Драма в Старых Лесках Глава из романа Черный клоун

Драма в Старых Лесках.
Бек и Роб шестнадцать лет назад
(Глава из романа «Черный клоун»).

…Мисс Гилланд не любила думать о тех событиях. Но теперь, когда она готовилась к поездке на встречу с новым, уже взрослым, Робертом и собирала вещи, та старая, никак не желающая уходить из памяти, история ярко всплыла в голове, – во всех подробностях, иногда не слишком приятных… Загадочное исчезновение Нави, друга-коня, и то, что за этим последовало… Нет, она не жалела о том своем поступке,  приведшем к катастрофе в отношениях с детским приятелем. Наоборот –  считала ЭТО для себя необходимым жизненным опытом. Неким решительным шагом вперед в развитии… Ее сокрушение относилось к другому: «Как я не смогла тогда Роба удержать при себе? Наверное, был способ… Просто я его не нашла… Каких-то нужных слов, которые бы его убедили… И он бы понял меня и простил… Конечно, простил! Надо было что-то придумать заранее… На тот случай, если он вдруг узнает тайну… Но как я могла рассчитать варианты, тогда еще маленькая девочка, действовавшая часто вообще наобум: «будь что будет, а там посмотрим…»

…………………………………………………………………………..

Как и предполагалось, они ярко отпраздновали ее четырнадцатилетие 1 мая 1991 года. Было всего несколько персон. Папаша Джордж, их верная кухарка Этна, Роберт Диллон с дедушкой Фредди, Кайл Гаух, - еще один мальчик-ровесник, на этот раз ее школьный приятель, огненно-рыжий долговязый пацан, очень смешно покрытый веснушками. Отец хотел, было, позвать парочку своих давних друзей, – копов с бывшей работы, но Бек настояла на узком круге приглашенных. А мистер Гилланд с годами приобрел привычку ее слушаться. Если сопротивлялся, то немного, и быстро сдавался. И в этот раз он, двухметровый гигант, махнул своей широкой кряжистой рукой, подошел и слегка погладил ее по голове. «Ты же мой командир, капитан…», нежно произнес при этом, «конечно, девочка, будь по-твоему. Только… тетю Этну разреши посадить за наш стол. А то, боюсь, она обидится». «Ну, хорошо», – процедила сквозь зубы Бекки, насупившись, – «против Этны не возражаю. Она хоть молчит. Этна! Смешное имя! Как у вулкана! Ха! Но лучше бы Роб явился без деда, этого старого страшного зануды. Его самоходная тачка вполне себе позволяет обойтись без провожатого. Терпеть не могу Фреда! Он всегда портит веселье. Вечно что-то бурчит под нос. Бу-бу-бу-бу! Тьфу! Так бы размахнулась и треснула по его древней башке!». «Ну, это тебе надо договариваться уже с ними», пожал плечами папа, «но ты же знаешь, как мальчик привязан к этому старику. Без его поддержки он бы умер… Когда случилось… то, что случилось, дед его выходил, вернул к жизни… Да Фред хороший мужик! Зря ты так… И нельзя так про взрослого: «треснула». Это как-то...» Джордж запнулся. Он не любил читать нотации дочери. Любимой единственной дочери. И иногда в ее присутствии становился по-детски беспомощным, в себе неуверенным. «Да знаю-знаю… Шучу так. Ладно, пусть явится, черт с ним…», милостиво согласилась мисс Гилланд.

Прошла всего неделя, как они с Робом, на полянке у спиленного дуба, так красиво-торжественно поклялись друг другу в вечной дружбе…

…Бек была очень говорлива в тот вечер, весело и задорно шутила. И снова выглядела забавно. Нахлобучила какую-то склеенную из картона «пиратскую» треуголку и пририсовала себе черным грифелем усы. «Бек! Ну что с собой ты опять сделала!», широко разведя руки, рассмеялся Джордж, «ну правильно я тебя тогда назвал! Вылитый Черный клоун!». Бек только лукаво улыбнулась: «папа, но ты же меня теперь не прогонишь?». «Но если тебе это в радость, душа моя, вырядись хоть сущим чертом! Я любой тебе рад! А мы… мы за тебя еще не раз выпьем за этим столом! У нас сегодня к угощению жареные раки!». «Надеюсь, что с острым соусом?», – полюбопытствовала Бек. «А алкоголь мне еще нельзя?». «Нет-нет-нет», – энергично замахал руками Джордж, будто отгонял назойливую муху. – «Ты еще маленькая! Хотя и стала сегодня взрослее на целый год! Но сок, как обычно, полностью в твоем распоряжении! То же касается Кайла и Роберта. Пока еще оч-ч-чень юные джентльмены. А вот мы, старшие вурдалаки, с твоего позволения, позволим себе… э-э-э-э… немного нажраться!». Гости рассмеялись. Веселый Джо был видимо снова в ударе.  Мальчики стеснялись и были немногословны. Хотя долговязый веснушчатый Кайл то и дело порывался произносить напыщенные тосты. Его неловкость пару раз заставила Бек прыснуть со смеху. Роб был чем-то подавлен и даже грустен. Дедушка Фредди вяло пытался поддерживать разговор. Его взгляд из-под больших седых мохнатых бровей, как обычно, сочился мудростью. Отдельно выпили за «незримо присутствующего здесь бравого капитана Арчибальда Мартиндейла, соленого волка многих морей», в реальности несуществующего, но «жизнь которого, благодаря стараниям Роба и Бек, уже обрастает легендами».

– Вот я дочитала на днях роман Дюма «Сорок пять», – сказала между прочим Бекки. – Ну, это такое продолжение «Графини де Монсоро». Не такое уже интересное, но есть и там любопытные вещи.

– И что такое там тебя поразило? – поинтересовался Джордж.      

– Да концовка! По-моему, какая-то ерунда! – капризно сказала Бек. – Ну-у-у… Искусственное что-то. Там Диана, героиня прежней части, чтобы отомстить за смерть любимого де Бюсси, сначала приканчивает с помощью выжившего лекаря Рени некоего Орсиньи, подручного герцога Анжуйского. Тот горло ему перерезал. Прямо на глазах у этой красавицы. А потом, с помощью яда, изготовленного тем же Рени, отравляет и самого Франсуа… И тут же, видите ли, исполнив этот святой долг мести, отправляется замаливать грехи в монастырь.      

– И что тебе в этом не нравится? – спросила Этна.

– А то, что это какая-то лицемерная сделка! Она этот уход в монастырь, скажу я вам, заранее запланировала. Вы посмотрите, что происходит! Вот этих отравлю, а этих зарежу! А с Господом договорюсь потом. Он при мне как ручной песик. Поманю – сразу прибежит. Что бы ни сделала! Фальшь эта просто бесит меня у автора!

– Просто образ Дианы был видимо очень дорог Дюма, и он не хотел, чтобы она отправилась в ад, – глубокомысленно заметил Джордж, пригубливая бокал.

– Ага! – задиристо продолжила Бек. – Когда она еще молода и здорова! А рай, он как джокер, – у нее всегда в рукаве. Подложит себе, когда надо. Нет, я не против самой идеи мести, хотя в ней нет ничего христианского, конечно… Вот с Робом недавно говорила об этом… (Роберт согласно кивнул). Но так получается… карт-бланш на любые вообще преступления! Надо только после того, как выполнен план по трупам, в монастырь приехать успеть. А я думаю вот что… Вместо этой чепухи, что в романе, всех этих дурацких монастырей с монахами, обжорами и тунеядцами, лучше было бы ей дальше ездить по балам, спать с мужчинами и веселиться! Убила и развлекайся вовсю, насытившись своей местью. Вот такая развязка была бы лучше всего! И честнее. А не эти бредовые и никому не нужные монастыри, замаливания грехов… Ну их всех к чертям, если они мешают наслаждаться жизнью!

Собравшиеся захихикали и, кажется, не оценили эту пылкую речь по достоинству.

– Не воспринимайте это слишком серьезно, – пояснил мистер Гилланд. – Бек так шутит.

– И вовсе я не шучу…

– Бек, ты лучше расскажи, что это за тренировки, на которые тебя с начала года чуть ли не раз в неделю теперь возит папа? – полюбопытствовал старый Фред. – Роб беспокоится, что они тебя слишком изматывают. Кхм!

– Нет-нет, ничуть не изматывают! – энергично отозвалась Бекки. – Что ты, дедушка Фред. Перестань! И Роб напрасно вообще беспокоится. Роб, не беспокойся! И перестань хмуриться. А то сегодня как надутый индюк. Мне самой это очень нравится. Вот в чем дело. Это так здорово и весело! У нас там с папой теперь в лесах… что-то вроде маленького спортивного лагеря. И мой добрый старина Джордж учит меня там быть быстрой, ловкой, сильной! Ну и я стараюсь, конечно… Чтобы оправдать надежды любимого папочки.

– Но что вы там такое делаете? К чему это вообще? – подал голос Роберт. – Ты как-то не любишь об этом распространяться. А я за тебя волнуюсь.

