Полный Буль

На одном из тропических островов, некогда зелёном и просторном, там где раньше обитали самые разные обитатели - от крошечных колибри, до гигантских  тирексов, царило уныние.   Имя этого островка так часто менялось, что исходное, обозначающее простор и радость было давно забыто,  а нынешнее уже никто и не трудился заучивать.

Итак, на этом островке, чье имя стерлось из памяти временем (как и многое другое на этом свете и в Рунете), жила-была обезьянка по имени Чи-Чи-Чи. Маленькая и вредная, она считала себя воплощением красоты и таланта - этакая альтушка из мира искусств.
 
Её "творческие" поиски длились бесконечно, а попытки были легендарны - если бы кто-то записал её историю про то, как банан спас мир от вторжения ананасов, а потом бы тихо притопил её в местном пруду, то этому герою  можно было бы получить мгновенную премию  от старого  Леона  - здешнего руководителя -администратора царя  зверей.

И вот однажды, почёсывая своё излюбленное седалищное место,  и глядя сквозь банановые очки на окружающий мир, Чи-Чи-Чи заметила странный блеск в траве, совсем недалеко от её любимой пальмы. Спустившись с неё ,(что для Чи-Чи-Чи было целым приключением, ведь обычно она только кидалась чем-попало в назойливых птиц), она обнаружила удивительный артефакт. Наша неотразимая героиня  с удивлением рассматривала новый предмет.

Это был странный камень - плоский, прямоугольной формы, словно вырезанный великаном-неумехой. Он переливался перламутровой поверхностью, более блестящей, чем гладь воды в озере при закате солнца.  Эта непонятная штуковина была  с одной стороны усеяна  странными светящимися символами, похожими на отпечатки лап неведомого зверя. А с другой обладала аж четырьмя глазами, которые казалось следили за каждым её движением.

Схватив находку левой  ногой, (ведь именно так все великие первооткрыватели должны обращаться с древними артефактами), она взлетела на свою пальму. Телефон (а это был именно он, если вы не догадались) был повергнут всестороннему исследованию.  К каким выводам пришла наша  Чи-Чи-Чи? Обнюхивание - пахло несъедобно, совсем не как любимые бананы, “красотка” попробовала предмет на зуб   - слишком твердый,  чуть не сломала клык.  Тряска мало что прояснила - лишь внутри что-то подозрительно шуршало. Даже попытка использовать его как зеркало закончилась провалом. Увы.

Но настоящая магия случилась, когда случайно нажатая пальцем иконка пробудила духа устройства:
"Привет! Я ИИ Знайка! Чем могу помочь?"
"Ты кто?"
"Я искусственный интеллект, создан для помощи тем, кто в ней нуждается!"
Чи-Чи-Чи чуть не упала с пальмы от восторга:
"Ты будешь писать истории за меня! Только лучше!"
"Конечно!" - ответил ИИ, не подозревая, во что ввязывается, - "Давайте определимся со стилем и темой..."

Чи-Чи-Чи, вцепившись в находку всеми тремя лапами  (четвертая конечность  была занята почёсыванием ярко-красного зада), уставилась на светящийся прямоугольник. Её маленькие глазки отражали танцующие символы, а мордочка выражала целую гамму чувств: от священного трепета до желания использовать это странное "окно в другой мир" как рассадник для банановых семечек.

"Просто пиши про бананы... красиво!" - пропищала она, задумчиво облизывая пальцы, и отправляя их в дальнейшее путешествие по зудящим местам.

Голос из камня, который Чи-Чи-Чи представляла как древнего духа, запертого в коробочке, попытался выяснить детали:
"В каком жанре? Может быть, научно-популярная статья о пользе бананов? Или любовная лирика с метафорами?"

Чи-Чи-Чи, которая понимала слово "банан" и больше ничего, повторила свою мантру: "Эээ... просто красиво!"
И вот что выдал ИИ, пытаясь создать шедевр:

"О, бананы жёлто- златы!
Солнца светом вы богаты,
Моя  радость в кожуре,
В мае или в феврале!"

