Of the Fly and the Elephant Муха и слон

                Of the Fly and the Elephant
                A Metamonastic Parable by Angelblazer
                2025-04-14

       In the days when the Desert still evaporated its secrets to the stars, there came unto the monastery of the Scorched Brethren a certain seeker, ragged of sandal and wild of eye. He fell prostrate before the Abbot of Ashen Laughter and cried:

       "Father, my soul is devoured by a monstrous thing! The sins of my past loom as a great beast — tusked and terrible — and I am crushed beneath its shadow!"

       The Abbot, who had long ago swallowed the final scorpion of despair, regarded him with a smile like cracked parchment. Then, with a rusted spoon, he scooped a thick green fly from his bowl of buckwheat gruel and held it aloft.

       "Behold," quoth he, "thy elephant."

       The seeker blinked. The fly buzzed lazily, repulsively.

       "But... Father, this is but a fly," murmured the man.

       "Aye," said the Abbot, "and hadst thou not fed it with the gruel of thine obsession, it would not now wear the tusks of thy terror. Thou hast made of a mote a mountain — and lo, it starves thee."

       Then did the Abbot recite unto him the words of the Divine Jest:

       "Take therefore no thought for the morrow: for the morrow shall take thought for the things of itself. Sufficient unto the day is the evil thereof." (Matthew 6:34)

       And the seeker laughed until his ribs shone through his skin, for he saw at last the truth:

       "To make an elephant of a fly is to starve beneath an imagined weight."

       Moral: "Feed not phantoms, lest they grow tusks."

              — From the Scroll of Sudden Illuminations, v. 7

                О мухе и слоне
              Притча метамонаха Ангелблазера
                2025-04-14

       Во дни, когда Пустыня ещё испаряла свои тайны звёздам, пришёл в монастырь Опалённых Братьев некий искатель — в рваных сандалиях, с горящими глазами. Он пал ниц пред Настоятелем Пепельного Смеха и возопил:

       — Отче, душу мою терзает чудовище! Грехи мои прошлые встали предо мной, аки зверь огромный, клыкастый и страшный, и я раздавлен его тенью!

       Настоятель, давно проглотивший последнего скорпиона отчаяния, взглянул на него с улыбкой, похожей на потрескавшийся пергамент. Затем ржавой ложкой выловил из своей миски с гречневой кашей жирную зелёную муху и поднял её перед лицом страждущего.

       — Вот, — молвил он, — твой слон.

       Искатель заморгал. Муха лениво и противно жужжала.

       — Но… Отче, это же просто муха, — пробормотал он.

       — Именно, — ответил Настоятель. — И если бы ты не кормил её похлёбкой своей одержимости, она бы не обросла клыками твоего ужаса. Ты сделал из пылинки гору — и вот, она морит тебя голодом.

       Тогда Настоятель прочёл ему слова Божественной шутки:

       «И такъ не заботьтесь о завтрешнемъ дне. Ибо завтрешній самъ будетъ заботиться о своихъ нуждахъ. Довольно для каждаго дня своей заботы.» (Евангелие от Матфея 6:34)

       И искатель засмеялся так, что рёбра его проступили сквозь кожу, ибо наконец узрел истину:

       «Делать из мухи слона — значит голодать под тяжестью воображаемого».

              Мораль: «Не корми фантомов, а то отрастут клыки».

                — Из Свитка Внезапных Озарений, гл. 7