Почем яблоки бессмертия?

Глава первая. Возвращение

Ранним утром, когда ещё не рассвело, собака, охраняющая деревню Муссы, громко залаяла. В четыре часа утра, когда все ещё спали, никто не обратил внимания на этот звук. В деревне не было настоящей охраны, и лишь одна собака выполняла свои функции, не находя себе места в доме хозяйки. Она сама себя провозгласила защитницей и сама же стала охранником.

Так получилось, что на окраине села Муссы гостя встретил лишь лай одинокой собаки. Однако он не испугался её грозного вида и, почесав за ухом, уверенно направился в известном только ему направлении. Ворота, ведущие к внутренним покоям его семьи, были закрыты, и он решил переночевать у одной из своих прежних подружек. Но его ждало разочарование: все деревянные крючки на воротах были заняты мужскими шляпами, что означало, что у каждой из его подруг уже есть гость на эту ночь.

Чем ближе был рассвет, тем холоднее становился воздух, и гость уже изрядно замёрз. Собака шла рядом с ним, словно ухмыляясь про себя, наблюдая за тем, как незваный гость пытается найти место для ночлега. Пришелец уже отчаялся, как вдруг увидел крючок, не занятый шляпой. Окошко было приоткрыто, что означало, что девушка не будет против, если в эту ночь вторую половину кровати займёт мужчина. Гость хотел повесить на крючок свою шляпу, но, проведя по волосам, вспомнил, что потерял её, когда переправлялся через реку. Никаких препятствий не было, и он без труда влез в окно, увидев, что девушка крепко спит. Задув светильник, гость разделся и юркнул под одеяло к девушке, не забыв закрыть окно на защёлку.

В темноте ничего не было видно, поэтому оставим девушку и её незваного гостя наедине. Время шло уже к утру, когда с улицы раздался гневный вопль. Это явился тот, кого девушка ждала этой ночью, и для кого оставила окошко открытым. Дело в том, что возлюбленный девушки не смог прийти раньше. Он почти всю ночь укачивал захворавшего младенца, приходившегося ему дядей. Услышав голос возлюбленного, девушка проснулась и очень удивилась. С кем же тогда она провела ночь? И почему голос её парня звучит со стороны улицы? И кто же находится в постели вместе с ней?

Отогнув край одеяла, она с удивлением посмотрела на того, кто спал на кровати крепким сном. Нет, она не испугалась, женщины из деревни Муссы очень редко испытывают такое чувство, как страх.

— Это кто же у нас такой? — ласково спросила девушка гостя, который нехотя открыл глаза. — Какой хорошенький!

С улицы снова донёсся вопль, который вскоре перешёл в плач.

— Ну и что ты будешь делать? — вдруг спросил нежданный гость. — Он сейчас всю деревню перебудит!

— Не волнуйся, — ласково провела по волосам гостя девушка, — поплачет и успокоится.

— Да, — удивился гость, — в том месте, где я жил все эти годы, уже давно бы стражники появились, и всех нас увели бы в городскую управу.

— А где ты жил? — спросила девушка. — И почему пришёл к нам?

— Ты что, меня правда не узнала? Я же внук госпожи Орхидеи!

— Как же так? — девушка наклонилась к юноше и провела по его телу пальцем. — Ты же погиб! Твоя сестра вернулась и принесла на себе твоего дядю. Про тебя она сказала, что ты погиб!

— Нет, всё было не так. Мы с сестрой и моим дядей отправились в путь, чтобы продать несколько мешков с листьями бутрамусс, но ливневый дождь налетел внезапно, и подмыл берега реки, через которую мы переправлялись. Моя сестра Ива, как ты знаешь, очень сильная, но спасти меня и дядю было просто невозможно. Она никак не могла сделать выбор между нами. Я очень люблю дядю, и поэтому сделал выбор сам. Я перестал бороться с течением и ушёл под воду. Больше ничего не помню. Очнулся я от того, что красивая девушка вливала мне в рот горький настой.

— Подожди, — прервала рассказ юноши поцелуем хозяйка, — ты хочешь сказать, что девушка была красивее меня?

— Ну, — потупился гость, — нет, конечно!

— Не лги, — засмеялась девушка, — я не накажу тебя! Пускай девушка красивее, но она вряд ли умеет делать то, что умею делать с мужчинами я! Сейчас я тебе кое-что покажу, а ты потом скажешь, кто из нас красивее!

Плач несостоявшегося кавалера отвлекал, и поэтому девушка открыла окно и издала гортанный крик. Мужчина расплакался ещё сильнее, но вскоре пришла племянница и увела его домой.

Вскоре взошло солнце. Девушка знала, что нарушает правила, задерживая гостя мужского пола у себя в комнате после восхода, однако ей надо было доказать гостю, что она, Яшма, красивее девушки, которая спасла красавца гостя. Кстати, пора назвать имя того, кто без спроса вошёл в комнату Яшмы ночью. Его звали Морской конек. Но мы его будем звать сокращенно — Конек. Итак, Яшма безусловно доказала Коньку, что она красивее. После этого Конёк, чуть шатаясь, вышел на улицу и побрёл в ту сторону, где стоял его дом. Яшма высунулась из окна и крикнула:

— И шляпу приобрети!

— Да на что же? — удивился Конёк. — У меня пока денег нет. Пока ещё заработаю! А вещи мои мать, наверно, уже раздала!

— Хорошо, подожди, — девушка ненадолго исчезла из поля зрения, чтобы вернуться через секунд тридцать, — на, держи! Это шляпа брата! Ему ещё нет тринадцати, поэтому она ему пока без надобности!

Любовники переговаривались громко, ничуть не стесняясь жителей деревни, которые появились на улице.

Жители посёлка старались делать вид, что не слышат и не видят, как Яшма нарушает правила. Они понимали, что Конёк только вернулся и забыл все правила, поэтому делали вид, что не замечают слов, которыми перебрасывались юноша и девушка.

Они осознавали, что Конёк недавно вернулся и ещё не успел усвоить все правила, поэтому старались не замечать его и Яшмы, когда те перекидывались короткими фразами. Жители деревни Бутрамусс были терпеливыми людьми, которые считали, что если хочешь жить спокойно, то не стоит мешать другим.

Конёк, опьяненный несколькими часами, проведенными с Яшмой в любовных утехах, внезапно захотел вернуться в комнату девушки. Однако его желание было прервано появлением старшей сестры Яшмы, которая быстро поставила все на свои места.

Яшма осталась у окна, а Конёк побрел домой, то и дело оглядываясь и посылая ей робкие улыбки.

