Дело было в деревне Марфуткино

Дело было в деревне Марфуткино. Почему она так называется? Да кто ж её знает сейчас. Старожилы говорят, что жила здесь когда-то, в незапамятные времена какая-то знаменитая Марфа. Правда, никто уже не ведает, чем была знаменита. Ну да бог с ней. Не о ней ведь речь. Да и не о  самой деревне. Хотя начиналось всё там и хорошо-то как начиналось! А приехал в эту деревню к дальней родственнице погостить городской житель Ванятка. А чего ж ему не приехать-то? Интересно посмотреть на живую, настоящую сельскую местность. Ведь только в кино и видывал.  Инте-ересно же…  И увидел. Непривычная какая-то обстановка. Домики все одноэтажные, рядом с ними огороды, в которых помидоры алеют, лук торчит прямо из земли, укроп. Инте-ересно. В магазинах-то всё по-другому. А тут еще рядом с каждым домом палисаднички любопытные. А в них цветы разные колосятся.   Всюду куры бегают, петухи кукарекают, да и вообще птицы разные заливаются… В луже же, что в самом центре деревни плещется, так совсем диво дивное– свинья гигантских размеров вместе с юными поросятками плюхается. Идет по деревне Ванятка, а глаза все шире. Вот и к речке пришел, вдоль которой березки грустят белоствольные, да ивы почему-то плачут… Гм… Странно как-то. Чего им рыдать-то? Но и это не главное.
А увидел он вдруг девицу молодую. Идёт себе, за спиной косы пшеничные болтаются, а глаза…Ну чисто цветочки льна заплутали на лице. Он видел такие, когда мимо поля топал.  Румянец во всю щеку.
–Наверное, свеклой намазалась, – думает Ванятка. Он сказку как-то смотрел по телевизору. Там щеки одной девице именно свеклой натирали.
Да и вообще вся такая беленькая, да гладенькая. Сразу видно мя-ягкая. Не то, что городские барышни.  Никаких углов, ни зазубрин.  Замер Ванятка, глаз не может оторвать от красавицы. А она возьми, да и остановись.
– Ты чей будешь? Не видела тебя в нашей деревне, – шевельнулись губки алые.
–Я эт-то…В гости приехал, – в горле сразу запершило.
–А-а… Я –Машка…,– назвала она своё имя
И Ванятка тоже представился. А чего?
И стали они вместе гулять, сначала за ручки держались, потом он в духмяную щечку чмокнул красавицу. И понял, что она совсем даже не против такого нахальства, а даже очень за.  А потом… На сеновале… Но это уже дела личные тех двоих. В таких делах-заботах о времени даже не вспоминаешь, а оно, знай, бежит и бежит. Куда только торопится?  Наступает пора, когда, как говорят, пора и честь знать. Стало быть, домой надо уже Ванятке собираться. А только он так загостевался, что вроде бы и надо уезжать, но не хочется вовсе, особливо   от Машки отрываться не желает. Так уж она очаровала, обаяла его, а может и… какой приворот сделала. Кто поймет этих деревенских.  А только Ванятка уговаривать стал её, дабы ехала с ним в город…
– Будешь жить, да радоваться,- говаривал он, – и я вместе с тобой. Всё для тебя сделаю. Свадьбу такую забахаем…, – он даже зажмурился, – ты не волнуйся, у нас всё есть для жизни обеспеченной, и как-то не очень уверено добавил, –и мама рада будет.
Это он погорячился , конечно. Редко ведь можно увидеть маму, которая бы собственного единственного сына чужой женщине подарила вот так запросто.

А Машка размечталась.
–А почему бы и не поехать? –думает она. –В деревне-то поди нажилась. В городе –то ни огорода, ни коров… Красота! –и согласилась.
  И родителям её тут же сообщили. А они-то радовались! Особенно мамаша Антонина Федоровна- ядреная, с крутыми боками и гулькой на голове женщина!
–Ох, и поживет теперь моя Машутка в чистоте, да благодати! Там небось дом большой! Свадьбу в ресторане… Ой-ой! –она руками всплеснула, – что же это я?! Побегу ковер сниму, подаренный мне ещё бабушкой. Хороший ковер, добротный. Только вот почистить надо. А потом молодым на свадьбу и подарю. Пусть помнят мою доброту.
И она чистила его. Добросовестно хлестала веником целых три дня. Ночи, правда, пропускала, спать-то надобно. И вычистила.