– Да ничего особенного… – промямлил Джордж. Направление беседы ему не понравилось. – Это… э-э-э… вроде школьных уроков физкультуры. Или курсов самообороны.

–  Папа, зачем ты врешь? – всполошилась девушка. – Какие курсы самообороны? Уроки физкультуры… Выдумаешь! Нет, всё намного серьезнее. Позволь, я расскажу это всем. Всё дело в том, что мой папа загорелся идеей сделать из меня некоего супергероя, какую-то необычайно крутую полицейскую. Надеется, что в будущем пойду по его стопам. Стану его преемницей. Всем известно, как он переживал, когда ему пришлось уйти со службы… (Джордж закивал головой). Ну, а я… я… пока не знаю, кем стану… Но решила, что это может быть мне полезно. И вот он считает, что таких киборгов надо тренировать с детства. Или с отрочества.

– Не, ну ничего себе! – присвистнул Кайл. – Ай да Бек! Универсальный солдат!

– Ну да, типа того, – и Бек неожиданно для себя покраснела.

– Бек, ну ты все секреты выдашь! – криво улыбнулся Джордж. – Я действительно надеюсь, что она когда-нибудь меня заменит. Ну, а что в этом плохого? И уговорил ее на эти тренировки. Но ничего такого, с чем моя малышка не согласна, или что-то, что сверх ее сил, мы не делаем. И она в любой момент может бросить, если пожелает…

– Ну да! Не всё же мне за книжками целыми днями сидеть! Кататься верхом на Нави или играть до сих пор в куклы! – запальчиво проговорила мисс Гилланд, будто кто-то с ней начал спорить. – Или помогать отцу по хозяйству. … И я там не только бегаю, прыгаю, карабкаюсь по деревьям, качаю мускулы. Учусь стрелять, обращаться с ножами, метать ножи. Папа учит также меня разным приемам борьбы, психологии и тактике боя. Хочу быть сильной! Всесторонне развитой личностью! Не только интеллектуально, но и физически. Почему девушке это нельзя? Чтобы можно было защитить не только себя, но и кого-то еще! Хочу быть бойцом и воином!

– Умница ты моя! – просиял папа Джордж. Он встал из-за стола, чинно подошел к Бек, наклонился и поцеловал ее коротко стриженную «под мальчика» голову. Потом вернулся на место с торжествующим видом. Полным гордости за дочурку. За ее исчерпывающий, четкий ответ.

– Что-то странное,  – едва заметно шепнул Роберт деду.

– Но все-таки это как-то… кхм-кхм! не совсем естественно, – робко возразил Фред. – Кхм-кхм! Пытаться сделать из девочки мальчика. Хотя понятны все эти новые веяния… Мне, консервативному восьмидесятилетнему старику, все равно не близкие. Есть же женский бокс, женское регби… Всякие такие штучки, связанные с равноправием полов… Есть мужеподобные женщины… Джо, Бек, дорогие мои… поймите, я вас очень люблю и не хочу лезть в вашу жизнь… Ценю, что вы сделали и делаете для Роба… Просто пытаюсь понять… Как-то для себя это осмыслить… Кхм!

– Фредди, да успокойся! Никто не собирается делать из меня мальчика! – рассмеялась Бекки. – И сама я ничего такого не допущу! Вот увидите, я еще вырасту обольстительной женщиной!

Здесь уже пришел черед рассмеяться другим присутствующим

– Бек точно станет красавицей. Все задатки у нее для этого есть, а вот одной местной смешной каракатице это, увы, совсем не светит… И ясно, что тут уже будет только один обратный процесс, – как-то нелепо вдруг бухнул Кайл.   

– Кайл, это ты о ком? – Бек подняла бровь.

– Да обо мне, Бек, ясно же! – Роб нервно заерзал. – О ком еще? Да все нормально. Просто мы с Кайлом вчера крепко повздорили. И он кипит на меня до сих пор. Да есть ли смысл обижаться на правду? Всё верно он говорит.

– Знала бы – не пригласила, – тяжело вздохнула Бекки. На ее милом личике появилось какое-то странное выражение отрешенности. – Вон ты, оказывается, какой. Видимо, здесь без капитана Мартиндейла не разобраться.

– Поганец! – резко крикнул Фред в адрес парня. – Бек, где ты вообще его откопала?

– Нашла на помойке, – виновато сказала Бек и тупо уставилась в тарелку.

– Роб, прости меня за этого идиота, – подняла она глаза.

– А это нормально, что ты служишь ему ишаком? – продолжил странно дерзить Кайл. – Прямо носишь его у себя на спине. Многие не раз это видели.

– Кайл, да как вам не стыдно. Роберт не виноват, что его искалечили… – сказала свое веское слово и Этна. 

– Ребята, мальчики и девочки, давайте перестанем ссориться! – громогласно объявил Джордж. – И ты, Кайл, ляпнешь же вообще такое! Тебе надо извиниться перед Робертом. Фред и Роб, примите пока наши с Бек извинения за… этот досадный инцидент. Кайл… а ну-ка встань и сейчас же извинись перед Робом и остальными! А то я прикажу тебе убираться вон! И чтобы ты забыл дорогу к нашему дому! 

Кайл встал и в самых почтительных выражениях послушно выполнил требуемое мистером Гилландом.

– Ну, вот и славно! – Джордж, довольный, хлопнул в ладоши. – Кайл остается! А мы должны помнить главное, ради чего надо забыть всё, что нас разделает, иногда даже ссорит, – что сегодня восхитительный день чествования нашей дорогой и любимой, чудесной и прекрасной Бекки! Четырнадцать! И она уже такая развитая, начитанная, умная для своих лет девочка! Это такое сокровище, которым наградил меня на закат моих дней милостивый Господь! Вы знаете, я растил ее с пеленок без матери… Она всегда благодарно слушает мои наставления. Хотя и большая шалунья. Внимает всему хорошему, что я стремлюсь ей дать, в нее вложить… (Джордж смахнул внезапно выступившую слезу). И я, как отец, ею так горжусь! 

– Ох, папа…

Бек привстала и, сладко улыбаясь и прижимая руки к груди, важно поклонилась в разные стороны собравшимся.

………………………………………………………………………….

Несмотря на всё буйство, проявленное юным мистером Гаухом, Бек, по-видимому, снова к нему дружелюбная, вызвалась проводить его до парома к местному озеру. Роб и Фредди уже уехали, на улице стало темно и безлюдно. Сначала молодые люди молчали, потом Кайл стал снова извиняться за свое поведение. Он выглядел жалким и суетливым. «Кайл, ну хватит. Не будь и ты занудой», Бек поморщилась, «напроказил, с кем не бывает, сказал лишнее, один раз извинился, и все нормально. И ты же видел сам, что твои извинения приняты. Будь мужчиной. Умей оставлять прошедшее позади».

– Просто я тебя, Бек, немного приревновал… к этому уроду, – Кайл осмелел. – Извини опять. Мне кажется, ты оказываешь к нему с каких-то пор некое особое внимание. Вы все время играете и гуляете друг с другом, большую часть времени проводите вместе… Мне это не нравится, честно говоря. Было бы лучше, если бы ты почаще встречалась со мной. 

– – Кайл, это немного не твое дело, – сухо ответила Бек и облизнула губы. – Мы уже два года так гуляем и играем. Приревновал! Надо же! Что, неужели в меня влюбился? Не рановато, Ромео?  И будь опять поосторожнее в выражениях! Роб – не урод.

– Бек, я же имел в виду – чисто в физическом смысле урод! Вообще он, может быть, хороший парень. Но если разобраться… Неужели ты, став красавицей, посвятишь всю свою дальнейшему жизнь этому жалкому калеке? Ну, столько лет, сколько он там протянет. А он может и долго вообще протянуть! Вот будет жить и жить всем назло. И стольким еще вокруг надоест. Он же и рожей не вышел совсем. И неизвестно, что у него с психикой после того, что с ним произошло! Наверняка сдвинулся. Да ты подумай вообще о себе! Ведь это означает – сделать себя несчастной, угробить себя, в конце концов!
 
Кайл широко взмахнул в подтверждение этих слов руками. Но правая его рука уже не смогла опуститься обратно, как это обычно бывало. Некая неведомая зверская сила жестко заломила ее назад, и ее пронзила резкая боль. Парень, согнувшись, опустился на колени и тяжело задышал. Его лицо покрывал пот.

– Что, больно, да? Надеюсь, что больно. Это хороший захват. Пока она у тебя не сломана. – Заговорил знакомый голос. – Но если я сделаю еще одно известное мне движение, то тебе ее сломаю. И я услышу, как хрустят твои кости. И услышу твой пронзительный крик. Не будь я сам капитан Мартиндейл! А ты испытаешь уже такую боль, перед которой эта покажется так… пустяком. Которой у тебя еще не было в жизни. И проведешь ближайшие недели в больнице. Хочешь развлечься, дружок? Что, мне сделать сейчас так или все-таки не надо?

