Командировка на войну. Глава. 95 Мемуары

Глава. 95             Жаркая схватка с черкесами.


У вас нет души. Вы сами – Душа. У вас имеется тело.

Клайв Стейплз Льюис — британский писатель, поэт, филолог и теолог ирландского происхождения.


Её движения периодически то совершенно затихали, то снова проявлялись слабым шорохом.

Горцы, очевидно, в свою очередь, следили за тем, чтобы не нарваться на разъезд или на залогу, и прислушивались к тому, что происходило в станице.

Снова Гуртовый приподнял ружьё и повёл головой направо и налево к сидевшим рядом с ним товарищам. Рогач и Чернега считали Гуртового старшим и «слушались его команды».

Они также мгновенно приподняли ружья. Прошла минута. Гуртовый опустил ружьё. Товарищи сделали то же. Не пришёл ещё момент стрелять.

Ночь стояла убийственно тёмная, а черкесы ввиду близости станицы замедлили движение и, двигаясь осторожно, не выдавали себя.

Несколько раз Гуртовый собирался стрелять и всё же не мог уловить надлежащий момент. Когда, наконец, он в последний раз приподнял ружьё и когда заметил, что и товарищи его утвердительно кивнули, то скомандовал:
 - Пли !

Раздались три выстрела. Кто-то не то свалился, не то бросил что-то тяжёлое на землю. Послышалась шипящая речь черкесов, и вдруг в нескольких десятках шагов от пластунов осветилось широкой полосой небольшое пространство.

Это черкесы ответили залпом пластунам по тому направлению, откуда раздались три выстрела.

Но опытные воины, как только спустили курки, сразу залегли в канаву у станичного плетня, и черкесские пули просвистели над ними.

Только Гуртовый впопыхах забыл прибрать ногу, и шальная пуля угодила ему в пятку. По выстрелам черкесов они могли уже судить о размере черкесской партии.

Им почудилось не менее восьми отдельных звуков. Черкесская партия, во всяком случае, была невелика, и пластуны решили преследовать её.

Теперь они уже не таились, а с криком «ура!» бросились к черкесам. Долгое напряженное молчание перешло как бы в энергию, которой дрожал каждый мускул у пластунов.

К тому же они были дома, у себя возле станицы, откуда казаки, несомненно, дадут вовремя помощь, услышав выстрелы. Ночь несколько спутала расчёты пластунов.

Тремя выстрелами они рассчитывали отделаться от трёх противников из черкесской партии, а, как после оказалось, ранили только двух. Обе стороны, однако, разрядили уже огнестрельное оружие.

Вновь заражать ружья было уже некогда. Пластуны надеялись на привинченные к ружьям штыки, а черкесы полагались на шашки.

Наэлектризованные отвагой казаки настигли уходивших черкесов. От Рогача и Чернеги не отставал и раненный в ногу Гуртовый. Нога ныла и болела, постил из кожи дикого кабана, крепко привязанный к ноге ремешком, оказался полон крови.

Но недаром раненый носил фамилию Гуртовый, то есть «артельный» или «товарищеский».

Он не мог допустить мысли о том, что его верные товарищи останутся в бою одни без него. С первого же натиска пластуны так насели на черкесов, что один из горцев пал под ударами штыков, а другой получил ранение.

Таким образом, из партии у черкесов выбыло четыре человека, но и оставалось ещё шесть человек — «по два на брата», по выражению пластунов, к тому же у черкесов были раненые и убитый.

Нужно было позаботиться о них. Шансы пластунов от этого увеличивались. Ожесточённая свалка началась у трупа убитого черкеса.

Продолжение следует …