Вовкина квартира

               
   Теперь, по прошествии многих лет, она кажется неизменным атрибутом нашего детства и юности. Все значимые события и просто встречи нашей шумной компании одноклассников происходили именно здесь.
 Эта просторная квартира располагалась в доме Донгипрошахта. А сам знаменитый дом, в виде буквы Ш, находился в центре Донецка. Спинка буквы с офисными помещениями выходила на улицу Артема и Театральную площадь с оперным театром. А жилые корпуса, как палочки все той же буквы, образовывали просторный двор.
  В каких-то рассказах я уже описал футбол на корте с участием взрослого верзилы с очень точной кликухой *Держи стёкла*,  создание здесь подземной химической лаборатории и ее чуть ли не криминальный конец. Но это было в седьмом классе, когда начали учить химию.
  А подружились с Вовкой мы где-то в 5-ом классе. Тогда дружили, как и любили, по зову сердца. То и другое *по интересам* проявилось гораздо позднее, и, уж ни как, не у моих друзей.
 До Вовки, моим  лучшим другом, еще по садику, был Пашка. Правда, я уже не поддавался на участие  с ним в рискованных авантюрах. Вроде похода на стрельбище на целый день. Да еще и без разрешения мамы.  Я хорошо запомнил какие страдания ей тогда доставил.
  Сейчас наше общение ограничивалось часом полутора после школы в сквере Горького. То в футбол играли один на один на эстраде. То ставили турбинки из перьев и пробки на весенние потоки.
   С Вовкой забавы были более интеллектуальнее. Ракеты,  химлаборатория. Позднее настольный теннис, преферанс, покер. Это описано в других рассказах. 
  Потом нам стало интересно делать стенгазету по случаю разных событий. Нового года, дежурства на уборке классов после уроков.
  Газета из склеенных форматных листов ватмана едва помещалась на огромном обеденном столе в Вовкиной квартире. Художник Константин в одном из номеров поместил  дружеский шарж на редакцию газеты. Как мы, сидя на широком диване, придумываем номер.
  Мне с Кузеном (Игорем) поручили написать (или содрать) интересную статью. Выбрали в *Крокодиле* пародию на нашумевший рассказ В. Аксенова  под названием *Морока с бананами*. Да, но как не обидеть главного редактора Владимира, влюбленного в девочку с редкой фамилией Мароко?  После недолгих раздумий, переименовали в * Суета с апельсинами*. 
  Тут стоит упомянуть многолетнего директора нашей школы Федора Степановича Пастернака (Ф.И.) Во времена хрущевских и постхрущевских перемен он неизменно сохранял и, не считал нужным скрывать, приверженность сталинским принципам.
 Мы с Вовкой на переменах обязательно посещали школьную библиотеку. Однажды увидели гору книг, приготовленных для сдачи в макулатуру. Среди них резко выделялось роскошное издание биографии Сталина. Даже без познаний в полиграфии, которые мне передал папа, неизменный эксперт *Органов* в полиграфических вопросах.
  В годы сталинских репрессий папина экспертиза спасла жизнь его незадачливым коллегам. А потом уберегла меня и других *создателей* химлаборатории* от серьезных разборок в органах.
  Так вот в итоге эту книгу, ценную своим исполнением, а не угодническим содержанием забрал Ф.И.
  Другая история была с дежурством по школе. Одна из задач, установленных директором не, пускать в школу нарушителей, сложивших учебники в удобные, новомодные заплечные сумки.
  В стенгазете тогда опубликовали моё толи угодливое, толи ехидное стихотворение:
- Завтра дружно приходим в школу.
Но класс не базарный ряд.
Мы не ищем приколы.
Придем с портфелями все подряд!
  Два дня газета провисела. Потом куда-то исчезла. Может Ф.И. не понравилась. А скорее, его скрытым, с дулей в кармане, небольшого ума, врагам. Они же, регулярно марали его фото на городской доске почета.
  К девятому классу всех приняли в комсомол. Я пока оставался вне этого подходящего по возрасту отряда ленинцев- помощников Коммунистической партии. *Добрые люди* подсказывали, что надо покаяться перед директором. Я не видел оснований делать это, так как ничего предосудительного, на мой взгляд, не совершал.
    Ну не встал, когда он, неизвестно откуда появившись, и увидев меня, Вовку и Леньку безмятежно болтавших на скамеечке возле его кабинета заорал, как резанный: *Встать!*
 Все встали, а я нет. И не потому, что такой смелый. А вот не люблю насилия, и всё тут.  Когда он сказал: *Встаньте, пожалуйста,* - тоже встал.