– Не-е-е… надо… Пож-ж-жалуйста, – пропищал несчастный мальчик.

– Ну, я тоже думаю, что рано пока. Ломать тебе конечности, – сказала Бек и отпустила руку приятеля. – И люблю, когда обращаются вежливо. Почаще говори это волшебное слово. 

Тот еле поднялся, пострадавшая рука висела как плеть. Его спутница, слегка улыбаясь, смотрела ему прямо в заплаканные глаза. В ее же взгляде было что-то темное и пугающее.

– Черт возьми, ты, наверное, мне все-таки ее сломала! – плаксиво пожаловался Кайл.

– Нет, не сломала. Иначе ты держался бы теперь по-другому, – с надутым видом знатока объяснила Бек. – Ну, не знаю, бился бы на земле в конвульсиях. Визжал бы как недорезанный поросенок. Вывих возможен, но это уже выяснишь дома. Вывих не так страшен, как перелом. Но если ты, сопля на палочке, позволишь себе хоть одно неверное слово о Робе, о моем замечательном и прекрасном мистере Диллоне, или просто заговоришь о наших с ним отношениях, или о том, что с ним когда-то произошло, то, даю слово, я тебе уже ее сломаю по-настоящему. А если еще кому-то будешь так говорить, и я об этом узнаю, отловлю тебя и тоже так сделаю. И еще как-нибудь отделаю. Не будь я сам Арчибальд Мартиндейл! Я сильнее тебя. И ты в этом смог убедиться сегодня. И дело не в мышцах. Я духом сильнее. И это самое главное. Ты понял меня, дурачок? Я защищаю этого парня. В том числе, от таких словоохотливых ребят, как ты.

Кайл с ужасом смотрел на недавнюю подругу.

– А ты жестокая… – только и смог сказать он.

– Я нормальная, – пожала плечами Бек. – Если б я была жестокая, вот эта твоя смешная желтая шапочка уже бы одиноко плавала в этом пруду. Я думаю, она плавала бы здесь на умиление красиво. Ну а тело… А тело, утяжеленное увесистым камнем, ну-у-у… покоилось бы где-то на дне. Среди водорослей. Вот представь себе живо эту картину… Твое гниющее в воде тело на фоне водорослей. Но если бы тело твое и нашли, то меня бы, конечно, не заподозрили… Все знают, какая я лапочка под крылышком любимого папочки. Я, разумеется, никого пока не убивала, но ведь можно попробовать… Да что ты так смотришь? Шучу, конечно! А ты уже обделался! Но не вздумай меня заложить. И руководствуйся теперь в жизни тем, что я тебе объявила. Для собственной безопасности. Ну, мальчик, давай беги по этой дорожке к парому, пока я добрая. И не стала тебе ломать пальчики. Так, для забавы, один за другим…   

Кайл и побежал. «Быстрее беги!», крикнула ему вслед Бек, сложив ладошки рупором, и захохотала.

«Вот дурак!», сплюнула она и закурила. «Весь день рождения мне испортил! И Роба обидел… Сволочь! Обидел Роба… Роба!!! Жизнь мою! Солнце мое!». На обратном пути к дому Бек была очень довольна тем суровым уроком, который только что преподала наглому и глупому мальчику Кайлу. «Вот так и надо с такими вообще поступать». И в этом новом для нее опыте, – физического насилия по отношению к человеку, – она поняла одну важную для себя вещь… Что ей приятно, когда она кому-нибудь причиняет боль. Не в какой-то фантазии, как раньше, а наяву. Так, заламывая руку парню, она испытала натуральное наслаждение. Это было странное необычное ощущение. Острое и новое. Которое хотелось непременно повторить. «Я садистка», сказала себе Бек, «примем это просто как данность». «А скоро посмотрим еще, какая я актриса…» Бек подумала еще, что садизм, как ее несомненное качество, немало поможет реализации ее плана, который откладывать уже было нельзя. И она решила, что этой же ночью совершит то странное страшное рисковое дело, которое уже месяц как задумала. Это была только ее тайна. Никто об этом не должен был узнать. Даже Роб. Особенно Роб. Надо только дождаться, когда папа крепко заснет, хорошо захрапит… А в домике рабочих погаснет свет… И тогда можно решиться… Она обязательно сегодня решится. Должна решиться. Не сдрейфит. И не отступит. Ведь всё продумано, кажется, до деталей. Что будет ДО, что будет ВО ВРЕМЯ, что будет ПОСЛЕ. И КАК это всё технически совершить. Отброшены все моральные сомнения. И выбрано место, где ЭТО должно произойти. И вряд ли станут потом там искать. А если паче чаяния и найдут, то при чем здесь она? Что за бред будет ее вообще заподозрить в ТАКОМ? И да, Кайл прав, она жестокая девочка… Но в таком жестоком мире это, наверное, не такое плохое качество.  Это станет для нее и неким боевым крещением, и, можно сказать, ее вторым рождением, – рождением уже как сильной, властной и по-настоящему крутой женщины. Постепенно, с годами, она все остальное доберет, но важно сделать этот ПЕРВЫЙ ШАГ… Первый шаг! Она вошла в дом. Мистер Гилланд, уже порядочно захмелевший, продолжал восседать одиноким во главе праздничного стола. Он то дремал, то посасывал оставшееся вино. «Гора во главе стола!», подумала Бек и хихикнула.

– Ну как, проводила засранца? – приоткрыл он пьяные глазки.

– Да, – ответила Бек. – Ты знаешь, папа, я думаю, что после этого случая, несмотря на все его извинения, было бы лучше, если бы он перестал бывать у нас.

– Согласен с тобой, моя прелесть, – пробурчал Джордж и прихлебнул из бокала. – Если бы не твой день рождения, я бы сам, вот этими руками, вытолкал его в три шеи. Но хотелось обойтись без скандала. Но ты, конечно, ему что-то высказала на прощание?

– Да, сказала ему пару теплых слов, – Бек лукаво улыбнулась. – Надолго запомнит.

– Ну и правильно! Роб это святой мальчик, никому не позволено его обижать…
 
– Я тоже так думаю. Папа, у меня к тебе есть просьба…

– Слушаю, душа моя.

– Освободи меня завтра от дел фермы. Хочется отдохнуть и подольше поспать. Просто проваляться в постели весь день.

– Я тебя вообще навсегда освобождаю от дел фермы, – неожиданно выдал мистер Гилланд. – Хотел сегодня всем об этом объявить, но вдруг выскочил Кайл со своей ерундой и отвлек меня. Сбил с этой мысли. Прямо с нынешнего дня можешь считать себя свободной. Собираюсь на наступающей неделе нанять еще двух рабочих. А что? Наши дела идут неплохо. Торговля процветает. И средства вполне позволяют нам расширить штат. Так что надобность в твоих услугах, моя прелестная дочурка, отныне пук! Отпадает!

– Папа!!! – громко воскликнула Бек. – Да это лучший подарок, который ты мог мне сделать сегодня!

Она бросилась к отцу, крепко его обняла и чмокнула в щеку.

– Да, тебе надо больше уделять времени учебе. Меньше отвлекаться на что-то, – проговорил Джордж, освободившись от пылких объятий дочери, – постороннее твоим основным интересам. Это прекрасно, что ты так много читаешь, проводишь развивающие игры с Робертом, очень интересен этот ваш… капитан Мартиндейл… Такой мощный, как вижу, мужик! Ха! Хотя в чем-то, прости меня, и смешной. Теперь у тебя для твоих занятий станет просто больше времени. Славно, что ты мне помогала в этот последний год. Заметь, добровольно с твоей стороны. Но возиться в земле с овощами – это просто не для тебя. Жаль, что я это сразу не понял.

– Папа, дорогой! Конечно, я с большой пользой использую освободившееся время! Можешь не сомневаться!

– Но от наших еженедельных тренировок я тебя не освобождаю, - погрозил Джордж пальцем. – То, что уже начали, надо продолжить и когда-нибудь закончить! Иначе всё превратится в бессмыслицу. Ты же хочешь стать великим воином?

– Конечно, хочу! – хихикнула Бекки. – И не надо нам прекращать тренировки! Я только втянулась и уже полюбила наш этот лагерь. Стать воином и интеллектуалом в одно и то же время, – о, это моя мечта!

– А я в своих мечтах, – продолжил эту тему Джордж, – вижу тебя иногда настоящей богиней. Афиной Палладой. Высокой. Сильной. Непобедимой. В железных доспехах. Со сверкающим огненным мечом. И с горящим испепеляющим взглядом. Надеюсь, с моей помощью, ты когда-нибудь такой станешь. Или примерно такой…

– Непременно стану! И именно с твоей помощью! Но зачем Афиной Палладой? Лучше уж самим Марсом!

И Бек раскатисто рассмеялась, чем вызвала у папы мягкую улыбку.

– Хорошо, завтра отдыхай, Бек, но послезавтра мы с тобой обязательно поедем на могилу матери, – торжественно сказал мистер Гилланд. – Не были уже год. Твой день рождения для нее годовщина кончины, увы… 

– Папа, милый, а давай… мы с тобой перестанем ездить на могилу этой совершенно посторонней мне женщины! – с легкой укоризной в голосе воскликнула Бек. 

