О хоккейной шайбе, винтовке Мосина и сигаретах

На очередной встрече однокашников ко мне во время перекура подошёл Игорь. Он знал, что я с младых ногтей слежу за НХЛ, и предвкушал вкусный диалог по поводу только что установленного Александром Овечкиным рекорда НХЛ по количеству забитых голов в регулярных чемпионатах за карьеру. Я подозревал, что наша беседа пойдёт именно в этом русле, но не беспокоился, потому что знал: Игорь тоже следит за подобными делами.
– Ну что, Олежек, как тебе Овечкин?
– Овечкин – герой дня! Ты же видишь сам, что творится в Интернете и в мире в связи с падением рекорда Гретцки.
– А на другой вопрос сможешь ответить, из этой же серии?
– Из этой же? Ну, давай, попробую!
– Ганжа, кто забил гол?
– Гол забил Овечкин с подачи Тома Уилсона и Дилана Строума.
– Нет, ты не понял! – улыбнулся Игорь. – «Ганжа, кто забил гол?» Это же вопрос из классики.
– Из классики? «Большая перемена», что ли?
– «Большая перемена», правильно. А как звучит правильный ответ?
–…Не помню и не знаю. И как же?
Игорь улыбается во весь рот. Сейчас начнёт блистать на фоне моих провалов в знании цитат отечественного кино, подумалось мне.
– Блин, Олег! Ты же ходячая энциклопедия хоккея!
– Игорь, это имеет отношение к хоккею в НХЛ?
– Имеет, самое прямое! Ты же помнишь, в каком году снимался фильм «Большая перемена»?
– Я знаю, что он вышел на телевидении в 1973-м году.
– Правильно! – Игорь буквально светится от восторга. – А снимался-то он в 1972-м! И по сюжету знакомство Нестора Петровича с классом происходит первого сентября. А когда проходил первый матч суперсерии-72 между сборными СССР и Канады?
– По-моему, второго сентября. Но не первого же?
– Правильно, второго. Понятно, что режиссёры фильма не стали с исторической точностью воспроизводить дату первой игры наших против канадцев, они просто обозначили первые числа сентября. И если в реальности по телевидению трансляция матча в Советском Союзе шла в вечернее время третьего сентября, то радиорепортаж наших комментаторов, который по сюжету фильма слушал Ганжа, вёлся тоже третьего сентября, только с утра.
– Да? Вот честно, никогда не задумывался о таких тонкостях в «Большой перемене»!
– Оле-е-ежек! – Игорь ласково треплет меня за рукав. – Ведь ты же наш самый главный знаток НХЛ!
– Вот только не надо меня ставить на одну ступень с заокеанскими статистиками! Вот те – да, те знают и считают всё! – пытаюсь я отшутиться.
– Так что Ганжа ответил в фильме?
Я молчу, вопросительно глядя на Игоря.
– «Гол забил Харламов с подачи Мальцева». Это же был тот момент в первой игре, когда канадцы повели 2-0, а потом наши ещё в первом периоде сравняли. И гол Харламова вывел наших вперёд. Вот именно это событие увековечили в «Большой перемене».
– Не знал, – теперь улыбаюсь и я, – будет возможность – обязательно пересмотрю.
– Так, ладно, тогда тебе задам простой вопрос: какой диаметр хоккейной шайбы?
– Что, это тоже в «Большой перемене» обсуждалось?
– Нет, это вопрос к знатоку хоккея.
Я начал разводить пальцы и пытаться сообразить, какой же диаметр у такого ординарного предмета, каким мне всегда представлялась хоккейная шайба.
– Ну… Скажем, сантиметров восемь-десять…
– Что, ты и этого не знаешь?! – Игорь в удивлении поднял брови и недоверчиво взглянул на меня.
– Диаметр шайбы, диаметр шайбы, – заворчал я. – Не царское это дело, знать на память диаметр хоккейных шайб! Главное, чтобы Овечкин их побольше заколотил до своего ухода из НХЛ!
