лёха начал бить топором по двери, я тогда так и подумал: «Сейчас как прибегут…»  А на деле – тишина. И тогда в голову закралась та же мысль, что и у тебя.
- Печально, если тут в живых не осталось никого, - покачал головой Лёха. – Ладно, пройдём все ярусы и всё само-собой выяснится.
- Как выразился «Старец»: «Все бункеры были построены под копирку. То есть они копии друг друга», - сказала Мара, становясь между нами. - План нашего убежища мы видели…
- Да, - кивнул Лёха. – Двадцать ярусов, по три этажа на каждом. Огромное количество жилых и рабочих помещений. По сути это небольшой город…               
- Он говорил, что на каждом ярусе есть свой тоннель, ведущий к огромным складским помещениям и подземным оранжереям, - вспомнила Мара.
- Газоанализатор включен? – спросил Лёха, бросая на нас взгляд.
- А я его и не выключал - ответил я. – Воздух в норме.
- Хорошо, - кивнул Лёха.
- Счетчик радиации тоже включён, - не дожидаясь вопроса, сказала Мара. – Пока что молчит.
Лёха снова кивнул.
- Тогда включайте налобные фонарики, доставайте арбалеты и пошлёпали, - махнул он рукой.
И мы пошли… 
                *
Я никогда не был в нашем убежище. И вовсе не потому что мне не хотелось увидеть, как там, а потому что никого из «пришлых» туда не пускали… И теперь мне было чрезвычайно интересно таращиться по сторонам и думать при этом: «Это ж и у нас так же…»
По центру убежища, куда мы подошли, стояла огромная бетонная колона, уходящая и вниз, и ввысь. Помню, «Механик» рассказывал: «В этой колоне, построенной из стали и бетона, находится шахта лифта. На самом деле лифт состоит из трёх самостоятельных лифтов, построенных один над другим. Одну его часть занимает грузовой лифт, другую - пассажирский. Каждый из лифтов работает от своего генератора… Останавливаются только на ярусах. Внутри колоны, опоясывая оба лифта, идет снизу-вверх спиральная лестница – это для обслуги лифтов, но при желании по ней можно подняться или спуститься пешком. Правда, это очень утомительно… 
- Сейчас мы определим на какой ярус вывел нас тоннель, - сказал Лёха. - «Механик» говорил, что номер яруса нанесён на стене центральной колонны с её внутренней стороны и хорошо виден от двери лифта.
Мы прошли арку, развернулись спиной к лифту и лучами фонарей осветили стену. И действительно, по обе стороны от арочного проёма на стене была начертана цифра - «7».
- Отсюда, - сказал я, - становится ясно, что семь ярусов прячутся в горе, а остальные тринадцать – ниже нас. Мне кажется, что полезнее будет обследовать сначала эти семь, а потом уже потихоньку спуститься на нижние ярусы. Как вы думаете?
- Ну, да, - согласился Лёха.
Мара в ответ только молча кивнула головой.
Мы развернулись и не спеша пошли назад, чтобы потом, двинувшись по кругу, обойти весь ярус.
После того, как под ноги попалась змея, я сменил арбалет на тесак, выключил фонарь и зажёг факел. 
Следом за мной сменила арбалет на копьё и Мара.
Лёха заметил эту перемену, но ничего не сказал.
Мы вошли в ближайшее помещение. На двери висела табличка «Генераторная». Впрочем, и без неё оборудование, установленное в помещении, само по себе говорило о его предназначении – справа стоял компактный реактор, на котором была прикреплена табличка с выбитыми на ней буквами «ЯРТ-ОСТ 2», далее по периметру комнаты какие-то цилиндрические установки и напичканные цветными проводами шкафы. На самом реакторе чуть ниже запылённого дисплея, словно угасающий уголёк, сонно мигала красная кнопка…
- Надеюсь, не грохнет, - сказал Лёха, нажимая зелёную кнопку.
Внутри реактора что-то щёлкнуло. При этом красная кнопка погасла, а зелёная вспыхнула ярким светом. Из глубокой тишины стал выплывать нарастающий свистящий звук. А потом вдруг вспышка света озарила помещение, скользнула наружу и в один миг осветила весь ярус…
- Ох, и рисковый ты парень, - сказал я, шумно переводя дыхание. - Как только вспыхнуло, я подумал: «Кранты!»
- Здесь, насколько я помню из разговоров с «Механиком», на каждом втором ярусе стоит такая же установка, - сказал Лёха.
- «Старец», когда мы изучали план убежища, хвалил их и говорил, что они максимально безопасны и надёжны, и производят много энергии, - вспомнил я. – В старых убежищах, рассказывал он, ставили один огромный реактор и в случае его поломки убежище становилось бесполезным.
- А ещё, - поделилась Мара, - он говорил, что такое убежище стоит чуть ли не дороже, чем целый город. Наверное, только поэтому их было построено так мало. А жаль, много людей погибло…

Мы вышли из «Генераторной» и зашли в соседнее.
Это была довольно просторная мастерская, где по центру стояли в ряд какие-то станки, а по краю у стены – слесарные столы, металлические шкафы, стеллажи с какими-то деталями и инструментами…
Мы пробыли там недолго. Через несколько минут мы прошли в следующее помещение. Оно чем-то напоминало мне бар «Сыча» - там было полтора десятка столов, окруженных стульями, и очень длинная стойка. Рядом с ней была дверь, за которой располагалась кухня – у «Сыча» она была в несколько раз меньше…
- Это… - задумчиво проговорила Мара, - это называется «кафе». Я листала журнал, который приносил из своей библиотеки «Старец», и там я видела похожее. А ещё я видела море… Господи, как красиво тогда было. Зачем нужно было всё это разрушать? Кому это надо было? Не понимаю…
- Помню, мой отец называл их сатанистами и уродами, - сказал я. – Сам он войну не застал. Видимо, ему про неё рассказывал дед, который умер, когда отцу было столько же, как и мне сейчас. Тогда многие из «пришлых» попали под радиацию, болели и умерли рано…
Далее следовали жилые помещения. Располагались они на втором и третьем этаже яруса. К ним вела широкая железная лестница. На втором и третьем этаже она заканчивалась площадками, от которых вправо и влево тянулись проходы, по обеим сторонам которых приблизительно с равным промежутком располагались двери. Мы с начала обследовали комнаты с одной стороны, потом с другой. Потратили на это уйму времени и не обнаружили никаких следов жизни…
- Такое впечатление, что жители в какой-то день просто взяли и покинули убежище, - сказал я с грустью.
- Возможно, что на самом деле так и случилось. Тогда надо выяснить причину, - сказал Лёха.
- Я вспомнила ту змею, что раздавил Макс, - сказала Мара, - и подумала… Она, ведь, как-то сюда попала. Может быть, мы сразу поднимемся на самый верх? Посмотрим, есть там разрушения или нет…
Лёха задумчиво уставился в пол.
- Хорошо, - согласился он. – Пожалуй, так будет правильнее всего. Если не устали, то пойдём прямо сейчас.
В ответ мы молча кивнули головой.
- Тогда пойдём по внешнему винтовому спуску. Он связывает все ярусы от первого до последнего… Лифт не предлагаю, даже если он и работает. Его может заклинить, а на помощь нам прийти будет некому.
  Пришлось вернуться к генераторной, потому что именно за ней был переход на внешний спуск.
Не знаю, как долго мы поднимались на шестой уровень, усталости я не почувствовал. Однако, Мара настояла на том, чтобы мы отдохнули и перекусили.
- Кстати, нам надо позаботиться о съестных припасах. Наши скоро закончатся, - сказала она. – Может быть, поищем продуктовый склад?
- Хорошо, - сказал Лёха. – Перекусим и поищем.
                *
Обшарили шестой, пятый и четвёртый ярусы. В итоге нашли три продуктовых склада. Как нам советовал «Старец», брали мы только герметично упакованные продукты. Мара проработавшая полгода на кухне у «Сыча», хорошо разбиралась в продуктах. Она советовала, что из найденного брать, а что нет.
В итоге, набив под завязку рюкзаки, мы устало поплелись до жилого сектора. Нашли комнату с тремя кроватями. Поели, попили и легли спать…
Когда проснулись, не знаю, в убежище нельзя определить день или ночь, утро или полдень.
Помнится, у «Старца» и «Сыча» были часы. К сожалению, у нас их не было. Однако, у меня теплилась надежда, что когда-нибудь повезёт – будут и у меня такие же. С ними было бы удобнее следить за временем…
Через час мы уже поднимались к третьему ярусу. На середине подъема стали встречать «старых знакомых» - кровожадных обитателей пустыни.
Ящерица-мутант дралась со своей подругой за остатки змеи, которую кто-то из них добыл и делиться трофеем не желал. Стало понятно, что где-то выше точно есть пролом, через который они и попали сюда.
Когда же мы поднялись к третьему ярусу, дорогу нам преградила мощная железобетонная балка, свалившаяся не понятно откуда. А далее картина была и вовсе неприглядная – почти весь пол яруса был завален обломками стальных и бетонных конструкций, а высоко над головой, в полу второго яруса, зияла огромная дыра.
- Надо же, - вздохнул я, - как разворотило…
- Вот почему люди покинули это убежище, - тихо проговорила Мара.
Я посмотрел на показания газоанализатора - отравляющие вещества в воздухе не было. В принципе можно было и не смотреть, потому что при наличии этих веществ он подал бы звуковой сигнал.
«Сейчас нет. А что показывали счетчики радиации и газоанализаторы тогда, сразу после взрыва? Понятно, что через сто лет все вредные вещества распались и потеряли свою силу, даже радиация сошла на нет», - думал я. - И всё-таки…»
- Я думаю, - сказал Лёха, - если радиации и отравляющих веществ нет, надо пробраться через эти завалы и осмотреть помещения. Никто после взрыва в этом пекле не выжил бы.
- Обнаружим погибших - отпадут все сомнения, - сказал я. - После чего можно спускаться на седьмой уровень и искать тоннель, через который они эвакуировались.
- Да, - кивнул Лёха, - именно так. Ну, что – пошли? Будьте начеку, здесь может быть много тварей. Зажигайте факелы!
Спустя какое-то время, обследуя жилые и производственные помещения, опалённые до черноты смертоносным огнем, в одном из них мы обнаружили первый скелет. Затем ещё и ещё…
Наши догадки подтвердились. Убежище было покинуто. Пришло время спуститься на седьмой уровень…               
Выйдя на внешний спуск, Лёха в задумчивости остановился.
- Что? – спросил я.
- Кто-нибудь из вас помнит, где в убежище хранится оружие? -  спросил он, бросая на нас взгляд.
- Наверное, я пропустил этот момент, - сказал я, перебирая в памяти всё, что говорил «Старец», когда знакомил нас с планом убежища. -  А может быть он и вовсе не говорил об этом. Помню только, что согласно плану убежища на первом ярусе располагается центр управления, на втором и третьем ярусах - жилые комнаты для важных персон.
- Как раз эти-то ярусы и пострадали больше всего, -сказала Мара.
- Я сейчас подумал… Можно было бы потихоньку разгрести эти завалы, и жить в этом убежище, - сказал я. - Тут всё есть для жизни.
- Да. Можно даже забрать всех наших «пришлых» и поселить их здесь, - сказала Мара. – А то там с нами обращаются, как с рабами.
- Мне хочется посмотреть, что на втором и первом ярусе, - хмуря брови сказал Лёха. – А то потом думать не перестану, как там…
- Мне тоже интересно, как сюда эти твари пробираются, - сказал я. – Что думаешь, Мара?
- Давайте посмотрим, - кивнула она. – Может быть, в итоге нам действительно придётся сюда вернуться.
 Мы развернулись и стали не спеша подниматься ко второму ярусу…
Здесь царила полная разруха. Пол яруса был оплавлен и покрыт сверху толстым слоем пыли. Металлические опоры покорёжило, а некоторые просто исчезли неизвестно куда. Там, где должна была стоять огромная колона лифта, было пустое пространство, и черная дыра в полу…
- Думаю, нам не стоит прогуливаться по этому ярусу, - сказал Лёха. - Слишком велик риск провалиться сквозь покрытие. Ты, Мара, подожди нас здесь, на внешнем спуске, а мы поднимемся чуть выше. Может быть, найдём какую тропинку на первый ярус. Как-то же эти твари сюда заползают…
 - Не скучай. - сказал я, пытаясь как-то приободрить Мару. -  А если что не так – кричи.               
Мы с Лёхой, стали осторожно подниматься к первому ярусу, стараясь держаться ближе к внешней стене убежища.
На середине спуска мы остановились – дорога превратилась узкую тропинку. Вероятно, вся остальная часть её валялась где-то внизу.
- Осталось пройти всего ничего, - сказал Лёха, снимая рюкзак и доставая из него моток тонкого троса. – Сбрасывай с себя всё тяжелое и опоясывайся тросом. Дальше пойдём в связке…
Я оставил при себе только копьё и тесак. Когда управился, кивнул. Я видел, как Лёха, идя впереди, тыкал копьём в бетон, как щупом, проверяя поверхность на прочность…
Дневного света становилось всё больше и больше. Прохлада убежища сменилась теплом, стекающим к нам сверху. Наконец, изрядно пропотев от напряжения, мы поднялись на довольно просторную площадку.
Когда я поднял глаза, я просто оторопел от увиденного. Мы стояли в огромной воронке, глубиной в двадцать-тридцать метров. Над нами было чистое небо…
- А где первый ярус? - сказал я, озираясь по сторонам.
Лёха тяжело вздохнул и молча покачал головой.
Я отвязал трос и покарабкался по склону. Лёха чуть подождал и полез следом…
- Гору словно ножом срезало, - сказал я, оборачиваясь на шаги Лёхи. - Ужас!
Лёха окинул взглядом пространство вокруг, покачал головой и тихо сказал:
- Тут нечего делать. Возвращаемся…
Мы спустились до того места, где оставили Мару. 
Она была спокойна, хотя к этому времени уже успела заколоть пару ящериц-мутантов. Сидя на своём рюкзаке, она уже заканчивала свежевать одну из ящериц.
- Сегодня сварим настоящий суп, - сказала она, оборачиваясь на наши шаги. – Отдохните пока…
Когда мы спустились на седьмой ярус, Мара нас притормозила.
- Сразу идём в кафе, - сказала она, - Там на кухне и приготовим суп… Эх, как хорошо, когда есть свет!
Пока она готовила суп на электрической плите, мы много о чём успели поговорить…

                *
На следующий день, если конечно это был день, а не ночь, мы обошли весь седьмой ярус по кругу в поисках тоннелей, ведущих к трём другим убежищам.
Теперь ничто нас не торопило, и мы решили заодно обследовать на этом ярусе и те помещения, что находились за пределами самого убежища: хранилище, теплицу и ферму – места, где мы ещё не были…
Тоннели, ведущие к другим убежищам, разительно отличались от ведущих к хранилищам. Помню, когда по дороге в убежище мы зашли в пролом тоннеля, я обратил внимание на внутреннюю поверхность тоннеля – она сильно растрескалась, а местами разошлась настолько, что стало видно - тоннель построен из огромных бетонных колец. Да и залегал он не так уж и глубоко от поверхности земли…
Тоннель к хранилищу и теплице только на входе был укреплен бетоном, а дальше шла пробуренная в скальной породе штольня, укрепленная стальными арками, которая метров через двадцать соединялась с тремя просторными помещениями: с одной стороны - с хранилищем, с другой – с теплицей, с третьей – с фермой…
В хранилище, кроме уже знакомых нам вещей, мы обнаружили множество таких, название и предназначение которых нам было до этого неизвестно. Те, что были герметично упакованы в водонепроницаемую плёнку, не только прекрасно сохранились, но ещё и имели небольшие печатные инструкции, прочитав которые, мы знали, что это такое и как им пользоваться. Копаться в хранилище было очень интересно. Однако, стеллажей и вещей было так много, что мы решили не торопиться и продолжить осмотр хранилища на следующий день.
В просторной теплице мы нашли только погибшие деревца, сухой кустарник и почерневшую траву…
Ферма, разделённая на несколько секций, была усеяна костями животных – очень печальная картина…
Мы решили вернуться к дверям тоннелей, ведущих к остальным трём убежищам. С помощью ключ-карты, которую сохранила Мара, мы открыли все три двери. И вот что мы за ними обнаружили: во всех трёх были признаки того, что через них велась эвакуация – везде были брошенные или в спешке обронённые вещи. Таким образом, задача для нас усложнилась – нам придётся прошагать по каждому из этих тоннелей. А это потребует не только много времени, но и много сил…
Ещё за ужином мы начали разговор о предстоящих делах. Реальность всегда вносит коррективы в планы человека, но он всё равно не перестаёт их строить. События последних дней сломали наши прежние ожидания. Когда мы только-только покинули «Лабиринт», перед нами по сути дела стояла одна задача – постараться выжить. С учётом того, что до нас ни одна группа не только не вернулась, но даже никаким образом не сообщила о себе, эта задача казалась нам исполнимой только для хорошо подготовленных людей и при сопутствующей им удаче. Вот почему мы не жалели себя на тренировках, старались запомнить всё, чему нас учили наставники, и взращивали в себе бойцовский характер. Не даром ещё на первых занятиях «Сыч» сказал нам: «Не мастер выковывает из вас воинов, а вы куёте себя. Это не мне нужно, это вам нужно. И если вы это не осознаете, все мои старания будут напрасны».
Может быть, только поэтому мы пока ещё живы…
Нам показалось странным, что мы до сих пор не обнаружили никаких следов прежних групп – ни в пустыне, ни здесь. Возможно, они шли к центральному убежищу по поверхности и следы их замели песчаные бури, которые довольно часто проносились над этими местами. Вопросов больше, чем ответов…

