Однгажды в москве, часть ii - глава 17

ГЛАВА XVII

Грузовик заехал во двор девятиэтажки и остановился на другом конце достаточно длинного здания. Далее, обогнув его, машина со смертоносным грузом должна была выехать на трассу. Через 500-600 метров от здания на противоположной стороне широкой трассы находилась цель - база противника.
Харчиев не заглушил мотор. Он продолжал монотонно реветь, выпуская из подсевших моторных колец целый туман ядовитого, черноватого дыма.
Я как сомнамбула снял с груди рацию:
- Первый, я Второй. Мы на позиции.
Рация привычно прошипела. После услышался голос Тощего. 
- Принял. Третий, докладывай!
- Перед базой патрульная машина. Рядом двое, видимо, с базы.
- Четвертый?
- На месте…
Несколько секунд паузы, после прозвучала команда Тощего:
- Отставить! Ждем, когда отъедет патруль…

Меня тревожило молчание Харчиева. Невозможно предугадать мысли человека, если он упорно молчит. Я тихо сказал.
- Магомед, если передумал, скажи сейчас. Я помогу...
Он, казалось, с трудом оторвал взгляд от невидимой точки. Невольно нажал на газовую педаль. Машина взревела.
- Ты все это придумал, чтобы сейчас отговорить меня?
Голос его дрожал.
- Я тебя еще тогда отговаривал...
Я говорил абсолютно искренно. Я не хотел думать о последствиях.
- Ты ради меня, ради чужого для тебе человека пойдешь на смерть? - он испытывающе посмотрел на меня. - Они тебя на куски порежут…
- …      
Казалось, он на миг заколебался. Еще раз посмотрел на меня заметавшимся, затравленным взглядом. Затем, словно после удушья, хрипло вымолвил.
- Поздно... Да и не хочу. Что мои дети подумают? - он нервно потянул горлышко свитера вниз, как бы пытаясь обхватить побольше воздуха. - Знаешь, чего я боюсь?..      
Я вопросительно посмотрел.
- ...Что попаду туда, а там никого. Нет Его, нет семьи... Пустота…
Он вытащил из-за пазухи книгу, небрежно задев им провод.
- ...Возьми. Этот Коран еще мой дед читал. Мне больше некому его оставить. Да хранит тебя Аллах! Да простит он все мои сомнения!.. Теперь не мешай и не отвлекай… - добавил он каким-то упавшим голосом.
Вытянув трясущейся рукой второй провод из кармана, он медленно начал отвязывать изоленту…

Я словно во сне втиснул книгу во внутренний карман. Глаза Харчиева начали стекленеть, теряя зрачки. Губы медленно шептали слова молитвы, которые, как заклинание начали туманить и мое сознание.
- Инна лилляхи ва инна иляйхи раджиун*…
Рация на моей груди прошипев, прохрипела:
- Первый, я Третий. Патрульная отъехала.
- Всем приготовиться! - послышался голос Тощего. - Второй…
- Внимание! - перебил его встревоженный голос снайпера. - К грузовику приближается гражданский!
- Отставить! Второй, что происходит? - голос Тощего напрягся…

- Нет, это на что блять похоже?!. Еб…т твою мать!..
Толстый, здоровенный мужчина в спортивной форме, на которую, видимо, второпях была надета камуфляжная куртка, резко открыл двери машины с моей стороны. Я машинально нажал на кнопку рации, чтобы слышно было Тощему.
- Что вы пердите под окном битый час? - взвизгнул толстяк, брызжа слюной. - Ты вообще в курсе, который час, урод?..
Вопрос был предназначен мне. Глаза его расширились от возмущения и вылупились. Вдруг он внимательно присмотрелся к Харчиеву, у которого губы продолжали монотонно производить предсмертную молитву. Сам смертник уже, вероятно, ничего не видел и не слышал.
“Мужик, уходи… Ради всего святого!..”
- Ашхаду анла илаха илляллах. Ашхаду анна Мухамедун расулаллах*!..
- Что тут происходит? Опять Кавказ! Ох..ли воще! А ну слезь с машины, я майор милиции!..
Не обращая на него внимание, Харчиев закончил молитву, произвел салават, после медленно переключил коробку передач на скорость и отпустил сцепление. Машина плавно тронулась.
- Куда?! Стой!.. - мент повис на дверце и пополз за грузовиком. - Аа-а!..
- Вижу цель… - голос Третьего.
- Устранить! - Первый.
“Нет!..”
Я ногой сильно толкнул дверцу.
- Ах, твою… - мент выкатился кубарем в сторону. В тот же миг пуля из винтовки шлепком стукнулась о болтающуюся дверцу и рикошетом улетела в неизвестность. Я выпрыгнул из набирающей скорость машины вслед за ментом и неуклюже кувыркнулся на покрытом снегом тротуаре. Сильно ударившись об ледяную глыбу, я сквозь покрытый пеленой взгляд успел углядеть длинный шлейф дыма, потянувшийся за скрывшимся в подворотне грузовиком.
- Стой, говорю!..
Еле подняв помятое тело, я развернулся и увидел целившегося в меня с колена мента, а за его спиной мчавшегося на всей скорости внедорожника.
Я вяло поднял руку, словно пытаясь остановить всех…
Послышался характерный звук 7.62-мм калибровой пули снайперки. Мужик как-то странно дернулся, но успел выстрелить, прежде чем его глухо стукнул и переехал внедорожник Толика...

