XX-й век - в прозаических миниатюрах. Поезд

«Советские поезда – самые поездатые поезда в мире!»
Перл фольклора советского спецкорра.

…Если бы я был поэтом Серебряного века, я бы непременно написал лирическую поэму под названием «Баллада о вагонном подстаканнике». В ней при помощи ямба с хореем было бы блистательно раскрыто цоканье граненого стакана с ароматным заварным чаем о края затейливого медного цилиндра с ручкой – на белой скатерке столика, поскрипывающего у купейного окна над нижними полками… Но Серебряный век, как и 20-й, отправился вдаль на ушедшем поезде времени, поэтому перейдем к прозе.
Проза будней сопровождала меня и не только целый долгий год. Всю эту грустную осень, долгую зиму и даже весну. Зато летом, в один из самых лучших его месяцев приходил величайший ежегодный праздник. Он назывался «Поезд – на курорт!».
Это был целый набор ритуалов, итожащий заветную мечту, чтобы вознести ее на пьедестал желанной реальности. Для начала родители доставали дефицитные билеты. Впрочем, не они сами – а наш дальний родственник, который (ничего себе!) заведовал специальным магазином, где оперативно отоваривались исключительно железнодорожники. Магазин так и назывался – «Экспресс». Но все было не просто. Для конспирации заказанные «по блату» билеты нужно было выкупать не на вокзале, а у кассира отдаленной промежуточной станции в часе езды от центра города… Зато мы всегда ездили «на курорт» в купе! Лишь много лет спустя, уже студентом, я впитал всю прелесть боковых верхних полок плацкартного вагона…
Следующей частью ритуала было пакование вещей. Беспардонно громоздкие чемоданы 20-го, без всяких колесиков и дополнительных ручек, скрипели и трещали, но каким-то чудом заглатывали всю эту гору белья, футболок, обуви и прочего нехитрого ширпотреба, готового пропитаться ароматами моря. Молнии на чемоданах отсутствовали – только желтые замочки-защелки с вечно заедающей кнопкой, никак не желавшей обеспечить отскок прямоугольной «собачки» закрывалки. Наконец, на самом пике праздника и ожидания чудес, наступал третий священный акт. Заказ такси… Поскольку телефон у нас отсутствовал, такси заказывала та наша бабушка, в квартире которой он, по счастливой случайности, был. Тут-то и начиналась целая лотерея. Нужно было точно угадать день заказа! Закажешь слишком заранее – и бумажку с предварительным заказом в автопарке теряли. Ну а в день отъезда – свободных такси уже, как правило, не было… Однако бабушка знала толк в этом деле и, задолго до отправления поезда, около нашего двора тормозила легендарная 21-я «Волга» – с шашечками на боку и рукояткой передач под рулем. Машина-герой киношедевра «Берегись автомобиля» целых 15 минут катила нас вместе с гроздью чемоданов туда – к новым приключениям, стартующим в самом волшебном месте города с громадной вывеской «ВОКЗАЛ»! Я был счастлив тем счастьем, которое, пожалуй, потом не испытывал нигде и никогда в жизни. Отъезд из этого унылого (как мне казалось) города на юг можно было сравнить разве что с подарочным путешествием на корабле добрых пришельцев в далекую и таинственную галактику!
На вокзал мы приезжали заранее совершенно не случайно. Много раз и всем папа рассказывал веселую историю про то, как он поступил в московский институт, и многочисленные родственники пришли провожать его на перрон. Лишь, когда поезд тронулся, показался он, отчаянно бегущий с чемоданом мимо провожающих за уходящим составом… Билет на поезд следующего дня помог поменять тот же всесильный дядя-директор дефицитного магазина – по фальшивой справке от врача (тоже по блату). С тех пор я попадаю на вокзал и в аэропорт с неприличным запасом.
Но вот и оно! Купе… Ничего не осталось в нынешних вагонах от того шарма. Ни красных дорожек в коридоре и под полками, ни накрахмаленной скатерти на столике под вазочкой с букетиком (если поезд – фирменный), ни особого запаха нагретых дерева и пластика, который не спутать ни с чем. Да что там запах, если не осталось удобных широких полок –даже в «СВ» (спальный вагон – ныне «люкс»)! Они предательски заужены до уровня свисания частей тела и отдельных конечностей… Ну а тогда, почти сразу после волнительных минут трогания и набора скорости, наступало еще одно, уже непосредственно внутри-купейное священнодейство. В него входила непревзойденная копченая курица, крутые плохо чистящиеся яйца, свежие помидоры-огурцы с солью из дорожной солянки, а затем – конечно же! – те самые дышащие паром стаканы в подстаканниках, которые проводница приносила вместе с особенными, длинными брусками сахара, упакованными в обертку с картинкой поезда…
Мир дуален и контрастен, так что вместе с дорожками и цветами не обходилось без духоты или холода (в зависимости от сезона), вечно влажных постелей сомнительной чистоты, остро пахнущих туалетов без всякой бумаги, зато с дыркой прямо на рельсы и только холодной из умывальника, прокуренных тамбуров и прочих вагонных бед. Но что это по сравнению со сладким колесным перестуком на стыках (сейчас рельсы уже без швов), жирного борща в вальяжном вагоне-ресторане (остались лишь буфеты и то редко), откидных сидений в коридорах (давно сняли)... Поезд перестал быть романтичным – всецело под стать времени он остался лишь стальным, холодным средством перемещения для тех, кому не по карману или неудобен его стремительный авиа-коллега.
Но даже теперь, когда в реале или интернет-астрале передо мною возникает глазастая морда любого локомотива, я погружаюсь в детскую мечту – обязательно стать машинистом, в крайнем случае проводником и, без всяких билетов, зимой и летом следить через вагонное стекло за убегающими в дымку людьми и пейзажами, несомненно очень завидующими моему сладкому счастью внутри поезда…