                *
На следующий день мы вернулись в хранилище.
Пока Лёха и Мара проверяли очередной стеллаж, доверху заставленный ящиками, я решил прогуляться вглубь зала. В самом конце я обнаружил дверь с электронным замком, поверх неё - железная решётка с навесным замком. Что там было не знаю. Но потому как ни того и ни другого ключа у меня не было, я вернулся к ребятам, чтобы всё рассказать. Когда я сообщил им о своей находке, они спустились со стеллажа и пошли вместе со мной.
- Ключ-карта не работает, - сказала отходя от двери Мара. – Скорей всего сюда нужна другая. Но в любом случае начинать надо с навесного замка на решётке?
- Так, вспомнил! – воскликнул Лёха. – Мы как-то чинили вагонетку, и надо было срезать на валу часть резьбы, чтобы снять расколовшееся колесо. Василий принёс резак и за считанные секунды срезал его.
- И что ты предлагаешь, позвать сюда Василия? – улыбнулась Мара.
- Я предлагаю найти такой же резак, - сказал Лёха. – Если не найдём здесь, то поищем в других хранилищах. Ярусов-то много.
- Тут точно что-то ценное, - сказал я. – Решётка с замком, отдельная ключ-карта на дверной замок… Лёха. а какой он, этот резак?
Лёха набросал на пыльном полу рисунок.
- Вот в этой части стоит тонкий, но прочный диск, закрытый железным кожухом. Дальше ручка, длиной до локтя и длинный провод. Диск вращается очень-очень быстро и режет хоть железо, хоть камень. Но работает он только от электричества, - сказал он.
- Ладно, - кивнул я, - будем искать.
Мы стали искать то, что походило бы на описанное Лёхой. 
«Странно, что я ни разу эту штуковину не видел. Может для литейного цеха она ни к чему? Так я и в слесарной мастерской не видел, хоть и заходил туда частенько, - размышлял я, забираясь на один из стеллажей, где лежали коробки, подходящие по размеру под описанный резак. – Выходит, его редко использовали и немногим доверяли работать с ним…»
Часа через два, по настоянию Мары, мы пошли перекусить. На кухне, в кафе, Мара достала из холодильника то, что осталось от утренней трапезы. Разогрела и разложила по тарелкам еду. Поставила на плиту чайник…
- Что же там может быть такое? – озвучил я терзавшую меня мысль. – Многие хорошие вещи просто лежат на стеллажах, а что-то, значит, надо было спрятать. Я даже сначала подумал, что там оружие. Но по тому, что я слышал от «Старца» и «Механика», охрана и оружейная комната располагались на первом ярусе, под Центром управления. Этот ярус, как мы это видели сами, снесён начисто. Но тем не менее, там что-то очень важное.
- Ты бы ел, - кивнула на тарелку Мара, - а то остынет.
                *
Через час мы вернулись в хранилище. Долго лазили по стеллажам. Наконец, нашли коробку с резаком, а потом ещё несколько, сложенных в одну стопку. Рядом с ними лежали коробки поменьше размером – там хранились самые разные диски. Открыли коробку с резаком, прочитали инструкцию и стали готовить его к работе. Нашли куда подключить его. Оказалось, что его провод короткий и надо чем-то его удлинить. Лёха вспомнил:
- В шахте такую «приблуду» используют на переносных прожекторах. Это изолированный провод, намотанный на катушку или что-то вроде того…
Стали искать эту самую «приблуду». Оказалась она почти в самом конце склада. Целая секция была завалена бухтами с самыми разными проводами.
Так как Лёха видел резак в работе, ему и поручили это чудо техники. Он опробовал резак на холостом ходу, пока не освоил его. Замок с решётки он срезал довольно быстро. Пришла очередь самой двери.
В каком месте находится запирающий механизм с выдвижными ригелями определить было не трудно.
Пара минут работы резаком и дверь открылась…
Щёлкнул выключатель и по всему помещению вспыхнули светильники. По обе стороны от двери вдоль стен тянулись ряды металлических шкафов, а по центру между ними – стоял непонятного назначения массивный агрегат…
Мы не торопясь обошли всё помещение, осматривая, но не прикасаясь ни к чему. Мы лишь посматривали на счётчик радиации и газоанализатор, которые привели в рабочее состояние ещё до того, как переступили порог этого загадочного помещения.
В итоге мы завершили этот обход, остановившись у стола, на котором, кроме приборов, невысокой стопкой лежали покрытые слоем пыли книги. Одна из них была больше других и лежала раскрытой посреди стола. Я взял её в руки и осторожно стряхнул с неё пыль на пол. Глянув на обложку, сказал:
- Это «Журнал дежурств». Здесь… указываются фамилии тех, кто заступил на смену, сколько ядерных блоков было принято на зарядку, сколько заряжено и сколько за сутки выдано и кому.
- Так значит, та громоздкая штуковина и есть зарядное устройство, - сказал задумчиво Лёха. – А я всё не мог понять, зачем в него вставлено так много ядерных блоков. Думал, это такой же генератор, как тот, что мы запускали, но только втрое больше размером. Выходит, эти блоки стояли тут на зарядке…
- Ну, что, - сказал я, - давайте теперь осмотрим все шкафы? Я вот только гляну что это за книги тут лежат на столе и присоединюсь к вам.
«Руководство по ремонту и эксплуатации УЗК ядерных батарей ЯРТ-ОСТ 2», - прочёл я на обложке книги, взятой из стопки других. Читая предисловие, я понял, что УЗК – это тот самый зарядный комплекс, что находился за моей спиной.
«Так… Все книги, что тут найдём, надо будет обязательно сохранить, - подумал я. – Что-то мне подсказывает, что нам придётся входную дверь восстановить. Тем более ещё не известно, что там в тех шкафах…»
- Макс, услышал я голос Мары за спиной, - иди сюда!
- Что там? – кладя книгу на стол, спросил я.
- Да иди же ты!
Лёха стоит за спиной Мары, бросая взгляд то на меня, то на открытый железный шкаф, возле которого они остановились.
Подхожу, смотрю и не верю…
- Это же то… что я думаю? - тихо говорю я.
- Ага, - смеётся Лёха. – Ну, что – торкнуло?
- Фуу, я аж пропотел, - вздохнул я. – И что, шкаф не был закрыт?
- Был закрыт вот этим мощным замком, - кивнул Лёха. – Но ключ почему-то торчал прямо в нём.
- Или закрывали в спешке и не закрыли, - скривил я губы, - или… Да какая теперь разница, это же было сто лет назад!
- Шесть автоматов, и столько же противогазов, - кивнул Лёха. – Ну, а в этих ящичках патроны и обоймы. Возьмём или ну их?
- Шутишь, да? – улыбнулся я. – Это посерьёзнее, чем наши арбалеты. Но использовать их будем только на дальние расстояния, куда арбалетная стрела уже не долетит. Мара, ты берёшь автомат?
- Конечно, - нахмурила брови Мара, - и противогаз тоже.
- Да… - улыбнулся я. - Повезло нам, однако. Теперь осталось только часики найти.
- Я не уверена, что смогу сразу вспомнить как обращаться с автоматом, - задумчиво сказала Мара. – На занятии думала, что он навряд ли нам когда-нибудь попадётся. Ладно, если что - вы потом меня поправите.
- Главное, что я усвоил: первое - если ты не собираешься стрелять, автомат должен стоять на предохранителе, второе – ствол никогда не должен быть направлен на другого человека, если он не твой враг, - сказал Лёха.
- Кстати, на вопрос «откуда здесь оружие», есть ответ, - сказал я, тыкая пальцем на ярлыки, прикрепленные на задней стенке шкафа, сразу за стоящими автоматами, - эти же фамилии я видел и в «Журнале дежурств», лежащем на столе. Выходит, это оружие тех, кто здесь работал.
- Выходит, что так, - сказала Мара.
- Угу, - кивнул Лёха.
В шкафах по обеим сторонам от Зарядного Комплекса мы обнаружили десятка два ядерных блоков. Какие из них заряженные, а какие нет – мы не знали. Похоже, нам предстоит ещё многому научиться, чтобы жить здесь с удобствами… В других шкафах мы нашли большие стеклянные, герметично запаянные банки, в которых каких только не было семян – этой находке больше всех радовалась Мара.
- Потом вернёмся в это убежище, и я обязательно займусь парниками, - сказала она. – Будем всё выращивать сами. Как здорово!
А я тем временем вспомнил, что в этом убежище, как и в нашем, должна быть библиотека и было бы неплохо её посетить. А следом вспомнил, что нам ещё предстоит преодолеть немалые расстояния и посетить остальные три убежища. И тут же в голове всплыл образ Захара. «Старец» сказал, что Захар пошёл в пустыню в паре со своей девушкой, но какой маршрут они выбрали - не известно. Если они решили идти к Центральному убежищу, то, вероятнее всего, они пошли по поверхности. Однако, вид с центрального входа в убежища мог напугать кого угодно – снесён под чистую весь первый ярус и у ног огромная черная дыра, не понятно какой глубины... Похоже, они и дальше пошли по верху, но вот только к какому убежищу – не известно. Хочется верить, что с ними всё хорошо.
 Мы пробыли в хранилище ещё час или около того, изучая содержимое шкафов и по ходу дела высказывая соображения по поводу двери.
- Да вы просто повесьте на решётку замок, что стоял на оружейном шкафу. И все дела, - сказала Мара. – Замок есть, ключ к нему есть. А потом, когда мы вернёмся сюда, восстановите всё по серьёзному. Если до сих пор сюда никто не заходил, то и позже навряд ли кто сюда сунется.
Мы так и сделали…               
                *
На следующий день во время завтрака я предложил спуститься на ярусы, что находились ниже нашего.
- Надо убедиться, что нижние ярусы хотя бы не затоплены, - сказал я. – А то выйдет совсем нехорошо: позовём сюда народ, а окажется, что тут и жить-то негде. А ещё я надеюсь найти библиотеку. «Старец» говорил, что сейчас книги на вес золота, особенно технические…
- Да и свежим мясом не мешало бы запастись, - напомнила Мара. – Тут на кухне, кроме холодильника, есть ещё и отдельная морозилка. Можно делать большие запасы.
- Я предлагаю без всяких остановок спуститься сразу на двадцатый ярус и убедиться в главном – что убежище не затоплено, - сказал Лёха. – И всё… Остальное не настолько важно. Тщательно шерстить все этажи не будем. А иначе мы застрянем здесь на недели…

Через час мы уже спускались к восьмому ярусу. Он освещался от генератора седьмого. Но на спуске к шестому ярусу стал наползать сумрак, и мы зажгли факелы. Как говорил Лёха, пока мы не наткнулись на запасы батареек, фонарики надо беречь…
По пути вниз мы запустили шесть генераторов. С учетом того, что мы нигде особо не задерживались, к девятнадцатому ярусу мы подошли часа через полтора. Чем ниже мы спускались, тем больше было тварей и нам приходилось постоянно сражаться с ними –именно это и замедлило наше продвижение. На девятнадцатом ярусе, так же, как и на девятом, рядом с генераторной мы обнаружили насосную станцию.
Какую она выполняла функцию мы знали со слов «Старца» - часть насосов качала артезианскую воду для питья и хозяйственных нужд, другая часть использовалась для транспортировки канализационных вод за пределы убежища, и они же могли быть использованы в случае затопления убежища подземными или иными водами.
- Если внизу окажется вода, вернёмся сюда и запустим насосы, - сказал Лёха.
- В принципе можно было бы и сейчас их включить, - сказал я. – Заодно убедились бы в их исправности.
- Можно было бы и так, - сказал задумчиво Лёха. – Только вот что непонятно - зачем в убежище две насосные станции?
- Вариантов немного, - ответил я. – Либо они работают в паре, либо какая-то из них используется в случае поломки другой.
- Вот! – улыбнулся Лёха. – Мы этого не знаем.
- Вот поэтому я и хочу найти библиотеку и архив, - сказал я, вздыхая. – В архиве вся техническая документация на убежище.
- На обратном пути найдём мы и твою библиотеку, и архив, - кивнул Лёха. – А пока что давайте спустимся уже до этого двадцатого и выясним на месте что там…
Мы запустили генератор, вышли наружу и остолбенели. Электрический свет, озаривший ярус, представил нашим глазам пугающую картину: многие десятки ящериц-мутантов, ослепленных светом прожекторов, замерли на месте, как глиняные изваяния…
- Так, - тихо сказал Лёха, окидывая взором ярус. – Хорошо, что мы не спустились на двадцатый ярус… Думаю, там их ещё больше. Они заперли бы нас с двух сторон и порвали бы на куски. Мы даже автоматы не взяли с собой.
- Так кто же знал, что их тут столько, - пробормотала Мара.
- Верно, - кивнул головой Лёха. - Пока они не очухались, давайте уходить отсюда.
Это был первый раз, когда мы не вступили в схватку с ящерицами-мутантами и вынуждены были отступить.
В этот раз их оказалось очень много…
С полдесятка ящериц устремились к нам. Пока они нас догоняли, мы почти вышли к восемнадцатому ярусу. Бежали они цепочкой с разрывом в пять-шесть метров. И когда последняя в этой группе достигла нас, её подруги дергались в предсмертных судорогах. Но нас это не успокаивало – учуяв кровь, остальные могут ринуться по их следу. Разумней всего было бы ускорить шаг…
Мы остановились на отдых только на десятом ярусе. Было слышно, как где-то внизу идёт нешуточная драка между ящерицами-мутантами, вероятно, за мясо их поверженных соплеменников…
- Сколько у нас патронов на автоматы? – задумчиво спросил Лёха, присаживаясь на бетонный блок.
- Десятка два коробок, - сказал я. – В каждой по сто двадцать патронов.
- Сегодня мы уже точно никуда не пойдём, - вздохнул устало Лёха. – Заправим патронами все имеющиеся у нас рожки, а завтра утром начнём зачистку нижних ярусов.
- А почему они скопищем собрались именно там? – хмуря брови, спросила Мара.
- Вот это как раз и подталкивает к мысли, что внизу есть вода. Много воды… - сказал Лёха. - Им, как и нам, нужна вода. Вот они там и кучкуются.
- Выходит, - сказал я, - двадцатый уровень затоплен?
- Может быть и затоплен, - пожал плечами Лёха. - А может быть лишь частично. Свет-то на двадцатом горел – значит нигде от воды не замкнуло. В общем, завтра на месте посмотрим, что там, да как…
- Пока мы тут не размякли от усталости, - сказала Мара, вставая с бетонного блока, - пойдёмте ребятки на свой седьмой, в наше кафе. Я и вас накормлю, и сама поем. Меня от голода аж подташнивает…

