Безумно бьется сердце

24.01.2014. Зубной техник поколдовал над моими зубами, и я, с ощущением новизны во рту, опоздал в офис. Предвкушая встречу, я мысленно репетировал приветствие для Иры. Но ее не было. В животе неприятно засосало, словно предчувствие беды свило там гнездо.

Я замер в коридоре, наблюдая за местом, где обычно возникала Ира, словно мираж, спешащая к своему рабочему столу. Время шло, а она не появлялась. Я стоял, отвернувшись спиной к проходу, ощущая, как джинсы, забытые на несколько лет, теперь облегают меня, словно вторая кожа – результат моей недавней потери веса. Мечта пронзила меня: а что, если Ира случайно заденет меня, проходя мимо? Это было бы подобно прикосновению ангела.

Но она не появлялась.

В отчаянии я проверил ее статус в мессенджере. Онлайн! Сердце бешено заколотилось. Значит, она где-то здесь, в офисе, но прячется от меня в каком-то недоступном уголке? Ладно, подожду еще немного, уговаривал я себя.

Но время тянулось мучительно медленно, а Ира то появлялась в сети, то исчезала. Что-то здесь было не так, я чувствовал это каждой клеткой своего тела.

Наконец, словно озарение, меня осенило – нужно заглянуть в ее профиль. Там, среди прочей информации, могло быть скрыто сообщение об отпуске, или, еще хуже, о больничном.

И вот оно! 24.01 - Sick Leave. Боже мой! Еще один день без нее!

Неужели Ира заболела? Меня захлестнула тревога. Стоит ли ей написать? Рискнуть?

После недолгих колебаний я решился. «Выздоравливай, Ира!» - написал я и, словно вор, украдкой оглянулся на место, где обычно сидела Даша, словно боясь ее осуждения. Тишина. Никакой реакции ни от Иры, ни от Даши в течение долгих пяти минут. Я немного успокоился.

Пусть Ира меня игнорирует. Может быть, ей будет приятно получить мое сообщение? Вчера она действительно чихала, наверное, и правда нездорова.

Но затем я заметил ее активность в мессенджере. Утром она даже была в «красном» статусе – на совещании онлайн! И почти весь день ее значок светился, то онлайн, то на короткое время переходя в «желтый» – отлучилась от ноутбука. Как будто это был обычный рабочий день. Ира, что же ты не бережешь себя? Работаешь, даже когда болеешь?

Я даже случайно увидел ее переписку с нашей коллегой – они оживленно обсуждали рабочие вопросы! Вот так! Ира работает, даже будучи больной.

А мне она так ничего и не написала.

Вечером, в душном вагоне метро, меня пронзила острая тоска по Ире. Несколько слезинок предательски вырвались наружу. Боже, как же я по ней скучаю! Но ничего, завтра я ее обязательно увижу! Только бы она окончательно не разболелась и появилась в офисе!

И тут я вспомнил о корпоративном снимке конца ноября, опубликованном в мессенджере в высоком разрешении. Там Ира, улыбающаяся, стоит с плакатиком в руках. Видны ее бровки, изогнутые буквой V, и пухленькие, аппетитные щечки. Это фото лежит у меня на рабочем компьютере. Как бы его перекачать на домашний?

25.01.2014. Сегодня тоска не отпускала меня, Ира продолжала болеть. Но мне посчастливилось пообщаться с ней по работе. Один из коллег не получил уведомление о завтрашнем совещании. Я написал Ире робко, словно извиняясь за беспокойство: надеюсь, у тебя все в порядке со здоровьем, извини, что отвлекаю, но этот юзер не получил сообщение о совещании. И даже переслал ей скриншот переписки с ним.

Ира тут же переслала приглашение на совещание коллеге. Я поблагодарил ее и, осмелев, добавил: «Хотя бы смайлик поставь!». Но она не ответила мне тем же.

Затем я поинтересовался, чем еще могу помочь коллеге. Может быть, нужно попросить его проверить свой календарь? Ира, не дожидаясь просьб, сама проверила его календарь, нашла совещание и переслала мне. Я переслал эту информацию коллеге, он проверил свой календарь, обнаружил там совещание и поблагодарил меня.

Вопрос был решен.

Ира такая умница, так хорошо справляется со своими обязанностями! Но я боюсь ее хвалить слишком активно – вдруг она пожалуется Даше?

В конце переписки она поставила одобрительный большой палец вверх! Мое сердце подпрыгнуло от радости!

Но рабочая переписка быстро закончилась, и радость угасла.

