К холмам вернемся фьезоланским...

...ma ritornando
ne’ poggi fiesolan...
Giovanni Boccaccio 

В наш первый приезд во Флоренцию мы снимали просторную комнату в старинном палаццо, в нескольких минутах ходьбы от Понте-Веккьо, с антикварными книгами и потёками в углу на потолке, похожими на утраченную фреску. Десять лет спустя поселиться в этом месте уже не удалось – хозяйка полностью перебралась на свою тосканскую виллу и городскую квартиру сдавать перестала.
 
Пришлось искать другой вариант, причём намного дальше от центра, поскольку за эти годы цены на жилье сильно подросли. Нашли практически на окраине, зато на этот раз вместо разноцветных потёков у нас были настоящие фрески – 15-й век, мастерская Боттичелли, как определили специалисты, приглашённые хозяином квартиры для экспертизы.
 
Комната, которую мы снимали, оказалась монастырской часовней с арочными сводами, истёртым полом в ёлочку, точно таким же, как в монастыре Сан-Марко, и, самое главное, довольно неплохо сохранившейся росписью: «Благовещением» в люнетах на одной из стен и медальонами по периметру.

Улица нам тоже попалась особенная: начинаясь в центре Флоренции она заканчивалась в городе Фаэнца, через сто с лишним километров. Виа Фаэнтина – дорога, по которой издавна шли через Апеннинские перевалы паломники и путешественники. Мы использовали только флорентийскую часть этой дороги, каждый день спускаясь по ней на юг, в центр города, но однажды утром изменили направление и отправились на север.
 
Наш путь лежал во Фьезоле, небольшой старинный город на высоком холме, который Боккаччо назвал «подлинным земным раем». Мы могли воспользоваться городским автобусом, но решили пойти пешком, так, как шли когда-то в «Декамероне» семеро девушек и трое молодых людей, принявшие решение укрыться от свирепствовавшей в городе чумы на фьезоланских холмах.

Расстояние было небольшим – менее трёх километров, но преодолевать его пришлось долго. Как только мы свернули с нашей плавно идущей вверх улицы на дорогу, ведущую во Фьезоле, так сразу почувствовали подъём, и мимо старинного аббатства и монастыря Св. Доминика двигались уже чуть медленнее, чем обычно. Ну а дальше, чтобы добраться до центра города, нами была выбрана старая и очень крутая улица, и было трудно, но так интересно идти по отполированному веками камню мостовой, между высокими, увитыми плющом средневековыми стенами, мимо узеньких, почти скрытых в стене дверей и парадных въездных ворот, мимо питьевого фонтанчика с головой льва, переставшего предлагать воду много лет назад, и лимонного мотылька, присевшего отдохнуть рядом с бронзовым дверным молотком в виде павлина.
 
На центральной, немного скатывающейся с холма площади неспешно прохаживались туристы, приветствовали друг друга два бронзовых всадника, а чуть в стороне, за автобусной остановкой, несколько местных работников давили виноград под большим парусиновым навесом. Они очищали ягоды от крупных веток, загружали их в большой пресс и относили в сторону контейнеры со жмыхом, а полученный сок упругой струёй стекал по шлангу в стоящую ниже бочку.

Ещё один подъем, пожалуй, самый крутой, и дальше – заслуженный отдых: сначала в прохладных галереях и уютных внутренних двориках монастыря Св. Франциска, а затем на скамье смотровой площадки. Ну действительно, чем не рай? Бутерброды съедены, лёгким вином запиты, над головой белоснежные облака на лазурном небе, а внизу густо-зелёные пирамиды кипарисов, серебристо-зелёные стада олив, тронутые осенним золотом кущи чего-то лиственного, и среди всего этого великолепия – светлые стены и черепичные крыши спускающихся по холму вилл и монастырских построек, а дальше, в долине – вся Флоренция, как на ладони.

Людей на площадке было немного: кроме нас две молодые пары. Одна из них, судя по виду, прибыла из какой-то богатой нефтью арабской страны, и в руках у мужчины был смартфон с невиданным нами прежде разрешением экрана. Другие ничего не фотографировали. Они расположились на соседней скамейке и меняли подгузник прозрачному новорожденному младенцу. Несколько дней спустя мы увидели эту же пару с младенцем возле Пизанской башни. Младенец оказался заядлым путешественником.

Ещё позже, уже дома, выяснилось, что роскошная вилла Пальмьери, в которой, как принято считать, поселил своих героев Джованни Боккаччо, находилась всего в паре сотен метров от нашего жилья – прямо напротив, на соседней улице, носящей имя знаменитого писателя. Знатные дамы и их спутники не стали утруждать себя утомительным подъемом на вершину холма, а расположились в палаццо у его подножия, «на небольшом пригорке, со всех сторон несколько удаленном от дорог, полном различных кустарников и растений...». Получается, мы начали свой поход во Фьезоле именно там, где бегущие от чумы флорентинцы его закончили.