– Так, может, ты и толщину хоккейной шайбы не знаешь? – откровенно веселился собеседник.
– А знать толщину, то есть высоту шайбы – тем более не царское дело!
Игорёк задумался на несколько секунд, после чего полностью сбил меня с панталыка:
– А почему трёхлинейка называется трёхлинейкой?
– Ты про винтовку Мосина, что ли?
– Про неё, родимую.
– Ну, там что-то связанное с тремя линиями, навскидку не помню, что это за линии, но название именно оттуда.
– Правильно, три линии. Что-то ещё помнишь! А что за линии?
– Игорь, не мучай меня! Пойдём лучше по рюмке накатим за наш родной курс и за Овечкина!
– Идём, идём, не расстраивайся. Линией в царской России называлась мера длины применительно к стрелковому оружию. А так как в Европе и Америке калибр стрелкового оружия и патронов к нему измерялся в дюймах и его долях, то линией и у них, и у нас именовалась десятая часть дюйма.
– Ах, вот оно как, – начал соображать я. – То есть дюйм – это 25,4 миллиметра, тогда линия – 2,54 миллиметра, а три линии – 7,62 миллиметра! Это что же получается, принятый в конце 19 века стандарт патрона к трёхлинейке диаметром в 7,62 мм пережил две мировые войны, и даже мы приобщились к стрельбе из АКМ такого калибра?
– Именно так. А если мы вспомним, что заокеанские США и Канада переняли британскую систему мер, то станет понятно, что и стандарты у них привязаны к тем самым дюймам. И хоккейная шайба имеет диаметр ровно три дюйма, а толщину, или, как ты говоришь, высоту – ровно один дюйм!
– Иди ты! – я в смятении достал новую сигарету и закурил.
– А вот, кстати, о сигаретах! – оживился Игорь. – Сколько стандартных сигарет «Кинг сайз» поместится на хоккейной шайбе?
– Это надо брать площадь круга и считать…
– Я имею в виду, если их расположить по диаметру шайбы.
– Не знаю. И сколько же?
– Дело в том, что к сигаретам применили те же стандарты, что и к калибру патрона, – торжествующе произнёс он.
– Что, неужели?.. – я умолк, потому что мелькнувшая догадка была парадоксальной.
– Да, именно так! Ровно десять сигарет, потому что диаметр «Кинг сайз», в своё время принятый «Pall Mall» для сигарет премиум-класса, также составлял три десятых дюйма.
– Обалдеть! – только и смог выдавить я. – То есть патроны от мосинской трёхлинейки, а также от нашего АКМ, и сигареты стандарта «Кинг сайз» имеют одинаковый диаметр?
– Правильно, – довольно ухмыльнулся Игорь.
– Ну, ты меня потряс! Я ничего этого и знать не знал, и так бы помер непросвещённым, если бы не ты! – я с благодарностью пожал ему руку. – А как невинно всё началось! «Ганжа, кто забил гол»!
– Это у меня с женой постоянные споры: я болею за «Динамо», а она – за ЦСКА. И время от времени начинается вечный спор, кто лучший хоккеист СССР, Мальцев или Харламов. Вон, кстати, Андрюха, тоже фанат «Динамо», – Игорь показал на рядом стоящую группу наших однокашников, – можно его спросить. Андрей, на минуточку!
Андрей, весело рассказывавший публике очередную легенду из своей курсантской молодости, повернулся к нам.
– Мы тут с Олегом вспоминаем классические фразы из кино, – начал Игорь. – Так вот, тебе вопрос: «Ганжа, кто забил гол?»
– Ну, это же «Большая перемена» – тут же ответил тот, – гол забил этот, как его… с подачи Мальцева!
Тут уже засмеялся я:
– Вот он, ответ настоящего динамовского болельщика! Главное, что забили гол с подачи Мальцева! А кто забил – Харламов там или Якушев – это уже неважно!