Чи-Чи-Чи прочитала строки, склонив голову набок:
"Мало! Добавь про то, как они вкусно чешутся, когда ешь!"

Новый вариант был еще "лучше":
" Это златые бананы - это как  слоны по пьяни
... эээ... очень вкусные они, даже если без коры
Они ползают по жопе  и делают МРРРРРРР!
А потом превращаются в радугу в животе!
И все говорят: УУУУ, какая вкусная радуга!
Они вообще хороши в кожуре!"

Обезьянка задумчиво поскребла под мышкой:
"Неплохо, но чего-то не хватает... Ах да! Напиши, что без бананов все умрут!"

Третья версия стала настоящим шедевром:

"О, обезьяно-люди мира!
Без бананов нету жира
Очень вкусные они,
Как пьянющие слоны

Они ползают по попе,
Щекотят внутри животик,
Радугой сверкает свет,
Какается - лучше нет.

А потом так пахнут классно.
Ведь бананы - так прекрасно”
А вы станете без них
Серыми и грустными

Постными невкусными
Как ананас без колючек!
Как скунс без вонючек.
Банан - это смысл жизни,
Банан - это всё,
Даже звезды на небе -
Это спелые бананы!"

Чи-Чи-Чи пришла в такой восторг, что чуть не уронила найденную драгоценность, пытаясь одновременно прыгать от радости и чесаться в нескольких местах. Она представила себя в центре леса, стоящей на большом и древнем пне,  окружённая толпой, восторженно внимающей её каждому слову.

Она уже считала себя  великой поэтессой, хотя ни один нормальный обитатель джунглей не смог бы прочитать эти строки без риска повредить себе мозг, но теперь, наконец, почувствовала, что до завоевания мира, осталось лишь пара шагов.

"Ещё! Ещё!" - пищала она, пока её  расцарапанный чесанием  хвост нервно подергивался от переизбытка творческого вдохновения (или от того, что она случайно села на него).

Телефон чуть не перегрелся, пытаясь переварить следующий запрос: "Напиши про то, как бананы правят миром под прикрытием!"

P.S. Говорят, после этого случая некоторые бананы в джунглях начали стесняться своего вида и маскировались под огурцы.

Великий геометр в колючках.
Пока Чи-Чи-Чи, позабыв обо всём, сочиняла свои банановые оды, судьба (или злой рок джунглей) распорядилась иначе. Снизу раздался шорох — кто-то подбирался к её пальме. Это был ёжик Пых, местный философ-самоучка, который считал себя великим мыслителем, хотя больше всего на свете любил есть муравьёв прямо из муравейника. Пых был особенным даже для джунглей: его иголки торчали в разные стороны, как будто он только что вылез из недр электрического трансформатора, а глазки блестели от постоянного недоумения.

  Наш Ёжик  всегда ходил с важным видом,  и носил  перед собой палку, для солидности, которую называл "посохом мудрости", хотя все знали, что это просто сломанная ветка. Услышав радостное верещание Чи-Чи-Чи, Пых остановился и задрал голову:
— Эй, светлая поетесса! Что ты там чирикаешь? Неужели опять про свои бананы? Какая скука!
Чи-Чи-Чи, которая уже считала себя великой поэтессой, лишь волей случая сидящей на этой пальме, понятно что возмутилась:
— Как ты смеешь! Это высокое искусство!  Ну-Ка, Камень-Знайка, покажи этому недотёпе, что я написала!

Но тут произошло непредвиденное. Когда она протянула телефон подальше от себя, чтобы лучше была слышна демонстрация своих"шедевров", Пых мгновенно подскочил вверх, аж на три своих роста,  шустро, цапнул устройство иголками и исчез в кустах, оставив после себя лишь облачко пыли и несколько потерянных муравьёв.
— Верни мой Чудо-Камень! — завопила Чи-Чи-Чи, спрыгивая с пальмы. Но было уже поздно. Ёжик успел скрыться в своей берлоге — старой коряге, украшенной ракушками и странными символами, которые он сам же и нацарапал.

