Хвала сапогам резиновым!

               
Иногда вспоминаются простые житейские случаи. Потому, видимо, что в чем-то они необычные. Что-то они напоминают хорошее, приятное, от чего на душе становится теплее. Кто-то забыл в автобусе миллион рублей, и ему вернули. Или увидел в толпе человека, которого узнал через полвека. Да мало ли о чем здесь у нас на Прозе пишут! А мне вспоминаются горы, ручьи и реки,  а особенно курьёзы, которые когда-то случались.
                ++++
                Ручей и берёза
Например – падение на спину на разлапистую берёзу над бурным ручьём.  Да, было такое. Захочешь чем-нибудь похвастать, но до такого не додумаешься. Я воспринимаю этот случай как чудо из чудес. Как случайный, но неповторимый трюк.
 
Мы, двое студентов горного техникума, были тогда на практике в Алтайских горах. Там, в деревне Весёлая Сёйка, в те далёкие пятидесятые годы работал прииск. Он вел разведку на золото и добывал его. Мы были рабочими на буровой вышке. Примерно раз в две недели ходили мы с приятелем к нему домой в районный центр за двадцать два километра. У него там были мать с сестрёнкой. А когда мы приходили, то собирались подружки. И мы весело проводили время.

Нам выдали рабочую одежду.  Мне не повезло с обувью.  Досталась поношенная пара резиновых сапог, у одного из которых в подъёме была заметная щель. Она мне совсем не мешала. О ней я вспоминал лишь тогда, когда мы переходили вброд  каменистый ручей. Обычно он был неглубоким, и я, ступая по затопленным камням, всегда благополучно переходил через него.

Лето в горах дождливое.  И однажды наш ручей стал бурным и глубоким.  Приятель мой в крепких сапогах легко перешел на другую сторону . Я же попробовал приспособить толстую палку, используя её как протез. Но чуть не свалился в воду. После этого заметался по берегу, пытаясь найти какую-нибудь переправу. И нашел! Метрах в двадцати выше по течению, где ручей спускается с горы и бежит в крутых высоких берегах, поперёк лежала срубленная берёза. Кто-то уже сделал себе переправу. Ну, и мне, конечно.

 Берёза  была раскидистой, сучковатой. Придерживаясь то за одну, то за другую ветку, ступая на прочный ствол, я пошел по ней на другой берег. Так, медленно и осторожно пробираясь по бревну, я дошел до средины. Но дальше не понимаю, как и что произошло. Поскользнулся ли я на стволе? Или ноги заплелись в густых ветках? Только стал я падать. Пытаясь удержаться, видимо, изворачивался. Эти доли секунды я так и не могу восстановить в памяти. И вдруг – о, чудо! Всякое движение прекратилось. Я лежу на спине между ветками ровно посредине берёзы. Причем, головой в направлении движения. И удивлённо смотрел в небо. Как я ни пытался, но до сих пор не могу понять, почему  так получилось. Видимо, хорошо крутился, чтобы не свалиться в воду?

Озираясь по сторонам, я осторожно приподнялся и сел. Потом так же медленно встал на четвереньки и, перелезая через ветки, добрался по стволу до берега. Ноги мои были сухими! А лоб и спина - мокрыми от пота.
В это лето мне везло на падения.

Лесная деревня вкруговую огорожена жердями, чтобы скот не ушел в тайгу. Из села до буровой вышки по болотистой низине проложен трехкилометровый не то тротуар в одну доску, не то мосток  без перил. Этот узкий проход  за селом пересекает изгородь. Жерди подняты над землёй метра на полтора, может чуть ниже. И я их легко перепрыгиваю с разбегу. Подбегая, я опираюсь одной рукой на жердь и перекидываю тело горизонтально, обе ноги вместе. Так, как делаю упражнение в спортивном зале на коне. Получалось очень ловко. Я всегда сожалел, что никто не видел моих прыжков. Ходил я быстро и на прыжок времени не тратил. Как мчался на предельной скорости, едва не бегом, так и продолжал, но уже по другую сторону изгороди.