Не буду больше интриговать вас и расскажу о том, как жили обитатели деревни Бутрамусс. В этом месте царил матриархат, и это объясняет все странности, которые вы, вероятно, заметили в моем рассказе.

На сегодня, я думаю, этих сведений достаточно. Сегодня ночью Яшма и Конёк встретятся, а завтра утром, когда на улице ещё будет темно, Конёк отправится досыпать в дом бабушки. А я продолжу свой рассказ о том, что же происходило дальше в деревне народности Бутрамусс, где решающее слово всегда оставалось за женщинами.

Глава вторая. Шляпа вернулась в семью


Продолжим наш рассказ. Деревня Муссы укрывалась в глубине густого леса, где в основном росли деревья Бутрамусс. Остальные деревья были хвойными. Жители деревни жили благодаря тому, что выращивали эти удивительные деревья.

У каждого жителя была своя делянка, на которой он ухаживал за своими деревьями. Бутрамуссы обеспечивали все нужды деревни: молодые деревья давали листья и плоды, из старых деревьев строили дома, мебель и различную кухонную утварь. А из листьев молодых деревьев готовили средство, которое было сильным возбудителем желания.

Жители деревни бережно использовали дары деревьев. Однако были вещи, которые они могли добыть только во внешнем мире. Деревья Бутрамусс были единственным источником дохода для деревни. В деревне не было охотников, и жители питались плодами и листьями этих деревьев. Но поскольку посёлок находился на берегу моря, некоторые семьи разрешали мужчинам ловить рыбу. Однако не все жители одобряли этот вид деятельности, и не все любили рыбу.

Каждая семья в течение года могла два раза отправлять своих представителей во внешний мир. Мужчины отправлялись за пределы леса, чтобы обменять листья на различные товары. Листья Бутрамусса ценились во внешнем мире на вес золота. Однако жителям деревни нужно было думать о безопасности. Те, кто отправлялся за пределы деревни, должны были следить, чтобы на обратном пути никто из чужаков не смог их выследить.

Деревья Бутрамусс, казалось, были заодно с людьми, которые их выращивали. Они словно обладали разумом, и ещё ни один чужак не смог проникнуть в деревню Муссы. Листья, изделия из дерева, мазь и лекарства из листьев ценились во внешнем мире даже выше золота, потому что дерево обладало лечебными свойствами. Особенно ценились листья в гаремах императора. Императоры и их дамы с помощью листьев усиливали свою страсть и оставались молодыми и красивыми.

Были ещё плоды дерева, но жители деревни старались не выносить их за пределы леса. Однако вас, наверное, утомил рассказ о деревьях Бутрамусс? Я обещала рассказать о юноше Коньке и девушке Яшме, и я обязательно о них расскажу, только наберитесь терпения.

Ещё несколько слов о деревне, куда вернулся Морской конёк. Главным в деревне была женщина — матриарх. Дети знали слово «мама», но слова «папа» не знали и не употребляли. Мужчины могли свободно приходить ночью к женщине, которая им понравилась. Естественно, только в том случае, если и женщине нравился этот мужчина. Мужчина приходил ночью и покидал постель возлюбленной рано утром. Если любовь кончалась, ничто не мешало мужчине и женщине уйти друг от друга. Женщины выполняли роль стратега, а мужчины воплощали их идеи в жизнь. Дети, которые рождались у женщины, оставались в семье. Их воспитывали братья и дяди. Отец в воспитании ребёнка не принимал участия. В день совершеннолетия отец мог подарить своему ребёнку подарок, а мог и не дарить.

Итак, Конёк отправился домой. Многочисленная родня встретила его с восторгом! Всем было интересно, где же был юноша долгих три года и какова судьба мешка с годовым запасом листьев Бутрамусс.

Когда волнение схлынуло, оказалось, что Конька вынесло на берег реки. Река была недалеко от большого китайского города. Девушка, которая спасла Конька, сумела вытянуть на берег и мешок с листьями Бутрамусс, тесёмку от которого Конёк сжимал в кулаке даже в беспамятстве. Конёк оказался предприимчивым юношей и жил на деньги от продажи листьев целых три года припеваючи, нисколько не комплексуя от того, что листья в мешке были результатом годовых трудов всей его большой семьи. Конёк ни в чем себе не отказывал: он встречался с куртизанками в весёлых домах, у него были четыре жены, много наложниц, большой дом и лавка, где он продавал листья Бутрамусс. Когда же листья закончились, Конёк просто взял и ушёл из города. Он не взял с собой ничего и никого. Жены и наложницы до сих пор думают, что их муж и господин отправился по торговым делам.


Юношу дома не ругали, а, наоборот, все восхищались его предприимчивостью. Правда, во время рассказа Конька родственники несколько раз поглядывали на главу рода — прабабушку, но она лишь улыбалась, и все решили, что никакой проблемы нет, и продолжали расспрашивать юношу о тех местах, где он побывал.

Вечером Конёк начистил шляпу, которую подарила ему Яшма, и стал готовиться к свиданию. Женщины рода отправились готовить новую делянку для посадки саженцев Бутрамусс. С собой они взяли много тяжёлых инструментов, которые группа мужчин принесла на себе два года назад, когда отправилась в большой мир за рекой, чтобы совершить очередной обмен. Мешка листьев хватило на то, чтобы обменять их на металлические инструменты и ещё на всякие женские мелочи.

Делянка находилась в районе очень неровного склона, где отовсюду торчали камни и корни деревьев. Мужчин на такие серьёзные работы не брали. Проводив женщин, Конёк со спокойной совестью отправился играть с родственниками-мужчинами в мяч.

Лишь только зашла луна, юноша отправился к своей девушке. С гордостью он водрузил шляпу на крючок, подтянулся и залез в окно. Яшма с нетерпением ждала своего юношу. Всю ночь до рассвета кровать скрипела не переставая.

Девушка была покорена. Часы шли за часами, а юноша был неутомим. Кровать переставала скрипеть, а затем снова возобновляла свой скрип не менее десяти раз. Яшма уже десять раз поблагодарила юношу за доставленное удовольствие, а Конёк по-прежнему был бодр и готов к новым любовным схваткам. Наконец, Яшма сама попросила пощады. До рассвета оставался всего час, когда девушка захотела узнать о том, как жил её возлюбленный в чужом городе.

— Расскажи мне, — сказала она, — в Китае рождение девочек празднуют так же пышно и весело, как у нас?

— Нет, — ответил юноша, — в Китае праздник, если в семье родился мальчик. А если в семье родилась девочка, все ходят грустные и недовольные. Женщину, которая родила возлюбленному девочку, все вокруг презирают, её положение хуже положения рабыни.

— Надо же, — удивилась девушка, — всё совсем наоборот, не так, как у нас. У нас целый месяц празднуют, если рождается девочка!