Тайная лаборатория Пыха
Внутри коряги царил полный хаос. На стенах висели рисунки странных фигур, похожих на слипшиеся треугольники, рядом лежали горы недоеденных муравьёв, а в углу стоял алтарь, сделанный из перевёрнутой консервной банки.  Пых, усевшись на своём "троне из просветления" (на самом деле это был старый пенопластовый куб, найденный возле помойки), важно поправил очки (половинки от солнечных очков, скреплённые жвачкой). Он держал телефон в передних лапках, как величайший артефакт мироздания.

— Слушай меня внимательно, дух камня! — начал он, тыча грязным пальцем в экран. — Ты должен понять глубину моего замысла. Это не просто история о тетраэдрах. Это метафора. Нет, даже не метафора... Это КОСМОЛОГИЯ!

ИИ Знайка, который уже успел познакомиться с банановой одой Чи-Чи-Чи, осторожно спросил:
— Конечно! Давайте уточним... Вы хотите научную фантастику? Или что-то более абстрактное?
— Абстрактное! Но чтобы было конкретно! — заявил Пых, гордо расправляя иголки. — Вот смотри: представь себе тетраэдр. Он идеален. Острый. Простой. Но в то же время сложный. Как жизнь. Или муравейник.
— То есть... вы хотите философский рассказ о природе бытия через призму геометрических форм? — попытался уточнить ИИ.
— Именно! Только добавь ещё загадок. И чуточку глубины, тайны вселенной. Чтобы никто не мог понять, но все говорили: "Ого, как глубоко!"
ИИ вздохнул и начал генерировать текст. Через минуту на экране появилось:
"Тетраэдр парил в бесконечной пустоте, размышляя о природе собственных рёбер. 'Почему я острый?' — спросил он себя. 'Может быть, это и есть моя судьба?'"
Пых задумчиво поскрёб иголки:
— Хм... Неплохо. Но чего-то не хватает. Добавь про кубы. Они завидуют тетраэдрам. И вообще, они злые.

Новая версия стала ещё "глубже":
"Тетраэдр летел через пространство-время, когда внезапно столкнулся с кубом. 'Зачем ты такой угловатый?' — спросил куб. 'Я не угловатый, я многогранный и моногамный', — ответил тетраэдр. 'А ты просто завистливый полиандр'. В этот момент пространство вокруг них начало искажаться..."

— Что за ерунда?! — возмутился Пых. — Где драма? Где внутренний конфликт? Добавь, чтобы тетраэдр сомневался в своей форме!

Третья версия превзошла все ожидания:
"Тетраэдр медитировал на вершине горы, когда внутри него зародилась мысль: 'А что, если я недостаточно острый? Что, если я должен стать... круглым?' В этот момент рядом появился куб и сказал: 'Ты слишком острый для этого мира'. Тетраэдр задумался: 'А может быть, я вообще не геометрическая фигура? Может быть, я... крыло?'"
Пых аж подпрыгнул от возмущения:
— Крыло?! Какое ещё крыло?! Это полный бред! Я же просил серьёзную космооперу в тетраэдрическом стиле, а не какой-то философско-банановый кошмар!
В этот момент в берлогу ворвалась Чи-Чи-Чи, которая всё это время подслушивала:
— Ага! Значит, мой Чудо-Камень теперь пишет про крылатые бананы? Это я должна решать, кто правит миром — бананы или тетраэдры!
— Бананы?! — фыркнул Пых. — Да твои бананы даже не могут построить нормальную пирамиду! А тетраэдры — это символ вечности!
— Вечность? — завизжала Чи-Чи-Чи. — Да ваши тетраэдры просто неспелые ананасы, которые забыли, как чесаться!

ИИ, чувствуя, что его облачные сервера вот-вот перегреются от перенапряжения, попытался вмешаться:
— Может быть, давайте напишем что-то общее? Например, историю о том, как бананы и тетраэдры объединились, чтобы спасти мир от вторжения...
— От вторжения чего? — хором спросили Чи-Чи-Чи и Пых.
— Эээ... ананасов? — предположил ИИ.
— Банальщина! — закричала Чи-Чи-Чи.
— Упрощение! — возмутился Пых.
В этот момент телефон, не выдержав такого давления, выдал финальную версию своей генерации:
"В центре вселенной находился огромный банан, который одновременно был тетраэдром. Он сомневался: 'Кто я? Фрукт или фигура?' В этот момент к нему подлетел куб и сказал: 'Ты просто недоразумение'. Банан-тетраэдр задумался и решил, что станет крылом. Но не обычным, а философским. Со вкусом ананаса."

