Когда Бога объявили мертвым - начался ад

Когда Бога объявили мертвым - начался ад…

“Бог умер", - провозгласил безумец. Но как может умереть Тот, Кто вне смерти? Как может исчезнуть Тот, Кто есть само Бытие?

Я смотрю на человечество с любовью и содроганием. Оно - дитя, разбивающее свои игрушки, чтобы потом рыдать над осколками. Оно предает, лжет, творит зло не из силы, а из слабости. И все же я верю в него. Но вера моя - не слепое упование на небеса. Нет, это вера в человека, который однажды перестанет быть рабом - даже рабом собственного неверия. 

Бог не умирает - умирает лишь наше представление о Нем. Мы хороним не Его, а свои детские образы, свои страхи и надежды, прикованные к небу, как воздушные змеи. Когда человек кричит: “Бога нет!" - он лишь признает, что больше не может верить в того идола, которого сам же и создал. 

Но что делает человек, потеряв эту опору? Он не становится свободным - он становится рабом хаоса. Он говорит: “Если Бога нет, значит, всё дозволено", - но дозволяет себе лишь самое жалкое, самое пошлое зло - трусливое, мелкое, лицемерное. Он крадет, предает, лжет не из величия, а из страха перед пустотой. 

Большинство идет путем осознанного зла не потому, что избрало его, а потому, что не осмелилось избрать ничего другого. Они не верят - но и не сомневаются по-настоящему. Они не любят - но и не ненавидят достаточно, чтобы сжечь себя в этом огне. Они существуют в полумраке, где нет ни истины, ни лжи, лишь удобная ложь самим себе. 

Они предают, потому что не верят ни во что, за что можно было бы умереть. 
Они обманывают, потому что не верят в правду, которая стоила бы честности. Они творят зло, потому что не верят в добро, которое стоило бы усилий. Их грех - не в силе, а в слабости. Не в бунте, а в трусости. 

Но есть и другие. Те, кто, потеряв свои детские представления о Боге, не потерял способности искать. Те, кто понял: если Бог - не старик на облаке, то, возможно, Он - сама Жизнь, сама Любовь, сама Воля к величию. 

Я верю в человека. Но не в того, что прячется за догмами или отрицает Бога из страха перед Ним. Я верю в того, кто способен создать себя заново - не вопреки вере, а через нее. Кто смотрит в бездну и не отворачивается, но и не падает в нее. Кто, даже зная, что мир жесток, все равно выбирает любовь - не как утешение, а как вызов. 

Бог не умер - Он просто перестал быть нашей куклой. И если человечество когда-нибудь поднимется, то не потому, что "убило Бога", а потому, что наконец-то осмелилось встретиться с Ним лицом к лицу - без страха, без лжи, без детских иллюзий. И тогда, возможно, оно поймет: вера - это не цепь. Это крылья.