— Мальчикам, которые рождаются в семье, дают в руки игрушечное оружие и кладут их на кровать, а девочкам дают кусок черепицы и кладут их под кровать. Девочек ничему не обучают, они даже не умеют читать и писать!

— Какой ужас! Какая несправедливость! А кстати, как ты вёл свои дела, если не умеешь читать и писать?

— А я научился!

— О, да, ты теперь особенный! Ты единственный из мужчин в деревне, который умеет читать!

— И писать!

— Да, и писать!

Повисла не большая пауза. Девушка прильнула к возлюбленному, впрочем, руки её не молчали. Дотронувшись до части тела, доставившей ей такое наслаждение, девушка спросила:

— Скажи мне, откуда ты узнал секрет долгого наслаждения? — Яшма ревниво прищурилась, — это тебя китайские жены научили?

— Нет, китайские жены думали, что мне дают силы быть с каждой из них не менее девяти раз каждую ночь листья Бутрамусс. Однако, как ты знаешь, листья дают долголетие, здоровье, могут озарить возбуждением, но листья не могут научить тому, как сделать счастливыми двух жён и двух наложниц ночь за ночью.

— Ну, — девушка жадно заглянула в лицо юноши, — скажи же, как ты узнал секрет десятикратного наслаждения?

— Мне помогло то, что я научился читать! Этот секрет я нашёл в древней книге, которую одна из жён принесла с собой в качестве приданного. Ты знаешь, как я люблю отгадывать загадки и головоломки! Я всегда был чемпионом в наших соревнованиях. Рецепт был зашифрован, я его расшифровал, но никому из жён не открылся! Они считали, что все дело в листьях!

Целую неделю пела по ночам кровать в комнате у девушки, а на восьмой день крючок остался свободным. Прабабушка — матриарх сделала по прошествии недели неожиданное заявление. Она сказала, что три года назад, когда Конёк исчез вместе со всем запасом листьев, семья вынуждена была искать выход из положения. Нужно было купить инструменты для обработки и возделывания земли для новых делянок Бутрамусс, однако весь запас листьев исчез в воде вместе с Морским коньком. Тогда, три года назад, бабушка согласилась отдать внука, Морского конька, в семью соседей, если конечно внук вернётся. За это ее подруга-соседка согласилась поделиться с семьёй прабабушки запасом прошлогодних листьев.

И вот теперь Коньку предстояло уйти приёмным сыном в чужую семью. Конёк залился слезами, однако бабушка была непреклонна. Она сказала, что в семье её подруги-соседки внуку будет не хуже, чем в собственной семье, а может даже и лучше. И в родной дом Конёк может возвращаться и гостить сколько захочет. Однако Конёк продолжал плакать. Соседи были той семьёй, в которой жила его нынешняя возлюбленная — Яшма. В деревне Бутрамусс были свободные нравы, однако сестры с братьями, естественно, не могли проводить ночь вместе. Вот так и получилось, что семья Яшмы приобрела ещё одного сына, однако Яшма потеряла возлюбленного. А шляпа вернулась обратно в семью.

Глава третья. Деревья Бутрамусс


В соответствии с деревенскими обычаями юношу поселили в общей комнате, а отдельные комнаты выделяли только для девушек. Как только девушке исполнялось 13 лет, ей предоставляли комнату, обычно на втором этаже. Когда старшие женщины убеждались, что девушка созрела, ей разрешалось принимать кавалеров.

Морской конёк не возражал против того, что его поселили вместе со всеми. В своём родном доме он жил в таких же условиях. Однако его расстроило другое. Мысль о том, что его возлюбленная, красавица Яшма, находится совсем рядом, на втором этаже, сводила его с ума. Он не мог даже дотронуться до неё так, как делал это ночь за ночью.

В мучениях и метаниях прошла неделя, затем вторая и третья. Так прошёл месяц. Наконец, когда Морской конёк понял, что больше не в силах терпеть, он отправился в родной дом. Бабушка была очень рада его приходу, но попеняла ему за то, что он так долго не возвращался. Прабабушка, матриарх семьи, подкладывала ему в еду вкусные кусочки. Мать лишь покачала головой, а сёстры визжали и висли на нём. Братья и племянники жаловались, что без Морского конька игра в шахматы стала неинтересной.

Юноша пожаловался бабушке на свою тоску и просил вернуть его домой. Прабабушка спросила о здоровье своей подруги и о здоровье красавицы Яшмы. Морской конёк опустил голову — прабабушка всё знала. Не добившись результата, юноша побрёл обратно в то место, которое теперь считалось его домом.

Конечно, можно было выбрать девушку из другой семьи и ходить к ней по ночам, но Морской конёк был однолюбом. Он полюбил Яшму. Почему-то юноша совсем не скучал по китайским жёнам и наложницам. Он иногда вспоминал о них, но считал три года, проведённые в Китае, лишь приключением. Настоящая жизнь была здесь, в деревне Мусс.

Прошло три месяца, и юноша стал плохо спать. Он похудел и стал плохо выглядеть. Это заметили члены его новой семьи. Подруга прабабушки, которая была матриархом в этой семье, разволновалась. Она хотела, чтобы юноше было хорошо, а он худел на глазах. Обстоятельства усугублялись тем, что Яшма не желала отказывать себе в сексуальных удовольствиях и продолжала приглашать к себе кавалеров.

Наконец, однажды, Морского конька осенило. Он отправился в родной дом и попросил аудиенции у собственной прабабушки. Прабабушка была заинтригована, но дала согласие. Морской конёк предложил свою помощь в разработке новой делянки, но прабабушка только рассмеялась. Тогда юноша предложил новую идею. Он сказал, что найдёт землю под делянку сам и сам же её разработает. Всё это Морской конёк обещал сделать за неделю.

Прабабушка созвала всех домашних, и все дружно смеялись в течение десяти минут. Но Конёк был уверен в успехе задуманного предприятия. Дело в том, что в книге, которую принесла с собой в приданное китайская жена, Морской конёк нашёл рецепт не только долгого удовольствия, но и рецепт мгновенного прорастания. Это была древняя наука, которую китайцы знали раньше, но со временем забыли.

Морской конёк взял с прабабушки слово, что если он вырастит на делянке девять деревьев в течение недели, то прабабушка разрешит ему вернуться домой. Конечно, если будет хороший урожай. Ведь если Морской конёк уйдёт из приёмной семьи, то подруге соседке нужно будет взамен что-то отдать. Так сказать, долг платежом красен.