В конце дня, чуть отдохнув после ужина, мы ещё раз сходили в хранилище. Забрали все магазины на автоматы, какие нашли там. Их оказалось восемнадцать. Выходит, на каждого из нас приходилось по девять магазинов. Уже на выходе из хранилища вспомнили про батарейки. Вернулись к стеллажам. Замучились искать. И вот, когда уже решили, что видимо нам не суждено их найти, Мара наткнулась на ящик с фонарями, снабженными аккумуляторными батареями. Комплектом к ним шли зарядные устройства. Из найденной в ящике инструкции следовало, что фонари заряжаются от электрической сети через зарядное устройство.
«Боже, - подумал я тогда, - сколько было удобств в том, довоенном мире, сколько чудесных вещей. А ведь мы, наверное, и сотой доли не знаем о том мире… Зачем и какой идиот начал эту страшную войну?»
Мы взяли с собой с десяток этих фонарей и на том успокоились. Вернулись в квартиру, где спали все эти ночи, поставили на подзарядку фонарики и стали заправлять пустые магазины патронами…
                *
Проснувшись, мы умылись и сели завтракать.
Окна комнат, где мы остановились, выходили на площадь яруса, в центре которого высилась бетонная башня лифтов. Мара, проходя с чайником мимо окна приостановилась и сказала:
- Ну, вот… Они уже и сюда добрались. Гуляют, как у себя дома.
Мы с Лёхой встали и подошли к окну.
- Ну что ж, - сказал, вздыхая, Лёха, - оно даже к лучшему. Будем тренироваться, не выходя из квартиры.
Первым опробовал оружие Лёха. Он поставил автомат на предохранитель и несколько раз подряд поставил и снял магазин. Это он демонстрировал специально для стоящей рядом Мары. И она тут же повторила все его действия.
- Теперь, - сказал Лёха, подходя к открытому окну, - ставишь ноги так, потому что при стрельбе тебя будет толкать назад… Цевьё зажимаешь в левой ладони, а эту рукоятку - в правой ладони. Приклад плотно прижимаешь к этой впадине - между плечом и грудной клеткой. Если будет прижата слабо, приклад может повредить или плечо, или ребро. Так нас учил «Механик» и то же самое говорил «Сыч»… А теперь, напоминаю, как целиться. Показываю на трёх плотно сжатых пальцах: два крайних – прицел на планке, средний - мушка на конце ствола. Ты их должна совместить вот так – мушка смотрит на цель и одновременно точно заполняет вырез в прицеле. Понятно объяснил?
- Да, - сказала Мара.
- И так, вставляешь магазин, затвором подаёшь патрон в патронник, переводишь предохранитель на режим одиночной стрельбы и готовишься к прицельной стрельбе. Пробуй, - сказал Лёха, отходя от окна и становясь позади Мары. – Не склоняй голову, а лучше подними плечи настолько, чтобы стало удобно целиться. Плавно нажми на курок указательным пальцем и отпусти до щелчка, не снимая с него пальца…
Прошло секунды три и прогремел выстрел. Мара едва не выронила из рук автомат. Потом засмеялась и стала целиться опять. Снова прогремел выстрел.
- Я попала! – восторженно вскрикнула Мара.
- Ещё три выстрела, а потом мы с Лёхой, - сказал я.
- Да пусть стреляет, - махнул рукой Лёха. – Успеем ещё настреляться. Пока она стреляет, мы с тобой попьём чайку с мёдом. Вкуснотища необыкновенная! Я успел попробовать мёд, когда открыл банку…
Мара отстреляла магазин, положила автомат на подоконник и подсела к нам.
- Ну, что, - кивнул Лёха, - всех перестреляла?
- Одиннадцать лежат, не шевелятся, - сказала она, вздыхая. – Пока приноровилась, плечо отбила. Небось, синяк будет ещё тот…
Сизый дым наполнивший комнату медленно рассеивался и лениво выползал через открытое окно наружу. Мы с Лёхой допили чай и подошли к окну. Скоро оставшиеся в живых ящерицы-мутанты, почуяв кровь, начали возвращаться к своим погибшим собратьям. Началась междоусобная свара за еду…
Мы с Лёхой, взяв свои автоматы, стали у разных окон и открыли огонь. Как и Мара, стреляли одиночными – для экономии патронов…
Когда в зоне видимости не осталось ни одной живой твари, мы по просьбе Мары спустились вниз и притащили с собой пару туш ящериц, пока их не сожрали их же соплеменники. Оставили их у порога.
- В комнату не тащите, - сказала Мара, приоткрывая дверь. - Сейчас оттащим их в кафе, там разделаем и загрузим в холодильную камеру. Я только возьму свой автомат.
Освежевав туши и порубив их на удобные куски, мы загрузили их в холодильную камеру и остались в кафе вместе Марой, пока она готовила на кухне жаркое и какую-то выпечку…
Мы решили, что в этот день спускаться вниз не будем, а отстреляем лишь то, что само придёт к нам.
Часа через два мы вернулись в свои спальные комнаты. К этому времени ярус наполнился новыми «гостями». И всё, что было двумя часами ранее, повторилось – сначала стреляла Мара, потом мы с Лёхой… Вечером мы сначала заглянули в кафе – поставили остывшую еду в холодильник, потом пошли в хранилище и снова копались там на стеллажах в поисках чего-нибудь полезного. Я нашёл-таки часы, но не ручные, а настольные. В комплекте к ним было четыре батарейки. На сколько их хватит – не знаю. Но хоть так и то хорошо. В убежище без часов совсем плохо – не понять, то ли день, то ли ночь, или сколько потратил времени на то или другое дело.
Вернувшись в квартиру мы выложили на стол всё найденное в хранилище: два слесарных набора, отвертки разного калибра, электродрель с набором свёрл, несколько мотков липкой ленты и всякую другую мелочёвку. Я вставил две батарейки в часы, выставил стрелки на десять часов и поставил их на прикроватную тумбочку.
 
                *
Когда я проснулся, стрелки часов показывали на без малого семь. Мара, похоже, проснулась раньше нас и даже успела заварить чай. Она неподвижно стояла у окна и обернулась только на мой кашель, вызванный сухостью в горле.
- Жду, когда вы проснётесь, - сказала Мара, садясь за стол. – У нас опять «гости». Похоже, внизу жрать некого или никто не хочет быть съеденным -  вот они на запах крови и прут сюда. У них ведь нюх, ни то что у нас, они кровь за километр чуют.
Проснулся Лёха и пока он потягивался, я шмыгнул в туалет. Умывшись, я подошёл к окну, посмотрел и сел за стол напротив Мары. Скоро появился и Лёха.
Пока пили чай, я игрался с фонарём, что к тому времени уже подзарядился. Глядя на меня, Мара сказала:
- Мой отец, пока был жив, работал кузнецом. Да он и слесарем был неплохим – что хочешь мог сварганить. Так вот… Пришёл как-то к нему охранник с поста на входе в убежище. Что-то у него на автомате отвалилось. Починить хотел. Автомат не такой, как наши – какой-то мудрёный, обвешанный всякими штучками. И вот тогда я и увидела, что у него небольшой фонарик привинчен прямо к стволу автомата. Правда тот ствол был на много толще, чем на наших автоматах, да ещё и весь в маленьких дырках. Думаю, а что если и к нашим как-то приладить такие вот фонарики…
- В мастерской и я приспособил бы в раз, - сказал я. – Прикрутил бы двойной хомут на ствол, да и все дела.
- А ведь точно говоришь, - кивнул Лёха. – Не такое уж это хитрое дело – полоска жести, пробить или просверлить четыре отверстия и закрутить четыре болта. За час поставим фонари на все три автомата. Спасибо, Мара, за хорошую идею.
- Так это же не я придумала, - смутилась Мара. – Просто вспомнилось…
- Представляете, - досадно хмыкнул я, - никак не мог сразу вспомнить, где я видел мастерскую. Так она же сразу за «генераторной». Вот… Надеюсь там мы найдём и весь необходимый инструмент.
- Но сначала избавимся от непрошенных «гостей», - сказала Мара.
- Договорились, - кивнул Лёха.
- Я стреляю первая, - сказала Мара.
- Хорошо, - согласился Лёха. – Стреляй…
И пока Мара отстреливала ящериц-мутантов, мы обсуждали с Лёхой как лучше сделать на автомате крепление под фонарик.
Я про себя заметил, что Мара начала стрельбу в восемь часов десять минут. Тварей было два-три десятка. Прошло пятнадцать минут. Мара закончила стрельбу и, поставив автомат на предохранитель, положила его на подоконник.
- Сколько шлёпнула? – поинтересовался я, когда она вернулась за стол.
- Двадцать девять штук, - похвалилась она.
- Ты что, - сдвинул брови Лёха, - всех убила?
- Ну, - пожала плечами Мара, - не знаю. Может какие-то за колонной лифта остались. А что не так?
- Да всё так, - улыбнулся Лёха. – Шустрая ты, однако… Ну, тогда мы с Максом пойдём делать приблуду под фонарики, да?
- Ага, - только и сказала Мара.
- Ты дверь за нами поставь на защёлку, - уже от порога сказал я. – А то ввалится какой-нибудь «гость»…
Мы вернулись в начале одиннадцатого. Лёха взял в руки автомат Мары, вынул из кармана и положил на стол крепёж для фонарика, пассатижи и отвертку. Из ящика, куда мы складывали всё принесённое из хранилища, достал фонарик. Сняв с автомата магазин, проверил заряжен он или нет, и стал устанавливать крепёж… Через пару минут, пощёлкав фонариком, передал автомат Маре.
- Спасибо! – улыбнулась Мара и нажала кнопку на фонаре. Покрутилась туда-сюда, - Офигеть, как удобно! Спасибо, ребята! А я вам, пока вы там мастерили, перекус приготовила.
Пока ели, вели неспешный разговор.
- А может мы их уже всех перебили? – бросая взгляд за окно, сказала Мара. – За всё время, пока вас не было, ни одна не появилась.
- У меня архив и библиотека не вылезают из головы, - вздохнул я. – Может быть, для начала исследуем хотя бы восьмой ярус?
Лёха замер в раздумье, а потом согласно кивнул головой.
- Только ухо держать востро, - сказал он. - Сейчас допьём чай, дозарядим пустые магазины и пойдём. С собой, кроме автомата, берём либо тесаки, либо копья – кому что нравится. Это, если вдруг что-то случится с автоматом. «Сыч» предупреждал, что от перегрева автомат может заклинить.
- Хорошо, что предупредил, - сказала Мара. – А я думала, что эта штука вечная.
- Ничего вечного в этом мире нет, - грустно сказал Лёха.
                *
Мы вышли, когда часы показывали двенадцать…
Перед этим глянули в окно – никакого движения в поле зрения не было.
«Ну, даже если и не всех мы переколотили, - рассудил я, - то уж точно… много. Вон их сколько валяется по всему ярусу. Это при том, что часть убитых пришедшие «товарищи» сожрали».
Мы тихонько спустились на восьмой ярус. Он освещался от нашего генератора и потому нам не пришлось ничего включать.
- Если попадется какая-нибудь одинокая тварь, - тихо сказал Лёха, - заколем её тихо, чтобы шумом не привлекать других. Ну, а если попрут толпой, смотрите где безопаснее всего, туда и отходите. Естественно, тогда стреляйте из автоматов. И не забудьте про режим стрельбы – если бежит много, то сразу переводите «флажок» на режим автоматического огня.
- Ясно, - кивнула Мара.
- Ага, - сказал я.
Приблизительно за час мы обошли весь ярус и вернулись к спуску. За это время закололи копьями двух заблудившихся в спальных этажах ящериц-мутантов. И всё…
- Ну, что, - спросил я, - спустимся ниже?
- Конечно, - кивнул Лёха. – Так вот потихоньку и дойдём до двадцатого.
- Следующим будет девятый ярус, - сказал я. – С прошлого раза свет есть на всех ярусах. На этом ярусе стоит и насосная станция. Сейчас мы можем включить эти насосы, а когда спустимся на девятнадцатый, запустим насосы и там. Ка такой вариант?
Лёха призадумался…
- Да, - сказал он. – Думаю, такая последовательность будет правильнее всего. Если трубы пустые, насосы будут работать вхолостую, а как только включатся в работу и нижние, начнёт работать и водопровод, и канализация…
Я молча кивнул, и мы продолжили спускаться к девятому ярусу.
Не знаю, сколько бы я возился с насосами, если бы не один из стендов, висевших на стене – на нём была изложена вся процедура запуска, начиная от включения рубильника.
В итоге насосы запустились. Мы постояли, послушали их работу и пошли осматривать ярус. Теперь не имело смысла идти тихо – шум от насосной станции разлетался во все стороны. Мы взяли в руки автоматы…
Архив и библиотеку мы нашли на двенадцатом ярусе. Но мы уже настроились добраться до двадцатого и потому решили на двенадцатом не задерживаться.
- В крайнем случае, - сказал Лёха, - зайдем сюда на обратном пути. Теперь мы пойдём без задержек. Глянули на площадку яруса, никого не обнаружили – идём ниже…
Так мы и спустились до самого девятнадцатого яруса.
Там мы зашли в насосную станцию, и я по уже отработанной схеме запустил и здесь насосы. Что я заметил – в насосной, и в одной и в другой, стояли свои генераторы. Выходит, насосы сжирали много энергии…
На девятнадцатом ярусе мы пристрелили семь ящериц-мутантов и две крупные змеи. К нашему удивлению за этот спуск пауки и скорпионы нам не попались вообще.
Двадцатый ярус был затоплен чуть выше щиколотки.
Что порадовало – мы услышали, как где-то рядом по трубе с бульканьем движется вода. Значит, насосы всё же делали своё дело…
Шлёпая лапами по воде к нам из темных углов выскочило несколько ящериц-мутантов. Не добежав до нас метров десять они застыли в ярких лучах фонарей – так, словно их парализовало. Через несколько секунд они попадали под градом пуль…
- Странно, что за столько лет трубы не прохудились, - задумчиво сказал я.
- Ничего не странно, - сказал Лёха. – «Механик» рассказывал, что в убежище все трубы из пластика и особой стали – нержавейки.
- Ах, вот оно что, - удивился я. – Понятно…
За то время, что мы стояли там, воды на полу поубавилось. А потом недалеко от нас на полу обозначился большущий темный квадрат. Лёха подошёл поближе, вынул из-за спины копьё и опустил наконечник в этот квадрат, потом ещё ниже и ещё.
Подошли и мы с Марой.
- О! Такую ванну я видела в том журнале, - сказала Мара. – Она называется… бассейн. В нём там люди купались…
- Ну, - брезгливо скривился Лёха, - я бы тут точно не купался. Вонищем несёт от этого… А канализационная труба как раз туда и заходит. Ладно, попозже как-нибудь ещё наведаемся сюда – посмотрим, что там в этом…
- Бассейне, - напомнила Мара.
- Ну, да, - согласился Лёха, - в бассейне. Ладно, пошли от сюда…
- В библиотеку, - напомнил я.
- Да, - кивнул Лёха. - Думаю, через несколько дней мы покинем это убежище. Надо узнать, куда ушли люди и что там с другими убежищами…
                *
Библиотека и архив находились в одном большом помещении, разделённом на две неравные части. Библиотека занимала просторный, хорошо освещённый зал со стеллажами, заставленными книгами и журналами, а архив – узкое длинное помещение с металлическими шкафами, стоящими вдоль стен и небольшим столом почти у самого входа.
  Мы разбрелись по библиотеке кто куда. Я не спеша обошёл библиотеку, читая таблички на полках, а затем заглянул в дверь, на которой висела металлическая табличка с надписью «Архив». На стуле за столом сидел скелет в истлевшем костюме… Перед ним на столе лежала открытая книга. Я осторожно взял её в руки, стряхнул пыль на пол и понял, что это не совсем книга, а рукопись, возможно, написанная человеком, который умер, сидя за этим столом. Я пролистнул несколько страниц, пробежал по строкам глазами и решил забрать её с собой. Засунув книгу в рюкзак, я не спеша пошёл вдоль ряда шкафов. На одном из них я прочёл «Техническая документация Убежища № 1" Открыл створки шкафа и стал неторопливо просматривать стоящие там папки. Наконец, я наткнулся на пухленькую папку, на корешке которой было написано «План Убежища №1». Оказалось, пухлой она была не зря: там к «Общему плану убежища» прилагались ещё и подробные «Планы ярусов» с обширным описанием всего, что они должны в себе содержать – жилые этажи, производственные помещения, продовольственные склады, хранилища и объекты сельскохозяйственного назначения… Я положил папку в рюкзак рядом с рукописью, тихо закрыл за собой дверь архива и вернулся к ребятам в библиотеку…
Когда мы добрались до нашего седьмого яруса, мы сначала зашли в кафе. Мы были голодны, как никогда.
В итоге, мы вошли в квартиру, когда часы показывали одиннадцать часов сорок пять минут – без малого полночь… Я услышал из ванной комнаты шум, забежал туда – из крана душа шумно лилась вода.
«Значит, все насосы работают исправно», - первое, что я при этом подумал. Я закрыл кран и вышел.
- Я притащила кучу журналов, - похвалилась Мара.
- А я наткнулся там на справочники, - сказал Лёха. – Два взял с собой.
- А у меня, - сказал я, - «Краткая энциклопедия мира», в трёх томах. В ней понемногу обо всём.
Но первое, чем мы занялись, это стали листать журналы, принесённые Марой. Грустно стало всем троим…
Потом я вынул из рюкзака книгу, взятую со стола архивариуса. «Дневник» - прочёл я на первой странице. Далее следовал сам текст:
«Я всё больше склоняюсь к тому, что идея о существовании Мультивселенной объясняет многие несуразности, происходящие в нашей реальности. То, что творилось с человечеством последние десятки лет, меня пугало до глубины души. Было чувство, что в какой-то момент наша вселенная столкнулась с какой-то немыслимой тёмной силой, отчего меня перебросило в параллельную вселенную, где всё так плохо, что хуже и вообразить невозможно…
Ученные говорят, что едва ли ни на каждом шагу от нашей вселенной «отпочковывается» изменённая копия нашей и развивается далее, но только по своему сценарию… Чувствую, дальше будет ещё хуже – безумие человека возрастает пропорционально его эгоизма, и в какой-то момент всё закончится весьма печально. Есть силы, которым всё это на руку – они стремились к этому тысячи лет и радуются этому, тогда как такое может услаждать только безумный ум и чёрную душу. Вероятно, скоро будет Большая война - она будет последней и самой ужасной за всю историю человечества…
Не прошло и месяца, и вот тебе весомое подтверждение материализации недобрых предчувствий. Мне, как известному ученному, предложили забронировать место в Центральном убежище. Перед самим собой я не искал доводов на то, чтобы принять это приглашение ради спасения своей никчемной жизни - глупо цепляться за жизнь, когда тебе за восемьдесят лет и мир всё больше вызывает отвращение. Я согласился больше из любопытства: «Какое оно – это убежище? Что за люди будут там жить, если не приведи Господь, худшие ожидания получат своё воплощение? Дважды, привозили нас в это убежище. Нас – это тех, кто получил место в убежище. Эти два мероприятия носили ознакомительный и тренировочный характер. Мы оба раза жили там по месяцу. Третий приезд случился совсем недавно – пару недель назад. Я до сих пор здесь… Я согласился исполнять обязанности библиотекаря и архивариуса в одном лице. Неделю назад меня попросили ознакомиться с содержимым библиотеки и представить свои рекомендации относительно книг. На что я ответил короткой запиской, в которой просил обогатить библиотеку научной и технической литературой – теми знаниями, которые помогут не скатиться человеку до уровня неандертальца. Вчера привезли сотни книг – учебники, словари, энциклопедии, пособия. Сегодня целый день я размещал их по стеллажам. Как знать, возможно они действительно послужат хорошим людям. Устал…»