– Как?! – Джордж широко раскрыл глаза. Его челюсть отвисла.

– Да, я знаю, представь себе, что моя мать не умерла при родах меня, как ты мне всегда рассказывал, а бросила меня тебе на руки сразу после моего рождения! А сама укатила куда-то с любовником. И с тех пор все эти четырнадцать лет от нее ни слуху, ни духу! – выпалила Бек на одном дыхании.

– Но откуда ты знаешь? – растерянно спросил Джордж. – Я так надеялся, что мне удастся сохранить от тебя этот маленький секрет…

– Навела справки в роддоме, – объяснила Бекки. – Я же уже не такая маленькая. А один твой бывший коллега мне уже рассказал остальное.   

– Навела справки в роддоме? Упс! А я об этом вообще не подумал. Думал, ты не станешь сомневаться. Кто этот коллега, я догадываюсь.

– Кстати, чья эта могила?

– Ничья. Просто заплатил местным служителям кладбища. Они и сделали фиктивное надгробие с оградкой. Чтобы создать для тебя легенду. Данные твоей матери там настоящие. Кроме даты смерти. Но она для меня  фактически умерла в тот день, когда от тебя отказалась. Да, уехала с каким-то хмырем-коммивояжером… На тебе, Джо, младенчика на руки, корми, воспитывай и расти. И ни разу за все эти годы не поинтересовалась как ты, не позвонила… Сволочь она, а не мать после этого! Прости!      

– Ох! – Бек печально вздохнула. – Папа, ну зачем ты мне врал все эти годы?

– Разве непонятно? Хотел, чтобы ты не страдала от сознания того, что мать тебя бросила. А так умерла и умерла. А со смерти уже спроса нет.

–  Папа, ты меня так любишь, так обо мне заботишься, так меня от всего оберегаешь… – Бек снова прильнула к отцу. – Ты такой славный. А давай я тебя, как и раньше в таких ситуациях, помогу уложить в постель. А то тебе трудно даже подняться. Давай встанем. Обопрись на меня, и пойдем.

– Ты права, дочка, я сегодня, кажется, набрался сверх всякой меры, – Джордж уже еле ворочал языком. – Едва мордой в тарелку не падаю. Не бери пример с папы. А что… ты меня прощаешь?

– Даже как-то в голову не приходит тебя не прощать. Вот так. Так пойдем… 

……………………………………………………………………..

Мисс Гилланд помогла папе разместиться на диване. Обычно, крепко захмелев, он спал одетым. Посмотрела на часы. До начала осуществления ее плана еще было время.  Надо было дождаться, чтобы все заснули. Так будет надежнее. Она решила пока сбегать в дом Роберта. Парень уже должен был отправиться спать, а вот его дедушка Фредди еще не ложился, коротая ночь в библиотеке. Со слов Роба, уже второй месяц он сочинял какой-то длинный философский и политический трактат. И любил работать по ночам. «Ну вот и чудесно!», подумала Бек, «пройду прямо к ученому старику под предлогом того, что хочу им вернуть книги. Кстати, в самом деле пора их отдать…» У нее было острое желание поговорить со старым Фредом наедине… Именно сегодня!

Как и предполагала, Бек застала дедушку Фреда в их общей с Робом библиотеке, – гигантской зале, забитой книгами, многие из которых были в старых переплетах. Эти полки простирались длинными рядами от пола до самого потолка, составляя круги и круги. И посмотришь наверх – голова закружится. Они с Робом любили здесь бывать, в этом святилище Искусства и Мысли. И этой комнате был во многом обязан своим созданием капитан Арчибальд Мартиндейл. Тут были и специальные маленькие лифты, благодаря которым Роберт, с его неработающими ногами, мог доставать любые книги. Обходясь так без помощи дедушки. Сам же старина Фред теперь сидел за круглым дубовым столом в центре залы, зарывшись своим крючковатым носом в какие-то раскрытые пыльные фолианты, и что-то старательно из них выписывал. Груда листков, с его же бешеным почерком, была рассыпана здесь же. Старик не освоил компьютер и даже пишущую машинку, предпочитая старомодные бумагу, ручки и карандаши. Во всем его облике и манерах было что-то из прошедших веков. «Он бы еще писал гусиным пером, макая его в чернильницу!». Хозяин дома был настолько увлечен своим занятием, что пока не замечал явившуюся вдруг к нему юную гостью. Бек вежливо кашлянула, и тогда ученый дедуля поднял голову и посмотрел на девушку из-под своих густых мохнатых бровей. В его взгляде не было раздражения, только любопытство.

– Ах, Бек! Не ожидал тебя еще раз сегодня увидеть… Кхм-кхм! Ты, наверное, ищешь Роба… Но он уже отправился ко сну. Можешь сходить к нему в спальню. Ты посмотри, – если у него горит там свет, можешь зайти и немного пообщаться с ним… Но надолго его не задерживай, чтобы не утомить…

– Нет, дедушка Фредди, мне не нужен Роб. Я хочу поговорить немного с тобой, – объяснила Бек. – Ты не против? Извини, что оторвала тебя от обычных ученых занятий.

– Кхм-кхм! Вот уж неожиданность. Явилась ночью, чтобы специально со мной поговорить! Да, конечно, не против. Мне очень лестно, наоборот. Чем же такая юная прелестная особа могла заинтересоваться в такой старой и скучной развалине, в которую я давно превратился…

– Фред, ну что ты! Ты еще мужчина в полном соку!

– Ха-ха-ха! Ну хоть кто-то во всем мире нашелся, кто сказал мне такое.

– Конечно! – подтвердила Бек. – Главное – не внешняя дряхлость, а то, насколько у тебя молодо сердце. А я вижу, что им ты по-прежнему… лев!

– О-хо-хо! Рассмешила! Хорошо так подержанный лев!

–  Да нет же! Ты же пишешь что-то такое… важное, крупное и нужное для всех. Значит, не сдаешься. Не ждешь конца как многие старики. Ты по-прежнему в труде и борьбе. Поэтому ты в полном соку! Ты могучий! И лев! 

– Ты прости меня за этого идиота Кайла, Фред, - вспомнила Бек о недавней истории. – Честно, считала его нормальным парнем и не думала, что он что-то подобное выкинет. Больше он к нам не заявится.

– Бек, предусмотреть всего невозможно. Не вини себя. А дураков, как известно, не сеют, не жнут, они сами родятся…

– Это точно! – хихикнула Бекки. – А мне понравилось, как ты сегодня заорал на него у нас «Поганец!». Произвело впечатление. Так его!

– Ну, тут у меня просто нервы не выдержали… – Фред несколько сконфузился.

– А я ведь не хотела, чтобы ты приходил сегодня ко мне на день рождения. – Лукаво улыбнулась девушка.

– Да я знаю. Ты считаешь меня несносным старым занудой…

Бек бесцеремонно подошла к Фреду и с интересом посмотрела на разбросанные по столу бумаги и книги.

– Расскажи, а над чем ты вообще работаешь? Роб не хочет мне говорить. Мол, дедушке не нравится, когда я распространяюсь о каких-то его трудах. Ну так сам мне скажи!

– Ох, ну если тебе угодно… Извольте, сударыня! Пишу трактат на большую тему «Природа власти»! Боюсь, что он в итоге выльется в толстую книгу.

– О природе власти? Ох, черт возьми, как интересно…

Бек плюхнулась на стул рядом с дедом и, подперев подбородок руками, напряженно уставилась на старика. Ее вид был – сплошная сосредоточенность.   

– Бекки, девочкам ругаться нельзя… – тихо и внушительно сказал Фред. – И зря ты уже стала курить. Прости, но чувствую запах. … А трактат мой… да, он обширен. И впитывает в себя много примеров и наблюдений… Кхм!  Речь идет не только о политической власти, но и о различных формах власти в общественных отношениях, в разных группах людей, в семье, о психологической власти… Всё это крайне интересно. И в таком глобальном виде, кажется, никто до меня не писал. 

– А сексу там место находится?
 
– Бек!

– А что такое, Фред? – Большие глаза Бек округлились. – Со мной можно говорить и о таких вещах. Да я знаю прекрасно, что секс не только для деторождения! И вообще это не главная его цель. Но, наверное, власть через секс также осуществляется, разве нет?

– Да, конечно, – подтвердил Фред, – но у меня об этом будет немного. Конечно, секс может быть орудием властных манипуляций, ты права. … И, может быть, мне стоит написать об этом побольше. Но тебе все-таки рано думать на эти темы.

– А о чем мне думать? О всяком девическом вздоре? Ну, а что ты скажешь про садизм?

– Кхм! Садизм как раз имеет прямое отношение к природе власти. Думаю, у меня будет об этом особая большая  глава. Но пока я к этой теме не приступил.