Вечером пришло сообщение об отмене завтрашнего совещания и о необходимости перенести его на понедельник. Я не стал беспокоить Иру, было уже поздно, и написал в общий чат, что это не срочно, перенесем завтра. Ира было появилась в сети, но, увидев мое сообщение, сразу же вышла из мессенджера. Было около шести часов вечера, и я засобирался домой.

Тяжело переживать отсутствие Иры, но когда мы переписываемся по работе, возникает ощущение ее присутствия, хотя бы виртуального.

26.01.2014. Сегодня Ира все еще болела и отсутствовала в офисе, но я общался с ней по работе через мессенджер практически весь день, с утра до вечера.

Вначале мне нужно было установить дополнительный жесткий диск в компьютер. Ира проконсультировалась с IT-отделом, и вся дальнейшая переписка с ними, выяснение подробностей о диске и сама успешная установка осуществлялись через нее. Я не удержался от похвалы: «Ира, можно тебя похвалить? Ты все делаешь так хорошо и быстро! Спасибо!»

Конечно, мне хотелось написать: «Ты такая умница! Такой молодец!», но я подавил это желание. Это было бы лишним.

Затем Ира переслала мне расписание совещаний на следующую неделю.

Далее нужно было запланировать совещание на понедельник.

Вечером, перед уходом, я написал ей: «Спасибо тебе большое! Надеюсь увидеть тебя на следующей неделе (надеюсь, не слишком нагло?)!».

Забавно, я начал забывать, как она выглядит, когда ее нет в офисе.

29.01.2014. Сегодня, после долгого перерыва, я наконец-то увидел Иру. Она пришла раньше обычного, примерно в 9:55 (каждый день бы так приходила, чтобы я мог вдоволь на нее наглядеться, пока в офисе мало людей). Я в это время увлеченно рассказывал коллеге о своем пет-проекте и был полностью поглощен разговором. Ира прошла мимо, и я чуть ее не пропустил! Я поздоровался, но даже не назвал ее по имени. Ира ласково ответила на приветствие и даже немного задержалась возле нас. Потом пошла к своему рабочему месту.

Сегодня было много совещаний, но я не забывал об Ире.

В течение дня я пристально наблюдал за ней, но не чувствовал ничего особенного. Сегодня на ней была белая рубашка (темно-зеленую кофту она сняла, она висела на спинке ее кресла) и полосатые брюки.

Она ходила туда-сюда со своего рабочего места из оупенспейса и обратно. Я не отрывал от нее глаз. Меня мучило навязчивое желание достать мобильник и запечатлеть эти мгновения, но я, конечно, сдерживался. Без разрешения я не мог ее фотографировать, а для этого нужно было с ней заговорить.

Но никаких разговоров сегодня не было.

«Коля, ты забыл, что еще вчера открещивался от самой этой идеи?» - прошептал внутренний голос. «Ты говорил, что это как наркотик. Сначала смотреть, потом фотографировать, потом потрогать, а потом этот процесс уже не остановить…». «Да, но я вообще не чувствую любви. Может быть, любовь и влюбленность прошли, и теперь мне можно фотографировать, и ничего страшного не произойдет?» - возразил другой голос.

Чуть позже мне понадобилось обсудить с боссом новые оптимизаторы, которые нужно было взять из другого проекта. Он сидел прямо передо мной, и я стоял к нему спиной, к проходу, по которому вскоре должна была пройти Ира. Я почувствовал ее приближение! Начал переминаться с ноги на ногу, не в силах стоять спокойно. "Надеюсь, ей понравится моя спина и то, что пониже?" - пронеслось у меня в голове. Ира благополучно прошла мимо, кажется, очень близко, но не коснулась меня (мне показалось, или она тяжело вздохнула на проходе?). Разговор с боссом закончился, и я вернулся на свое место.

Затем Павел спросил меня о репетициях, и я подошел к нему, чтобы показать новую песню, которую мы выбрали с певицей. "Вот тут такая штука, тут сякая. А это арпеджио похоже на полет стрелы, выпущенной из лука - пиииуу!"

Ира сидела рядом и все слышала.

Павел сказал, что вряд ли бы такое смог осилить.

Я ответил, что нужно заниматься, и все получится. И добавил, что вчера выложил аккомпанемент к этой песне на YouTube.