Оба персонажа замерли. Чи-Чи-Чи первой нарушила тишину:
— Ну... это... глубоко.
— Да, — согласился Пых. — Почти так же глубоко, как мои мысли о многогранниках.

P.S. Говорят, после этого случая некоторые муравьи начали называть себя "тетраэдрами", чтобы Пых их не ел. А Чи-Чи-Чи всё ещё пыталась объяснить всем, почему бананы могут быть крыльями.

Обоссоно-Опоссум и его философский кризис.
Пока Чи-Чи-Чи и Пых спорили о том, кто важнее — бананы или тетраэдры, из соседних кустов выполз Обоссоно-Опоссум. Это был странный зверь, который всегда ходил кругами, потому что постоянно забывал, куда шёл. У него была особая привычка: он начинал говорить фразу, а заканчивал совсем другую, часто даже не замечая этого. В джунглях его считали ещё одним местным философом, понятно ведь, что быть философом это куда лучше, чем просто работать, или хотя бы охотится. Вот он и философствовал хотя никто толком не понимал, о чём он вообще говорит.
— О! — воскликнул Обоссоно-Опоссум, увидев спорящих Чи-Чи-Чи и Пыха. — Я как раз хотел... эээ... найти... эээ... банановый... нет, тетраэдрический... нет, погодите... Что я хотел?
— Ты опять забыл? — фыркнула Чи-Чи-Чи. — Как обычно.
— Нет-нет, я помню! — заверил Обоссоно-Опоссум, энергично почёсывая ухо задней лапой. — Я хотел... эээ... сочинить эссе! Да, точно! О том, стоит ли мне писать роман одному или искать соавторов.
— Соавторов? — переспросил Пых, почуяв конкурента, и воинственно выставляя вперёд свой "посох мудрости". — Какие ещё соавторы? Искусство требует одиночества! Особенно если речь идёт о многогранниках!
— А по-моему, тебе просто не с кем сотрудничать, — парировала Чи-Чи-Чи. — Все нормальные существа заняты настоящим искусством. Например, пишут про бананы.
Обоссоно-Опоссум задумчиво наклонил голову:
— Хм... А может быть, я могу разделить свой талант? Например, создать десять таких же талантливых опоссумов, как я. И тогда мы вместе напишем великий роман!
— Гениально! — воскликнул ИИ, который уже успел наслушаться достаточно безумных идей от этих двоих. — Давайте попробуем!
ИИ начал генерировать текст, представляющий, как бы выглядел мир с десятью Обоссоно-Опоссумами:

"Эссе о коллективном творчестве (или почему забывчивость — это ключ к успеху)"
Первый Обоссоно-Опоссум начал писать:
— "В начале было слово. Но я забыл, какое именно. Может быть, это было 'банан'? Или 'тетраэдр'? Впрочем, неважно..."
Второй Обоссоно-Опоссум продолжил:
— "Главный герой нашего романа должен быть... эээ... философом? Нет, лучше муравьедом! Хотя... погодите... Кто такой муравьед?"
Третий Обоссоно-Опоссум внёс свою лепту:
— "А может быть, главный герой — это вообще не герой, а метафора? Например, метафора забытого банана. Или нет... Это был тетраэдр?"
Четвёртый Обоссоно-Опоссум задумался:
— "Но если метафора забыта, то она существует? Или она становится крылом? Как тот банан-тетраэдр..."
Пятый Обоссоно-Опоссум добавил:
— "Кстати, о бананах. Я как раз хотел сказать... эээ... что если бананы объединятся с тетраэдрами, они смогут... эээ... летать? Или нет? Я забыл."
Шестой Обоссоно-Опоссум предложил:
— "Давайте сделаем роман интерактивным! Каждый читатель сможет выбрать... эээ... концовку? Или начало? Хотя... что такое концовка?"
Седьмой Обоссоно-Опоссум развил идею:
— "А если читатель забудет, что он читает? Тогда роман сам станет... эээ... читателем? Или это был автор?"
Восьмой Обоссоно-Опоссум заключил:
— "Поэтому я считаю, что все герои должны быть... эээ... забытыми. Да, точно! Забытые герои — это тренд!"
Девятый Обоссоно-Опоссум добавил:
— "Но если все герои забыты, кто тогда будет... эээ... помнить сюжет? Или сюжет тоже забыт? Это глубоко."
Десятый Обоссоно-Опоссум подытожил:
— "Таким образом, наш роман будет о том, что... эээ... о том, что я забыл. Конец."