А тут и молодые уже собрались ехать, да и она с ними. А чего? Со сватами познакомиться надо. Надо? Вот. О свадьбе договориться. И поехали, предварительно оповестив всю деревню чтобы готовили подарки, да сами готовились к городской свадьбе.

В дороге время проскочило как-то быстро. А чего удивляться? Ехал ведь не один. Будущая теща развлекала анекдотами, а в промежутках с Машкой целовались. Да и ехать-то всего-ничего. Вот уже и замелькали дома многоэтажные, в окнах которых солнышко приветливо отражается. А на душе Ванятки тревожно. Да, что там! Кошки прямо выпустили когти длинные и скребут, скребут.
Подтянулся поезд ленивой гусеницей к перрону, да, чихнув, остановился. А тут рядом таксисты руки протягивают, зазывают, значит… Но Ванятка решил, что нЕчего деньгами сорить, ведь на свадьбу понадобиться могут.
–На трамвае поедем, – заявил он, подхватывая чемоданы, – вы не против? – обратился он к дамам.
А дамы и не возражали даже, как-то присмирев немного. Не привыкли они к такому количеству людей, машин, которые неслись, как им показалось, в хаотичном порядке. Теща и та примолкла.

Дом, к которому они подошли, оказался самым обыкновенным человейником. Квартир много, а значит и жильцов достаточно.
–Не в своем доме, знать, живут, – вертятся шестеренки в голове будущей тещи, – ох, чудится мне, что и не так уж богато, как Ванятка набрехал.
Подниматься на четвертый этаж пришлось пешком, лифт не работал.
–Точно в гору бредем, – пыхтела теща, отдуваясь. Да и Машка немного скуксилась.

Дверь открыла тощеватая, кудреватая, похожая на не очень юную болонку, дама с длинными ядовито-красными коготками.  Она удивленно хлопнула густо накрашенными ресницами, уставившись на притихшего Ванятку. Но тут слово взяла будущая теща.  Она вышла вперед, оттеснив бедрышком Ванятку на второй план.
–А мы тут… Будущие евонные родственники, значитца и твои. Ты, верно, сватьюшка?
–Какая сватьюшка?! Какие родственники?! Что это значит, Иван?
–Так я же говорю…
–Мама, – вмешался Ванятка, подтолкнув в спину Машку. Слегка спотыкаясь, он продолжил, – это моя невеста Маша и её мама- Антонина Федоровна.
–Какая невеста?! Ты с ума сошел?! Заходи, потолкуем.
–Ну уж нет! – Антонина Федоровна, узрев такое безобразие, благодаря которому они с Машкой могут остаться, как бездомные коты, на улице, решила взять дело в свои руки. –Вы, наверное, Зоя Петровна. Так, – она сама утвердительно кивнула, – так вот, дети уже решили пожениться. А мы должны устроить их свадьбу, – она подхватила мешок с гостинцами и, не дожидаясь приглашения втиснулась в квартиру, отодвинув Зою Петровну.

  Бросив поклажу, она двинулась обозревать жилище, оставив будущую родственницу стоять с открытым ртом.
– Да… Не хоромы…. Всего-то три комнаты, – вскоре провозгласила Антонина Федоровна, – а ещё жильё есть?
–Какое ещё жильё? Что вы себе позволяете? – возмутилась Зоя Петровна.
–А чего? –хлопнула себя по бокам Антонина Федоровна. –Моей Машке здесь жить… Ну ладно, – она по-свойски толкнула в плечо будущую родственницу, – наливай чаю, али чего покрепче, будем решать, в каком ресторане свадьбу играть.