Павел начал рассказывать о каком-то композиторе или музыканте, который был влюблен в девушку, и поэтому у него появилось вдохновение. "Но я-то ни в кого не влюблен!" - заключил Павел. Прямо в точку. Я покраснел как рак и украдкой взглянул на Иру, надеясь, что Павел не заметит моей реакции. Она, казалось, смотрела на меня, не отрываясь, и выглядела взволнованной, словно вот-вот расплачется.

Я переключился на китайскую оперу, рассказал, что певицы там иногда подвывают, и это прикольно (я слушал свою песню в традиционном китайском стиле). Павел сказал, что никогда не слышал китайской оперы, но ему интересно.

Я не смотрел на Иру, хотя стоял прямо перед ее столом, но мне казалось, что ей было интересно слушать наш разговор.

Потом Иру вызвали на совещание, и она не услышала продолжения нашей беседы о музыкантах и композиторах.

Днем, во время совещания с коллегами, мне пришло письмо о том, что Ира отменила завтрашний мастер-класс с коллегами из другого города. После совещания я подошел к ней и спросил, что случилось, почему отменили мастер-класс? Я подошел к ней очень близко, предварительно надушившись одеколоном и положив за щеку сладкую и ароматную конфетку от кашля. Ира сказала, что просто изменилась ссылка для входа, но мастер-класс не отменен. Мне показалось, что она плачет, но я не решился спросить, в чем дело – мы были в оупенспейсе, и кто-то мог нас услышать. Я просто попросил Иру прислать мне, Алексею и еще одному коллеге новые приглашения. Когда она это сделала, я отправил ей "Спасибо!" и несколько смайликов.

Днем, выходя из оупенспейса за кофе, я как раз увидел, как Ира одевается, собираясь уйти (видимо, на обед). Ее шкафчик, как я говорил, находится прямо у выхода. Это так удобно. Я дернулся было к ней, но потом передумал. Если бы я что-то ей сказал, это было бы слышно в оупенспейсе. Да и все произошло так внезапно, что я не нашелся, что сказать. Я мог бы спросить, все ли в порядке, почему ты плачешь, Ира, я хочу тебя сфотографировать и т.д., и т.п. Но не решился…
Вечером Иру одолел кашель, словно запоздалое эхо болезни. Я, словно заговорщик, выудил из запасов горсть леденцов в шуршащих обертках, приблизился к ней и прошептал, как заклинание: «Хочешь немного мятной прохлады для горла?» Она ответила едва слышно: «Нет, спасибо». Мое «Ну ладно» прозвучало жалко и неубедительно. Я вернулся на свое место, терзаясь мыслью: "Леденцы, а не конфетки… Надо было предложить леденцы". Упущенный момент висел в воздухе, как несбывшаяся надежда. Возможно, и леденцы не соблазнили бы ее, но шанс был бы выше.

В 17:50 Анжела, моя коллега, засобиралась домой. "Вот и все," - пронеслось в голове. "Сейчас уйдет и Ира!" Анжела бросила на прощание: «До завтра!» - и растворилась в дверях. Я машинально принялся царапать ноготь о ноготь, обуреваемый беспокойством. Не в силах больше усидеть на месте, я повернулся к Ире. Она уже стояла, натягивая на себя зеленый свитер. "Боже мой!" - словно молния пронзила меня. "Издали она просто ослепительна!" Дальше смотреть казалось кощунством. Этот образ до сих пор стоит у меня перед глазами: Ира в белоснежной рубашке, облачающаяся в свитер – истинное откровение!

Ира ничего не сказала Павлу – возможно, из-за моей истории о влюбленности, а может, просто потому, что он был погружен в работу, спрятавшись за стеной наушников. Она попрощалась лично лишь с Алексеем и, промелькнув мимо меня, словно тень (а я, не отрываясь, пожирал ее взглядом, ведь это были последние мгновения дня, когда я мог ее видеть, и я не хотел упустить ни секунды до завтрашней встречи), выкрикнула «Всем пока!» в пустоту и исчезла.

Три минуты спустя я, словно наркоман, сорвался с места под предлогом "налить воды". Хотя, признаться, моя бутылка и вправду была пуста.

Иры уже не было. "Странно," – подумал я. "Неужели она успела так быстро одеться? Она должна быть возле шкафчика". Но ее не было ни возле шкафчика, ни вообще где-либо. Наполнив бутылку, я пошел по маршруту, где мог бы ее встретить, если бы она перед уходом заглянула в туалет. Но мои поиски оказались тщетны. Вернувшись на свое место с потухшей надеждой, я и сам засобирался домой. "Неужели она пошла в концертный зал, чтобы посмотреть на меня? Но репетицию ведь отменили! Не может быть!"