Я закрыл книгу и задумался: «Ясно, что этот «Дневник» архивариус начал писать совсем незадолго до войны. Однако, у «Дневника» исписано немало страниц. Это указывает на то, что архивариусу было что сказать, и он постарался за короткое время написать, как можно больше. Думаю, последние страницы «Дневника» откроют, кроме всего прочего, и тайну его смерти…»
Мы немало засиделись, увлёкшись чтением – стрелки часов указывали на два часа ночи. Продолжая размышлять о прочитанном, я не заметил, как окунулся в сон…
               
                *
Проснулись мы поздно – в десятом часу. Вчерашний день настолько нас утомил, что мы решили весь этот день посвятить отдыху. Тем более во время завтрака Лёха опять затеял разговор о том, что пора двигаться дальше. Мы с Марой переглянулись, прекрасно понимая о чём идёт речь.
«Лёха неплохой парень, но иногда раздражает, - подумалось мне. - Конечно, мы подзадержались здесь, но мы, вроде как, и не бездельничали всё это время. Ладно, проехали…»
После завтрака, убрав посуду со стола, я вынул из своего рюкзака папку и разложил её содержимое по всему столу.
- Вчера, я нашёл это в архиве, - объявил я. – Здесь общий план убежища и каждого яруса в отдельности с мельчайшими подробностями – где какие помещения, для чего они предназначены и чем оборудованы. Теперь, не выходя отсюда, мы будем знать где что искать. На этом мы, да и не только мы, сэкономим уйму времени…
- Так-так, - сказал Лёха, склоняясь над столом. – Хорошая находка… А что не сказал об этом вчера?
- Так тогда бы мы легли спать не в два ночи, а под утро, - хмыкнул я.
- Это так, - кивнул Лёха. – Что ещё есть?
- Я нашёл рукопись. Она лежала там на столе – перед сидящим на стуле скелетом, - сказал я. – Этот человек и был их архивариусом. Это стало понятно, как только я начал читать эту рукопись. Если хотите, будем читать её вместе.
- Нет, - покачал головой Лёха, - у меня такие интересные справочники… Расскажешь, если будет что-то интересное.
Я молча кивнул головой и стал разбираться с содержимым папки. Из того, что я там увидел и прочитал стало ясно, что ярусы по сути дела копировали друг друга, за исключением первых трёх – на первом размещался «Центр управления», на втором и третьем ярусах – элитные жилые этажи, два ресторана, два бассейна, казино, два спортивных зала, две парикмахерские, четыре массажных салона и небольшой медицинский центр с операционной, палатами, кабинетами врачей и диагностическим кабинетом. Остальные яруса были заняты средним управляющим звеном, служащими военизированной охраны и далее вниз – обслуживающий персонал, задача которого сводилась к поддержанию комфортной жизни «избранных» на должном уровне…
После обеда, который организовала нам Мара в кафе, мы вернулись в свои спальные комнаты и продолжили читать, кто что выбрал. Я вернулся к чтению «Дневника». Архивариус пишет:
«Мне показалось странным, что нигде не было телевизоров и радиоприёмников. И когда я между делом поинтересовался у Главы убежища почему это так, тот перевёл стрелку на «Отдел безопасности», дескать это скорее всего одна из мер безопасности. Разумеется, больше я ни к кому не пойду. За свою долгую жизнь я понял, что любая власть на всех её уровнях врёт. Правда в этом мире – несчастное дитя, не любимое и отовсюду гонимое… Как бы не скрывали правду, её знают многие, но говорить правду открыто в нашем безумном мире с некоторых пор стало опасно. Дураки и злодеи, не любят, когда с них срывают маску. Они боятся потерять власть, но при этом у них нет ума управлять миром справедливо – они умеют лишь воровать, грабить и продавать. Миром правят торгаши, которые лишены дара созидать…
В убежище довольно много детей – они едва ли не единственное, что меня здесь радует. Говорят, что на каком-то из ярусов есть даже мини-школа - несколько школьных классов. Теперь я вижу, что жизнь в убежище будет скучной, но зато появился повод побольше читать – пожалуй, для начала я перечитаю заново Достоевского и О Генри…
Ну, вот, прошла третья неделя моего пребывания здесь. Книги сильно помогают мне не умереть от скуки. А кому-то они и вовсе не нужны – за три недели в библиотеку заходило человек пять. И ни одного из них не причислишь к нашей так называемой элите. А ведь когда-то читали так много, что на всех читателей книг не хватало – на некоторые книги в библиотеках записывались в очередь. Вот и скажи теперь, что никакой деградации не наблюдается. Ну, довольно об этом…
Сегодня последний день нашего пребывания в убежище, завтра нас должны отвезти в город.
А у меня всё больше нарастает желание больше не возвращаться сюда…»
Я отложил «Дневник» на прикроватную тумбу и задумался:
«Выходит, даже такое потрясение, как ядерная война, ничего в человеке не изменило – элита как жировала, так и жирует, а народ, как бедствовал, так и бедствует… Справедливости ни тогда не было, ни сейчас. Получается, чтобы в мире всё было хорошо, управлять должны другие люди - люди с совестью. Но, как говорил мой отец, если льва воспитывают зайцы, лев будет со страхом бежать даже от лисы. Так же, наверное, и с человеком: кто его воспитывает, что в него закладывают - таким он и вырастет. Значит, нужно вырастить других людей».
Я взял с тумбы «Дневник» и стал читать дальше:
«Это было что-то страшное… Сначала я подумал, что началось землетрясение и убежище стало проваливаться сквозь землю. В пространстве не утихал жуткий гул и вибрация. Что-то тяжёлое падало на верхних ярусах, словно по убежищу бил многотонный исполинский молот. А потом наступила пугающая тишина. Затем из тишины и мрака вырвались многотысячные голоса. С самого первого дня, по приезду в убежище, я всегда носил с собой фонарик и часто посмеивался сам над собой, ведь здесь круглосуточное и довольно яркое освещение. Оказалось, не зря. Впрочем, как оказалось, не один я носил с собой фонарик – они светили, как звезды, по всему ярусу. В библиотеке висел медицинский шкафчик – я знал, что там, кроме лекарств, лежат на верхней полке два противогаза. Один из них я надел прежде, чем вышел из библиотеки…
Народ, тесной толпой поднимался по внешнему спуску вверх. Зная план убежища, который я рассматривал в архиве неоднократно, я понял, что люди поднимаются на седьмой ярус, откуда они могли эвакуироваться через четыре тоннеля в любое другое убежище. Столпотворение нарастало по мере продвижения к седьмому ярусу… Потом, перекрывая ропот толпы, раздался голос через мегафон – он стал управлять напирающими потоками. Поток снизу стал двигаться медленнее… Словно по проводам сверху-вниз стала по толпе растекаться информация о том, что произошло…
Сказали, что верхние яруса снесло ядерным взрывом. Огонь, дым и пыль устремились вниз от яруса к ярусу. Именно по тому, что уровень радиации на верхних ярусах был смертельно опасен, оттуда и ускорили эвакуацию. Потом выяснили, что дверь на выходе в тоннель номер пять заклинило и людей стали направлять по трём оставшимся тоннелям…
Через полтора-два часа убежище опустело. Думаю, из живых в нём остался только я – его добровольный узник…
На второй день неожиданно сработало аварийное питание в электросети убежища – появилось скудное освещение. Я в это время находился здесь, в архиве, и даже подумал, что в убежище кто-то вернулся. Но сколько потом я не бродил по ярусам, никого не обнаружил…»
Я закрыл «Дневник» и положил его на тумбу. Всё важное в этой истории я уже узнал…

                *
Мы пробыли в Центральном убежище ещё два дня. И всё это время мы посвятили исследованиям оставшихся продуктовых складов и хранилищ. Нам надо было запастись в дорогу едой, водой, и прочими полезными предметами. Мы ещё раз посетили библиотеку – я вернул в архив папку с планом убежища, а в библиотеку - трехтомник «Истории мира», и взял случайно попавшийся на глаза «Справочник фельдшера» и стоявший рядом с ним «Справочник врача-диагноста». Мне захотелось узнать, как следует лечить разные болезни…
Благодаря плану убежища, мы на одиннадцатом ярусе обнаружили склад медицинского оборудования и лекарств, а на девятом строительный склад. В конце концов в хранилище на пятнадцатом ярусе мы нашли и батарейки - там их было очень много, но, к сожалению, не все они были годны к употреблению…
Мы посчитали оставшиеся патроны к автоматам – выяснилось, что мы потратили три полные упаковки по сто двадцать патронов в каждой. Сначала решили забрать оставшиеся в хранилище патроны с собой, потом прикинули, что и так каждому придётся тащить в рюкзаке пять килограммов одних только патронов, не считая всего остального, и успокоились на том. что есть.
Мара наготовила в дорогу еды, а вечером накрыла стол с разными вкусностями. Застолье было нам по душе, но не могло быть долгим, потому как мы решили лечь спать пораньше, чтобы и встать рано по утру…
                *  *  *

Мы проснулись в семь часов, а в начале девятого уже стояли перед дверями в четвёртый тоннель.
Нам пришлось оставить включённым генератор седьмого яруса – это позволяло нам без затруднений открыть любую из четырёх дверей тоннелей хоть сейчас, хоть потом.
Мы закрыли за собой дверь и ровным шагом пошли по хорошо освещённому тоннелю – он выглядел куда лучше того, по которому мы добирались до Центрального убежища всего лишь несколько дней назад…
Через километр мы обнаружили помещение для персонала, обслуживающего тоннель, но пробыли там не долго. Дверь в него была не заперта. Внутри из посторонних вещей у стены стоял открытый полуистлевший саквояж, рядом с ним на полу лежала расстеленная куртка. В туалете, куда сунулась было Мара, рядом с унитазом сидел, прислонившись спиной к стене, скелет мужчины, если судить по одежде на нём. Белый кафель пола туалета, лишь слегка запорошенный пылью, был забрызган коричневыми пятнами, такой же налёт остался и на стенках открытого унитаза. И я тут же вспомнил, как отец говорил, что многие из первых «пришлых» умирали от радиации, и их рвало кровью. Видимо, и с тем, кто лежал в туалете, происходило то же самое…
Настроение испортилось разом и оставалось таким в последующие часы, потому что дальше было только хуже…
Скорость нашего передвижения спустя четыре часа убавилась вдвое. А вот число скелетов росло с каждым километром и в голове всё чаще возникал вопрос: «А хоть кто-нибудь дошёл до Убежища 4, или они все тут полегли?»
Служебные помещения превратились в кладбища, да и в самом тоннеле то здесь, то там в разных позах лежали скелеты. И следы их мучений были теми же – коричнево-черные пятна…
Мы всё чаще и чаще останавливались на отдых. Наконец, к концу седьмого часа нашего печального путешествия по тоннелю, за небольшим поворотом блеснула сталью круглая дверь – теперь только она отделяла нас от Убежища 4…
Последние сто метров были сплошь усеяны скелетами людей вперемешку с полуистлевшей поклажей.
Осторожно ступая, мы добрались до двери. Было хорошо видно, что дверь лишь прикрыта, но распахнуть её нам не удалось – что-то изнутри подпирало её.
- Ну и что будем делать? – переводя взгляд с двери на нас, спросила Мара.
- Не нравится мне эта дверь, - сказал я.
- Я понял, – хмыкнул Лёха. – Я тоже так же думаю - там кто-то есть…
- Может просто постучим в дверь? - предложила Мара.
Я бросил взгляд на Лёху. Он в это время смотрел куда-то вверх и, видно было, над чем-то размышлял.
- Что молчим? – повысила голос Мара.
- Что? – выйдя из задумчивости, встрепенулся Лёха.
- Я говорю, - повторила Мара, - может постучим? Мы же ничего не теряем…
- Стучи, - махнул рукой Лёха.
Мара сняла с плеча автомат и ударила прикладом в дверь, потом ещё и ещё…
Наступила тишина. Мара прильнула ухом к двери и почти тут же подняла руку.
- Я слышала какой-то рёв с визгом вперемешку, - сказала она, отстраняясь от двери. – Не знаю, может просто почудилось…
Я проделал то же, что и Мара – подошёл и прильнул ухом к двери. Мне послышался тяжёлый топот. И тут… Я чуть было не оглох – кто-то с такой неимоверной силой грохнул по двери, что из щелей двери вырвались облачка пыли. А потом раздался рёв от которого у меня вздыбились волосы от затылка до пят…
Мы отскочили от двери и, схватив в руки автоматы, приготовились стрелять.
- Ни хрена себе, - тихо проговорил Лёха. – Это что там за чудовище?
- Интересно, если оно вырвется сюда, - сказал я, - хватит у нас времени и патронов, чтобы завалить его?
Лёха ухмыльнулся и сказал:
- Хочешь попробовать? Или ты это так, из чистого интереса?
- Я прикидываю, какую против этого зверя выбрать тактику, - вздохнул я. – Откуда он там взялся? Не похоже, что это человек…
- «Старец» говорил, что до войны и ящерицы были не больше ладони, - сказала Мара. – А теперь некоторые из них величиной с человека. Это радиация так подействовала на них…
- Помню, помню… - кивнул Лёха. – Радиация слабых убивает, а кто выживает может дать уродливое потомство – это и есть мутация.
- Интересно, а оно может открыть дверь? Ну, додуматься не толкать её, а потянуть на себя? – опять понесло меня задавать вопросы. – И ещё, кто завалил дверь оттуда – оно само или это сделали до него?
- Ты спрашиваешь то, о чем мы и сами спросили бы, да не у кого, - хмуро улыбнулся Лёха. – Лучше давайте подумаем, что нам дальше делать?
- Да у нас и выбор-то не велик, - сказал я, пожимая плечами. – Вариант первый: вернуться в Центральное убежище и оттуда отправиться в Убежище 3 или в Убежище 2. Вариант второй: найти способ убить это страшное чудовище и проникнуть внутрь...
- Первый вариант самый простой, -  сказал Лёха. – Второй вариант самый опасный. Мы не знаем, что из себя представляет этот зверь, но знаем, что сила у него немеряная… Если мы не уложим его сразу, то отступить нам будет некуда – ближайшее служебное помещение в километре отсюда. Да и времени на это у нас не будет – похоже, передвигается он быстро. Всё решится за пару минут, а возможно даже за несколько секунд.
- Если предыдущие группы шли от убежища к убежищу по пустыне, - сказал я, - и пробовали зайти сюда со стороны главного входа, то там этот зверь мог справиться с ними в два счёта. Копья, арбалеты – это слабое оружие против него. Думаю, без автомата его победить не возможно. Наше преимущество ещё и в том, что у нас три ствола и по шесть полных магазинов у каждого.
- Если бы он понимал, что дверь можно открыть, убрав от неё то, что мешает ей открыться, - подключилась к разговору Мара, - то он давным-давно сделал бы это. Значит, либо она завалена основательно, либо он просто не соображает. Как подтолкнуть его к тому, чтобы он сам захотел добраться до нас и начал освобождать пространство у двери?
- Вижу, Мара для себя уже приняла решение, - сказал Лёха. – Наверное, можно его вынудить что-то делать с дверью, если постоянно злить его. Видите, мы в дверь не стучим, и он ничего не предпринимает. Ждёт…
- Ну, да, - согласился я. – Убежище - его нора. Он защищает свою территорию.
- Есть ещё один вариант, - сказал задумчиво Лёха. – Там над дверью, в метре левее, я заметил решётку.
- То вентиляционное окно, - объяснил я. – Я подробно изучал план убежища, ту папку, что нашёл в архиве. И я видел там, как снабжаются тоннели воздухом… Помнишь, когда в Центральном убежище я подтаскивал к двери ящик, чтобы подпереть её? Так вот, справа от двери я заметил квадратную трубу, входящую в стену. И на чертежах вентиляционные трубы тоже изображены квадратными. А что ты хотел?
- Когда открыть дверь у нас не получилось, я стал думать, как ещё можно забраться туда и увидел ту самую решётку. Но тут Мара отвлекла меня, и я про это дело забыл…
- Сорвать решётку можно было бы, - сказал я. – И залезть в вентиляцию тоже. Но там же это чудовище… Оно же сомнёт меня вместе с трубой, как только я залезу туда.
- Я о другом, - сказал Лёха. – Было бы хорошо, если бы он со злости сорвал вентиляционную трубу.
- Зачем нам это, если туда опасно лезть? – не понял я.
- А чтобы потом попробовать пристрели его через это самое окно, - сказал Лёха.
- Ах, вон оно что, - облегченно вздохнул я. – Ну, как вариант, да… Только решётка на такой высоте, что стрелять не получится.
- А мы притащим сюда из служебного помещения стеллаж, - сказал Лёха.
- Нам его километр придётся тащить, - покачал я головой.
- Придётся, - вздохнул Лёха.
- Ну, тогда пошли, - сказал я.
Все трое мы двинулись по тоннелю в обратный путь.
Когда мы пришли на место, Мара попросила меня посмотреть который час. Я сбросил с себя рюкзак и вынул из кармашка часы.
- Уже половина седьмого? – удивился я.
- Я предлагаю поесть и поспать, - сказала Мара. – Мы на ногах весь день. Лично я очень устала…
- Я не против, - согласился я. - Восстановим силы, а завтра утром продолжим.
- Хорошо, - кивнул Лёха, сбрасывая с себя рюкзак и ставя у шкафа автомат и копьё. – Я и сам устал…