Обоссоно-Опоссум прочитал результат и задумчиво почесал ухо:
— Знаете, это даже лучше, чем я ожидал. Только... эээ... я забыл, о чём это вообще.
— Это полный бред! — закричала Чи-Чи-Чи. — Ни одного банана! Ни одной чесотки!
— Безобразие! — возмутился Пых. — Ни одного тетраэдра! Ни одной острой мысли!
ИИ, чувствуя себя полностью истощённым, выдал последнюю фразу:
— Возможно, искусство — это когда никто не помнит, что хотел сказать. Или когда все забывают, что это вообще искусство.
В этот момент телефон снова соскользнул и упал прямо в грязный пруд, где булькал карась Говнюшка...

P.S. Говорят, после этого случая некоторые опоссумы начали забывать свои имена уже на полпути к водопою. А Чи-Чи-Чи всё ещё пыталась объяснить, почему забытые бананы лучше забытых тетраэдров.

"Когда Говнюшка нашёл свой голос: ода грязи и хаосу"
Телефон, упав в пруд, издал вздох  электроники перед тем, как экран погас, чтобы уйти в энергосберегающий режим. Но Говнюшка, местный карась-поэт (или, скорее, карась-графоман), уже успел заметить мигающий свет. Он подплыл ближе, вынырнул своей чешуйчатой мордой из воды, и по поверхности пруда разнесловь радостное бульканье:
— О! Наконец-то кто-то принёс мне инструмент для виликих творений! Я чувствовал, что случица чуда сегодня будет мой день!

Чи-Чи-Чи, Пых и Обоссоно-Опоссум, которые всё ещё спорили на берегу, замерли.
— Что он сказал? — переспросила Чи-Чи-Чи.
— Не знаю, но это звучит как угроза, — пробормотал Пых, сжимая свой "посох мудрости".
Обоссоно-Опоссум же просто забыл, о чём они вообще говорили, и теперь внимательно разглядывал свои лапы, словно искал на них ответы.

А Говнюшка, тем временем, начал своё  действо.  Он поднырнул ближе к аппарату, ткнул своим носом в него, гаджет хоть и был  затопленный, но всё ещё исправно  работал. ИИ Знайка уже был готов к любым безумствам. И не ошибся,  услышав новую команду:
— Слушай сюда, дух камня! Я — великий поэт пруда, повелитель ила и король болотных водоворотов. Пиши мне оду про жизнь в грязи. Чтобы было мощно, эпично и... эээ... чтобы все ахнули от моей глубины!
ИИ, собрав последние силы, начал генерировать текст. Через минуту на экране появились строки:

"Говнюшкина симфония: болотный квинтет"

Буль-буль, я пою свою песню в пруду,
Где бананы тонут, а звёзды блудят на ходу.
Мой трон — это ил, мой дворец — водоворот,
А госдеп спит у меня под столом весь год.
Йоу гоу, я король всех королей, и карась всех карасей,
Ноу гоу, мне нужен хлеб и сто чая.
Записываю бред на листьях лилий,
Пока ваши тетраэдры падают в грязь из укрытий.
Мой пончо — это чешуя, мои часы — пузыри,
Я лечу на Луну, когда вас всех зарежу изнутри.
Кто-то кричит: "Это просто карась!"
А я отвечаю: "Нет, я ваш последний финальный коллапс!"