Дома я обнаружил, что кто-то смотрел мое последнее видео около восьми вечера. Неужели это Ира? Но никаких других данных о зрителе не было. Тайна осталась неразгаданной.

Вот так и завершился этот день – лубочная картинка моей тоски.

30.01.2014. Сегодня Ира превзошла сама себя и появилась на работе еще раньше – в 9:50. Она внезапно возникла в стеклянных дверях, когда я занимался на эллипсе. Это произошло настолько неожиданно, что я даже опешил. Я увидел ее, неуверенно входящую в офис, и сначала не поверил своим глазам! Я пробежал всего пять минут из запланированных десяти, а она уже здесь! Вспоминались дни, когда я ждал ее на эллипсе, мучительно отсчитывая минуты: пять… десять… пятнадцать… и она не приходила. Я сдавался. Мечтал, чтобы она вошла, увидела меня в тренажерном зале и помахала рукой, как прежде.

На этот раз она, вероятно, заметила меня, но, опустив голову, прошла мимо. Она была прекрасна, как всегда! В синей пуховой куртке, зеленом свитере и очках. На ней была джинсовая юбка. Ира была восхитительна, но она просто прошла мимо. Я даже не уверен на сто процентов, что она вообще видела меня.

Мне оставалось заниматься на тренажере еще минимум пять минут. Я уже подумывал о том, чтобы сойти с него, выскочить из тренажерного зала и бежать в оупенспейс, чтобы поскорее увидеть Иру. Но тут она сама вышла из оупенспейса и направилась в туалет или за кофе. Проходя в метре от меня (я был за большим стеклом тренажерного зала, но не заметить меня было просто невозможно), она даже не подняла головы или сделала вид, что не заметила. Когда она проходила мимо, я не смог сдержаться и украдкой взглянул на нее, смущенно улыбнувшись. Ира прошла очень близко, но ни один мускул не дрогнул на ее лице. Я отбегал оставшееся время и сошел с тренажера. Следующее упражнение – планка. "А что, если Ира вернется, пока я делаю планку? Как-то неприлично стоять в такой позе. Вдруг она меня увидит?" Но все-таки я начал упражнение. И через минуту почувствовал спиной, что Ира проходит рядом, в двух метрах от меня, но за стеклом! Мне оставалось стоять еще минуту, но я не шелохнулся. Может быть, она меня видела, может – нет. Я не знаю.

Переодевшись и войдя в оупенспейс, я увидел, что Ира стоит возле своего места и плачет. Господи! Это дежавю двухмесячной давности (она ревела 20 ноября после того, как я ей написал, что чуть не упал в обморок, когда она была рядом)! И снова, как и тогда, я подумал: "А вдруг это не из-за меня?" Я же ничего оскорбительного ей не писал в последнее время! Только по работе! Ну, в прошлую пятницу я ей написал, что надеюсь увидеть ее на этой неделе, ну и что?

Что за идиот! Конечно, она плакала из-за меня. И я снова, как и тогда, даже не подошел к ней, а поздоровался как обычно, через стол: «Ира, привет!» Она стояла вполоборота, вся в слезах. Ей было неловко смотреть на меня, и она сказала, отвернувшись: «Привет!» Или что она сказала? Неужели реально «привет»? Я даже не обратил внимания. Может быть, она просто кивнула?

Я стал лихорадочно думать, что мне делать. Я порывался написать ей в мессенджер: "Почему ты плачешь?", но не решался. Подойти и расспросить тоже нельзя – в оупенспейсе полно народу. Возможно, шепотом? Но Алексей рядом. Будет слишком странно. Я решил проверить, нет ли у меня к Ире дел по работе. Тогда бы я спокойно подошел к ней, спросил что-то по работе и утешил ее взглядом. Но ничего подходящего не было. Все совещания назначены, все в порядке, дел к Ире нет. Так я ничего и не придумал.

В течение дня все шло своим чередом. У нас был мастер-класс. Ира постепенно успокоилась, перестала плакать и даже поздоровалась с одним красивым парнем (Костей) рука в руку, соединившись локтями, и они улыбнулись друг другу. Так обычно – локтем к локтю - соревнуются, кто сильнее двое мужчин.

Я заметил, что Ире необходим телесный контакт, но я тщательно его избегаю. За все время мы ни разу не касались друг друга (может, только до того, как я начал питать чувства к Ире, случайно, когда сталкивались в проходе). Мне бы хотелось наладить телесный контакт, но я очень этого боюсь. Лучше не нужно.