Спалось мне не очень, а если уж совсем быть точным, то мне снился нескончаемый кошмар, где зверь из убежища рвал нас на куски, а потом не спеша пожирал нас… Проснулся я от визга Мары, который затем слился с рёвом зверя и матом Лёхи. 
- Что за хрень?! – вскрикнул я, вскакивая на ноги и хватая в руки свой автомат.
- Ты представляешь, эта тварь сама пришла к нам! – воскликнул Лёха.
- Мара, успокойся и возьми в руки свой автомат, - сказал я, тормоша её за плечо. – И включи на нём фонарь. Слышишь?
- Да, - закивала она головой. – Всё, я успокоилась…
А у самой руки трясутся и лицо бледное. Думаю, я и сам не лучше выглядел…
Зверь дал нам фору – мы успели не только приготовить к бою автоматы и магазины, но и выбрать каждому свою позицию к комнате. И тут зверь ринулся в атаку – от его удара входная дверь рассыпалась в пыль и застлала от нашего взгляда коридор. Его рык прозвучал так близко, что мне показалось, что он уже стоит на пороге комнаты. Однако, пыль почти тут же рассеялась, и я лишь увидел, как взмахнула огромная мохнатая лапа. Лёха видел больше, чем я и Мара - он стоял справа от нас. Он и открыл огонь первым, выпустив в проём двери весь свой первый магазин. Зверь взревел и, похоже, стал рушить проём входной двери – внутрь полетели осколки кирпичей. Один из них угодил в Лёху, и он присел, выронив оружие…
Прикрывая Лёху, я сделал пару шагов правее, поднял оружие и… Прежде чем мой палец нажал на спусковой крючок, я успел увидеть морду этого зверя – это было жуткое зрелище. И я начал стрелять… В этот миг каждой клеточкой своего тела я осознавал, что это чудовище надо непременно убить. Тем временем, Лёха пришел в себя и, когда я стал менять магазин, мягко потеснил меня в сторону и стал на моё место…
- Сука… Он убегает! – крикнул Лёха и метнулся в коридор.
Мы выскочили следом. Чудовище бежало и падало, вставало и снова бежало. Оно всё больше шаталось. В какой-то миг мне стало даже жалко его.
- Стреляем все разом! – крикнул Лёха. – Нельзя отпускать его…
Мы стали на одной линии бок о бок друг с другом и подняли автоматы. Когда магазины опустели, мы опустили оружие и медленно пошли к поверженному зверю.
Я не знаю, как описать его. Было в нём что-то и от зверя, и от человека. Что точно – его громада восхитила меня.
- Я не пойму, это зверь или человек? – задумчиво спросила Мара. – Какой он огромный…
Лёха молча вздохнул и пожал плечами.
- Я думаю, - сказал я, переводя взгляд на Мару, - что он человек. Мутировавший человек…
- Уже по тому, что он очистил проход к двери в тоннель и открыл её, ясно, что в нём больше от человека, чем от зверя, - сказал Лёха. – Но агрессивность у него звериная – это точно.
- А что, если он не один там такой? – сказала Мара. – У нас осталось патронов… штук по триста на каждого.
- Что-то мне подсказывает, - сказал я, - что если бы были ещё такие же, как этот, то они давно были бы здесь.
- Так, - сказал Лёха, - возвращаемся назад. Спим по очереди, а утром видно будет… Надеюсь, такой кошмар больше не повторится.
Я достал часы, посмотрел – было три часа ночи. Первым вызвался дежурить я. Достав из рюкзака «Справочник врача-диагноста», я стал читать его с оглавления. Потом перешёл к предисловию и далее…               
Однако, книга оказалась для меня очень трудной. И тогда я взял в руки «Справочник фельдшера» - там всё объяснялось куда более понятным языком. Я так увлёкся чтением, что когда снова посмотрел на часы, то они показывали пять часов двадцать минут утра. Я решил дежурить до шести.
В шесть часов я разбудил Лёху и завалился спать…
В восемь часов мы сели позавтракать и по ходу трапезы обсудили самые разные варианты того, что может случиться в Убежище 4.
- А раз мы не знаем, что творилось тут в тот день, - сказал Лёха в завершение разговора, - значит надо быть готовым ко всему. При входе в убежище не забудьте надеть противогазы. А пока что, выходя отсюда включите счётчик радиации и настройте газоанализатор. Да, самое важное, не забудьте снарядить патронами пустые магазины. Кажется, всё…

3. «Убежище 4»

Дверь в убежище была распахнута настежь. В проём было видно, что ярус погружён в полную темноту.
- Что там счётчик и анализатор? – коротко спросил Лёха, включая фонарь на автомате.
- Опасности нет, - сказала Мара.
- Счётчик молчит, - сказал я.
- Первым делом идём к «Генераторной». Всем надеть противогазы, включить фонари и приготовить оружие, - скомандовал Лёха и шагнул в проём двери. Лязгнули затворы, щёлкнули предохранители, и мы один за другим вошли в Убежище 4…
Мы, прислушиваясь ко всем звукам, двинулись к «Генераторной». Лёха с Марой впереди, я сзади, прикрывая группе «хвост». Весь пол седьмого яруса был усеян скелетами людей. Через каких-то пять-семь минут мы распахнули дверь и вошли в «Генераторную». Лёха снял противогаз и спросил, кивая на счётчик радиации:
- Ничего? Хорошо… А у тебя, Мара?
- У меня показывает, что воздух чист, - сняв противогаз, ответила Мара.
- Ну, что, Макс, - сказал Лёха, - попробуй запустить генератор.
Я вспомнил, как запускал генератор в Центральном убежище, и взялся за дело. Мара, наблюдая за моими манипуляциями, спросила:
- А как объяснить, что батарея на нём не расходовала свой заряд за столько времени?
- Ну, из того что я прочитал в той папке, - сказал я по ходу дела, - если на ярусе в течение месяца не меняется объём потребления электричества, срабатывает специальное устройство и генератор выключается.
- Какое умное устройство, - хмыкнула Мара. – Оно даже дни может считать…
- Да, Мара, - кивнул я. – Были такие времена - умели делать умные устройства.
И опять я услышал знакомые звуки – цоканье, нарастающий свист… И наконец, по всему ярусу вспыхнул свет! Мы вышли из «Генераторной».
- Интересно, что за история произошла здесь? – озираясь по сторонам, задумчиво сказал Лёха. – Столько погибших… Надо будет подняться на самый верх – может там что выяснится.
- Да, - вздохнула Мара, - в Центральном убежище было пусто, а здесь всё завалено скелетами. Тут произошло что-то другое…
- Я предлагаю первым делом посетить хранилище и, если там есть оружейный шкаф, запастись патронами, - сказал я, бросая взгляд на Лёху.
- Я тоже так думаю, - кивнул Лёха.
И мы направились к хранилищу…
К нашему великому удивлению дверь, ведущая в помещение, где находился «Зарядный Комплекс», оказалась распахнутой. Прямо на пороге двери лежал скелет, одетый в защитный костюм оранжевого цвета. 
- Что же тут произошло? – в который раз повторил Лёха.
- Когда «Старец» объяснял мне работу «газоанализатора», он сказал, что массовое поражение вызывает радиация, вещества парализующие нервную систему и биологические – убивающие вирусами.
 - Я вчера три часа подряд читал «Справочник фельдшера» и ещё одну замудрённую книженцию – «Справочник врача-диагноста». Там как раз упоминалось о симптомах поражения и радиацией, и нервнопаралитическими веществами, и вирусами опасных болезней. Очень похоже, что они умерли от какой-то заразы…
- Так может быть этот мутант и стал таким, что на него повлияла эта зараза? – сказала Мара. – Хотя, нет… Он же не сто лет жил тут.
- Думаю, мы этого уже не узнаем, - сказал Лёха. – Давно это было, да и свидетелей, похоже, никого в живых не осталось…
- А как же голоса, которые я слышала? – спросила Мара. – Точнее, визг… Или мне просто показалось.

Мы прошли в помещение и включили свет. Оружейный шкаф был открыт. Оружия на месте не оказалось, а вот патронов здесь было даже больше, чем мы нашли до этого в Центральном убежище.
Каждый взял по пять пачек, и наши плечи и ноги сразу почувствовали прирост веса.
На обратном пути мы заглянули в продуктовый склад. В том же складе было отдельное помещение, где находилось медицинское оборудование и лечебные препараты. Из лекарств не осталось практически ничего – кто-то вымел подчистую. Мы уже знали, что брать на складе в первую очередь и потому пробыли там не долго…
Мы выбрали для ночлега такие же комнаты – одинаково близко к кафе, генераторной и внешнему спуску.
Выгрузили там все патроны и продовольствие, которые принесли. Чуть отдохнули, ещё раз проверили оружие и пошли к внешнему спуску. Нашей целью был первый ярус…
                *
Над первым ярусом располагался «Центр управления» - большой круглый зал с куполообразным потолком, заставленный по периметру незнакомым нам оборудованием и множественными рядами кресел в центре зала. Просторный коридор окольцовывал зал, смыкая круг у ворот на выходе из убежища. Огромные ворота были закрыты, а вот расположенная левее от ворот круглая металлическая дверь была открыта настежь…
По пути сюда мы запускали все попадавшиеся нам генераторы и поэтому свет заливал все яруса, включая и «Центр управления». Даже тоннель, идущий от убежища, был освещён ярким светом…
Мы остановились перед открытой дверью и переглянулись.
- Как там ваши приборы? – спросил Лёха.
- Никаких отклонений от нормы, - сказала Мара.
- Всё нормально, - кивнул я, бросая взгляд в проём двери.
- Если мы не собираемся идти дальше, то эту дверь надо закрыть, - сказала Мара, бросая взгляд на Лёху. - Удивительно, что мы не встретили здесь ни одной ящерицы-мутанта…
- Ничего удивительного, - сказал Лёха. – Тут было кому их убивать. Забыла про мутанта, что ночью чуть было не убил нас? Он же чем-то питался здесь…
- Точно, - согласилась Мара. – Представь, я забыла о нём.
- Тут два варианта, - сказал Лёха, - либо просто прикрыть дверь, либо закрыть по-настоящему.
- Я не знаю, сработает моя ключ-карта на этой двери или нет, - покачала головой Мара. – Это же уже другое убежище. Дверь-то мы закроем, а открыть сможем? Тут кругом валяются скелеты, среди них, наверняка, у кого-то да найдётся ключ-карта от входа в убежище.
- В первую очередь обыщем всё здесь - на посту охраны, и в «Центре управления», - сказал Лёха. –Охрана была военизированная и, если где увидите на скелете каску – где-то там же может быть и ключ-карта…         
Мы кинулись на поиски ключ-карты. Через полчаса я нашёл какую-то карточку в «Центре управления», и почти тут же такую же карточку нашла и Мара. Мы сверили их между собой – они были одинаковыми.
Мы вернулись к Лёхе, бродившему тем временем по коридору, показали свою находку.
- Отлично, - сказал Лёха. – Идём опробовать их.
Когда дверь закрылась, Мара сказала:
- Давайте сначала моей картой попробуем открыть.
Лёха кивнул головой. Мара вставила свою ключ-карту в приёмную щель двери. Через несколько секунд её карта выплыла наружу, Мара вынула её и положила к себе в карман. Вставила ту, что нашла в «Центре управления». Через пару секунд карту втянуло во внутрь, что-то тут же щёлкнуло, зажужжало и дверь двинулась в нашу сторону.
- Ну вот, - вздохнула Мара, - выходит, ключ-карты в убежищах разные.
- Закрывайте дверь, - сказал Лёха. – Возвращаемся на седьмой ярус.
                *
- Если не устали, можем «прошерстить» верхние яруса, - предложил Лёха, когда мы шли по коридору. – У охраны должна быть оружейка. Может быть, попадётся что-нибудь интересное. Как считаете?
- Я «за», - кивнул я.
- А ты, Мара? Не устала? – спросил Лёха.
- Я думаю, чем вас сегодня кормить, - задумчиво проговорила она. – Мяса нет.
- Стоп машина! А что ты сразу не сказала? – сказал Лёха. – Тогда возвращаемся…
- А может так даже лучше, - сказал я. – Посмотрим, что там за порогом убежища.
Мы опять оказались возле двери. Мара вставила ключ-карту, через время дверь пошла во внутрь.
Шагнув за порог, мы остановились на площадке.
- Похоже, тут такие же катакомбы, как и в нашем «Лабиринте», - сказал Лёха, оглядывая пространство.
И действительно, по обе стороны от тоннеля темнели «червоточины» катакомб…
- Но тут хоть освещение нормальное, - сказал я. – А у нас там до сих пор в катакомбах потёмки.
- Так, - вздохнул Лёха, - если мы вышли поохотиться, то нам туда.
И он указал пальцем на тоннель.