Провожаемый смехом прабабушки и всей семьи, Морской конёк вышел из родного дома, взяв с собой только лопату и ведро с водой. Конёк жил на том месте, где должны были вырасти девять деревьев, неделю. Жители деревни и, особенно, девушки, приходили на делянку, как на экскурсию. Сначала Морской конёк обижался, а потом перестал обращать внимание. Яшма пришла только один раз, она ничего не сказала, только поцеловала Морского конька и ушла вместе с подругами. Однако Морскому коньку этого было достаточно.

Прошло шесть дней, когда из земли наконец-то появились маленькие листочки. К этому времени земля была уже готова, и в неё были врыты девять столбов. Листочки чуть-чуть подросли, сложились в коробочку, а потом коробочка открылась, и образовался пятилистник. Морской конёк бережно выкопал листочки и, обильно полив ствол, положил каждый пятилистник на верхушку столба. Того, что произошло дальше, не ожидал даже сам Морской конек. Пятилистник потянулся за каплями воды, которые стекали по столбу, и мгновенно оплёл каждый из девяти столбов. В этот вечер Морской конёк заснул спокойно.

Когда на следующий день одна из сестёр решила навестить Конька, она была поражена, увидев, что Морской конёк добился своего. Жители деревни всегда ждали урожая деревьев Бутрамусс целый год. А Морскому коньку действительно понадобилась лишь неделя, чтобы добиться невиданного успеха.

Вскоре на делянку сбежалась вся деревня. Следом за молодыми родичами пришли мама, бабушка и прабабушка. Тут была и приёмная семья, которая временно усыновила Конька. Прабабушка сорвала один лист с дерева и в тишине отдала его подруге. За это подруга разрешила Коньку вернуться в собственную семью.

Итак, Морской конёк вернулся домой. В сборе урожая со своей делянки он участия не принимал. Это было неприлично. Это была привилегия женщин. Конёк и так нарушил все мыслимые законы, занявшись делом, которым испокон веков занимались лишь женщины. Выкорчёвывать пни, уносить камни, готовить землю под закладку новых деревьев — это было привилегией женщин. Вскоре мешок с листьями перекочевал в приёмную семью. Долг был отдан.

Целый месяц Яшма встречала Морского конька ночью у окна. Казалось, что счастью не будет придела.

Однако спустя месяц крючок снова остался без шляпы. Дело в том, что жители деревни, поражённые тем, как быстро Морской конёк сумел вырастить деревья Бутрамусс, решили назначить его шаманом. А согласно традиции, шаман в течение года не имел права прикасаться к женщинам.

Чтобы убедить семью Морского конька, жители деревни предложили избрать прабабушку юноши главным матриархом. Смена власти прошла легко, поскольку прежняя матриарх была уже очень стара, и иногда её решения казались настолько необычными, что жители деревни лишь удивлённо молчали, услышав их.

Глава четвертая. Яшма

Как вы помните, третья история завершилась тем, что нашего героя назначили шаманом, несмотря на его нежелание. В качестве шамана ему выделили просторный дом, одна половина которого предназначалась для жилья, а вторая — для предсказаний и врачевания.

Наш герой, которого звали Морской конек или просто Конек, был категорически против такого высокого назначения, но жители деревни не стали его слушать. Конек никогда не жил один, его всегда окружали люди. Даже в Китае, в доме, который он купил на деньги от продажи листьев Бутрамусс, его всегда сопровождали жёны, наложницы и слуги.

Что уж говорить о деревне, где он родился и вырос! В родовом доме он делил комнату с другими родственниками мужского пола: дядями, племянниками и другими дальними и ближними. Когда он перешёл в родовой дом, где жила Яшма — его возлюбленная, комната, в которой его поселили, была чуть больше той, в которой он жил дома, но на этом различия заканчивались. Комната была больше, потому что в ней жило больше мужчин.

Сейчас же, впервые в жизни, он жил в огромном доме один, если не считать старой бабули, должность которой он так неожиданно получил. Бабуле некуда было идти, у неё не было детей, она никогда не была замужем, а в её родовом доме жили теперь её дальние родственники. Бабуля, назовем её бабушка Ош, пережила всех своих братьев и сестёр, и сейчас в её родном доме жили племянники и племянницы, двоюродные, троюродные и внучатые. Конечно, если бы бабушка Ош захотела вернуться в свой дом, то никаких препятствий бы не встретила. Но она… не хотела.

Люди, которые населяли сейчас её родной дом, были по сути ей чужие. Шаманский дом, в котором она прожила больше полувека, долгое время был её единственным домом. Она была совсем юной девушкой, когда старый шаман, умирающий старик, проживший на земле больше двухсот лет, выбрал Ош своей преемницей. Старик был силён в астрологии, и звёзды помогли ему выбрать её. Бабуле Ош было сейчас около семидесяти лет, для шаманки это был совсем юный возраст, и она не понимала, почему должна уйти из дома, где прошла вся её жизнь, а также не понимала, почему её место должен занять юноша, не обладающий никакими магическими знаниями.

Если бы Конек был выбран в соответствии с астрологическим календарем, то бабуле даже не пришло бы в голову возражать. Однако Конек был выбран просто советом старейшин деревни Бутрамусс.

Неделю Конек слонялся без дела, спал до обеда, ел от души, а на вторую неделю загрустил. Жить, не имея любимого дела, оказалось совсем не весело. Бабулю шаманку он почти не видел всё это время. Бабушка Ош жалась где-то в углу, боясь попасться на глаза Коньку. Ош ещё не отошла от потрясения, смена её статуса произошла так быстро, что только сейчас она начала понимать то, что произошло.

Если бы Конек захотел, то мог бы с лёгкостью выгнать старую шаманку, препятствий для этого не было, но юноша этого не хотел. Дом был слишком большим, но начиная со второй недели, Ош и Конек начали сталкиваться в неожиданных местах. Конек искал атрибуты для грядущего праздника солнцестояния, Ош волновалась за сохранность этих самых атрибутов, забывая, что дом и всё, что находится в нём, больше не её забота.

Наконец Конек обратил внимание на бабушку, которая тенью следовала за ним, лишь стоило ему нырнуть в затхлые глубины гардеробных. Так как в деревне царил матриархат, Коньку и в голову не пришло проявить неповиновение, когда бабуля Ош решила приоткрыть ему кое-какие тайны, которыми должен владеть шаман племени. Но когда минула неделя, бабуля со вздохом призналась себе, что молодой человек к шаманству не способен. Потом прошла ещё неделя и ещё, минул месяц, а Конек по-прежнему не мог запомнить даже азов сложной науки астрологии.