Ира очень умна (хоть и наивна, наверное, в соответствии со своим знаком зодиака) и пытается установить контакт с несколькими парнями из офиса. С каждым из них у нее свои ритуалы. С Валентином она просто вместе выходит и идет куда-то. С Костей вот такой (надо сказать, что он без излишнего энтузиазма проделывает эту манипуляцию с руками, а последний раз, что я видел, он совсем хотел отхалявить и проделывал этот ритуал неохотно). Думаю, что не всем парням эти ритуалы нравятся, но Ира вот такая, ей нужны ритуалы. Со мной, видимо, тоже нужен ритуал – немного поплакать.

Днем беседовали с Павлом на музыкальные темы. Ира, как и вчера, была рядом, сидя на своем месте, и все слышала. Мы говорили про наши репетиции, которые никак не могут назначить. Павел сказал: «Может, вам уже дома начать репетировать?» Я ответил: «Что, я буду девушку домой приглашать? Нет уж!»

Днем видел Иру, удаляющуюся по коридору от меня. Она была прекрасна: худенькая, с длинными вьющимися волосами, в джинсовой юбке и коричневой блузке! Она шла немного неровной походкой к выходу и не оборачивалась.

Во второй половине дня Ира периодически выходила из оупенспейса по делам. Один раз, когда она вышла, я ничем более не мог заниматься, кроме как ждать ее возвращения. Я просто тупо сидел в ожидании ее прохода обратно. В руках у меня был мобильник. Машинально я направил его в проход, нажал на кнопку, потом еще раз, в результате несколько раз сфотографировав пустой проход. "Господи, что я делаю?!" – пронеслось в голове. "Нееет, ты не сделаешь этого!" – сказал мой внутренний голос. Когда Ира возвращалась, я смотрел на нее во все глаза, но мобильник лежал на столе. Я не могу снимать ее без ее разрешения! Ира прошла мимо, как обычно отвернувшись и не глядя на меня. Я так и не сделал ни одного снимка.

В течение дня Ира опять кашляла, но я уже не рискнул ей снова предложить леденцов… она же вчера отказалась!

Вечером Ира, казалось, специально дождалась, пока закончится совещание моей команды, чтобы я вернулся в оупенспейс, и тихим голосом начала прощаться со всеми. Я повернулся к ней. Она сегодня прощалась очень быстро и уже шла мимо, глядя в сторону от меня и направляясь к выходу. Я позвал ее: «Ира!» Она остановилась и посмотрела на меня, как мне показалось, немного затравленным взглядом. «Пока!» Она кивнула мне, пошла дальше и уже на выходе сказала: «Всем пока!»

Через некоторое время я тоже засобирался домой. Выйдя из офиса, я вспомнил все, что было сегодня, и меня накрыло. Слезы брызнули из глаз. Я ехал в метро и плакал. Ира любит меня. Она плачет из-за меня. Я не уделяю ей внимания, и она плачет, таким образом давая понять, что ей нужно внимание. И я не знаю, что с этим делать.

Если Ира и завтра придет раньше, как сегодня, она опять застанет меня в тренажерном зале. И, возможно, опять будет плакать. И я с ней уже на этот раз поговорю. Господи! Я перечитал дневник за вчера и понял, что и вчера Ира тоже плакала! Бедная девушка! До чего я ее довел!

31.01.2014. Я сегодня пришел домой какой-то подозрительно счастливый. Я побыл с Ирой пять минут на расстоянии примерно пяти сантиметров. Я к ней не прикасался, но и не испытывал такой потребности.

Все по порядку. Сегодня утром Ира пришла довольно поздно, в то же время, в которое она раньше приходила. Я разговаривал с коллегой, стоя в проходе, через который вот-вот должна была пройти Ира. Я чувствовал это спиной! И она прошла! Я посмотрел на нее внимательно. Она сменила прическу!!! Сначала я испугался, увидев ее, потому что мне показалось, что она коротко постриглась. Это не шло бы ей. Но, кажется, она просто собрала свои длинные волосы в пучок на затылке. Вот и хорошо! Ира была в маечке и полосатых свободных штанишках.

С утра Ира, кажется, немного всплакнула или повздыхала немного.