– Дедушка Фредди!!! – Бекки загорелась новой идеей. – А давай так сделаем. Ты, как закончишь рукопись, еще до публикации, дашь мне ее почитать. Или сделаешь с нее копию, и ее мне дашь. Мне, конечно, еще мало лет, но я неглупая и, наверное, что-то смогу понять. А остальное… или пойму потом, или ты мне как-нибудь объяснишь.

– Ну, я не знаю, когда закончу, – усмехнулся Фред в усы, – а незавершенные труды никому не даю. Но как только поставлю точку… хорошо, дам тебе почитать. Если ты в состоянии будешь справиться с моим почерком. Только, прошу тебя, папе мой труд не показывай. Там есть критика полиции, а это может ему не понравиться… Кхм!

– Не-не, папе ни в коем случае! – Махнула рукой Бек. – Пусть это будет только нашим секретом. Спасибо, Фред! Буду ждать, когда закончишь! … Да и чтоб не забыть, хочу вернуть вам книги в библиотеку. (Она постучала по своей сумке).

– Можешь оставить их просто на этом столе, а я потом расставлю.

Бек так и сделала, а Фред присмотрелся к корешкам книг:

– Та-а-а-к. Что же он тебе надавал на этот раз? Гюго «Труженики моря», Бальзак «Отец Горио» и «Утраченные иллюзии», Карлейль, Флобер, Достоевский, Бернс, Дюма… О котором сегодня мы говорили… Разброс впечатляет. Хотя я знаю, что он дает тебе вообще что угодно. И сам это читает…

– Да понятно, что я бессистемно читаю, но проглатываю, как обычно, много.

– Но вот… Достоевского, например, тебе уже можно читать?

– Можно-можно. Мне уже давно детские книжки противопоказаны, - хихикнула Бек.

– Ну и что тебе в этом авторе понравилось?

– Ну-у-у-у… – Бек призадумалась и нахмурила лобик. – Я бы не сказала, что это мой любимый писатель. Но роман за романом читаю с интересом. У него очень много страстей и истерик. Персонажи все какие-то нервные, дерганные, психованные… И болтливые. Лезут с откровенностями все время. Но за этим глубокое проникновение в природу человека, мне кажется. И вот это уже увлекает. Вся эта трепотня о духовности у него мне не нравится. Но стану взрослой – может, лучше пойму… И вообще - чем больше читаешь книг, тем лучше понимаешь людей и жизнь вообще… Обогащаешь себя. Растешь. Начинаешь задумываться над чем-то, над чем раньше не думала…

 – Вот с этим, девочка, я не могу с тобой не согласиться, – Фред смотрел на свою собеседницу с симпатией. – Мне кажется, ты вообще большой умницей станешь, когда вырастешь.

– Ну, я надеюсь… Хотя, может быть, я чудовищной дурой вырасту…  Дедушка Фред, а зачем это всё?

– Что зачем?

– Ну, вот это всё. Что вокруг. Зачем мы вообще что-то делаем? Зачем живем? Ведь мы же все умрем. Это же неизбежно. Просто одни раньше, другие позже. И все, кто до нас жили, умерли. Сколько там было всего миллиардов людей? А никто почему-то не выжил! И каждый раз, когда мы читаем чей-то некролог, мы читаем собственный некролог! Только не говори мне, что надо работать для счастья каких-то будущих поколений, для детей или внуков каких-то. Ведь это же всё равно не мы. Нас не станет, и ничего не будет. Никаких других поколений. И умрут все эти поколения. И вечной жизни никакой нет. По крайней мере, доказать, что она есть, нельзя. … А раз так, надо больше потворствовать своим желаниям! Больше жить настоящим и больше делать всё для себя. Можно помогать каким-то немногим близким, а всех остальных посылать к черту! 

 – Ну, знаешь ли… – Фред почесал свою бороду. Совсем недетский подход приятельницы Роберта немало его озадачил. – Такой пессимизм, и в твои юные годы! И такой эгоизм… Видишь ли… У меня нет для тебя готовых ответов на вопрос о смысле жизни. Но, думаю, здесь (он провел рукой в направлении книжных полок) ты найдешь много ценных размышлений об этом… Еще прочтешь много книг и изменишь, может быть, свою точку зрения…

– Бек, не надо так мрачно смотреть на мир, – устало продолжил он. – Хорошего в том, что нас окружает, много… Жизнь большая, разнообразная, и ты в этом многократно еще убедишься.

– Да-да! Но как-то я вижу мало хорошего в том, что случилось с Робом!

– Ну что поделать, – Фред тяжело вздохнул. – Это несчастный случай. Рок, так сказать.

– Ага! Прямо античный рок! Мне, может быть, трудно полностью понять его ситуацию… Я-то жила всегда в большом довольстве с папой. Конечно, не в тепличных условиях, но тепличных условий я и сама не хотела. Но… Джордж никогда не поднял на меня руку, вообще никак не наказывал, что бы я ни делала… Можно добавить, что он никогда не поднимал на меня голос и не сказал мне ни единого плохого слова. Его любимая присказка: «мы с тобой всегда можем договориться…» Так он меня любил и любит. И я знаю твердо, что он никогда меня не обидит. А Роб пережил такое… Что я даже вообразить себе не могу! У него же тогда и погибли родители.

– Да, их застрелили при его похищении… И с тех пор я его единственный близкий родственник, – напомнил Фред. – А мне, между прочим, в июле уже будет восемьдесят…

– Вот именно! Ты умрешь, и с кем он останется? Я сама еще маленькая. Эта мысль не дает мне покоя. И еще… Фред,  а есть какая-то надежда его вылечить? Ну, может быть, не теперь, а как-нибудь потом. Что говорят врачи, и что ты сам об этом думаешь? Собственно, за ответом на этот вопрос я к тебе и пришла.

 – Ох, Бек, это трудный вопрос и для меня, – Фредди встал из-за стола и в волнении прошелся по комнате. – Считаю, что ты должна знать правду. Но никому об этом не говори. Особенно Робу. Пока врачи дают прогнозы неутешительные. У Роба тяжелое заболевание костей в связи с варварскими условиями его заключения, но ты это знаешь. Поэтому он не может ходить, только карабкается, проблема с ростом тоже. Пострадала и нервная система. С психикой пока, к счастью, в порядке, хотя стресс был, как сама понимаешь, чудовищный. И неизвестно как это аукнется в будущем. Лечение трудное, дорогое, неблагодарное. Без какого-то просвета впереди. Чудо, что он вообще тогда выжил… после всего, что ему пришлось перенести…

– Его ведь неоднократно насиловали, – встряла Бек.

– Да. И вот после всего этого такая неутешительная картина… Ну, надежда, разумеется, есть, хотя и слабая. Без надежды вообще в этой нашей ситуации нельзя. Наверное, путем серии каких-то сложных операций, которые будут стоить миллионы долларов, и с помощью каких-то редких, искусных врачей, которых с огнем не сыщешь… Но понятно, что нам такое будет не по карману, никакая страховка это не покроет, если только какой-то благотворительный фонд такие деньги не даст. Но это если помечтать… А так… Роб может прожить и долго, но, скорее всего, на всю жизнь так и останется калекой.

Бек не выдержала и тихонько расплакалась.

– Не надо, Бек, – подошел к ней Фред. – Вот возьми платок. Вытри слезы. Ты хорошая умная девочка, Бекки, и ты с этим справишься. В тех же книжках есть важное: что мы не можем изменить, надо принять.

– Не хочу я этого принимать… – произнесла Бек, приходя понемногу себя. – И никогда не приму.

– Но вот твои садистские, страшные рисунки, которые мне Роб показал, должен признаться честно, меня несколько напугали. Ты видимо слишком прониклась историями мистера По. И каких-то еще готических романтиков.

– Да это так, фантазии и наброски, связанные с возможным дальнейшем развитием образа капитана Мартиндейла, ничего серьезного. 

– Понадеемся, что это так. Но мне кажется… что ваш капитан не должен стать злым.

– А что, бывают добрые пираты? Ха! Покажи мне хоть одного такого! Дедушка Фред, ты меня удивляешь. А как же капитан Крюк из «Питера Пена»? Или Джон Сильвер из «Острова сокровищ»? Арч, конечно, никому из них не тождественен. Он своеобразен. Но пират есть пират! Доброта ему не к лицу!

– А может быть, его вообще не надо делать пиратом? Хотя я не желаю вмешиваться в ваши игры... – Махнул Фред рукой. – Делайте его, каким хотите.

– Ну, спасибо, дедушка Фредди, за эту беседу… – Бек собралась уходить.

– Да это я тебя должен благодарить, – просиял старик. – И не только за то, что скрасила сегодня мое одиночество. Вообще за твою самоотверженную дружбу с Робертом, которая уже так ему помогла. Ты и Джордж как добрые ангелы для нашей семьи. И вообще – будут какие-то у тебя вопросы, захочешь поговорить, заходи еще сюда ко мне, хоть ночью. Я всегда тебе рад…

– Да нет, дедушка Фред, мне неудобно так тебе надоедать, когда ты работаешь…

– Ну, я же не о том, чтобы ты частила, – улыбнулся Фредди. – Мне такого самому ненужно. Только на тот случай, если возникнет какая-то острая нужда в совете древнего нудного старика…

– Хорошо, милая старая жаба! Береги ты себя! – и на прощание чмокнула дедушку в щечку.