Что касается ритуалов, тут он был на коне, здесь всё было просто. Сложные тексты камланий и лечебных стихов он запоминал мгновенно, а вот с астрологией была беда. Конек любил всё земное, и мысль о том, что жизнью людей управляют планеты и звёзды, приводила его в уныние. Ош только вздыхала, глядя на старый манускрипт по астрологии, который достался ей ещё от старого шамана. Угольный карандаш, которым оделила Конька Ош, когда он ещё только начал своё обучение, все время рисовал на полях древнего манускрипта девичье личико и завитушки, которые вероятно обозначали локоны.

Настал праздник солнцестояния. Конек очень волновался, облачаясь в шаманские одежды. Все атрибуты, которые могли бы ему понадобиться на празднике, лук, копье, щиты, колотушки орбы, бубны — всё это добро он разложил на площади, где должен был проходить праздник ещё с вечера, но праздник прошёл хорошо. Всё было хорошо до того момента, как Конек увидел смешливое личико своей возлюбленной. К счастью, праздник подходил к концу, иначе не миновать бы беды.

Этот праздник был очень важен для жителей деревни. На этом празднике шаман и жители села просили у природы благословения. Они просили о том, чтобы посевы деревьев Бутрамусс благополучно росли, не потревоженные ураганами и штормами, чтобы в семьях рождалось как можно больше девочек, чтобы обмен и торговля с чужаками оказались выгодными для жителей села, чтобы никто из чужаков не узнал дорогу к их селу.

А также у жителей деревни были свои собственные просьбы, которые они поручили шаману передать от их имени. Когда на площади, где проходил праздник, появилась Яшма, Конек уже пел финальную песню благодарности природе.

Увидев Яшму, он замолчал, все слова вылетели у него из головы. Это было недопустимо. Жители деревни начали выражать недовольство.

К счастью, бабушка Ош всегда была начеку и, услышав мольбы Конька, незамедлительно привела его в чувство, ударив по ноге тяжёлой колотушкой. Несколько мгновений юноша сидел неподвижно, глядя в пространство, а затем продолжил свой речитатив, который Ош также подсказала ему.

Конек не был пленником в шаманском доме, но до сих пор он даже не пытался приблизиться к дому, где жила Яшма и где когда-то жил он сам. На расстоянии от возлюбленной муки любви не так сильно терзали его, но, увидев девушку на празднике, он полностью потерял покой. Все его мысли были только о ней.

Шаманский дом стоял немного в стороне от остальных домов деревни, отделенный от них деревьями Бутрамусс, которые перестали плодоносить. В деревне существовал особый ритуал: если дерево не плодоносило в течение двух сезонов, его с почестями и песнями выкапывали, а затем вновь закапывали, но уже внутри небольшой аллеи, которая отделяла дом шамана от остальной деревни.

Жители деревни верили, что деревья Бутрамусс обладают разумом, и боялись, что молодые деревья могут перестать плодоносить, равняясь на более зрелые. Однако, вкапывая старое дерево возле дома шамана, они надеялись, что оно снова начнет плодоносить, впитав в себя капельку магии, которая просачивалась через дверь шаманского жилища.

Шаманский дом стоял на живописном месте: одно окно выходило прямо на море, другое — на кромку леса. Если выглянуть из третьего окна, можно было увидеть маленькую аллею из деревьев Бутрамусс, о которых я уже упоминала ранее. Четвёртого окна не было, так как дом шаманов имел треугольную форму, по сути представляя собой большую юрту. Вместо привычных окон в юрте были отверстия, выполняющие их функции.

После праздника Коньку не сиделось дома. Он вышел и сделал несколько шагов по направлению к аллее, отделявшей юрту от деревни, но затем передумал. В его глазах блеснули слёзы, и он повернул в другую сторону, направившись к морю.

Конек бродил по берегу моря взад и вперёд, пытаясь успокоиться. Время шло, а решение, как жить дальше, не приходило. Смеркалось, море осветилось миллионами огоньков, и морские обитатели, казалось, обладали своим собственным светом, особенно заметным в сумерках. Однако красота природы не трогала сегодня Морского конька, все его мысли были о Яшме.

Наконец, решившись, юноша повернул и направился в сторону деревни. Он страшился того, что увидит, но был непреклонен. Ему необходимо было увидеть Яшму. Кровь вскипала в Коньке при мысли о чужой шляпе, висящей на гвозде у комнаты Яшмы, но раз было принято решение, отступать было некуда. Однако шляпы на гвозде не оказалось, а окно было закрыто. Конек остановился, не зная, что делать дальше. Если бы шляпа висела и окно было закрыто, было бы ясно, что у Яшмы сегодня гостит кавалер, но сейчас всё было непонятно.

Конек несколько раз прокричал имя Яшмы, но ему никто не ответил. Он уже собирался уходить, как услышал звук. Окно медленно растворилось, и после продолжительной паузы послышался тихий звук. Кто-то произнёс имя Конька, а затем послышался стон. Конек оторопел. Время шло, а он всё никак не мог принять решение.

Ситуация была простой: Яшма заболела. Это произошло так внезапно, что у неё даже не было сил позвать на помощь. Озноб сотрясал красивое тело девушки, сознание туманилось. Она собрала последние силы, чтобы позвать Конька, но глупый ухажёр так и стоял на улице, боясь нарушить неписаные правила, которые существовали в деревне Бутрамусс.

Яшма собрала последние силы и, выпростав руку из окна, поманила Конька. Повинуясь знаку, юноша подтянулся на руках и вскоре уже был в комнате у Яшмы. Однако девушка уже израсходовала все силы и ответить на поцелуй возлюбленного не смогла. Наконец Конек всё понял.

Паника охватила юношу. Его драгоценная Яшма больна! У девушки была высокая температура. Конек схватился за голову. Он попытался сосредоточиться и вспомнить то, чему учила его шаманка, но страх и паника туманили голову.

Обняв Яшму, он лёг рядом. Успокоив сердце и мысли, он наконец понял, что надо делать. В деревне болели редко. Совсем без болезней жизнь жителей деревни, конечно, не проходила, но в основном это были недуги, от которых уже никак не обойтись: беременность, роды, детские болезни и, наконец, недуги, связанные с уходом в другой мир самых пожилых жителей деревни. Однако в общей массе жители деревни были долгожителями.

Конек нащупал пульс Яшмы. Картина вырисовывалась ужасная. Если верить неровным толчкам пульса, то Яшма была очень сильно больна. Девушка могла не дожить до следующего сбора урожая Бутрамусс.

Конек ушёл тем же путём, что и пришёл. Яшма была без сознания и даже не заметила уход кавалера. Конек бросился за помощью к шаманке. Однако старая женщина была не настроена сегодня разговаривать с Коньком. Она закрылась в одной из комнат, и оттуда время от времени доносилось монотонное пение и запах особых трав, которые курила шаманка.