День тянулся, словно патока, густой и медленный. Но стоило мне вернуться с обеда, как Валентин, словно предвестник бури, приблизился к Ире и что-то прошептал ей. Она ответила с мягкостью, от которой у меня скрутило все внутри. Он ушел, и Ира, словно тень, последовала за ним. Боже! И вот он – знакомый, обжигающий укол в сердце. Слезы хлынули, как тогда, когда мальчишка с поцелуями-касаниями поздоровался с Ирой. Зачем я тратил время на психолога, зачем эти шесть тысяч? Все впустую… Я сидел, затопленный горем, надеясь, что Ира вернется и увидит мои слезы – свидетельство моей боли.

Неловко было перед коллегами из Нижнего, заглянувшими в офис. Пытался сдержаться, но тщетно. Слезы лились рекой.

Ира вернулась, но словно нарочно отвела взгляд, входя в оупенспейс. Мои слезы остались незамеченными. Я бежал в санузел, умыться, привести себя в порядок перед совещанием. За полчаса до начала, я заглянул в переговорку, чтобы выключить кондиционер – вечная война с холодом. И тут – зловещий знак! На электронном табло значилось чужое совещание. Предчувствие ледяной хваткой сдавило сердце, и я не ошибся.

Во время нашего совещания в переговорку попытались ворваться какие-то люди с ноутбуком! О, благословенное пересечение! Как долго я ждал этого хаоса, этой зацепки! Объявил всем, что после совещания выясню у Иры, что к чему. Казалось, совещание длится целую вечность. Едва дождавшись конца, я отбился от назойливых коллег и помчался в туалет, освежить себя одеколоном и закинуть за щеку леденец – тот самый, от которого Ира позавчера отказалась.

У рабочего места Иры я увидел, как она закапывает капли в глаза. «Прости, не отвлекайся, я подожду», – засуетился я, хотя она и не думала отвлекаться. Медленно, тщательно закапав глаза, она наконец обратила на меня внимание. Я начал объяснять, что произошло. Ира открыла ноутбук и принялась искать наше совещание. Искала долго. Я стоял рядом, слева от нее, нагнувшись, но не касаясь ее. Между нами было минимальное расстояние, но оно существовало. Затем я опустился на колени – так было удобнее следить за экраном. И украдкой, с обожанием, смотрел на ее лицо снизу вверх, источая аромат одеколона и леденца. Надеюсь, пахло от меня приятно! Ира оставалась невозмутимой. Не глядя на меня, спокойно и методично клацала мышкой и клавишами.

Она никуда не торопилась, словно растягивая момент, настраивая наше совещание. Кто-то перебронировал его на пару дней, и нужно было восстановить бронь. Я комментировал происходящее, а Ира что-то тихо ворковала в ответ, словно мурлыкала. Я не разбирал слов, мой мозг отключился. Ни любви, ни влюбленности, никакого сияния вокруг Иры – ничего. Лишь ощущение всепоглощающего покоя. Я парил в пустоте, и мне хотелось остаться в этом состоянии навечно.

Ира была серьезна, как всегда, даже немного сурова. Не смотрела на меня, не улыбалась. Просто делала свою работу, но так медленно, тягуче.

Собиралась переназначить сегодняшнее совещание, но это было бессмысленно – оно уже закончилось. «Не нужно сегодняшнее, оно же уже прошло!» – вырвалось у меня. Лучше бы промолчал, выиграв еще пару минут этого молчаливого единения.

Минут пять пролетели, как мгновение. Не хотелось уходить, и, казалось, Ира не спешила заканчивать этот процесс. Но вот она произнесла: «Всё!». Разочарование пронзило меня. С трудом выдавив «спасибо», я поднялся с колен и ушел.

Остаток дня я провел в состоянии тихой радости. Прощаясь, я весело подскочил к Ире, помахал рукой и сказал: «Пока!». Она посмотрела на меня серьезно, как обычно, и молча кивнула. В раздевалке я натянул куртку и шапку. Проходя мимо ее шкафчика, увидел, что она тоже одевается. Подошел ближе, улыбнулся, помахал рукой и снова сказал: «Пока-пока!». Она снова молча, без улыбки, кивнула. Выйдя из офиса, я стал ждать лифта. «А вдруг Ира тоже успеет одеться и выйдет? И мы встретимся снова!» Но лифт пришел, а Ира не вышла. Я сел в кабину и поехал вниз.

Домой я возвращался в состоянии умиротворения и счастья.