Тоннель, изгибаясь дугой, медленно уводил нас влево. Мы прошли не больше ста шагов и остановились – кругом валялись бесформенные валуны горной породы, за ними тоннель преграждал завал. Над завалом зияла дыра, через которую был виден кусочек неба.
- Мы, конечно можем, через этот завал перебраться, - сказал Лёха. – Там есть приличный зазор. Но есть и другой вариант – выбраться через дыру наверх.
- Давайте попробуем выбраться через дыру, - сказал я.
- Сначала полезу я, - сказал Лёха, карабкаясь по завалу вверх, - потом Мара, за ней ты, Макс.
Забросив автоматы на спину, мы покарабкались по валунам вверх.
- Придётся тебе поработать, Макс, - сказал Лёха, балансируя на вершине завала. – Мне не хватает роста, чтобы дотянуться до того выступа. Как только выберусь, сброшу вам верёвку… По ней и вылезете.
Через несколько минут мы уже стояли на скале по ту сторону от пролома.
- Взрыв был не таким уж и сильным, - сказал я. – Ни то что там, у «Центрального убежища».
- Может быть, у этой ракеты цель была не в этом, - сказал Лёха. – Я вот думаю, не она ли принесла сюда ту заразу, от которой все тут вымерли?
- Надо пошарить в библиотеке - найти информацию про это оружие, - сказал я. – А ещё я хочу найти книгу про лекарственные растения. В старые времена все болячки лечили травами.
- Ищи. Будешь нас лечить, если что, - сказала Мара.
- Я вот о чём подумал, - сказал Лёха, спускаясь по склону горы. – Если тоннель завалило, значит через него тот монстр не мог выйти в пустыню. Получается, что где-то в катакомбах есть выход, которым он при надобности и пользовался. Надо будет его найти, потому что это не дело так вот выкарабкиваться через дыру в скале.
- Ну, так давай и пойдём по дуге вдоль пещер, - предложил я. – Ящерицы-мутанты любят прятаться в них, когда жарко.
Через несколько минут мы прошли мимо входа в тоннель. Чуть поднялись в гору, нацеливаясь на темные пятна пещер. И не спеша пошли под нависающими скалами. В одной из пещер наткнулись на двух ящериц-мутантов. Пришлось ненадолго задержаться – мы же всё-таки вышли для того, чтобы запастись мясом…
Все пещеры, что попадались на нашем пути, не были связаны с сетью катакомб и потому интереса для нас не представляли. Наконец, пройдя ещё с полкилометра, мы наткнулись на то, что искали. Включили на автоматах фонари и вошли под нависающий каменный свод. Просторный вход перешёл в каменный коридор, который изгибаясь из стороны в сторону, повел нас вглубь горы. Порой он расширялся до размеров большой пещеры и, глядя на стены и потолок, казалось, что тут когда-то поработала рука человека. Бывало в таких местах пол под ногами был обильно усеян скелетами ящериц-мутантов. Что говорило о том, что они забираются в катакомбы довольно далеко…
Когда коридор разошёлся на три рукава, мы остановились.
- Мне кажется, - сказал я, - что нам надо влево, чтобы выйти к убежищу.
- Ну, да, - задумчиво кивнул Лёха. – Обходя гору, мы сделали дугу влево в километр длиной. Так что, свернув ещё раз влево, мы должны будем выйти к воротам убежища. Ныряем в левый рукав, а там посмотрим…
Когда я уже стал подумывать, что мы слишком долго блуждаем по петляющим коридорам катакомб, впереди блеснуло бледное пятно света. Через минуту мы уже стояли перед дверью в убежище.
- Нет, - сказал Лёха, - этот вариант мне не понравился. Надо было просто перелезть завал…
- Ну, зато мы теперь знаем, что можно выйти и через катакомбы, - сказал я.
- Идём прямиком в кафе. Надо будет проверить работают ли там печи и холодильные камеры, - сказала Мара, вставляя в дверь ключ-карту.

                *
На следующий день по моей просьбе мы спустились на двенадцатый ярус – там была библиотека и архив. Я полистал немало книг в отделе медицины. Многие из них показались мне интересными, но брать их не стал, потому что таскать в рюкзаке много книг я не мог себе позволить – там и без того было много чего. И вот, когда в разделе «Медицина» я прошерстил почти всё, в глаза бросилось то, что мне хотелось найти – книга «Лечебные растения». В итоге я решил оставить себе только «Справочник фельдшера» и «Лечебные растения».
Мара, к своей неописуемой радости, нашла книгу с рецептами блюд и тут же спрятала её в свой рюкзак. Лёха сказал, что в этот раз он брать ничего не будет.
По дороге назад он поделился с нами информацией, касательно оружия массового поражения. Оказывается, всё время, что мы провели в библиотеке, он читал энциклопедию.
- Люди в убежище погибли от бактерий, которые вызывают смертельную эпидемию, – сказал Лёха. – «Смертельная» - это когда умирают практически все, кто заразился.
- Что мы и видим здесь, - подытожила Мара.
Когда мы вернулись на седьмой ярус, Лёха предложил доделать то, что не успели вчера - обследовать верхние ярусы. Но тут предложение внесла Мара, отказаться от которого было трудно.
- Предлагаю пообедать, - сказала она.
                *
Мы поднялись на самый верх - в «Центр управления». Обследовав его, вышли в коридор – там было несколько дверей, куда мы ещё не заходили. На одной из них висела табличка «Охрана».
Помещение охраны состояло из четырёх комнат. В первой у дальней стены стоял стол и стул, а у стен по бокам – шкафы. Справа в паре метров от входной двери - распахнутая настежь стальная дверь. За ней - та самая «оружейная комната», найти которую мы хотели больше всего. В комнате слева стояло три кровати – вероятно, это была комната отдыха. За ней располагалась туалетная комната.
Но нас больше всего интересовала «оружейная комната» - там мы застряли надолго…
Разобраться что к чему и что как называется нам помогли три плаката на стене оружейки.
- Так, для чего эта странная штука с кармашками? – спросила Мара. – Какая же она тяжёлая!
- Это, - сказал я, бросая взгляд на плакат, - это «тактический разгрузочный бронежилет». - Как тут написано, он служит зашитой от пуль и осколков гранат. И ещё – для хранения магазинов и гранат. Написано, что имеет высокий класс защиты…
Мара посмотрела на плакат и покачала головой.
- Нет, для меня это слишком тяжёлая штука, - сказала она.
- Видно, оружия тут было много. Да только осталось всего ничего, - сказал Лёха, осматривая оружейные шкафы. – Вот это что?
- Я не знаю, - покачал я головой.
- В библиотеке я видел энциклопедию оружия. Такая толстенная книга, - сказал Лёха. – Но подумал, что она нам ни к чему. Придётся её полистать. Нет, придётся её забрать. А то ведь попадётся, как сейчас, что-то непонятное и гадай что к чему…
- В принципе, - сказал я, - если подольше повозиться с оружием, то в конце концов разберёшься. Думка только у ленивого не работает…
- Это, конечно, так, - сказал Лёха, - но всё же почитать не помешает.
- Тут ящик железный стоит на полу, - сказала Мара. – В нём патронов насыпано аж… не сосчитать сколько.
- Ну, патронов у нас и так не мало, - отозвался Лёха, - но иметь приличный запас – это очень даже хорошо.
Тем временем в одном из шкафов я обнаружил небольшие пластиковые ящики.  В одних хранились пистолеты, в других - магазины и пачки с патронами – вероятно, к этим же пистолетам. Вспомнил, что «Сыч» вскользь упоминал про пистолеты, но при этом говорил, что едва ли они нам попадутся, да и к тому же они мало эффективны.
Я, конечно, ребятам сказал про свою находку, но особого интереса они не проявили.
- Ребята, - сказал Лёха, - тут много такого, что может быть опасным, если не знаешь, с чем имеешь дело. Правило такое: не знаешь - не трогай. Я найду ту книгу про оружие и, если надо, вернёмся сюда, когда полистаем её.
- Хорошо, - отозвалась Мара. – Слышал Макс?
- Слышал, - ответил я.
Когда мы собрались уходить из «Оружейной комнаты», Лёха набросил на себя бронежилет. Походив туда-сюда по комнате, снял его с плеч и положил его на прежнее место.
- Лучше я возьму ещё пару пачек патронов, чем тащить его на своих плечах, - сказал он.
И мы пошли к жилым этажам первого яруса, где сто лет назад обитали господа…
- Прямо как в тех красивых журналах, что я читала, - восторгалась Мара, заходя в огромный зал, где когда-то отдыхали те, ради которых и построили это убежище.
- Вот это называется… бассейн, - сказала Мара, указывая на огромную пустую впадину в центре зала. – в него наливали воду и плавали. А вон там – кафе. Там даже написано «Кафе». Видите, тут были даже деревья и цветы, но они без воды засохли…
Просторные жилые комнаты ещё хранили следы былой красоты, но всё, что было сделано из ткани, рассыпалось от одного прикосновения. Здесь было значительно меньше скелетов, чем на нижних ярусах, словно люди, жившие в этих комнатах, либо не приехали сюда, либо куда-то потом делись…
Пройдя все три этажа мы нашли пол дюжины часов: трое часов имели металлические ремешки и их можно было застегнуть на руке, двое других часов были с цепочками и откидными крышечками. Я и Лёха выбрали те, что были с цепочками и крышечками. Кстати, у «Старца» были почти что такие же…
Второй ярус смотрелся чуть победнее, но тоже красиво. Там скелетов было побольше, чем на первом ярусе. Зато на последующих – чем ниже, тем печальнее картина…
После этого рейда мы пробыли в Убежище 4 ещё два дня. За это время ещё раз сходили в библиотеку, откуда Лёха вернулся с толстенной энциклопедией «Стрелковое оружие мира», а я на всякий случай взял в архиве «Поярусный план Убежища» - огромный лист, сложенный многократно да размеров папки, в которой он хранился… На следующий день наша неразлучная троица снова посетила «Оружейную комнату».
- Оказывается, - сказал Лёха, открывая оружейный шкаф, - это чудо называется «снайперская винтовка». Из этого оружия можно стрелять в цель, которая находится очень далеко - за километр и больше. Вот её я, пожалуй, возьму. Ну, и патроны к ней…
 В тот день мы легли пораньше – была у нас задумка дойти до Центрального убежища, и, недолго отдохнув там, отправиться к Убежищу 3.               

 4. "Убежище 3"
          
Мы выдвинулись к Центральному убежищу в семь часов утра. Не смотря на то, что после похода в библиотеку и «оружейную комнату» груза у нас поприбавилось, мы потратили на обратный путь столько же времени, сколько на дорогу сюда. В два часа дня мы были уже на месте…
Однако, поев, мы решили отдохнуть ещё часик. Вздремнули… И в итоге, в шесть часов вечера нас еле растормошила Мара – видимо, её внутренние часы работали лучше, чем у меня и Лёхи. Одно успокаивало – мы быстро пришли в бодрое состояние и чувствовали себя вполне отдохнувшими.
- Ну, ничего, - сказал Лёха, - мы же по тоннелю пойдём, а не по пустыне. Без разницы день там или ночь.
- Зато, пока спали, зарядились все наши фонарики, - усмехнулась Мара.
Тоннель №3 внешне ничем не отличался от предыдущего – временами на нашем пути попадались брошенные вещи, а некоторое время спустя мы стали замечать, что число умерших в тоннеле беженцев стало стремительно расти.
Если верить той карте, что нам дал «Старец», которая в свою очередь была скопирована им с настоящей, Убежище 3 было к Центральному убежищу ближе всех других. И глядя на карту, я предположил, что путь к нему займёт у нас часа четыре. Поэтому, когда я в очередной раз достал из кармана куртки часы и посмотрел на циферблат, стрелки перешагнули одиннадцать часов ночи. Мы либо сильно снизили скорость, либо в мои расчёты вкралась ошибка.
Меня напрягало и то, что в последний час мы уже в какой раз натыкались на змей. Если тоннель не повреждён, такого быть не должно.
Мы прошли ещё немного и обнаружили, что этот тоннель, в отличии от предыдущих, раздвоился – одна ветвь шла прямо, другая уходила вправо и в нескольких шагах от основного тоннеля была перекрыта сплошным деревянным щитом.
Я подошёл и заглянул в щель между досками – фонарь осветил темное пространство, которое не походило на тоннель совсем…
- Мне кажется, - сказал я, отходя от щита, - там тоннелем и не пахнет.
Лёха тоже заглянул по ту сторону щита.
- Да, - согласился он. – Скорее всего, тоннель, ещё при строительстве, проходил через катакомбы, - сказал Лёха. -  Зачем они решили сделать тут боковую ветку остаётся под вопросом. Может быть, собирались что-то строить там. В итоге, эту ветку просто наглухо заколотили досками…
- Это уже третье убежище, которое окружено катакомбами, - сказала Мара. – Выходит, для строительства убежищ в этой пустыне, такие места выбирались специально. Так что ли?
- Выходит, что так, - кивнул Лёха. – Ну, теперь мы знаем точно, что мы совсем рядом с Убежищем 3.
Мы пошли по тоннелю дальше, пока через время не уперлись в дверь убежища…
Мара опробовала имевшиеся у неё ключ-карты и обе они не дали ожидаемого результата. Лёха долго стоял, прильнув к двери ухом. Потом покачал головой и медленно присел у двери.
- Неужели все убежища, кроме нашего, накрылись? – грустно проговорил Лёха.
- А вы заметили, что на последнем участке тоннеля скелетов нет? – сказала Мара, присаживаясь рядом с Лёхой. – Если предположить, что в этот тоннель после ракетного удара эвакуировалась треть или пусть даже четверть жителей Центрального убежища, и они не нашли выхода отсюда, то этот тоннель должен был сплошь усеян костями. Значит, оставшихся в живых либо приняли в это убежище, либо они ушли куда-то ещё…
- Ну, - махнул рукой Лёха, - остаётся только два варианта: либо стучать в дверь, либо попробовать выбраться отсюда через катакомбы.
- А если тут такая же опасность, как была в четвёртом убежище или ещё что-то вроде того? – спросила Мара.
- Можно, конечно постучать, - вздохнул я, представив, что из этого может получиться. – Навряд ли тут тоже будет такой же монстр, как в четвёртом…
 Лёха засмеялся и высказал свою мысль:
- А что, если тут целое семейство таких монстров?
- Мы, конечно, можем и через катакомбы пойти, но если нам здесь не откроют, то с какой радости откроют там? Это если есть кому открывать…А монстры могут быть только в том случае, если входная дверь в убежище была открыта с незапамятных времён, - рассудил я.
- Но куда-то же дошли группы, что вышли в пустыню до нас? – сказала Мара. – Неужели погибли все?
- Если они пошли по пустыне, а не по тоннелям, то неизвестно как сложились их судьба, - сказал Лёха. – Но никаких следов их пребывания в тоннелях я не заметил – кругом нетронутая пыль в три пальца толщиной. Мы, наверное, первые, кто залез в «Разлом в тоннеле» после падения ракеты. Ведь «Старец» говорил, что всего лишь несколько лет назад радиация в пустыне сошла на нет. Да и то, как только поднимается сильная песчаная буря, счётчик начинает трещать…
- Ребята, - сказала Мара, - давайте решать, что делать дальше.
Лёха встал и, сняв с плеча автомат, стал стучать прикладом в дверь.
- Сейчас постучим ещё пару раз и пошлёпаем через катакомбы к основному входу, - сказал Лёха.
Мара мягко оттеснила его от двери и прильнула ухом к поверхности двери.
- Пока что тихо, - сказала она, отходя в сторону. – Стучи ещё.
Лёха снова загремел прикладом по стали двери. Для нас звуки ударов казались оглушительными. Мара, чуть подождав, снова подошла к двери. Через несколько секунд она подняла руку вверх. Мы насторожились.
- Там кто-то кричит, - сказала она, отстраняясь от двери. – Это точно не показалось. Подождём ещё пару минут.
А ждать пришлось не пару минут, а минут десять, если не больше…
В дверь с той стороны постучали – звук был мягкий, словно от удара руки. Мара в ответ постучала кулаком и тут же прильнула ухом к двери.
- Я слышу женский голос. Кажется, она спрашивает кто мы и откуда мы, - сказала Мара, оборачиваясь к нам.
- Скажи, что мы из пятого убежища, - сказал Лёха. – Смотрите какие они осторожные…
- Значит этому есть причина, - сказал я. – Позже узнаем.
Мара, постучав по двери кулаком, крикнула:
- Мы из пятого убежища! Нас трое!
Опять мягкий стук с той стороны. Мара снова прильнула к двери.
- Они кричат: «Мы тоже из пятого!».
Лёха шумно вздохнул и сказал:
- Может они уже откроют нам?
Мара постучала кулаком по двери и крикнула:
- Может вы нас впустите?!
И тут же прильнула к двери.
- Они кричат, что «эта дверь сломана», - сказала Мара.
- Спроси её, - сказал я, - а дверь на входе открывается?
Мара постучала по двери кулаком.
- Дверь на входе в убежище открывается?! Дверь на входе! – прокричала Мара.
- Да! Да! Да! – озвучила Мара их ответ.
- Мы идём к главному входу, - сказал Лёха. – Надеюсь, катакомбы нас туда выведут…