Конек понял, что теперь ему нужно искать способ помочь Яшме самому. Лекаря в полном понимании этого слова в деревне не было. Его функции выполнял, догадайтесь кто? Конечно, шаманка или шаман. Фактически шаманом был сейчас Конек, и он должен был вылечить Яшму.

Юноша сел на пол возле двери, где бормотала свои песни шаманка, и пригорюнился. Он несколько раз стучал в дверь. Пение прерывалось, а потом опять возобновлялось. Однако юноша был настойчив.

Наконец старой женщине надоело то, что ее прерывают, и она никак полностью не может уйти в мир духов.

Наступал рассвет, и пение сменилось недовольным бормотанием. Под звуки этого бормотания юноша задремал. Но вскоре он проснулся от нетерпеливого трясения. Шаманка, не дожидаясь, пока Конек откроет глаза, схватила его за волосы и потащила за собой.

У Конька, как и у всех юношей в деревне, были длинные волосы, и шаманке было удобно удерживать его. Наконец, юноша окончательно проснулся и издал звук, после чего шаманка отпустила его. Они уже пришли к месту назначения.

Шаманка достала из кармана лист со старого дерева Бутрамусс и поместила его между кончиков губ. Через час Конек, наконец, начал понимать науку врачевания по-шамански. Это был единственный и очень действенный способ, которым шаманка лечила людей в деревне.

Юноша осознал, что от него требуется, и протянул руку, пытаясь взять лист, который шаманка по-прежнему держала во рту. Но старая женщина ударила его по руке и запела. Конек стоял, понурив голову, и слушал. Уже взошло солнце, а песня шаманки оставалась сложной для понимания. Прошел еще час.

Лишь к полудню Конек полностью осознал, о чем пела шаманка. Он понял подсказку. Тогда он отправился к молодому дереву Бутрамусс и сорвал лист. Хотя это было запрещено без разрешения, у него были привилегии: во-первых, он был шаманом, а во-вторых, сорвал лист с дерева, которое вырастил сам, и которое росло на делянке его родового дома.

Когда он вернулся на берег моря, шаманки там не было. Вместе со своим старым листом с дерева Бутрамусс она ушла снова в комнату и погрузилась в блаженный транс. Как учила шаманка, Конек поместил лист между кончиков губ. Он пел и говорил речитатив на древнем языке народности Бутрамусс. Он плакал и смеялся, умирал вместе с закатом солнца и возрождался вместе со звездами. Так прошла ночь.

Когда солнце показалось за горизонтом, Конек ощутил такое сильное желание, что едва не сорвался. Он хотел бежать к Яшме, но это нарушило бы ритуал. Лишь когда солнце засияло в полную силу, он разжевал лист и проглотил его. Теперь он был уверен, что Яшма излечится.

Через день Яшма была полностью здорова, а еще через неделю Конька сместили с должности шамана. Люди узнали, что он сорвал лист с дерева Бутрамусс без разрешения. Это было неслыханным делом. Конька не оправдывало даже то, что он сделал это ради спасения жизни Яшмы. Время шло на секунды, и ему некогда было спрашивать разрешения у старейшин.

Однако исход дела удовлетворил всех. Шаманка заняла свое привычное место, а Конек освободил его и занял свое, теперь законное место, в кровати Яшмы. Каждый день, покидая рано утром кровать возлюбленной, он плакал. Конек знал, что дневные часы, проведенные вдали от нее, будут для него мукой. Он и раньше не был особенно воздержанным, а после ритуала с молодым листом Бутрамусс стал вообще помешанным. Он не мог думать ни о чем, кроме ласк Яшмы.

Девушке было лестно, что Конек так ее любит, но иногда ей хотелось в течение ночи все же и отдохнуть, поспать. Однако с Коньком в одной кровати это было невозможно.

Шляпа Конька занимала свое место еще до того как садилось солнце. Это было неприлично в понимании жителей деревни Бутрамусс, но в деревне, как вы помните, жили терпеливые и все понимающие люди.

Сок дерева Бутрамусс был универсальным: он действовал успокаивающе на раздраженных, злых и недовольных, но также и возбуждающе на тех, кому это возбуждение было необходимо.

Глава пятая. Катастрофа

Прошло уже три месяца с тех пор, как Конек покинул шаманский дом. Его любовь к Яшме расцвела пышным цветом. Единственное, что омрачало радость юноши, — это невозможность видеть свою возлюбленную днем. Но таковы были правила деревни Бутрамусс: днём мужчины и женщины расходились по своим домам.

В этой деревне царила атмосфера свободы, где не было места ревности и обидам. Если любовь заканчивалась, мужчина и женщина просто переставали встречаться без каких-либо формальностей. Конечно, не обходилось без мелких недоразумений, но они всегда разрешались полюбовно.

Мальчики имели те же привилегии, что и девочки, но их жизнь была более лёгкой. Можно сказать, что у мальчиков, а впоследствии и у мужчин, не было серьёзных обязанностей. В деревне преобладали женщины, но им приходилось тяжелее, чем мужчинам. На их плечах лежала работа по дому, воспитание детей, уход за деревьями и сбор урожая.

Мужчины никогда не пытались выйти из-под власти женщин. До самой старости они были на положении баловней, их любили, опекали и следили за тем, чтобы они хорошо питались, не болели и были модно одеты. Конек любил свою деревню и своих соседей. Ему и в голову не приходило бунтовать и устанавливать свои порядки.

Однажды волею судьбы он оказался в китайском городе и увидел мир во всей его широте. Что-то ему понравилось, что-то нет, но главное было то, что теперь юноша мог сравнивать. Жизнь в китайском городе била ключом, законы были суровыми, а пища — острой и непривычной. Но одно ему понравилось особенно: влюблённые могли жить в одном доме и не расходиться по разным домам с восходом солнца. И ещё, когда рождались дети, мать и отец могли воспитывать их вместе.

За то время, что Морской конек провёл вне родной деревни, у него родилось трое детей, но, к его большому сожалению, все дети были мальчиками.

После того как Конек покинул шаманский дом, ему начали сниться яркие и странные сны. Самое неприятное в этих снах было то, что они сбывались. Все три месяца сны просто мучили его. Юноша и так спал в ночь всего два-три часа, но сны всё равно просачивались в его спящий разум. Последний сон не был неприятным, просто Конек не хотел, чтобы этот сон сбылся.

Ему приснилась его старшая китайская жена. Она была самой красивой, страстной и любимой, когда Конек жил в Китае. Когда юноша вернулся домой, он сразу же забыл о своих женах, и о старшей в том числе. И вот сейчас, после продолжительного времени, она приснилась Коньку.