01.02.2014. Сегодня – день слез. Ира пришла к десяти. Я уже вернулся из спортзала и сидел на своем месте. И вдруг – она! Появилась из глубины оупенспейса. Видимо, уже была в офисе, просто я ее не заметил. Ира каждый день пытается удивить меня то новой прической, то аксессуарами, то нарядом. Сегодня она вернула прическу, которую носила позавчера (Ура! Значит, вчера она не постриглась, просто собрала волосы в пучок!), но добавила красивые золотые серьги в форме крестиков. Смотрелись изумительно! Как она умеет подбирать аксессуары, которые ей так идут?! Проходя мимо, я поздоровался. Она кивнула, как обычно, и день продолжился в привычном русле.

В течение дня Ира входила и выходила из оупенспейса, все как обычно. Я спокойно работал и так же спокойно наблюдал за ней. Она входила, отвернувшись. А когда выходила, я оценивал ее сегодняшний наряд – коричневый свитер (о, как он ей идет!) и полосатые свободные штаны.

Но к вечеру, в преддверии нашего пятичасового совещания, меня накрыло по-настоящему. В предчувствии расставания потекли слезы. Ира видела, что я постоянно пользуюсь носовым платком, слышала, как я сморкаюсь. И она тоже заплакала, сидя на своем месте. Я не оборачивался, но слышал это.

Когда Ира уходила, я уже рыдал в голос. Она тихо, с дрожью в голосе, стала прощаться с коллегами: «До свидания, Павел». Проходя мимо меня, Ира внимательно посмотрела на меня (а я уже давно сидел, повернувшись к ней, весь в слезах). «Ир, пока», – сказал я. Не помню, что она ответила. Может, промолчала и кивнула. Лицо у нее было заплаканным. Так мы расстались. Больше я ее в тот день не видел.

02.02.2014. Ира пришла после десяти. Я разговаривал с коллегой о своем оупенсорсном проекте. Проходя мимо, она остановилась, повернулась и сказала: «Привет!». Или это мне мерещится второй день подряд? Нет, точно «Привет!». Я ответил: «Привет, Ира». Сегодня она была в сером «бадлоне», как сказали бы в Питере. Очень красивая! И в очках. Видимо, вчера она закапывала капли в глаза именно для этого. Не понимаю пока, по какому графику она носит очки. Надо понаблюдать. Что было надето на ней снизу, я не заметил. Наверное, свободные полосатые брючки, как обычно.

Скоро весна, а за ней лето, и Ира начнет носить маечки и облегающие джинсики. Тогда я смогу лицезреть ее животик. Хотя, однажды она уже была в черной маечке и джинсах, заправленных в них. Но тогда я не посмел на нее посмотреть!

День шел своим чередом. Я с Ирой не переписывался по работе и не подходил к ней.

Вечером мне, как обычно, стало грустно. После совещания я вышел, едва сдерживая слезы, в предчувствии скорого расставания.

Ира ждала меня! Не ушла домой! Но стоило мне выйти с совещания, как она засобиралась. Я стоял в проходе, не отрывая глаз от нее, ожидая, когда она встанет со своего места и начнет уходить. Ира поднялась и пошла мимо Алексея и Александра. Проходя мимо меня, повернулась и посмотрела в глаза. Я сказал: «Пока, Ира». Она ответила: «Пока!» и ушла. В моих глазах не было ни слезинки. Ира тоже не плакала. Но ей было грустно, как и мне. До понедельника, Ира!

Раньше ты не смотрела на меня, Ира. Раньше просто прощалась, не глядя: «Всем пока!» и уходила. А теперь говоришь персонально мне: «Пока!». Спасибо тебе! Может, когда-нибудь ты назовешь меня по имени?

В метро мне снова стало грустно. И тут я уже не стал сдерживаться. Слезы потекли по щекам. «Зачем я мучаю бедную девушку, если у нас, скорее всего, ничего не получится? Может, так ей и сказать: "Ира, у нас с тобой, скорее всего, ничего не получится. Прости за все!"? Но тогда она расстроится и заплачет. Лучше не надо». Так я ехал и думал, вспоминал последние дни. А последнее время мы не разговаривали друг с другом, и все равно все время плакали…

Еще я понял, что Ира проходит буквально через сидящих в последнем ряду коллег, чтобы попасть на свое место. Вот счастливчики! В заднем ряду («ряд для поцелуев») сидят Александр, Алексей и сама Ира. Каждый раз, когда Ира выходит со своего места в коридор, она проходит мимо Алексея и Александра. А ведь между их креслами и стенкой совсем маленькое расстояние. Александр и Алексей могли бы коснуться Иры на проходе, если бы захотели, или просто задвинуть свои кресла ближе к стенке, чтобы Ире пришлось протискиваться. Но они не хотят! :)

05.02.2014. Сегодня утром я, как обычно, занимался в спортзале. Ира пришла около десяти, когда я уже был на месте. В моей половине оупенспейса никого не было, и я открыл с большим увеличением корпоративное фото с картинга, но сделанное не во время гонки, а после нее. Я собирался перекачать его на домашний компьютер, чтобы иногда любоваться Ирой.