Зое Петровне ничего не оставалось, как поставить чайник. Она достала простенькие чашки в горошек, такую же сахарницу и вазочку с печеньем. Она не привыкла, чтобы кто-то распоряжался в её доме, но сдержалась, искренне надеясь и веря, что весь это фарс, по её мнению, будет длиться не очень долго.
–И это всё? – удивилась Антонина Федоровна. –Не привыкли вы хлебом-солью дорогих гостей встречать. Не привыкли. Но… Будем исправлять, –она сунула нос в свою торбу, достала шмат сала и литровую бутылку самогона, –вот как надо! А теперь давайте пить-есть, да решать вопрос о свадьбе. Так какой ресторан?
–Почему ресторан? – опомнилась Зоя Петровна. –Да и свадьба… Они же мало знакомы…
–Достаточно! – отрезала Антонина Федоровна. –Не так мало, раз кувыркаются на сеновале.
–Кувыркаются…? Ваня? – Зоя Петровна чуть не плакала. Не о такой невестке и не о такой родне она мечтала.
–Да, мама, я женюсь, – промямлил Ванятка. Мысли, точно кусачие пчелы стали роиться в его голове, – уж не погорячился ли он, не поспешил ли, но, глянув на Машкину грудь, вспомнив её мягкое податливое тело, решительно повторил, – женюсь.
–Но почему ресторан? – сдалась Зоя Петровна. – Это же дорого. Лучше у нас здесь…
–А мы поместимся? –Антонина Федоровна нахмурила соболиные брови. –Ладно, в тесноте, не в обиде.  Мы свинью заколем, привезем мяса, картошку, соленья-варенья всякие, рыбы свежей наловим, литров сорок самогона… Хватит!  Да, и ковер в подарок. А вы уж, сватьюшка, всё остальное. А приготовить поможем. У нас в деревне все бабы рукастые.

Зое Петровне не нравилась невеста сына, но ей пришлось смириться. Надеясь, что не всё потеряно, старалась всячески уколоть Машку, подчеркнуть, что не того поля ягоду хотела для сына. Дождавшись, когда уедет Антонина Федоровна, она усилила свои военные действия, веря, что сын одумается. А Ванятка и правда стал замечать, что его Машка не такая уж звезда, что таких, как она пруд пруди. И права мама, стоит только свистнуть. Но свистеть уже было поздно, да и Зоя Петровна довести до конца свою войну не успела. Времени оказалось мало.
–Ничего, -успокоила она себя, –только бы ребенка не сделали, а я всё-таки выживу её из нашей жизни.

В день свадьбы приехала почти половина деревни. С трудом все разместились.  Ухоженная, чистенькая квартира превратилась в ночлежку. С утра   уже началась суета, варилась- жарилась рыба, тушилась картошка, запекалось мясо. Счастливая невеста рассекала в старом бабушкином платье и её фате.  Наряд, слегка пожелтевший от времени, но счастливый, как заявила новоиспеченная теща. А жених… Он сидел, запершись в своей комнате.

Прошло два месяца после свадьбы. Машка как-то полиняла от бесконечных уколов со стороны свекрови, да и Ванятка стал ей выговаривать, что она то не так стоит, то не так ходит, то не так говорит… Всё не так.
 И не выдержала Машка, уехала в деревню. А Антонина Федоровна и не расстроилась вовсе.
–Не нашего огорода твой Ванятка овощ, – заявила она, – а коли так, не нужен он нам. Совсем не нужен. Вон за соседского Кольку пойдешь. Он хоть сейчас готов жениться. Да и дом у них- полная чаша. Не то, что у тех… нищета. Голь перекатная, – она даже презрительно фыркнула.

И вышла Машка за Кольку, и живут они теперь весело. Ругаются, правда, иногда, дерутся… Но в какой семье нет своих тараканов? А так всё ладно у них.
А Ванятка… Так и живёт пока с мамой. Правда, часто вспоминает те жаркие ночи на сеновале, которые проводил вместе с Машкой. И так ему грустно делается…