Её звали Мей. Она была из знатного, но обедневшего рода. Конька она любила до исступления и страшно ревновала к остальным жёнам и наложницам. В доме постоянно вспыхивали скандалы. Конек был миролюбивым юношей, он боялся скандалов до дрожи. Дома, в деревне, он никогда не видел такого накала страстей.

Когда Мей начинала избивать служанок и ругаться с остальными женами, юноша просто прятался в глубины кровати под балдахином и задергивал занавески, которые отделяли кровать от комнаты. Он сидел там, пока скандал не утихал. Потом за ним приходила его любимая наложница. Она тоже была красавицей, но говорила так тихо, что разобрать её слова мог только он, Конек. Наложница тоже не любила скандалов и старалась не попадаться на глаза старшей жене.

Вот уже третью ночь Коньку снилась Мей. Он хотел бы видеть во сне и других своих жен и наложниц, но каждую ночь ему снилась только Мей. Сегодняшний сон был о ней, о его старшей жене.

Конек открыл глаза, потянулся и посмотрел на ту сторону кровати, где спала Яшма. Вздохнув, юноша тихо оделся и ушёл. Ему отчаянно хотелось сначала поцеловать Яшму, а потом приласкать её, но он знал, что у неё сегодня тяжёлый день. Все женщины родового дома Яшмы собирались сегодня очистить от бесполезных деревьев и кустарников новую делянку под саженцы деревьев Бутрамусс. Конек неохотно оделся и поплелся в свой родовой дом. Там он позавтракал и отправился досматривать сны. Дело шло к обеду, когда юношу разбудили громкие голоса.

Топот множества ног, звук литавр и громкие голоса испугали Конька, и сон его мгновенно слетел. Тихонько открыв дверь дома, он выглянул на улицу и тут же попытался нырнуть обратно в глубины дома, но было уже поздно. Его увидели! Перед родовым домом Конька стояла толпа односельчан.

Когда круг раздвинулся, юноша увидел пышный паланкин, около которого стояло пятнадцать-двадцать человек, одетых в яркие одежды. Вглядевшись, юноша узнал в этих людях своих слуг. Шум стих, и на площадке перед домом повисла тишина. Двое слуг подскочили к паланкину и раздвинули занавески. Конек застонал. В даме, которую слуги спустили на руках, он узнал свою старшую жену. Сон, к сожалению, опять оказался вещим. Конек стоял, застыв как столб.

Мей, его старшая жена, увидев, что муж никак не реагирует на её прибытие, бросилась прямо на землю и завыла. Она посыпала голову пылью и билась головой о землю. Односельчане Конька затихли. Прекратились даже перешептывания.

— Ты оставил меня! — высоким голосом заголосила женщина. — И днём, и ночью я вспоминаю про твою любовь! Моя постель холодна! Никто не ласкает меня!

Мей поползла, время от времени бухаясь лицом в пыль. Однако внимательный человек мог бы заметить, что Мей старается не запачкать наряд. Лицо и руки — это пожалуйста, но платье в любой ситуации должно было остаться чистым!

— Ты называл меня самым ярким цветком в букете! Ты называл меня, — тут Мей назвала Конька интимным прозвищем и напомнила возлюбленному, каким именем он называл её на ложе любви. По рядам сельчан прошёл гул. В деревне не любили выставлять напоказ свои отношения. А Мей, аккуратно поправив причёску, вдруг заговорила обыденным голосом.

— Когда ты ушёл, — начала она свой рассказ, — я ждала тебя, не веря в то, что ты бросил меня. Ты исчез, исчез и твой любимый слуга. Правда, негодник объявился через неделю, но один, без тебя. Он рассказал странную историю. Когда ты ушёл, этот ничтожный попытался уйти вместе с тобой. Однако ты категорически запретил слуге идти за тобой. Как ты помнишь, ты спас слугу от страшной смерти, и поэтому этот мальчишка поклялся всегда быть рядом с тобой. Когда ты ушёл, он, вопреки твоему приказу, последовал за тобой. Однако дойдя до рощи из странных деревьев, он не смог найти даже тоненькой тропинки между ними, и ему показалось, что деревья живые. При его приближении деревья просто смыкались, чтобы не дать пройти дальше.

Слуга провёл два дня у кромки рощи, но ты не возвращался, и поэтому слуге не оставалось ничего другого, как вернуться в наш дом. Я не очень-то поверила рассказу глупого юноши и продолжала тебя ждать. Однако, когда минуло полгода, я поняла, что нужно принимать какие-то меры. Деньги подходили к концу. Нужно было на что-то жить. Сначала я выгнала из дома трёх младших жен. Потом продала наложниц. К сожалению, всех продать не удалось, пришлось оставить твою любимую наложницу, так как её трёх сыновей, вернее, твоих трёх сыновей, нужно было кому-то воспитывать. Время шло. Нужно было содержать дом, кормить слуг, твоих детей и их мать.

Пришёл черёд продавать драгоценности. Особенно жалко мне было продавать нефритовое ожерелье, которое ты мне подарил на свадьбу. Когда же закончились деньги от продажи драгоценностей, я решила, что с тобой случилась какая-то беда. Ты всегда был мягким и добрым человеком. Не мог же ты просто так, без причины, бросить свою семью. Мне пришло в голову, что вероятно воинственные племена варваров взяли тебя в плен и держат в качестве раба. Позвав твоего любимого слугу, я отправила его тем же путём, которым он шёл за тобой, и велела привести тебя назад любой ценой.

Однако через два дня он вернулся назад. По его словам, коварные деревья не только не желали пропускать его, но ещё и пытались нанести вред и царапали его ветками. Тогда я придумала план. Я велела изготовить из соломы чучело и надела на чучело твою одежду. С этим чучелом я и послала слугу. Слуга вернулся через три дня. Он сказал, что мой план удался. Деревья пропустили его, и твой преданный слуга дошёл до конца леса и увидел вдалеке деревню. Я велела слуге тайно отыскать то место, где тебя держат в плену.

Однако, когда слуга вернулся, он сообщил мне поразительную весть. Оказывается, ты был абсолютно свободен, никто тебя не обижал и не унижал. То место, где ты сейчас находишься — это твоя родная деревня. Узнав всё это, я почувствовала, как кровь ударила мне в голову. Я велела домоправителю умертвить твоих сыновей и наложницу, если я не вернусь через семь дней.

Три дня я провела в дороге, осталось четыре дня. У тебя есть выбор: или ты уходишь со мной, или я возвращаюсь одна. Однако если я вернусь одна, твои дети будут убиты.


Мей, заливаясь слезами, вновь начала осыпать ошарашенного юношу нежными словами, не замечая, с каким отвращением жители деревни взирают на незваную гостью.

