Любовь как раскрытая ладонь

Любить — значит носить свою душу наизнанку. Как розовый пион, что распахнул лепестки под ливнем, зная, что дождь может быть и милостью, и потопом. Чем ярче цвет — тем заметнее пятна от дождя. Чем глубже корни — тем больнее, когда кто-то рвёт их, даже не наступив, а просто пройдя мимо. 

Ты говоришь: «Я боюсь, что он уйдёт» — но это лишь тьма на краю свечи. Настоящий ужас в другом: видеть, как его огонь меркнет, а твоё пламя не может его зажечь вновь. Как в тот вечер, когда он молчал, прижав лоб к стеклу, а ты гладила его спину, будто пыталась стереть пятно боли, которое невидимо для всех, кроме тебя. 

Любовь — это когда его мигрень пульсирует в твоих висках. Когда его старые шрамы зудят на твоих коленях по ночам. Ты готова отдать все свои сны, лишь бы принять его ночной кошмар — но боль нельзя перелить, как вино из кубка в кубок. Ты лишь держишь его голову на коленях, а слёзы падают тебе на ладони — солёные монеты, за которые не купишь покой. 

Помнишь, как в детстве пыталась поймать радугу в луже? Вот и сейчас — твоя любовь протягивает руки к дымке его страданий. Ты кричишь в пустоту: «Возьми мои лёгкие, если ему не хватает воздуха! Мои кости, чтобы починить его сломанные крылья!» Но вселенная молчит, как мать, наблюдающая, как дочь впервые трогает горячий утюг. 

Мы любим — а значит, соглашаемся быть зеркалами, что разобьются от чужого падения. Стекло впивается в кожу, но ты не отпускаешь осколки: в них всё ещё отражается его лицо. И даже когда он улыбается другому, ты шепчешь: «Смотри, как солнечный зайчик танцует на его щеке…»

Любить — это носить в груди чужое сердце вместо брони. И молиться, чтобы оно билось, даже если твоё собственное остановится от усилия.