Вернувшись домой, мисс Гилланд чувствовала себя обессиленной этим, оказавшимся для нее тяжелым, разговором, да и вообще всеми событиями минувшего дня, а потому решила отложить исполнение своего плана на неделю. Ведь тогда надо быть в отличной физической форме. Лучше подготовиться. Ведь надо сделать так, чтобы тебя никто не заподозрил и не раскрыл. Чтобы что-то внезапно не сорвалось.

……………………………………………………………………………..

И как раз через неделю приступила к исполнению задуманного – уверенно и методично. Дождалась храпа папы, побросала в свой походный рюкзак видеокамеру, складной стульчик, несколько приспособлений для будущего действа… Затем спустилась в сарай, где содержался Нави/Навуходоносор, любимый конь детства, с которым у нее было уже связано столько волнующих прогулок верхом. Теперь под этим их общим прошлым осталось провести жирную черту.

Бек разбудила животное и обеими руками крепко обняла его за шею, прижалась своим лицом к его влажной морде, как любила иногда делать, и зашептала: «Тихо-тихо, дружок, не шуми. Знай, всё, что я делаю, это необходимо. Сейчас мы с тобой отправимся в одно интересное захватывающее путешествие! Думаю, что пора уже пришла. Мне стать более взрослой. Это будет нашей общей тайной, которая останется так на века. Все будут думать, что тебя похитили или что ты сам убежал… О, я, конечно, буду очень убиваться и плакать, изображая настоящее горе от исчезновения своего «лошадиного» друга! Вот и проверю заодно свои актерские способности! А здесь оставлю, взамен этой, якобы перегрызенную тобою, упряжь. Она выглядит точно так же. Сама уже обмотала ботинки тряпками, чтобы скрыть свои следы, и мы скоро пойдем. В одно избранное мной укромное место. Где… Но что там будет, говорить не буду. Сам увидишь и сам хорошо всё почувствуешь.  А мне… мне будет какое-то время потом очень тебя не хватать! Нави! Лошадиный ты сукин сын! Но… думаю, что привыкну! Да, черт возьми, надоело уже ездить верхом!». И с последними словами, Ребекка стала отвязывать  коня, очень радовавшегося своей хозяйке, оживленно мотавшего головой в порывах ее лизнуть.

…………………………………………………………………………..

Дальнейшее шло как в каком-то вихре. Нави долго искали, были целые поисковые партии, всё прочесывали и найти не могли. Привлекли и полицию. Всё без толку. Весьма вероятной выглядела версия, что конь не сбежал, а был украден. Его мерные следы, обнаруженные на одной из дорожек, говорили о том, что он не скакал, а кто-то видимо вел его под уздцы. Но кем, с какой целью, куда он был уведен? Горе Бек от пропажи привычного существа выглядело серьезным. Она много и бурно плакала, причитала или молча расхаживала с мрачным выражением на лице. О депрессии мисс Гилланд написала даже местная газета, давшая объявление о пропаже. Джордж и Роб, как могли, ее утешали. Но на четвертый день после исчезновения бывшая хозяйка Нави совершенно пришла в себя и бодро приняла участие в поисках, которые, как известно, ни к чему не привели. Как и расклеиваемые повсюду объявления. Постепенно к Бек вернулось былое веселье. «Считаю, что нет больше смысла отчаиваться», говорила она к большой радости папы, который стал тревожиться за состояние ее здоровья, «Нави, скорее всего, просто ушел на свободу к таким же, как он, лошадям. А эта версия про его похищение чушь! Но если даже его и украли, то это значит, что такая судьба. А дедушка Фред мне мудро сказал: «что не можешь изменить, прими». Ах, какие это золотые слова!».
 
Однажды принял участие в поисках и мистер Диллон. И выглядел в этом качестве довольно неловко. Выезжая на своей самоходной коляске, он принялся осматривать окрестные дороги… Вдруг Нави где-то покажется? Но Бек, застав друга за этим, как она выразилась, «дурацким занятием», уговорила его прекратить. «Робик, миленький, ну что ты?», нежно сказала она, приобняв его, «Я понимаю, что ты, как все мы, беспокоишься за судьбу Нави, но пойми, что здесь участвуют специалисты, волонтеры… И в твоих усилиях никакой нужды нет. И давай ты лучше вернешься домой. Да и, наверное, его уже не найдут, раз до сих пор не нашли… А я со своей стороны уже смирилась с тем, что его никогда не увижу…» С последними словами, Бек всхлипнула и вытерла выступившую слезу. Но на следующий день Роберт все-таки совершил свой рывок в поисках, круто повлиявший на историю его дружбы с мисс Гилланд. Утром он вспомнил, что есть одно потаенное место, куда он как-то ездил с Бек верхом на Нави. Там была давно заброшенная, очень старая мельница. И огромный мертвый развесистый Бук, с кучей веток, с сучьями, – совершенно без листьев. Когда-то они с Бек забирались вместе на него. Он, – конечно же, с ее неусыпной помощью. А Нави был привязан неподалеку. «А что если конь побежал туда?». Там поисковые группы вряд ли стали бы его искать, а он вполне может съездить на своем инвалидном автомобильчике и проверить. Бек об этом говорить не стоит. Еще назовет это бессмысленной авантюрой и отсоветует. А он привык подчиняться ей. Нет, надо всё сделать тайно и самому.

Подъезжая, Роберт уже был почему-то почти уверен, что Нави там. Вот и покосившаяся мельница. И небольшое поле, которое обычно безлюдно. Но лошадь он пока не видел. Роб выбрался из авто и прополз прямо к их большому высохшему Буку. Посмотрел на него снизу вверх. Оказалось, что старания его были вознаграждены. Нави быстро нашелся. Он был здесь…

Роберта вырвало наизнанку. Мальчик уселся на земле и горько заплакал. Да, Нави был здесь. ОН БЫЛ ПОВЕШЕН ЗА ШЕЮ В ПЕТЛЕ НА ОДИН ИЗ СОХРАНИВШИХСЯ МАССИВНЫХ СУЧЬЕВ БУКА.

Его ноги с копытами очень страшно висели в воздухе. А искривленная морда и скрюченное тело свидетельствовали о той страшной агонии, которую пришлось испытать несчастному животному. Какая дьявольская расправа! В самом этом виде было что-то инфернальное. Как будто картина на тему из последних времен. Нави, видимо, уже начал разлагаться. Куча мух бойко кружилась над ним.   

Время шло, мальчик перестал плакать, вытер слезы... «Я снова столкнулся со злом», пришла к нему мысль, «с настоящим злом». Роберт решил не смотреть пока на свою страшную находку. Так легче придти в себя, всё обдумать… Кто же совершил такую жуткую казнь? И почему? Кто этот безжалостный и хладнокровный палач? Может быть, это Кайл захотел так отомстить Бекки? За ту заломанную руку. И сорвал свою злобу на беззащитном Навуходоносоре… Украл лошадь и…. А что, возможно… В этом Кайле есть что-то гнилое. На дне рождения Бек он это почувствовал. Ну что ж… Если это так…. Берегись, Кайл! Джордж бывший полицейский. Один из лучших в своем деле. И таких уродов, как ты, давил пачками. И дочь любит без памяти. И к Нави был привязан. Он найдет способ призвать тебя к ответу! Значит, животных за шею вешаешь? Ну-ну… Роб теперь чувствовал по отношению к Кайлу настоящий гнев.  А вдруг он что-то от себя здесь оставил? Что-то выронил. Надо осмотреть пока местность вблизи Бука. Потерянных вещей не оказалось, но мистера Диллона ждало еще одно открытие в виде четко отпечатанных перпендикулярных следов. Что же это было? И мальчик понял: СКЛАДНОЙ СТУЛЬЧИК. Это означало, что кто-то не просто повесил Нави, а еще и сидел, наблюдая его агонию, и, очевидно, наслаждаясь всем этим, сотворенным им, действом. Как смотрят спектакль в театре. «Ну и чудовище!», подумал Роб и задрожал от ужаса. И  стало понятно, что это не Кайл. Подобный садизм как-то не вязался со всем его образом, обликом… Он просто мелкий пакостник. Но кто же это тогда? Что за зверь?

И тут к Роберту пришло озарение. Всё стало ясно как Божий день. «Да, можно уже не искать и ни на кого не думать, я всё знаю. Следствие закончено». «А как печально это знать! Предпочел бы не знать!».