Как в четырехлетнем возрасте не отдал лыжи по наглому требованию *семеновца* (Жителя криминогенного поселка возле Кальмиуса с таким названием). А потом, без всякого сомнения, дал ему же в ответ на вежливую просьбу *Толькопокататься*.      
   В комсомол меня все-таки приняли, и прямиком из Вовкиной квартиры. А было дело так.
  Моя воздыхательница ещё из садика Таня Г. добралась до должности председателя комитета комсомола школы. Её, гораздо больше моего, беспокоило моё совершенно несправедливое отлучение от комсомола. Ведь я не был двоечником или хулиганом. А не принимали по негласному указанию директора.
  Таня взяла надо мной шефство, принесла Устав комсомола и  прочую макулатуру, знание которой было необходимо для вступления в эту организацию. У меня уже тогда было рвотообразующее отношение к этой организации. Но предстояло поступление в институт. А, без членства в комсомоле, могли и документы не принять.
  С комсомолом у меня и без директора создались напряги. На 2-х недельной отработке  перед летними каникулами группу ребят, в т.ч. меня послали на строительство детского садика.
Выполняли разные  подсобные работы, подначивая друг друга за неумелые действия.
  Тут появился Сашок, приятель еще по Пашкиному двору. Он попытался взять руководство на себя, объясняя это заданием комитета комсомола. Постарались мирно укротить его прыть:
  - Да, у нас, вроде, и без комсомола получается.
   - Нет, нужно под моим руководством.
   - Так переодевайся, бери лопату и показывай.
   -Нет, мое оружие- слово.
   -Ну, так иди подальше с нашим словом.
  Кто б сомневался, нас ждал вызов в комитет.
     Там еще  кто-то из партийцев был. 
  Посмотрели на чистенького Сашка, пардон Александра,  и нас  *от лопаты*, с прилипшей к штанам грязью:
-Задание на сегодня выполнили?
 -А как же!
 -Свободны, идите отдыхать.
    Но Сашок не успокоился, и гадил мне где мог.
     Прием меня с группой из других школ (со своей не успел) назначили на четыре часа, после занятий. Ровно к этому времени нужно было явиться в приемную городского комитета комсомола, расположенного в красивом здании городских организаций, напротив универмага *Белый лебедь*
  Но не тут-то было. Коварный Вовка объявил, что к двум у него собирается компашка для преферанса:
  -Хочешь, будешь четвёртым.
  Как можно было устоять. Тем более, последнее время мне везло. Быстренько забросил портфель домой, наспех пообедал. В два я уже был у Вовки.   
   Компания уже была в сборе. Причём все более меня продвинутые в преферансе. Особенно Лёнька, который хитрыми расчетами мог навесить взятку на мизер и развалить его. А в других розыграшах брал взяток больше других.
  Но мое везение, особенно в этот раз, его просто сводило с ума. Оно противоречило  всем расчетам.  Мизер -чистяк, а тотос, вообще невиданная в нашей компании комбинация с десятью объявленными и полученными взятками.
  Ленька медленно закипал от моего не прошибаемого им успеха. Хоть и играли, как всегда на интерес. И по шаблонной шутке: -Ни корову, ни быка не проигрывали.
  Позднее я видел таки трагедии чересчур азартных заробитчан, довезших свою немалую, за несколько месяцев зарплату, только до львовского вокзала. Тяжело было видеть их надсадный плач после быстротечного проигрыша. наперсточникам. Милиция такими делами не занималась, скорее в них участвовала. 
  Ленька буквально выталкивал меня из Вовкиной квартиры:
-Беги уже в свой комсомол, а то опять пролетишь.
   Получалось почти по Есенину, часто цитируемому в нашей компании: …не потому ль так хочется и мне задрав штаны бежать за комсомолом…
 Я еще, назло Леньке, выиграл один тотус, и уж тогда побежал, быстрее троллейбуса.  Прибежал вовремя. Красивая секретарша (а в руководстве комсомола других не держали. Как ни будь напишу и свои впечатления, хотя лучше Ю. Полякова о том комсомоле не напишешь ) уже запускала мою группу к приёмной комиссии:
  -Когда создан комсомол?
- В честь кого назван?
 Достаточно, принят!
 Я выскочил на солнышко, весенний бодрящий воздух (Ленька курил). Все, детство кончилось. Впереди институт и вполне самостоятельная жизнь.