Некоторые из них даже отодвинулись подальше, словно стремясь укрыться от мрачной тени этой женщины.

Конек осознал, что отмолчаться ему не удастся.

— Мей, — произнес он наконец, — вы устали. Я хотел бы предложить вам спальню, соответствующую вашему статусу, но, к сожалению, в нашей деревне такой нет. Вы привыкли к роскошным лежанкам и шелковым простыням, а у нас здесь нет ничего подобного. Поэтому вам придется подождать моего решения в вашем паланкине. Я знаю, что он достаточно широкий, чтобы вы могли там отдохнуть. Отправляйтесь в свой паланкин, скоро вам принесут чай.

Мей лишь кивнула головой. Услышав не терпящий возражений тон своего мужа, она счастливо улыбнулась, словно вернувшись в то время, когда была сыграна свадьба. Тогда Мей была самой счастливой женщиной на свете. Она вернулась в паланкин.

А Морской конёк, забежав в свой родной дом, захлопнул дверь. То, что произошло, было катастрофой. Теперь чужаки будут знать дорогу к деревне Бутрамусс.

Деревня Бутрамусс стояла на этой земле уже больше века, и ни разу за это время нога чужака не ступала сюда. И вот теперь всё рухнуло.

Юноша слишком хорошо понимал, что произошло.

Когда наступил вечер, он раздвинул шторы паланкина и попытался договориться с женой. Он пообещал ей, что прибудет в китайский город позже, а сейчас предлагал Мей отправиться назад одной.

Женщина разрыдалась, когда Конек сказал, что сейчас покинет её, но вернётся утром с готовым решением.

Вернувшись домой, он узнал, что прабабушка матриарх велела созвать совет. Морской конёк, естественно, на совет не был допущен.

Когда он пришёл к дому Яшмы, на гвозде висела чужая шляпа. Всё было ясно. Вероятно, Яшма узнала о прибытии в деревню кортежа с госпожой Мей и с досады решила отомстить Коньку.

Вернувшись в родовой дом, Конек уклонился от разговора с дядей, племянниками и братьями и, закрыв голову подушкой, попытался заснуть.

И Мей ему больше не снилась. Утром прабабушка матриарх вынесла свое решение. Морской конёк вместе с женой должен был покинуть деревню. Когда Мэй узнала об этом решении, она была счастлива.

Морскому коньку дали немного продуктов в дорогу. Прабабушка была стара и очень любила своего правнука. Когда паланкин был уже водружён на плечи слуг, бабушка вдруг велела Коньку вернуться.

Она привела его в свою комнату и три раза стукнула по плечу веткой от дерева Бутрамусс. Таким образом, она благословила своего непутевого внука.

— Через месяц мы покинем эту деревню, — заявила бабушка, вытирая слезы, — унесем с собой только деревья. Дома останутся пусты. Перед расставанием я шепну тебе на ухо то место, где мы теперь будем жить. Я слишком стара и, вероятно, уже никогда не увижу тебя.

— Бабушка, — перебил юноша старую женщину, — а если я обману Мей и вернусь к вам?

— Нет. Это не сможет ничего изменить.

— Бабушка, — юноша заплакал, — неужели ничего нельзя сделать?

— Наверное, нельзя, а впрочем… Деревья сильно обижены на тебя, но мы смогли бы найти выход из положения, если бы у тебя была дочь. Там, в китайском городе, у тебя не осталось случайно дочери?

— Нет, у меня рождались только сыновья.

— В таком случае выхода нет. — Старая женщина с трудом нагнулась и вытащила из-под лежанки почти пустой мешок. — Здесь четверть мешка листьев Бут. Конечно, их маловато, но на первое время тебе хватит. Ты предприимчивый юноша и найдешь чем прокормить свою семью.

— Бабушка, не выгоняй меня, — закричал юноша, понимая, что всё кончено. Конек зарыдал, упал на колени и попытался уцепиться за подол бабушки. Бабушка аккуратно отцепила сведенные судорогой пальцы и поцеловала внука в лоб.

— Ты сможешь вернуться, если у тебя в чужом в городе родится дочь. Сейчас ты узнаешь то место, куда мы уходим. Храни это знание как зеницу ока. Деревья тебя простят. Я попрошу их. И когда ты вернёшься с девочкой младенцем, они расступятся перед тобой. Но только помни, всё скверное, что ты совершишь в жизни, всегда вернется к тебе назад. История с китайским женами должна научить тебя чему-то. Ты мой внук, и каким бы ты ни был, я люблю тебя. Помни это. А сейчас уходи. Настало время мне обдумать, когда именно мы покинем это благодатное место.

Когда настало время прощаться, вся семья Конька стояла понурившись. Конек уже несколько раз целовался с матерью, сестрами и братьями, бабушкой и другой родней. Лишь только прабабушка матриарх больше не хотела никого видеть. Она заперлась в своей комнате, чтобы обдумать тот путь, по которому ей придется вести жители деревни.

Морской конёк тянул время, он надеялся увидеть красавицу Яшму хоть издалека. Семья девушки тоже пришла попрощаться с Морским коньком, однако девушки среди них не было. Наконец занавески паланкина были задернуты, и кортеж двинулся в путь. Когда ветки деревьев сомкнулись за путниками, Морской конёк понял, что больше в эту деревню он не вернется никогда. Это было невозможно осмыслить, однако в первый раз в жизни юноша осознал, что выражение о том, что надо платить за свои поступки, верно.

Я не знаю, как сложилась жизнь Морского конька в китайском городе. Не знаю, родилась ли у него дочь, и вернулся ли он с этой дочерью к своим родным людям. Но я знаю точно, что жители деревни ушли из родной деревни как и планировали, через месяц. Однако кое-что они оставили на земле своих предков. Муссы оставили старые деревья.

Современные жители этого города даже не подозревают, что рядом с ними растут деревья, которые видели множество поколений. Однако, к сожалению, цивилизация не щадит ничего, и через несколько десятилетий, вероятно, эти деревья будут срублены, а на их месте появится жилой дом или магазин. Но пока что они стоят и хранят в себе историю о предприимчивом юноше и его китайских жёнах.

Моя история почти подошла к концу, и я хочу рассказать вам о красавице Яшме. Через восемь месяцев после описываемых событий у неё родились две девочки-двойняшки, которые были так же прекрасны, как их отец, Морской конек. В деревне был праздник, и семьи Яшмы и Морского конька угощали всех сельчан и веселились от души. Однако Яшме было не до веселья. Если бы китайская жена не появилась в деревне, никто и ничто не смогло бы разлучить Яшму и Морского конька.