ЭТО СДЕЛАЛА БЕК

Казалось, не было у него никаких резонов так считать, но он просто это понял и всё. Сомнений не было. «Бек, егоза, как же ты это сделала?». Он приподнялся и, опираясь на дерево, преодолевая отвращение, снова осмотрел картину казни, обращая внимание на расположение веревок. Так ему стала понятна техническая сторона этого страшного преступления, продуманного, очевидно, заранее и в деталях. Ребекка сначала подвела коня к дереву. Закрепила петлю на его шее. Потом, вместе с этой длинной веревкой забралась на Бук и, использовав, как рычаг, расщелину между сучьев, с силой тянула веревку вниз, пока конь не оторвался от земли и не повис в воздухе. Хватило бы у нее для этого сил? Она довольно сильная девочка. Но если нет, то использовала какой-то подъемник… Потом закрепила конец веревки. Видимо быстро спустилась и тут же принялась смотреть со своего этого стульчика уход Нави из жизни. А это могло продлиться долго. Повешение – вовсе не скорая смерть. И очень мучительная.   

Но почему она так поступила? Ведь Бек совсем не злая девочка! Хотя и со сложным характером… Но к нему-то она всегда была добра. И даже больше, чем добра… Может, Нави как-то ее обидел, взбесился, укусил? Но разве такое возможно? И чтобы Бек так разгневалась? Трудно представить. Нет, причина не в этом. Ладно, он с ней об этом поговорит, выяснит… Она не станет ПЕРЕД НИМ отпираться, она обязательно ЕМУ всё откровенно расскажет... Но это потом, потом… Сейчас надо думать, как ей помочь. Как это ни странно, но надо помочь. Бек друг. Никто не должен об этом узнать. А теперь… Теперь надо уничтожить главную улику ее преступления! Коня надо как-то свалить с дерева и похоронить! Можно закопать прямо рядом с Буком. Да, так и сделать. Он, хоть и несчастный калека, но карабкаться-то может! И инвалидное авто в его распоряжении. Надо только съездить за лопатами и вернуться назад. А дедушке, если спросит, наболтать какую-то ерунду. Роб дополз до авто, бормоча: «Что ж, Нави, Бек тебя убила, а я тебя похороню… Бек тебя убила, а я похороню… Ха-ха-ха! Все нормально. Темнеет. Надо прихватить фонарик…»
 
  …Уже наступила глубокая ночь, когда Роб закончил похороны. Пот лил с него в три ручья. Да еще пошел дождь… Вымокнет до нитки. Силы были на исходе. «Теперь надо домой», сказал он, «постараться поспать, хотя могут и присниться кошмары… Да, конечно, приснятся кошмары. Повешенный Нави. О, черт! А неприятный разговор с палачом отложим до завтра».

Было три часа дня, когда Роберт позвонил мисс Гилланд. Та вдруг стала резко ему выговаривать:

– Роб, куда ты вообще мотался вчера вечером и вернулся домой только под утро?! Весь промокший и перепачканный в грязи. Что ты такое делал? Ты что, с ума сошел? Твой дедушка очень волновался, представь себе, и искал тебя у нас. Опять занимался поисками Нави? Я же тебе объяснила, что тебе тут нечего делать… Ты совсем как маленький себя ведешь! Ты пойми, что ты, когда отправляешься куда-то надолго один, можешь сделать какие-то неверные движения и пораниться, покалечиться! Ты же не находишься все время в этом своем инвалидном авто… Выкарабкиваешься куда-то! Один страх за тебя. А люди за тебя переживают. Лучше гуляй со мной, если тебе это нужно.
 
– Бек, мне нужно с тобой поговорить с глазу на глаз, – сухо сказал Роб. – Это серьезно.

– Ну, если серьезно, то приезжай, – сказала Бек.

– Нет, Бек, давай встретимся в хижине капитана Мартиндейла ровно через час.

– Хорошо, – ответила девушка и зевнула в трубку. – Заинтриговал. Что это у тебя там за разговор, интересно? Да еще такой серьезный… Хм! Черт возьми, как не нравится мне твой тон! Ну что мне с тобой делать? Значит придется отложить какие-то запланированные дела… Но ради тебя готова на любые жертвы! ОК. Буду ровно через час! Ни минутой раньше! (И хихикнула).

Роберт приехал, – точнее, приковылял на своем инвалидном кресле минут на пятнадцать раньше назначенного времени. Он обосновался в домике Арча, всматриваясь в окно, ожидая, когда Бек покажется на дорожке. Сердце  колотилось от волнения, а руки нервно дрожали. А если Бек не захочет ему признаваться, мучил его вопрос. Вот так. Не захочет. Станет всё отрицать, в каком дурацком положении он тогда будет? Ведь у него нет никаких улик против нее. Только догадка. Но догадка, переросшая в уверенность.

– Роб, дружочек, не волнуйся, я не стану ничего отрицать, и в неловком положении ты не окажешься, – послышался голос у него за спиной.

Роб повернулся и задрожал. Мисс Гилланд стояла в нескольких шагах. Она пристально смотрела на него, а в глазах бегали веселые огоньки. Во взгляде читалось: «да, я тебя так хорошо знаю, что могу отгадать, что ты думаешь». 

– Как? Ты уже здесь? – растерянно спросил парень.

– Ну, раз я это говорю, то, наверное, здесь, – улыбнулась девушка. – Прибыла сюда немножечко раньше тебя, а потом спряталась в шкафу. Было забавно наблюдать в щелку, как ты меня ждешь, когда я уже здесь. Упс! Ха-ха! Как ты прилип к этому окну. Как волнуешься перед… непростым для тебя разговором. 

– Ох! Но так пугать…

– Роб, давай обойдемся без предисловий, – сказала Бек. – Я поняла, о чем ты хочешь со мной говорить. Ты, конечно, был у Бука и видел то… что я сделала. И понял, что это сделала я. А потом каким-то образом снял с дерева и похоронил Нави. Потому и вернулся такой перепачканный. Это надо было сделать  мне, но, я… тогда не решилась… Подумала, что вряд ли его там найдут, а когда найдут, бедняга Нави сгниет совсем. И я очень тебе благодарна. Как другу. Все-таки ты уничтожил важную улику, которая могла бы вдруг привести ко мне. Сколько усилий тебе это стоило… Как ты измучился… Все ради меня… И прекрасно, что ты никому ничего не сказал и не скажешь… Никогда не скажешь… Робик, дорогой…

Бек было двинулась к Робу. Видимо, с намерением его обнять, но тот закричал:

– Не приближайся ко мне! Проклятая тварь! Стой, где стоишь!

Ему стало реально страшно. На лбу мальчика выступила испарина. Бек сделала пару шагов назад. Она выглядела совершенно спокойной.

– Роб, не ругайся, пожалуйста, и не кричи, – мягко сказала она. – Я понимаю тот ужас, который ты пережил, и не хотела, чтобы ты когда-нибудь об этом узнал. Но тебе пришла вдруг фантазия поискать Нави там…  Где мы с тобой однажды гуляли… Я прошу у тебя прощения за всё это потрясение и желаю тебе поскорее об этом забыть. Наверное, мне надо было выбрать такое место казни, где мы с тобой не были. И где бы тебе не пришло в голову Нави искать. И в этом была моя ошибка.

– А сама казнь не была ошибкой?! – с вызовом спросил Роб.

– Думаю, что нет, – невозмутимо ответила Бек. – Нет. Для меня это было необходимо. Для моего развития. Если хочешь, познания мира. Для испытания моих возможностей. Моей жесткости, твердости, уверенности в себе, способности преодолевать какие-то препятствия. Важно было перешагнуть через некий барьер! И я с честью все это выдержала! Волновалась, что не выдержу, но выдержала…

– Барьер, отделяющий нормального человека от убийцы! – съязвил мистер Диллон.

– Роб, не сгущай краски, – продолжила уговоры Бек. Она вдруг почувствовала себя учителем, разжевывающим бестолковому ученику некие самоочевидные истины. – Это всего лишь животное. Просто животное. Да, красивое, выносливое, полезное, привычное, но животное. А я его хозяйка! Не папа, а я! Конь был мой! Мне его подарили. Значит, имела право делать с ним все, что пожелаю. Для меня же это было как… естественно-научный опыт! Ты знаешь, сколько во всем мире ученые убивают животных в ходе этих опытов? Миллионами! И никто их не называет убийцами. А сколько режут несчастных лягушек? Помнишь, мы с тобой вместе резали одну лягушку, чтобы понять, как она устроена? Прямо в этой хижине, кстати, и резали.

– Бек, сравнила тоже! То лягушка, а это конь!

– Так в чем разница? В чем разница, Роб? Что лягушка маленькая, а конь большой? – Бек казалась ее логика безупречной.

– Бек, но как же ты не можешь понять! – плаксиво воскликнул Роб. – Нави был друг, друг!
 
– Роб, не говори ерунды, – жестко возразила Ребекка. – Животное не может быть другом. Другом человека может быть только человек. Как мы с тобой. Глупый зверь мне не дорог, но мне дорог такой человек, как ты. Вот я люблю тебя, люблю папу Джорджа, люблю твоего дедушку. А на всяких безмозглых зверушек, как и на мальчика Кайла и ему подобных, хотела бы какать!    

Мальчик молчал. Видимо теряясь с ответом.

