Целые и натуральные числа

Вот уже почти два года как Валентина работала кондуктором троллейбуса. Вставала в 5 часов утра, в троллейбусном депо была в 6.30. На первый рейс выходили в 6.54.

Депо располагалось недалеко от дома, поэтому спешить было некуда.

По утрам было тихо, свежий воздух бодрил. Она проходила сквозь дворы к огороженному забором кирпичному зданию и, предъявив пропуск, оказывалась на территории депо. Вся обширная площадь за зданием была заставлена троллейбусами. По утрам их было так много и стояли они так плотно, что казалось, будто жались друг к другу, пытаясь согреться.

Обычно она сопровождала троллейбус с номером 342, который шел по маршруту 48. Ей нравились эти числа. Целые, натуральные. Они делились на много других целых и натуральных чисел, и это ее успокаивало. Она любила числа.

Много лет назад окончив механико-математический факультет, она поступила на работу в научно-исследовательский институт. Потом была школа. И вот теперь депо.

Математика была ее увлечением с детства. В институте занималась научной деятельностью, а потом наступили такие времена, что наука стала никому не нужна. Институт упразднили. Встал вопрос о новой работе. Так она оказалась в школе.

Валентина пыталась передать детям свою любовь к математике, заинтересовать их, погрузить в этот огромный мир чисел, уравнений, теорем, биномов и последовательностей, развить в них логическое мышление. Поначалу казалось, что ей это удается, но технологии сделали свое дело. Зачем что-то знать, если можно посмотреть в интернете или смартфоне, а расчеты произвести на калькуляторе в том же смартфоне?

Через 15 лет работы в школе она сдалась. Когда ученик не понимает разницу между косинусом и конусом, синусом и синуситом, бравирует этим незнанием, срывает урок и снимает весь процесс на телефон, тут порой ничего сделать уже не возможно. Родителей интересовали только результаты ЕГЭ. Знания из глубинных стали поверхностными.

«Зачем мне все это?» – подумала как-то утром Валентина. Она была уже на пенсии. «Зачем издеваться над собой?»

Когда закончился учебный год, она подала заявление на увольнение. Конечно директор сокрушалась, что она уходит, что учителя на ее место будет очень сложно найти, что молодежь не хочет идти в школу и т. д. Валентина молча выслушала тираду, но осталась непреклонна.

Она ушла. Тишина и покой стали ее спутниками. С мужем давно развелась. Сын вырос и жил отдельно. Изредка виделись. Чаще перезванивались и переписывались.

Прошел год. Валентине стало не хватать общения. Бурная жизнь в школе была, конечно, перебором, но и размеренная теперешняя стала тяготить. Все эти клубы по интересам для тех «кому за...» были не для нее. Она пробовала, честно. Но, нет. Там требовали от нее внимания, активной деятельности. Женщины, а в основном туда приходили они, непрерывно журчали разговорами о доме, внуках, летних заготовках и прочем, а ей и рассказать-то было не о чем. Да и не считала она нужным это делать.

Из группы скандинавской ходьбы она ушла сразу, как научилась правильно ходить. Теперь, наматывая круги по парку, она раскланивалась с такими же пожилыми и, возможно, как и она одинокими женщинами, прогуливающими с палками. Скандинавская ходьба и ходьба с палочками – это две большие разницы.

В троллейбусное депо всегда требовались кондукторы. Да,  вокруг всегда народ, но никто не лезет в душу с расспросами. Если и требуется что сказать, так это напомнить об оплате, объявить остановку или объяснить как идет троллейбус. Она решилась. Подписала с депо договор с обязательным выходным в воскресенье, на чем сама настояла. По воскресеньям она ходила в церковь. Пусть не всегда, но ходила.

Обычный билет стоил 30 рублей, льготный 25 рублей. После 21 часа – 35 рублей. Сложение, вычитание, умножение, деление. Все работа для мозга. И, конечно, числа. Ее любимые целые и натуральные числа.

Работать ее поставили в паре с Иваном. Он был не особо разговорчив, но внимателен к пассажирам. Никогда не гнал троллейбус как сумасшедший по всем дорожным ямам и ухабам, был спокоен и никуда не торопился.

Поначалу было сложно держать равновесие – троллейбус двигался, дрожал, переваливался, тормозил – но вскоре она привыкла.

Ее место было напротив средних входных дверей. С этого поста хорошо было видно всех, кто заходит. Конечно, не все спешили с оплатой проезда. Приходилось вставать, порой проталкиваться по салону, ходить из конца в конец, обилечивая пассажиров.

Что скрывать, синяки порой были: то о сиденье ударишься, пролезая сквозь толпу, то ноги отдавят. Никуда от этого не деться. Троллейбусы комфортабельнее и шире не стали. Пластиковые сидения были жесткими и неудобными.

В конце дня в последнем рейсе она начинала подсчитывать выручку, в депо сдавала наличные деньги в кассу, терминал для оплаты на хранение, и шла домой.

Была суббота. Народу немного. Они уже несколько раз скатались по маршруту. Еще один раз и в депо. Из тряпочного органайзера, висящего на поручне около сидения, она достала телефон. Надо сыну написать. Сегодня выходной, может увезет ее в деревню на два дня. Открыла чат. Предыдущее сообщение было удалено. Да, она ему уже сегодня написала, но решила отозвать. Сейчас начала писать снова: «Саша, привет! Как у вас дела? Надеюсь все хорошо...» Троллейбус остановился на остановке. Она сунула телефон в органайзер и принялась рассчитывать пассажиров. Когда последний пассажир отошел с билетом, она снова вытащила телефон и продолжила писать: «... Если ты сегодня поедешь кататься, может увезешь меня в деревню?» Добавив три смайлика, она снова сунула телефон в органайзер.

Пассажиры выходили и входили. Доехали почти до конечной, когда зазвонил телефон. «А, Лида, привет... В деревню? Да, поеду сегодня, после работы... Ну, да, на автобусе». Поговорив некоторое время, она дала отбой, а потом перешла в чат с сыном и стерла уже набранное сообщение. «Что сына тревожить, сама доберусь», – подумала Валентина.

Облокотившись о горизонтальный поручень, и положив голову на руки, она стала смотреть в окно. Навстречу двигался троллейбус номер 12. И как будто объясняя кому-то, она начала проговаривать про себя: «Двенадцать. Целое и натуральное число. Делится на такие натуральные числа как один, два, три...»