Однажды у меня была при себе драгоценная вещь - широкоплёночный фотоаппарат. Я иногда брал его с собой, делая фотоснимки. И вот на этом деревянном тротуаре меня застал дождик. Фотоаппарат я засунул подмышку и так же очень быстро продолжал шагать. На пути все та же изгородь. Я с разбегу перемахнул её и, оказавшись на другой стороне, поскользнулся на мокрой доске. Так с прижатой к туловищу рукой я и плюхнулся лицом вниз. Тут уж я порадовался, что никто не видел, как я упал. А был все в тех же поношенных резиновых сапогах. Может быть из-за них? Хотя вряд ли. Но фотоаппарат я не уронил!  Доска была  мокрой и чистой. Я осторожно встал, не вымазавшись, и продолжил путь, довольный тем, что и не ушибся, и фотоаппарат не намочил.   

                По кедровому бревну

 На зимние каникулы я домой не ездил: далеко, с пересадками, да и дорого. Этим пользовался мой однокурсник по техникуму Иван. Ему до дома по сравнению со мной  было рукой подать: четыре часа на поезде до станции Таштагол, А потом двадцать пять километров по горной тайге. В тех краях вели лесоповал, поэтому Иван опасался ходить один. Да и родители советовали кого-нибудь с собой приглашать. За компанию он брал меня. Я  не возражал, так как всё равно прозябал в общежитии.

 И вот однажды весной в длинные выходные Иван должен был ехать домой. Он выполнил семейные поручения – сделал покупки  и должен был  быстрее доставить их. Как всегда, он стал уговаривать меня составить ему компанию. А была как раз распутица, сугробы сменились лужами да ручьями. Обувь моя для похода в тайгу была непригодной. И на этот раз я отказывался.

Иван походил по комнатам общежития и принёс  мне отличные резиновые сапоги! Взял у кого-то взаймы. Я приобрёл тёплые портянки, и мы двинулись в путь. Тогда я впервые в жизни был обут в сапоги, тем более в резиновые. На занятия ходил зимой в парусиновых туфлях, а летом в дерматиновых тапочках. Мне было интересно заходит в сапогах в лужи. Такое приятное ощущение, когда вода выталкивает ноги!  Ходить в сапогах очень понравилось.

Отгостив несколько дней у родителей, мы с Иваном двинулись в обратный путь. Уже растаяли последние пятна снега под густыми пихтами. Весна была в разгаре, Неожиданно нам преградила дорогу знакомая речка.  Вода в ней поднялась.  Она ещё не вышла из берегов, но уже медленно и величаво текла поверх моста. Путь нам был отрезан.

О возвращении назад речи быть не могло. В техникуме нас ждала контрольная работа. И были мы в том возрасте, когда ни при каких обстоятельствах не унывают и не паникуют. Не может быть такого, чтобы мы не нашли выхода! Стали ходить вдоль берега, надеясь найти какое-нибудь средство. Вот бы лодку сейчас! Но откуда ей взяться в такой глухомани?

Я отправился вверх по течению, а Иван вниз. Неподалеку я наткнулся на   длинное кедровое бревно.  Оно лежало на берегу и было уже наполовину подтопленным. В этой местности влиятельные люди печи топили кедровыми дровами. Кто-то, видимо, уже позаботился, припас себе дровишки. Я поднатужился и отодвинул от берега один конец бревна,  Другой я придержал. И эта махина, развернувшись поперёк течения, уперлось в противоположный берег.  Неожиданно получилась переправа из одного толстого бревна.

Позвал Ивана. Он скептически осмотрел переправу и наотрез отказался переходить по ней через речку. Видимо, он что-то знал такого, что настораживало его. Мы вернулись к затопленному мосту. Иван палкой померил на нем воду. Решил, что в сапогах можно пройти. Прощупывая перед собой дорогу, он очень медленно  стал продвигаться.   

Я на него рассердился!  Думал: пусть он хоть вымокнет, такой бестолковый!  И не посочувствую! Вернулся к своей переправе. Толстое кедровое бревно, почти метр в обхвате, обеими концами прочно лежало на грунте и было столь устойчивым, что даже не шелохнулось под моим весом! На две трети оно было под водой. Ну что мы, по бревну никогда не ходили? Убедившись в его надежности, я спокойно перешел через речку. Явился к мосту уже с другой стороны. Иван всё еще копошился, выбирая в воде место, куда наступить. Кое-где доски сдвинулись. Легко можно было оступиться. Наконец и он, к великой нашей радости,  оказался на сухом бережку.