– Животные не безмозглые, – наконец, промямлил он.

–  Да?! А какие они? Читала в одной книжке, что они живут одними инстинктами и ничего не соображают вообще! А я думаю, что Кайл безмозглый, хотя он и человек.

– Но это не значит, что его можно тоже убивать!

– Не уверена, – хихикнула Бек. – По-моему таких и надо везде убивать.

Было непонятно, всерьез она так или шутит.   

– Роб, что ты хочешь сказать? – задорно вскричала мисс Гилланд. – Что ты отказался от мяса?! Отказался, да? Маленький дурачок! А как уплетал его у меня на днюхе в обе щеки!!! Хочешь, я выдам тебе один секрет, – всех животных, мясо которых мы жрем каждый день, убили!!! Не знал такого? Вот получай это от меня!   
 
– А мы вчера с папой опять ездили на тренировки! – Бек решила попробовать сменить тему. – В наш лагерь! Хочешь, возьму тебя как-нибудь посмотреть? И мне это так нравится. Наверное, я все-таки стану секретным агентом. Ну, вроде Джеймса Бонда. Стреляли по бутылкам!!!

– Поздравляю! – Роберт снова оживился. – А что станет, Бек, с тобой дальше? Что дальше? В виду твоих способностей. Будешь расстреливать людей?

– Может, и буду… – Бек насупилась. – Если понадобится…

– Наверное, это будет кайф, – прибавила она. – Кого-то там расстрелять… О, это так заводит! Паф-паф-паф! И мужики уже валяются мертвые!  Паф! И кто-то готов!

– Бек, ты знаешь, как я уважаю Джорджа, – уныло сказал мальчик. – Он замечательный и очень тебя любит. Очень порядочный, добрый. Такой чуткий и внимательный к другим. Но… твой отец безумен!!! Наверное, сказывается та его травма головы, из-за которой он ушел со службы. То, что он теперь с тобой делает, тренируя так… с такой идеей… которой увлек и тебя… это… какой-то абсурд… Что это за женщина-суперсолдат? Вы, ребята, в комиксах, что ли, живете? Кроме того, он тебя совершенно избаловал. И мне дедушка говорил об этом. Наверное, это все вместе повлияло на… то, что ты сделала. 

 – Я с тобой не согласна, – сказала на это Бек. – Мой папа не сумасшедший, а просто романтичный, увлекающийся человек. И мы с ним все правильно делаем.

– А что там делал стульчик, Бекки, а? Складной стульчик! А ну-ка, расскажи! Выложи всю правду про стульчик!

– Ты имеешь в виду – рядом с казнью? – уточнила мисс Гилланд.

– Да. Я понял, что это его следы. Ты смотрела на это зверство и развлекалась. Как будто пришла в театр. Тебе было это приятно. Смотрела, как корчится несчастный Нави в петле! Смаковала подробности!

– Ну да. Смотрела, – подтвердила Бек. – Оказалось забавное зрелище. Да, мне было очень приятно. И я смаковала подробности. Я садистка. Ну, вот такая я. Что же, меня сжечь, как ведьму, за это? И мне было интересно, как живое существо ведет себя в… такой нестандартной ситуации. Роб, но это тоже ведь исследовательский интерес! И более того, – я сняла всё, весь процесс казни Нави, на видеокамеру. И хочу как-нибудь пересмотреть. А хочешь… вместе посмотрим?

И Бек, с каким-то отчаянным озорством, подмигнула ему.

– Ты монстр, Бекки, – сказал Роберт, глядя прямо в смеющиеся глаза девушки. – Ты совершенно кошмарный монстр. Такие злодеи, как ты, наверное, рождаются по несколько человек в столетие. Ты инфернальное существо, вышедшее из самых глубин ада…

– Ой, Роб, ну что за чушь ты понес! – Бек скривилась от досады. – Кто я?! Инфернальное существо, пришедшее откуда… из ада? Ха-ха-ха! Нет никакого ада, сколько можно вообще повторять! Есть только люди, копошащиеся на этой земле. Кто я там у тебя еще? Монстр? Ну, наверное, я монстр. Обычная девушка не сделала бы того, что сделала я. И это было ужасно с точки зрения морали. Значит, да, монстр. Увы и увы. Но в то же время я человек. Просто необычный человек. Да, наверное, иногда жестокий, иногда резкий, но… преданный дружбе и друзьям вместе с тем. Лучше воспринимай меня так. Ну, пожалуйста! Без этого о моей кошмарности, жуткости и прочее.

– Бекки, ты, наверное, очень больна… – опять застонал Роб.

– Да нет, – Бек пожала плечами. – Если речь о психике, думаю, я совершенно здорова.

– А ты знаешь, как говорят? Тот, кто жесток к животным, жесток и к людям!

– Да, может быть, может быть… Но ты, знаешь, конечно, что в свои прежние годы твой обожаемый дедушка Фред был заядлым охотником? И делал это вовсе не ради пропитания. Ну, это был для него как спорт такой. И, думаю, убил он так многих. Бедных зверушек. И шкуры, как трофеи, на стены вешал. И как прокляла бы его сама Брижит Бардо! Однако в общении никакой жестокости у него я не почувствовала. Очень хороший старикан. И хотела бы я такого классного деда иметь, как у тебя!   

Но Роб, казалось, ее не слышал.

– А как ты убивалась по пропавшему Нави! Сколько было слез! Как мы тебя утешали!

– Да. Думаю, что я неплохая актриса. Согласен?

Воцарилось неловкое молчание. Бек поняла, что пора заканчивать встречу. Она вдруг почувствовала, что непоправимо теряет Роба и никак не может этому помешать… Как-то это исправить… Это наполняло ее отчаянием. 

– Роб, я поняла, что ты больше не хочешь со мной общаться… – начала она подводить итог.

– Да, не хочу… Нави стал между нами преградой, – кивнул Роб. – Я думаю, друзьями мы больше не будем. И я… ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ ИЗ СВОЕЙ ЖИЗНИ. Прости, Бек. Надеюсь, с годами ты многое еще осознаешь. Поймешь… Наверное, мы с дедушкой скоро уедем в город. Мы собирались осенью, чтобы мне начать уже готовиться в университет. Но я его уговорю отправиться раньше. Библиотеку оставим пока здесь под ваш с Джорджем присмотр. Это идея Фредди, но я с ней согласился. Там есть большая своя, общественная… куда мы поедем. А разместить нашу негде. Не волнуйся, я тебя никогда не выдам. Но принять то, что ты сделала, я не могу… (Мальчик всхлипнул). 

– Надо придумать какую-нибудь историю, которая объясняла бы взрослым, почему поссорились, – продолжил мальчик. – Это необходимо, чтобы скрыть твое преступление. Я придумаю что-то правдоподобное, что тебя никак не унизит, а дедушка Фред расскажет это твоему папе. Тебе надо только будет это подтвердить и всё.
 
– Хорошо, Роберт, – грустно отозвалась Бек, вытерев проступившие слезы. – Я уважаю и принимаю любое твое решение. И никак на тебя не обижена. Считаю, что ты в полном праве меня прогнать, узнав… то, что ты обо мне узнал. Никогда не буду тебе навязываться. Но… Хочу, чтоб ты знал… Мне будет очень горько, если не удастся сохранить с тобой дружбу. Которая всегда столько для меня значила. А также и для тебя. И все-таки подумай хорошо, очень тебя прошу. Постарайся меня простить. Просто принять, какая я есть. Я же все-таки та самая Бек, которую ты знал все эти годы. Я не стала каким-то драконом, летучей мышью, вампиром, кем-то там еще… Давай сделаем так. Я сейчас уйду. И сама к тебе больше не буду ходить и не стану звонить или писать, но… если ты вдруг передумаешь… и захочешь восстановить отношения… пока не уехал… просто брось за забор камень с прикрепленной запиской. Сделай тогда простую надпись какую-нибудь. Ну, вроде – «Бек, давай снова дружить!». Или – «Бек, мы снова вместе!». И я тут же прибегу к тебе! Да нет! Полечу как на крыльях! Не будь я сам капитан Мартиндейл!

Но Роб не отвечал. Он даже повернулся к ней спиной и уставился в окно, ясно давая понять, что ей пора уходить. Бек и ушла. А дома уже рухнула лицом в подушку и долго тряслась от рыданий. 

С тех пор у мисс Гилланд появилась новая ежедневная работа. Каждое утро она ходила к забору своего дома и проверяла, не появился ли чаемый камень с запиской от Роба. Но дни шли за днями. И было видно, что Роберт своего решения так и не изменил. Спустя месяц папа сообщил ей, что Роб и дедушка Фредди уехали, оставив Бек и Джорджа смотрителями их библиотеки.

И для нее началась уже совсем новая жизнь…

УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! НЕ СТЕСНЯЙТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ПИСАТЬ ОТЗЫВЫ ИЛИ РЕЦЕНЗИИ! ОНИ МНЕ ВЕСЬМА ИНТЕРЕСНЫ.
АВТОР.