                *
Мы едва не заблудились в этих катакомбах. К тому же они оказались многоярусными. В итоге, мы вышли не к воротам убежища, а на поверхность – под жаркие лучи солнца. И не нашли ничего лучшего, как искать внешний тоннель, ведущий к убежищу, который непременно должен быть.
Мы осмотрели простирающуюся перед нами пустыню. Никаких признаков дороги, ведущей к горе, мы не обнаружили. И тут Лёха снимает с плеч снайперскую винтовку и начинает шарить по пустыне через оптический прицел.
- Так, - сказал Лёха, вешая винтовку за спину, - идём вправо. Там я увидел кусок дороги и, возможно, это то, что нам нужно.
Мы прошли под нависающими скалами с километр и вышли прямо над тоннелем. Пришлось на метров двадцать-тридцать спуститься ниже. Вошли в тоннель…
- Хоть бы он не был завален, как у четвёртого убежища, - сказала Мара, бросая взгляд в быстро темнеющую вглубь тоннеля и включая фонарь на автомате.
Мы с Лёхой только молча кивнули в ответ и тоже включили фонари.
Тоннель, слегка изогнувшись, пошёл в гору. Но теперь мы шли уже по освещённой его части.
И вот наконец просторный каменный зал, выдолбленный в горе, прямо перед воротами в Убежище 3. На площадке стоял военный автомобиль с торчащим стволом пулемёта -  такой я видел у Лёхи в его военной энциклопедии.
Мы подошли к двери и постучали в неё: сначала Мара - кулаком, потом Лёха стукнул пару раз прикладом автомата.
Что-то в двери щёлкнуло, и она медленно пошла внутрь. Мы замерли в ожидании. На площадку перед дверью вышло трое – девушка и два бородатых мужика.
«Где-то я уже видел и эту девчонку, и этого мужика», - бросив на них короткий взгляд, подумал я.
- Макс, ты не узнаёшь меня, что ли? – засмеялся бородач.
- Захар? – удивился я, услышав его голос. – Блин, Захар! Ты с бородой своей… сам на себя не похож.
Мы обнялись. Подошла его подруга, и я тут же вспомнил, где я её видел – она работала в оранжерее, где для господ из убежища выращивали овощи и фрукты. Её звали Анной.
- Я, честно говоря, сильно переживал за тебя, Захар, и даже иногда подумывал, что может никогда уже тебя не встречу, - сказал я. – Но потом снова верил, что с тобой всё будет хорошо.
- А как вы попали в тоннель? – спросил Захар.
- Если коротко, - почесал я затылок, - то, как только мы дошли до «Разлома в тоннеле» и зашли в него, так потом все путешествия наши происходили под землёй и в убежищах.
- А мы с Аней дошли по верху до Убежища 1, то есть до Центрального убежища, - сказал, вспоминая пройденный путь, Захар. – Там ядерным ударом снесло всё, только дыра в горе. Спускаться по остаткам спуска вниз Аня отказалась наотрез и меня не пустила.
- Конечно, - сказала Аня, - что может быть хорошего в месте, куда угодил атомный заряд? Вот мы и пошли дальше. Захар сам выбрал маршрут – идём к третьему убежищу. По карте оно было ближе всего.
- Ладно, ребятки, только плохой хозяин ведёт с гостями разговор на пороге дома. Заходите! – сказал мужчина, который вышел к нам вместе с Аней и Захаром. – Меня зовут Роман Александрович, по решению местного народа руковожу тут хозяйством.
Мы вошли в убежище, спустились по спуску до шестого яруса – туда, где в небольшой комнате все эти полгода жили Захар с Аней.
- А в четвёртом убежище всё так опрятно, - сказала Мара, снимая с плеч оружие и рюкзак и усаживаясь на скамью у стены. – Видно, сюда ничего не прилетало…
- Ну, как рассказывал нам Роман Александрович, - сказал Захар, усаживаясь на стул, что стоял у стола, - ракета была сбита на подлёте и ничего, кроме землетрясения народ в этом убежище не ощутил. Ему об этом ещё в детстве рассказывал его дед… Так что народ, как жил тут раньше, так и живёт. Только вот со временем власть тут поменялась… с господской на народную.
В тот вечер мы проговорили допоздна. Роман Александрович заглянул к нам часов в десять.
- Извиняюсь, что зашёл так поздно, - сказал он. – Хочу показать вам ваши апартаменты. Тут вам впятером будет тесновато… 
Сходили, вернулись и продолжили разговоры с чаепитием. Потом, уже далеко за полночь, пошли в своё жилище.
- Ух ты! – восклицала Мара из ванной комнаты. – Тут даже душ с тёплой водой есть. Какая прелесть!
Искупавшись, мы завалились спать. Пожалуй, это была самая замечательная ночь за бесконечно долгие дни нашего нелёгкого путешествия…

                ***
      5. Калейдоскоп событий

Мы проснулись в десять утра. А в половине одиннадцатого в дверь постучал Захар. Поздоровавшись, он с порога окинул взглядом комнату и одобрительно кивнул головой.
- Сегодня мне дали отгул, - сказал он. – Повожу вас по нашему убежищу, покажу как тут живёт народ, ну, и всё такое… Но сначала зайдём в нашу столовую. Кормят там бесплатно. Но это не значит, что там столуются все, некоторые предпочитают есть в своих квартирах, в кругу семьи.
Через четверть часа мы вышли на прогулку по Убежищу 3. Захар начал говорить о жизни в убежище едва ли не от самого порога. Мара спросила у него насчет Ани:
- А где Аня?
- Аня на работе, - сказал Захар, - в оранжерее. Ну, та же самая работа, как и в «Лабиринте» - выращивает овощи и фрукты для всех жителей убежища. Да мы зайдём и к ней тоже…
- А что за работа у тебя здесь? – спросила Мара. - О, мне повезло. Когда мы сюда пришли, я хотел было пойти по старой специальности – в литейный цех. А когда Роман Александрович повёл меня по ихним цехам, я попросился в ученики токаря-фрезеровщика. Оказывается, есть такая замечательная профессия. Когда я достигну мастерства, то смогу изготовить любую деталь, даже самую сложную…
- Даже автомат? – засмеялась Мара.
- Представь себе, - серьёзно ответил Захар, - даже автомат.
Так как все убежища были построены по одному и тому же плану, мы сразу догадались, что идём в оранжерею, к Ане – в дни, когда мы жили в Центральном убежище, мы тем же маршрутом ходили в хранилище.
Мара была в полном восторге, когда мы зашли в оранжерею. Что там только не выращивалось: овощи, ягоды, фрукты…
- А вот здесь, - хвалилась Аня, заводя нас во вторую оранжерею, - мы выращиваем пшеницу, арбузы…
- О, - удивился я, - а у вас тут летают какие-то жуки!
- Да, - кивнула головой Аня, - у нас тут есть несколько видов насекомых. Есть даже пчелиная семья – ребята наши часто ходят в пустыню на охоту и по нашей просьбе частенько приносят в банках этих милых и очень полезных насекомых.
- А как же всё тут без солнечного света растёт? – спросила Мара.
- Солнечный свет нам заменяют ультрафиолетовые лампы, - сказала Аня. – Вон они - повсюду здесь висят. Вот только пара ламп за эти полгода перегорели. Так они же и работали сто лет. и почти без отдыха. В общем, если попадутся вот такие лампы обязательно сохраните их.
И она, повертев в руках лампу, положила её на стол.
Мара, как мы её не уговаривали, уходить из оранжереи не хотела.
- Я никуда отсюда не пойду, - сказала она. – Потом мне расскажете где были и что там видели. Я остаюсь с Аней.
Дальше мы пошли втроём…
По дороге мы снова заговорили о своих приключениях. Захар, из наших рассказов, уже имел представление и о Центральном убежище, и о Убежище 4.
- Значит, - останавливаясь, сказал Захар, - по вашему мнению там можно жить?
- Сначала о Центральном убежище, - сказал Лёха. – Если заложить тот пролом, что в самом верху, то там спокойно можно жить – радиации там уже нет, генераторы работают, водяные насосы и канализация тоже. А в четвертое убежище можно заселяться хоть сейчас – там всё функционирует. Но и в том, и в другом убежище надо навести порядок – как ни как, а там никто не жил уже больше ста лет.
- А я вот всё забывал спросить у тебя, Захар, насчёт второго убежища, - сказал я. – Что тебе известно о нём?
- Наши далеко в пустыню не заходили, - сказал Захар, снова приостанавливаясь. – Но давно, когда было ещё топливо, пробовали съездить туда на боевой машине, что стоит теперь перед входом в убежище. Их там обстреляли… Ну и всё, с тех пор туда никто не совался. Наши ребята, когда идут на охоту, обязательно берут с собой бинокль – это для того, чтобы заметить врага издали. Часто видят, как они на своих машинах курсируют по пустыне. Может что-то ищут, а может, что-то замышляют. В общем, мы держим ухо востро.
- А у вас хоть есть-то оружие? – спросил Лёха. – Мы вот нашли свои автоматы в Центральном убежище.
- Так я же говорил вам, почему пошёл в токаря-фрезеровщики, - сказал Захар. – Здешние мастера давно уже научились делать оружие не хуже вашего. Ну, может быть, почти одинаковое… У нас, то есть тут, цеха даже покруче будут, чем в «Лабиринте». И шахты есть, как и там… Всё это на другой стороне убежища и тоже в прилегающих к нему катакомбах. Но люди наши там только работают, а вот живут они в самом убежище. А бывшие господа и их потомки работают теперь, как и все другие люди. А как в «Лабиринте» с равноправием вы и сами знаете…
- А насчёт людей в городах что-нибудь здешним известно? – спросил я.
- Только один раз, да и то, говорят, лет двадцать назад, - сказал Захар, хмуря брови, - добрался сюда один мужик из города. Вроде как искал кого-то или скрывался от кого-то… Говорил он, что из порушенных городов народ ушёл – ну, это кто живой остался. В городах, по его словам, только бандиты остались. Люди возвращаются к земле – пашут, сеют…
- Слушай, Захар, - сказал Лёха. – А ты не интересовался у Романа Александровича куда делся народ, что отправился сюда по тоннелю из Центрального убежища?
- Да так же, как и вы, они вышли из тоннеля в катакомбы, а через них к центральному входу, - сказал Захар. – Жили тут и они, и их потомки живут…
Я совершенно обомлел от увиденного, когда Захар привёл нас в их клинику. Там даже операции делали!
В тот момент я, по примеру Мары, чуть было не остался там. Врач, с которым меня свёл Захар, сказал мне, что с радостью возьмётся учить меня «искусству врачевания», если у меня хватит на это ума и усидчивости…
К концу дня мы вернулись к себе усталые, но полные самых удивительных впечатлений. Ещё бы не впечатлиться – например, Захар прямо при мне собрал автомат из деталей, изготовленных им самим, правда, ствол и приклад сделали другие мастера, опытные…
Чуть позже пришла и Мара, сияющая, как солнце – ей уже предложили работу в оранжерее.
Лёха посмеивался, дескать, скорее всего ему придётся продолжить путешествие в одиночку. Однако же, для всех нас этот день был приятным и полезным во всех отношениях…
Засыпая, я никак не мог отвязаться от мыслей об Убежище 2 и городе, который был не так уж и далеко от «Злобной пустыни». Кто там хозяйничает в Убежище 2 – сами его жители или бандиты, захватившие его? Если они разъезжают по пустыне на машинах, то где они добывают топливо? Почему они не нападают на Убежище 3? Вспомнилось, что где-то на складах в Центральном убежище он видел бочки, много бочек… Но тогда ему это было не интересно, а теперь это выплыло из глубин памяти. Что за бочки там были?
Утром мы с Лёхой вызвались поохотиться в пустыне, принести мясо. Роман Александрович дал добро.
- Пока вы числитесь в списке гостей, - сказал он, провожая нас к двери, - занимайтесь, чем хотите, только чтобы от этого была польза, а не вред. Торопить вас не будем – когда решите, как дальше жить собираетесь, тогда и скажете.
Мы освободили рюкзаки от всего, что нам не понадобится на охоте, положили в них лишь холщёвые мешки для мяса, да фляжки с водой. Лёха взял копьё и снайперскую винтовку, я взял автомат и секач. Вышли через транспортный тоннель в пустыню. Решили не тратить попусту патроны и управиться по старинке - копьём и секачом.
Я не спрашивал Лёху, почему он сменил автомат на снайперскую винтовку. Мне тут же вспомнилось, что недавно через оптический прицел он быстро нашёл дорогу в пустыне, ведущую к этому убежищу. А ещё, подумал я, через прицел можно быстро найти ту же ящерицу-мутанта…
От тоннеля мы свернули направо, чуть поднялись в гору, и пошли вдоль нависающих скал, заглядывая мимоходом в пещеры, где часто прячется от жары всякая пустынная живность.               
За час мы закололи трёх ящериц-мутантов, заполнили мясом оба мешка и сели на краю пещеры отдохнуть. Теперь можно было возвращаться в убежище.
Лёха просматривал пустыню в оптический прицел. Потом протянул мне винтовку и сказал:
- Вон там, - указал он рукой, - чуть ниже идёт в нашу сторону дорога. По ней двигаются машины. Сколько их там непонятно – за шлейфом пыли не видно. Но по тому как этот шлейф тянется далеко, можно догадаться, что машин много. Вопрос: «Куда и зачем едет эта орава?»
Я взял винтовку и стал искать место, которое он обрисовал. В какой-то момент порывом ветра облако пыли прижало к земле, и я успел увидеть с десяток машин, мчащихся по дороге в нашу сторону.
- Я успел заметить около десятка машин, - сказал я. – Машины и маленькие, и большие. Но до них ещё далеко и не видно сколько там людей – много или мало.
- Надо предупредить наших и побыстрее, - сказал Лёха. – Можно было бы всякое гадать, но раз дорога ведёт к убежищу, куда ещё они могут ехать?
Мы начали с бега, но минут через пять перешли на шаг. Лёха время от времени смотрел на дорогу в оптический прицел. Потом мы снова побежали и опять перешли на шаг. Мы забыли, что у нас за плечами в мешках по двадцать килограммов мяса, взятого с ящериц.
У тоннеля мы остановились чуть передохнуть. Лёха снова поднял винтовку и глянул в оптический прицел.
Навскидку облако пыли на дороге было уже в километре-полтора от нас.
- Макс, - сказал Лёха, не оборачиваясь. - беги в убежище и предупреди охрану, что у нас непрошенные гости. Пусть готовят оружие. Так… Скажи, что гости вооружены!
Я побежал со всех ног и, когда только начал стучать в дверь и кричать, услышал одиночные выстрелы, доносящиеся из тоннеля. Дверь ещё не открылась до конца, как я крикнул охранникам, стоящим по ту сторону дверного проёма:
- У нас непрошенные гости! Вооруженные, на десятке машин! Если у вас есть сирена тревоги, включайте немедленно! Я пойду за другом, он пытается их задержать на входе в тоннель.
Я метнулся к тоннелю, Лёха в это время уже подбегал ко мне, когда за изгибом тоннеля, где он был уже хорошо освещён светом потолочных фонарей, вдруг появилось четверо вооруженных людей.
- Лёха, падай! – крикнул я.
И едва он метнулся к стене тоннеля, я быстро выпустил очередь по этой четвёртке. Двое сразу упали, оставшиеся метнулись в сторону и назад, и только потом стали стрелять в нашу сторону. За эту недолгую паузу, во время их отступления, Лёха успел выбежать из тоннеля.
Тем временем, трое охранников выскочило нам на подмогу и, прикрывая нас, открыли огонь в глубь тоннеля. 
Мы с Лёхой заскочили на площадку перед дверью и приготовили оружие к бою, прикрывая отход охранников. Наконец, все мы под прерывистый сигнал сирены вошли в убежище. Дверь закрылась.
Охранники перешли к воротам, открыли на их створках стальные бойницы и приготовились к отражению атаки из вне…
В коридоре уже толпился народ с оружием в руках. В тесном пространстве между ними, что-то объясняя им, стоял глава убежища Роман Александрович. Отдав все указания, он подошёл к нам.
- Как было дело? – коротко спросил он.
- Мы с Максом, как вам уже известно, вышли в пустыню поохотиться, - начал свой рассказ Лёха. - Свернули из тоннеля вправо и пошли вдоль скал. Закололи трёх ящериц-мутантов, освежевали, заполнили мешки мясом и уже собирались возвращаться в убежище, как вдруг, просматривая местность через оптический прицел винтовки, я увидел вдалеке пыльно облако. За ним мало что можно было разглядеть, но по длине пыльного шлейфа стало понятно, что едет транспорт и не один. Я дал посмотреть на это Максу. Видимо, в какой-то момент пыльное облако отнесло ветром, и Макс сказал, что по дороге несётся с десяток машин. Мы кинулись бегом сюда, чтобы предупредить всех, что у нас непрошенные гости. А уже на подходе к тоннелю я увидел через прицел, что они вооружены.
Я послал Макса предупредить вас, а сам залёг за валуном у входа в тоннель. Первая пуля попала в нос машины, хотя на самом деле я целился в кабину. Я кое что подправил и дальше стрелял поточнее. Но машина почему-то задымила и съехала с дороги, а ехавшие в ней спрыгнули на землю, разбежались во все стороны и начали стрелять из автоматов в мою сторону. Я выстрелил ещё тройку раз и побежал в тоннель…
- Сейчас несколько отрядов по десять-пятнадцать человек уже выходят через катакомбы и центральную вентиляционную шахту на самый верх горы. Врагу туда не забраться, а сами они для наших парней окажутся, как на ладони. Не думаю, что они сразу успокоятся. Они будут искать все способы проникнуть в убежище… Если машин с десяток, то их может быть полсотни голов, если не вся сотня.
А что вы так оперативно среагировали, отдельное большое спасибо!
- Мне бы со снайперкой тоже на самый верх горы, - загорелся желанием Лёха. – Как туда добраться?
- Я сейчас распоряжусь, - кивнул Роман Александрович, - Андрей, иди сюда… Проводи ребят через вентиляционную шахту наверх.