...Резкий толчок в грудь откинул меня на спину и откликнулся в мозгу невыносимой болью. Падая, я в отчаянии стиснул зубы. Я не смог спасти этого человека. Он появился не вовремя и не к месту. 
Уже не помню, как меня втащили в машину. Мир перед глазами со скоростью перекрашивался в “черный квадрат”. А угасающее сознание уловило последнюю, словно предсмертную хрипоту рации:
- Всем покинуть позиции! Конец связи...

Я не услышал взрыва. Сознание меня покинуло. Но со слов ребят было ощущение конца света - земля задрожала. База была разрушена и начался сильный пожар. Оказывается, на территории пожарной части была собрана еще и куча газовых баллонов, ранее конфискованных от нарушивших пожарную безопасность объектов. В общем, какой ад развернулся в этом пространстве, не описать.
Пуля, пробив Коран, застряла где-то в грудной клетке, не причинив вреда сердцу. Павлик до нынешней профессии бандита пытался поступить в медицинский, в итоге поступил в медучилище и даже успел проработать несколько месяцев медбратом, потому сразу понял характер ранения. Как только выехали из города, машину подали к обочине и Павел, промыв клинок ножа спиртом, просто выковырил пулю из неглубокой раны. Кстати, эта боль и привела меня в чувство. Очнулся я с кляпом во рту и зажатым на заднем сиденье машины - это Толик держал меня перед экзекуцией. Так что свой крик или рев сам только и услышал. Повторно потерял сознание, когда рану облили спиртом.
Так я то приходил в себя, то снова отключался.
Убойная сила пистолетной пули, естественно, была меньше, чем у винтовки, книжечка еще и слегка скосила ее в сторону, но она все же задела кость. Было жутко больно и дышалось трудно. Помню, Павлик, чтобы облегчить страдание, уколол меня ампулой, благоразумно приобретенной им у бойцов Тощего. Так что, окончательно вырубившись, очнулся я уже на подступах к Смоленску…

- Солнечногорску. Вы хотели сказать Солнечногорску? - высказал коллективное удивление Прилизанный.
- Нет, вы правильно расслышали, Смоленск.
- Так эта намного дальше. Вам указали…
- Перед тем, как Павлик уколол меня снотворным, я успел прошептать, чтобы изменили маршрут и выбирались в Смоленск, - нетерпеливо перебил Прилизанного рассказчик.
- Но зачем? В Солнечногорске же вас ждали?
- Вот именно. Я приобрел у Мансура привычку не появляться там, где тебя ждут. В нашей профессии, когда ждут, действительно неизвестно чего ожидать. Мне не понравилось, что Тощий от нас отделился. Хотя это было объяснимо: он руководил операцией, в том числе и ликвидацией адресатов в Москве.
- Выходит, напрасно опасались?
- Знаете, береженого, как говорится, Бог бережет. Диверсия, которую мы совершили, была масштабной и неизвестно, какие последствия нас ожидали. Нас могли списать свои же, как отработанный материал. Ничего личного.
- Понятно…

- По дороге на постах ДПС нас несколько раз останавливали. Пару раз даже не проверили, лицезрев форму на Павле. Но на подступе к Смоленску братьям пришлось занервничать. Пост ДПС здесь был военизированный. Может его усилили после случившегося в Краснопавловске.
Из нашей машины даже не воняло, а сшибало водкой. Ее заранее обильно разлили в салоне, где я, укрытый одеялом, находился в беспамятстве, якобы в дупель пьяный. Дотошный инспектор, рассматривая документы на машину, что-то заподозрил, вероятно, уловив у кого-то из братьев напряжение во взгляде. Но тут подошел его товарищ с короткостволкой на груди, глянул в салон, где я лежал в отключке и “вонял”, с отвращением зажал нос и плюнул в сторону. Видно, был непьющим.
- Звездочку обмывал... - Павлик виновато улыбнувшись, сунул под нос менту ксиву, где я очень серьезно позировал в образе майора Федорченко, - подполковника получил.
- А к нам зачем?
- А я знаю? Он начальник. Что-то по служебной части… Подожди, эта командировочная фигня у него где-то в кармане… - Павел открыл дверцу машины, якобы намереваясь выйти.
- Слышь, не надо, езжайте. От него воняет, как от скотины.
- Да он нормальный мужик!.. - запротестовал Павлик. - Вот такой!.. - подняв вертикально большой палец, он вновь расплылся перед “коллегами” в самой добродушной улыбке. - Последним поделиться…
- Вижу… - тут улыбнулся даже Дотошный, тепло восприняв некоторую специфику их общей ментовской профессии. - Проезжайте…

