Размышления у подъезда

     Было двадцать первое апреля, как раз между именинами Гитлера и Владимира Ильича Ленина. Хотя это не совсем верное выражение, потому что именины и день рождения это не то же самое. Именины это день святого, в честь которого вас назвали. Его называли ещё Днём Ангела. Но это, конечно, в старину, когда вас могли назвать Иудой или Африканом. И если взять Володю Ульянова, то вполне может быть, что набожный папа Илья и назвал его в честь Святого Владимира, а вот насчёт Адольфа большие сомнения. Как-то оно того – Святой Адольф. Да и папаша Гитлера вряд ли был таким уж религиозным. Небось назвал своего малютку в честь какого-нибудь древнего германского фашиста. Это что касается именин. А день рождения это день рождения. Хотя всё же иногда день рождения и именины могли совпасть, экономя ваши деньги на гостей…
     Такую чушь стоял на улице и думал Анатолий Стахович, щурясь на солнце в разрыве облаков.
     На асфальт падали сухие чехольчики почек и красные серёжки с осокоря, росшего перед подъездом. Чехольчики и серёжки издавали звук, как будто с крыши капали редкие капли прошедшего дождя. Была холодина. Пакет «Босс» с покупками лежал на скамейке.
     «Ну и ну, - думал Анатолий Стахович, - апрель называется. Бывало, в это время уже купались на шашлыках, а тут какой-то ледниковый период. Вот тебе и потепление климата!»
     И он с неудовольствием поглядел на железную дверь подъезда.
     От потепления климата мысль его плавно сместилась к Йеллоустоунскому заповеднику, только и ждущему своего часа, к астероидам и кометам, пока что пролетающим мимо и к крысам, якобы выживающим при любых раскладах. «Брехня, - думал Анатолий Стахович. – Уж если человек не выживет, то крысы и подавно. Человек это такой венец творения, что его хрен чем возьмёшь. Разве что Солнце, расширившись до красного гиганта, сожжёт Землю, а так нет. Это очень хорошо видно по пенсионерам. Чего только с ними не делали за последние двадцать лет, разве что тяпками не рубали, как Пол Пот, а они ничего, только жилистее стали. Или вот концлагеря. Даже там, как показывали по «Виасат Хистори», был секс. Ну, не знаю, - думал Анатолий Стахович. – Мне бы в Треблинке ничего не хотелось. Хотя, когда молодой… - и он сделал губами: "П! П!" - как будто лопались мыльные пузыри.- Да-а, человек намного живучее крыс и тараканов, не говоря о других животных с их Красной книгой."
     Ну, крысы ладно, пока ещё бегают. А тараканы всё, кирдык. И это с ними ещё ничего не делали… Анатолий Стахович кинул раздражённый взгляд на подъездную дверь, сморкнулся и закурил. Он оделся легко и теперь мёрз как собака. Да-а, раньше тараканов было на кухне – мама караул! Так и скачут, так и бегают, так и срут! У Кольки Белоконя, одноклассника, мамка потравила тараканов, они ползали как пьяные, а ёжик Тимоша нажрался их и подох. Что творилось – ужас! А сейчас увидеть таракана большая редкость, разве что на работе в бытовке по столу прорысачит. И это ничего с ними такого не делали – ни жёсткой радиации, ни потопа, ничего такого особенного. Первый удар по популяции нанесли китайские мелки-карандаши. Но когда, сомкнув поредевшие ряды, тараканы вздохнули свободно, пришла главная беда – компьютеры. Излучения от них поставили само существование бедных насекомых под вопрос. Сомкнув то что осталось, они отступили в неизвестном направлении и там потерялись. «Компьютеры! Гаджеты! Тараканам хоть было куда тикать, а нам куда деваться?» - Анатолий Стахович тоскливо посмотрел на дверь подъезда. Он сморщил лоб и вытянул губы трубочкой, из которой как из мундштука торчала сигарета: «И так у молодёжи мозги отсутствуют, а тут интернет! Ещё слава тебе, Господи, что…»
     - Ну и чего ты там встал? – раздался сверху голос жены. – Ещё не накурился? Я его жду-жду с майонезом, а он стоит как памятник!
     Анатолий Стахович задрал голову и заорал:
     - Не ори, скотина! Ключи забыл с телефоном, твою мать! Когда не надо, целый день бегают туда-сюда как собаки, а тут уже двадцать минут стоишь - хоть бы кто! Твою мать!
     Жена покрутила пальцем у виска, сходила в прихожую и скинула с балкона ключи в большом целлофановом кульке, чтобы старый идиот не искал до ночи.


         2019 г.