Мы быстро вернулись в свою квартиру, выгрузили мешки с мясом, загрузились патронами и вместе с нашим проводником Андреем поднялись по вентиляционной шахте на самый верх горы…
Оттуда хорошо было видно всё пространство вокруг убежища. На дороге не доехав тоннеля, стоял с десяток машин, но возле них осталось не так много людей. Видимо, остальные рассредоточились в других местах – кто в тоннеле, кто под скалами, а кто-то, возможно, уже шарился в катакомбах…               
Стрельба ещё не началась – отряды занимали удобные позиции и ждали приказа на открытие огня.
А где-то, вероятно, в катакомбах. уже шёл бой – временами чуть слышно прорывались наружу звуки автоматных очередей. Думаю, ребята из убежища хорошо знали свои катакомбы, и потому быстро вытесняли врага наружу. Через минут десять в одиночку и стаями «незваные гости» стали отходить к своим машинам. Вот тут и последовал приказ открыть огонь…
Лёха выбрал себе отличное место. Перед стволом снайперки - каменная арка с полметра диаметром. Присев на одно колено, он стрелял одиночными и казалось, что такая стрельба малоэффективна. Но это только казалось, потому что он практически ни разу не промахнулся. Это было видно по тому, как он устранял цели, на которые я указывал ему.
- Лёха, а теперь пятая машина разворачивается! - кричал я ему. - Наверное, хотят сбежать…
И через пару-тройку секунд раздаётся выстрел, за ним другой, и машина останавливается. Что касается меня, то я перевёл автомат в режим одиночной стрельбы – так ствол не уводило вверх и в сторону. По мне так лучше я несколько раз нажму на спусковой крючок и попаду, чем выпущу магазин за пару очередей, да ещё и не попаду. Тут, как я понял, всё зависит от того, как далеко цель – если ближе, тогда можно очередью, а если далеко, то лучше одиночными.
Казалось бой только начался, а по факту он длился почти полтора часа. Одна машина всё же вырвалась.
Лёха несколько раз выстрелил вдогонку, но машина успела скрыться в облаке пыли, что поднималось за ней.
Мы спустились в убежище, а из него поднялись к выходу. Дверь была открыта настежь. Часть охраны стояла снаружи, а часть осталась у бойниц ворот.
В то же время, как мы вышли из тоннеля, по склону горы спустились защитники катакомб. Все шли к машинам – оно и понятно, почти никто не видел автомобиль вблизи, а некоторые и вовсе только на картинках…
Я попросил у Лёхи винтовку, он даже не спросил зачем. Отдал и пошёл дальше. Я посмотрел через оптический прицел на дорогу - сначала вблизи, потом чуть поодаль, а потом совсем вдаль…
- Лёха! – позвал я. – Мне кажется с прицелом что-то ни то…
Лёха стоял перед первой машиной, что-то внимательно рассматривая. Обернулся и щурясь посмотрел на меня.
- Что там не так? Ну-ка дай мне винтовку, - сказал он, протягивая руку.
- Посмотри вон туда, где дорога поднимается на холм, - сказал я, указывая направление пальцем.
Он приложил винтовку к плечу и уставился в оптический прицел. Улыбаясь, опустил ствол вниз.
- Ну, и шутник ты, Макс, - покачал он головой. – Выходит, я попал в него…

Когда мы вернулись в убежище и заглянули в Центр управления, там было суетно – народ заходил и выходил, почти не задерживаясь. Судя по всему, тут действовал принцип: «Отчитался, получил новое задание и ушёл».
В центре зала глава убежища разговаривал с командирами отрядов:
- Насчет машин, - сказал он. – Найдите механика Семёна Сельникова из механического цеха. Он хорошо разбирается в машинах. Пусть скажет куда их перегнать или перетащить, исходя из их состояния. Может быть, потом мы их потихоньку восстановим. Потом топливо с машин слейте в бочки и закройте их под замок подальше от жилых помещений. 
Мы подождали своей очереди.
- Так, - сказал нам глава, - что надо, ребята?
- Мы по поводу дозоров, - сказал Лёха. – Максу пришла в голову мысль, не знаю откуда, что нужно установить постоянное дежурство на выходе из вентиляционной шахты. Оттуда можно легко обозревать полпустыни во все стороны.
- Да про это «Старец» рассказывал, - сказал я. – Когда-то в древности на Руси строили высокие сторожевые вышки, с которых наблюдали местность на большие расстояния. Если враг приближался, тут же предупреждали своих.                     
- А что, - кивнул Роман Александрович, - это хорошая задумка. Дозоры… Надо будет обсудить с народом. Спасибо, ребятки. Есть ещё что?
- Да, - сказал Лёха. – После всего, что сегодня тут случилось, мы вспомнили о Центральном убежище и Убежище 4. Если у бандитов была цель захватить ваше убежище, то что помешает им захватить пустые убежища, без людей. Мало, что это хорошие места для жизни, но там ещё и склады, и хранилища забиты всяким добром.
- Что предлагаете? – спросил Роман Александрович. – Лично мне приходит в голову два варианта – либо вывезти оттуда всё добро, либо поселить туда людей. Правильнее – переселить туда людей, ну, хотя бы по сотне в каждое убежище. Вопрос в другом…
- В чём? – спросил я.
- Кто согласится? Ведь тут всё обжито, во всём порядок. А что их ждёт там? – сказал он. – Но этот вопрос я обязательно вынесу на обсуждение. Если кто-то захочет перебраться на новое местожительства, препятствовать не будем. Мало того, в первое время мы будем помогать всем, чем сможем. И вы подумайте, может у вас появятся ещё какие-то варианты решения.
Тут мы заметили, что за нами уже выстроилась очередь, и уступили место другим…
- Похоже, - сказал я, выходя из Центра управления - самый лучший вариант был уже высказан Марой и мной. Надо пригласить в эти убежища наших «пришлых». Их никто не считал, поэтому никто из нас даже не знает, сколько их. Но они работают во всех шахтах и цехах, на фермах и в оранжереях… Скоро там все катакомбы будут заселены «пришлыми». Нас много. И до сих пор мы живём в кривых лачугах, в сырости и в темноте… Да наши «пришлые» ни то что пойдут, а побегут в убежища, которые будут принадлежать им, где есть удобные жилые комнаты, есть свет, вода и тёплый душ каждый день…
- Ты прав, - сказал Лёха. – Нечего тут сидеть. Надо возвращаться к своим и рассказать им обо всём. Думаю, многие согласятся перебраться и в Центральное убежище, и в четвёртое…
               
                *


6. Возвращение в «Лабиринт»

Вечером, когда Мара пришла с работы, мы рассказали ей о наших дальнейших планах. Она сильно опечалилась и даже прослезилась. Сказала, что ей так понравилось работать с Аней в оранжерее, но и расставаться с нами она не хочет.
- Мара, мы изначально не собирались звать тебя с собой, - сказал я ей. – Зачем тебе тащиться с нами в «Лабиринт», а потом тут же в обратный путь? Твоё путешествие счастливо завершилось. Наслаждайся новой жизнью. Мара, ты это заслужила.
- Мы предупредили главу убежища и Захара, что идём в «Лабиринт», - сказал Лёха. – Если нам удастся убедить пару сотен «пришлых», думаю, для начала и этого хватит. Восстановим оба убежища и, поверьте мне, туда попрут все оставшиеся…
Ранним утром следующего дня мы тихо собрались, чтобы не разбудить Мару, и буквально на цыпочках вышли из квартиры.
На выходе из убежища спросили у охранника, как не плутая пройти через катакомбы к тоннелю. Тот позвал кого-то из своих. Вышел молодой охранник.
- Меня зовут Тимофей, если что, - сказал он. – Насчет тоннеля, что за катакомбами: по пути на каждой развилке нарисована красной краской черта – где нарисована, туда и шагайте. В детстве я с пацанами часто туда ходил. Там на деревянном щите, что перегораживает проход, есть две широкие доски – отодвинете их в разные стороны и пролезете в тоннель. Ну, а если заплутаете, возвращайтесь сюда, тогда я вас отведу сам. Вам в ту дыру, что слева…
И он указал пальцем в темнеющий пролом в скале. Мы поблагодарили Тимофея и пошли…
Подсказка Тимофея нам сильно помогла – путь оказался до смешного коротким. Мы уже прошли щит и вышли в сам тоннель, когда вдруг услышали крик.
- Ребята! Стойте!
Мы обернулись – к нам бежит Мара и Тимофей.
- Я с вами, - запыхавшись, проговорила Мара.
Она развернулась, подошла к Тимофею и приобняв его, сказала:
- Спасибо тебе, Тимофей, что провёл меня. Без тебя я не успела бы. Спасибо!
Тимофей смутился. Мы улыбнулись.
- Да не за что, - сказал он. – Я боялся, что ты заблудишься. Ну, ладно, до встречи!
- До встречи! –попрощались мы.
                *
Через четыре часа мы вошли в «Центральное убежище». Мара сразу повела нас в кафе.
- Тут, в морозилке, замороженное мясо лежит аж с того раза, - сказала она, направляясь к холодильной камере. – Сейчас тоненько нарежем, на сковородку и быстро приготовим скромный, но вкусный обед… Тут вон в шкафу банка кофе – тоже с прошлого раза стоит. Надо будет её с собой забрать… Поставьте на плиту чайник, пусть греется, пока не закипит.
Мы с Лёхой улыбнулись – Мара окунулась в свою стихию.
Поев, мы пошли в знакомые спальные комнаты.
- Когда мы в самом начале шли из «Лабиринта» сюда, мы потратили только на дорогу к «Разлому в тоннеле» почти день, - сказала Мара. – А потом на путь в тоннеле неизвестно сколько часов. Если мы выйдем прямо сейчас, не получится ли так, что по пустыне придётся идти ночью. Может быть, сегодня побудем здесь, а рано по утру двинемся в путь?
- Верно, - кивнул головой Лёха. – Как думаешь, Макс?
- Я думаю, что по тоннелю мы шли не меньше, чем по пустыне, - сказал я. – Тогда часов у нас не было. Мы были уставшие и в тоннеле дважды спали в помещениях технической службы. Может ночью спали, а может быть днём – не известно… Если верить карте, то наш «Лабиринт» находится от «Центрального убежища» значительно дальше, чем все остальные убежища. Я бы пошёл сейчас. Если придём к «Разлому» ночью, то поспим до утра в техническом помещении и уже утром пойдём по пустыне.
И Мара, и Лёха задумчиво уставились в пол.
- Я согласна, - сказала Мара.
- Да, - кивнул Лёха. – Ещё не известно на сколько нас задержат в тоннеле твари. Прошлый раз их было очень много.
- Ага, - согласилась Мара. – Я тогда так намахалась копьём, что от усталости валилась с ног.
- Ну, что ж, тогда «спасибо этому дому, пойдём к другому» - подвел итог Лёха. Собираемся и выходим.
                *
Оттащив от двери ящик, которым я когда-то подпёр её, мы потянули дверь на себя. Как только она дошла до предела, прозвучал едва слышимый щелчок и рядом со щелью карто-приёмника загорелась зелёная лампочка.
- Гляньте, дверь ожила, - хмыкнула Мара.
- Это потому, что включён генератор на этом ярусе, - объяснил я, - и в сети достаточное напряжение. Такое условие прописано для дверей убежища в той самой папке, что я приносил из архива… И которое только я и читал.
Лёха посмотрел на меня со злым прищуром. А что я сказал ни так? Это только мне нужно было – читать скучную документацию?
- Бросать дверь открытой нельзя. Может быть, попробуем её закрыть, а потом снова открыть? – предложила Мара.
- Конечно, - согласился я. – Карточка у тебя? Кстати, когда вчера мы уничтожили тех бандитов, у одного из них я обнаружил ключ-карту. Думаю, она от второго убежища…
- Хорошо, - сказала Мара. – Значит теперь у нас есть ключ карты от всех убежищ, кроме нашего, пятого. Так, всем в тоннель…
Мы с Лёхой вышли. Мара нажала кнопку и пока дверь медленно двигалась к проёму, она тоже вышла в тоннель. Когда дверь закрылась, и загорелась красная лампочка, она вставила свою карту в приёмную щель. После небольшой паузы вспыхнула зелёная лампочка, что-то в двери щёлкнуло, зажужжало и она медленно заскользила внутрь.
- Всё, - сказала Мара, дверь исправна. Закрываем и уходим.
Через пару минут мы взяли в руки копья и тесаки и пошагали по тоннелю…
                *
В три часа ночи мы были в техническом помещении, от которого до «Разлома в тоннеле» было рукой подать.
За все эти часы мы встретили всего с десяток ящериц-мутантов, пару змей и несколько пауков – это совсем ничего против прошлого раза.
Мы, как и в предыдущую ночёвку, заставили проём выбитой двери железным шкафом и легли на пару часов поспать…
В семь часов, позавтракав, мы продолжили путь. Почти у самого пролома мы закололи ещё тройку ящериц, после чего не задерживаясь вышли в пустыню. Солнце светило ярко, но ещё не злобно.
- Мне вот что пришло в голову, - сказал я, когда мы выбрались из воронки на равнину. – Почему бандиты, захватившие второе убежище, до сих пор не додумались проникнуть в Центральное убежище, воспользовавшись ключ-картой? К ним ведь тоже ушла часть беженцев из Центрального убежища, и у кого-то из них наверняка были ключ-карты.
- Уходили они сто лет назад, - сказал Лёха. – Мало кто думал, что когда-то радиация исчезнет и можно будет вернуться. А потом, за столько лет карты могли просто потеряться.
- А кто знает, когда бандиты захватили второе убежище? – сказала Мара. – Может быть, десять-двадцать лет назад. Как правильно сказал Лёха, к тому времени ключ-карты от Центрального убежища могли просто потеряться. 
- Ну, да, - сказал я. – Пожалуй, вы правы.
Поход по пустыне ничем не отличался от нашего первого дня, когда мы покинули «Лабиринт» – та же невыносимая жара, те же враги…
К концу дня, пройдя решётку на входе в катакомбы, мы дико уставшие ввалились в мою хибару, с порога сбрасывая на пол всё, что многие часы тащили на своих плечах…
                *

                (Продолжение следует)