- А если действительно проверили бы машину, - полюбопытствовал Прилизанный. - Ведь у вас…
- Разве не ясно? - пожал плечами Длинный. - После того, что натворили, замочить парочку ментов или обстрелять милицейский пост для братьев являлось сущим пустяком. Вы бы поступили иначе?
- Подождите… - на миг задумавшись, стукнул себе по лбу Прилизанный. - Краснопавловск... Это какое-то наваждение! Ведь нет в России такого города! Что вы плели тут?
Длинный рассеянно глянул:
- Значит, есть похожее или названием, или еще чем-то...
После зевнув, сладко потянулся:
- Что вы на самом деле? Мне что, явку написать с повинной?
- Красно… ярск, Красно… горск, Краснодар, Красносельск, Красно… водск…
- Дурень, это уже не Россия! - наехала на Бакинца Гюлечка. - Двоечник…
- Такое ощущение, что я та самая пожарная база. Только еще невзорванная, - с досадой пробубнил Прилизанный. - Продолжайте…

- Пока наш внедорожник грубо отвоевывал заледенелые дороги Смоленска, я с трудом воспроизводил в сознании события в Краснопавловске. Иногда Романовы подсказывали, удивленно наблюдая за моим заторможенным состоянием. Позже выяснится, что ампула, которую мне вкололи, блокировала также память, а при определенной дозе могла бы начисто отключить несколько часов времени до инъекции.
Наступал вечер. Над городом опускались сумерки…

Толик долго стучал в калитку Зеленого дома. Мы даже подумали, что в нем никто не обитает. Толик примеривался уже к высоте ворот, как калитка неожиданно со скрипом приоткрылась. На пороге показалась женщина - жгучая красивая брюнетка. Она, немного высунувшись, со страхом уставилась на здоровенного перед ней бугая.
- Что вам надо? - дрожащим голосом пролепетала.
Толик развернулся и посмотрел на меня. Я сидел на заднем сиденье машины. Стекло была опущено.
- Арам нужен, сестричка.
- Арам умер... - она это сказала спокойно, но печально. Я только сейчас обратил внимание на ее сплошь черное одеяние.
- …Вы Рафаэль? - пытаясь разглядеть меня в вечерней темноте, она шагнула вперед.
“Вот и ты покинул этот мир, братец…”               
Я тронул плечо Павла, сидевшего на переднем сиденье. Они вдвоем с Толиком помогли мне выползти из машины. Было невыносимо больно при передвижении. Ребята мою грудь аккуратно забинтовали, но кровь впиталась в повязку. Теперь еще и запах застывшей крови неприятно щекотал ноздри. Я прислонился к машине.
- Знаю, что вы Марго. А вы как узнали...
- Вы не поняли? - женщина говорила по-русски грамотно, но с заметным акцентом, выдающим ее национальность. Это не был по-восточному мягкий бакинский акцент. - Мне известна история этого дома. Кроме вас некому сюда приезжать...
Она была легко одета. Выйдя на улицу, накинула на плечи легкую шаль. Потому заметно озябла и дрожала.
- ...Арам вас ждал. Он не говорил это, но я чувствовала... - она вздохнула.
Мы с братьями переглянулись.
- Вы позволите нам оставаться здесь некоторое время?
- Да, конечно... - Марго как будто очнулась и засуетилась. - Вы извините, что сама не предложила. Я… я немного растерялась. Входите…
Толик уже подпрыгивал от холода и, видимо, еще от чего-то. Я же чувствовал, что близок к обмороку. Мы почти вломились...

ПРИМЕЧАНИЕ:

*Инна лилляхи ва инна иляйхи раджиун… - Поистине, принадлежим мы Аллаху, и к Нему возвращаемся. Коран. Сура 2 - “Аль - Бакара” (Корова), 156 аят
*Ашхаду анла илаха илляллах! Ашхаду анна Мухамедун расулаллах! -  Свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха и Мухаммед посланник его! - Изречение из шахады