Раневская. Одинокая насмешница

(Санкт-Петербургский Головин-театр на сцене ЦДКЖ.  Режиссёр Андрей Носков)

«Судьба дала мне главное, о чем я так просила, – сцену и талант играть на ней. В качестве оплаты забрала все остальное, оставив одинокой, никому не нужной старухой уже много-много лет назад».
(Фаина Раневская)

Спектакль «Раневская. Одинокая насмешница», приехавший в театрально-концертный зал ЦДКЖ из самого Санкт-Петербурга, захватывает внимание зрителей с первой же минуты.  Судите сами: не успела подруга Нина посетовать, что за Фаиной Георгиевной некому ухаживать, как покой  народной артистки был нарушен громким и звонким девичьим голоском. «Непрошеной гостьей» оказалась веселая девушка Аннушка, прибывшая из глухой деревни с плохо запоминающимся и трудно произносимым названием.  Притащила она с собой все самое нужное: самовар, сетку со свежими овощами и пирожки… И обещала сварить Раневской дивное «хлёбово», без которого — ну прям никак на свете жить нельзя…
И осталась Аннушка жить у старой актрисы, выполняя роль домработницы и скрашивая ее одиночество ну очень весёлыми частушками. Вот такими, например:
«Молодою я была —
Под кем только не была!
А теперь старухою —
Бываю лишь «под мухою!»

Так в жизни великой актрисы появился близкий человек, а с ним — и особый смысл: передать Аннушке свои знания, актерский опыт; рассказать о великих людях, с которыми она встречалась…

Заслуженная артистка России Елена Липец, играющая главную роль в спектакле «Головин-театра», настолько похожа на Раневскую,  что посещение спектакля можно смело считать встречей с Фаиной Георгиевной. Причем не официальной, когда мы в зале, а она — на сцене, а уютно-домашней, греющей душу. 

«Интересно, когда Раневская поняла, что ее домработница — не та, за кого себя выдаёт?» — этот вопрос мучил меня недолго. Фаина Георгиевна с ее жизненным опытом и нелюбовью к слову «играть», наверняка поняла все в первые же мгновения их с Анной знакомства. И именно потому, что слишком уж та «переигрывала».

Впрочем, «переигрывали» в этом спектакле практически все персонажи. Казалось, что сумасшедший внешний мир  вихрем ворвался в тихий уютный мирок народной артистки, стремясь уверить ее, что она ещё очень нужна людям… В том числе и тем,  кого она раньше никогда не видела.

Остро-комической получилась сцена прибытия «Нескорой «Скорой»» в лице измученной участковой врачихи (Екатерина Суворова, браво!) Юные «пионЭры» посетили народную артистку лишь затем, чтобы попытаться лишить ее старых фотографий, а стало быть, и связанных с ними воспоминаний.
Пионеров упрекать бессмысленно: им поручили собирать макулатуру. Но их можно… послать куда им очень надо, что Раневская, возмущенная нарушением своих границ, и делает.

В спектакле немного персонажей: кроме нехило пьющей участковой, Фаину Георгиевну навещает актриса Нина Сухоцкая (Ирина Сотикова) и кассир театра (Андрей Носков).
Это — реальные люди, существовавшие в жизни актрисы.  А вот была ли у неё такая Аннушка, или придумали ее Лион Измайлов и Алексей  Цапик — создатели пьесы «Раневская. Сквозь смех и слезы»?
Но даже если и придумали — что такого? То, как поступила «Фуфа» (прозвище актрисы, данное ей внуком подруги за пристрастие к курению «Беломора») с обманувшей ее Анной, только подчёркивает ее благородство. Если учесть, что Раневская горячо ненавидела ложь и ее носителей, то судьбе молодой актрисы вряд ли можно было бы позавидовать.  Однако Фаина Георгиевна все поняла, все простила, и приняла живейшее участие в судьбе талантливой девушки.

Несмотря на обилие смешных эпизодов и остроумных высказываний великой актрисы, кои она, ни на секунду не задумываясь, произносит в ответ на реплики собеседников, этот спектакль — все же не комедия, а драмеди. Ибо таков уж удел стареньких актрис, больше не появляющихся на публике: про их существование все вдруг забывают. И как тут не вспомнить возмущенное, из сердца рвущееся восклицание Мачехи из фильма «Золушка»: «Какое сказочное свинство!»

Да, Раневской часто приходится оставаться одной. И тогда она, побеседовав с портретами «любимых своих мужчин» (Пушкина, Станиславского, Качалова и других), развешанными по стенам, предаётся воспоминаниям. И мы, зрители, с интересом слушаем ее рассказы о дружбе с Павлой Леонтьевной Вульф; Любовью Орловой; Анной Ахматовой… О том, как спасал их от голода в годы Гражданской войны Максимилиан Волошин, приносивший мелкую рыбешку, которую жарил… на касторовом масле. Как не любил актрису режиссёр Завадский, однажды приказавший ей: «Вон из театра!»
— Вон из Искусства! — гордо ответила ему Раневская.

Президент США Франклин Рузвельт, посмотрев фильм Михаила Ромма «Мечта» с участием Фаины Георгиевны, назвал ее «блестящей трагической актрисой». Именно об этом мечтала Раневская всю свою жизнь: играть глубокие, трогающие душу зрителей, трагические роли в классических спектаклях.
И — что же? «Могла одно – сделала другое, ценила одни роли – награждали и любили за другие», — жалуется Фаина Георгиевна. И увы, она права: сегодняшний зритель, коего попросят перечислить трагические роли этой актрисы, наверняка назовёт лишь «лебединую» ее песню: роль старенькой Люси Купер в спектакле «Дальше — тишина».

Кто-то из режиссёров отказывался работать с Раневской из-за ее «вздорного характера»; иные следовали штампу, считая, что с такой внешностью она нигде, кроме комедий играть не должна.
«Я старая, по-настоящему старая, жизнь прожита, меня не будет, что останется, чем запомнят? Мулей?» — эти слова великой актрисы способны вызвать слёзы даже у самого чёрствого человека.

Не секрет, что многие зрители воспринимают театр исключительно как «развлекаловку» и ходят туда лишь с одной целью: посмеяться. Уверена, что в этот вечер «встречи с великой Раневской» они получат причитающуюся им дозу драйва, развлечения и смеха.
Но не только это. «Театр — это место, где мы можем быть частью чего-то большего», — говорил Достоевский. Вот и мы стали в этот вечер частью жизни великой трагической актрисы — Фаины Георгиевны Раневской. Жизни, наполненной творчеством, прекрасными комедийными ролями, встречами с известными людьми… И — страшным одиночеством, «когда пережила уже почти всех, кому интересна моя жизнь… Одна в толпе – это еще тяжелей, чем смотрителем на маяке на далеком острове…»