Так мы оба благополучно форсировали полноводную речку.  И каждый шел своим путем.
 
                С «кривым стартером»

Уже специалистом работал я на свинцово-цинковом комбинате в Восточном Казахстане. И решил перебраться на новое месторождение полезных ископаемых. В Усть-Каменогорск весенним теплым днём я прилетел на маленьком самолёте. А дальше предстояло ехать автотранспортом. Небольшой автобус УАЗ уже ждал, когда наберется полный салон пассажиров. Билеты покупали в кассе. Водитель, казах средних лет, перехватил меня и предложил:

- Ты билет не покупай, отдай деньги мне. Посажу тебя на место кондуктора. С контролером я договорюсь.
 
Из вещей у меня был рюкзак и ружье в самодельном чехле. Сидение контролера было удобным, позволяло обозревать и окрестности, и пассажиров в салоне. От того, что я ехал осуществлять свою мечту, настроение у меня было повышенное, даже весёлое. Ехали в основном безлюдной степью, желтой от пожухлой прошлогодней травы. Через какие-то промежутки у обочины дороги попадались каменные бабы. Это, видимо, были те самые места, о которых писал Абай Кунанбаев.

- Вы Абая Кунанбаева знаете, читали его книги? – обратился я к казахам. Они переглянулись и покачали головой: «Не знают».

- А Джамбула Джабаева?

- Этого знаем. Он акын, песни сочинял.
 
Подъехали к широкой неглубокой речке в пологих берегах, русло которой от берега до берега устилала обкатанная разноцветная галька. Водитель сходу начал ее форсировать. Видимо, не первый раз переезжал. Я опасался, что вода окажется глубокой или ямка на пути попадется. Но автобус двигался уверенно, вот уже достиг средины, где поток был самым быстрым.

И в этот момент мотор чихнул и заглох. Стоит наш автобус посреди речки, кругом вода. В салоне заохали и заахали, ругаться стали кто по-русски, кто по-казахски. Водитель говорит:

- А что я сделаю? Аккумулятор разрядился. Заводится только рукояткой. А в воду я не полезу, она  из снегов идет, холодная. Будем ждать, может трактор какой появится или машина, перетащат нас.

Видимо, водитель думал о том, что в воду придётся лезть босиком. На мне были новые резиновые сапоги – до колен. Я осторожно опустил одну ногу в воду и нащупал каменистое дно. До края голенища вода не доходила. Тогда я полностью сошел в речку, взял из рук водителя «кривой стартер» и медленно, держась одной рукой за автобус, чтобы не сбило водой, отправился к радиатору. Вода только-только не переливалась в голенища. Начал крутить мотор рукояткой, а он не спешил заводиться. Сделал я с десяток попыток, из сил выбился, а толку никакого. Уже и ноги стали мерзнуть даже в сапогах. Талая вода действительно была ледяной.

- На, возьми! - Из автобуса мне протягивали теннисную ракетку, на которой лежал кусок хлеба с салом. Вот так повеселили! Я стал жевать бутерброд, иронично улыбаясь. «Да, прямо сейчас, немедленно сил у меня прибавится!» Покончив с едой, снова взялся за рукоятку. Крутанул и – о, чудо! – мотор заработал! Бывает же такое! Водитель стал газовать, а я, боясь зачерпнуть в сапоги, так же медленно дошел до двери и поднялся в салон. Мы благополучно выехали из речки и продолжили путешествие. 
                ++++

Хорошая обувь – резиновые сапоги! Они лёгкие, прочные, надёжные. Да, ноги в них слегка потеют. Ну и что? Чаще меняй портянки или носки. А я так скажу: в молодости такие ощущения даже и не чувствуешь. В солдатских сапогах не лучше, но ходили же мы в них годами, и ничего. Всему свое время и снабжение. Бывало, что ни простых сапог, ни резиновых купить было негде. Потому и радовался я в молодости резиновым сапогам как редкости. Потому и сейчас написал о них целый трактат.