Я смотрел на нее, не отрываясь, и вдруг почувствовал, что кто-то идет в оупенспейс. Машинально закрыл фото и сделал вид, что работаю. И тут, прямо перед собой, я увидел Иру, наклоняющуюся в мою сторону. Что она сказала? «Привет» или просто кивнула? От неожиданности я даже отпрянул в сторону и, не сориентировавшись, не назвал ее по имени, а, кажется, просто кивнул.

Ира была в очках и в красивом полосатом костюмчике. Длинные вьющиеся каштановые волосы падали на плечи.

Ира прошла на свое место и, кажется, снова заплакала. А я опять не подошел к ней, хотя вокруг никого не было…

А если я подойду, что я ей скажу? Ира, не плачь? Что ты плачешь?

Весь день я провел в прострации, ощущая пустоту.

Что бывает, когда сходятся Рыбы и Весы? В лучшем случае – рыбный прилавок. В сущности, ничего хорошего. Рыбы беззвучно скользят в пучину тоски, Весы же, беспомощно покачиваясь, не в силах принять решение. Застывшая вечность. Все страдают, каждый разочарован зыбкой неопределенностью. Ни "да", ни "нет", словно приговор, повисший в воздухе. Кто осмелится сказать "нет" этой Ире? Невозможно! Она – само очарование! Как можно причинить ей боль? Она будет плакать, долго и безутешно…

Днем, словно в полузабытьи, мимо проплывали лица коллег. Кажется, кто-то говорил о рассылке…

Рассылка о распродаже брендированных наушников – дело рук Иры. Потом она исчезла. Появилась вновь, в компании одного из коллег, и долго, увлеченно рассказывала ему о чудо-наушниках. И в голове закралась мысль: "Купить и мне? Лишь бы хоть на миг оказаться рядом…" Но кошелек предательски пуст – до зарплаты еще томительные дни.

Вечером, около шести, завершив свой нескончаемый марафон рассылок, Ира начала собирать свою сумку. "Павел, до свидания!" "Алексей, до свидания!" Промелькнув мимо меня, словно ускользающая мечта, она услышала лишь тихое: "Ира, пока!" Замерла посреди опенспейса, прежде чем окончательно покинуть офис. Я ловил каждый ее жест, каждый взгляд, стараясь запомнить этот момент навсегда. Ира обернулась, и наши взгляды встретились. Уловила ли она тоску в моих глазах? Затем отвернулась и, ускоряя шаг, поспешила прочь. Я следил за ней, пока она не исчезла из виду, направившись, кажется, вовсе не к раздевалке, а в сторону большой кухни.

Я заметил, как Ира, словно подражая мне, стала опускать уголки губ, придавая своему лицу печальное выражение. Она и так редко смеется, почти всегда серьезна и немного грустна. А по утрам часто плачет.

Выйдя из офиса, я побрел в метро, отягощенный тоской. Подходя к поезду на "синей" ветке, инстинктивно посмотрел влево, туда, где, возможно, еще недавно стояла Ира. "А вдруг она там?" – промелькнуло в голове. Но прошло уже так много времени, она, должно быть, давно уже дома.

И тут прорвало. Слезы беззвучно покатились по щекам. Необходимо подойти к ней, сказать: "Не плачь! Я тоже плачу вечерами! Думаю о тебе постоянно! Но не стоит бередить душу, надо просто, спокойно положить этому конец! Ведь у нас совершенно точно ничего не получится! Мы не можем быть вместе, даже если и испытываем друг к другу симпатию. Зачем же мучить друг друга? Мы и так уже слишком сильно задели чувства друг друга. Может, стоит остановиться?"

И еще: "А может, все это мне приснилось? Может, никаких чувств и не было? И плачу я из-за выдуманной причины. Может, и причины-то никакой нет? Зачем продолжать притворяться? А ты плачешь, потому что плачу я. На самом деле, это лишь игра воображения, плод наших фантазий."

И еще: "Это все блажь! Я не могу себе этого позволить! Надо взять себя в руки!" и т.д. и т.п.

Так я ехал и ехал, а слезы все лились и лились. Вот и моя станция. Пора вытирать слезы и выходить.