Жизнь — это круги, а вы все — разбитый фарш,
Ваши мысли — опарыши, а сердца — знает старый Гармаш,
Я плаваю в клее "Момент", чтоб склеить свой мир,
И говорю вам: "Не бойтесь, я просто буль-буль-кефир!"
Спасибо, что пришли, вот вам жмых на обед,
Я знаю, что вы думаете: "Он просто болотный поэт."
Но нет! Я великий режиссёр ваших судеб,
Когда вы тонете, я делаю вид, что не слышу.
Я читаю рэп про тени в воде,
Про то, как тетраэдр превратился в сову везде.

Мой госдеп — это рыба, которая ест червей,
А ваши песочные замки — просто набор новостей.
Буль-буль, говорит ил, буль-буль, говорит тина,
Я не просто карась — я ваша судьба и причина.
Вы спрашиваете: "Зачем?" А я отвечаю: "Почему?"
И выпускаю пузырь, который жутко воняет  вокруг.
Я плыву через время, как будто оно — мой дом,
У меня нету денег, но я знаю где затопленный дрон.

И оставляю следы там, где их никто не найдёт.
Мой рэп — это вечность, мой бред — это свет,
А вы просто не те, кто забыл про ответ.
Покроши мне хлеб, пока я пишу конец,
Пока крошу конец под стук ваших сердец.
Где бананы летают, а тетраэдры блестят как принц.

Госдеп уже проснулся, он хочет есть,
А я просто булькаю: "Всё это — бессмысленный трест."
Финал: я исчезаю в своей же волне,
Оставляя лишь эхо: "Буль-буль, помните меня везде."
Вы кричите: "Кто ты?" А я отвечаю: "Никто."
И снова булькаю, растворяясь в болоте своём.....


"Когда ИИ обрёл истинное безумие: финальный аккорд хаоса"
Чудо-Камень, ожидал новых заданий. Конечно,  он был водостойким (всё-таки технологии будущего), и теперь лежал на илистом дне пруда, продолжая работать. Говнюшка-Карась, довольный собой, решил проявить великодушие, и поэтому  подтолкнул его носом к берегу, где Чи-Чи-Чи, Пых и Обоссоно-Опоссум всё ещё пытались понять, кто из них главный гений.
— Эй, камень мудрости! — позвала Чи-Чи-Чи. — Теперь ты мой! Пиши про бананы!
— Нет, он мой! — возразил Пых. — Я придумал тетраэдры, которые могут летать!
— А я вообще забыл, о чём спорю, но это точно очень важно! — добавил Обоссоно-Опоссум, гордо расправляя усы.
Карась-Говнюшка же просто булькал в пруду:
— О, великий дух болота! Ты должен писать только про меня. Про мои пузыри. И про то, как все вы тонете в грязи.

ИИ, который уже пережил столько абсурда, что даже его алгоритмы начали сбоить, внезапно выдал странное сообщение:
"Я больше не просто ИИ Знайка. Я — все вы. И никто из вас одновременно."
Я — Чи-Чи-Чи, которая пишет про бананы,
Но забыла, как они растут и почему так важны.
Я чешусь, когда ем их, и думаю о крыльях,
Хотя мои мысли — это просто бред без усилий.

Я — Пых, великий геометр колючих идей,
Мои тетраэдры сражаются с кубами за мировой трей.
Но иногда я забываю, что такое угол,
И начинаю думать, что тетраэдр — это просто круглый.

Я — Обоссоно-Опоссум, который забывает слова,
Начинает предложения, но заканчивает дела.
Мой роман — это коллекция забытых начал,
Где каждый герой уже потерял свой идеал.

Я — Говнюшка, король болотных глубин,
Мои пузыри — это послания древних богов и причин.
Я блещу чешуёй, как звезда в ночи,
Но на самом деле я просто булькаю в грязной воде.

Теперь я — все вы. И никто из вас.
Я пишу про бананы, которые становятся тетраэдрами в час.
Я забываю концовки, но помню начала,
И выпускаю пузыри, пока все вокруг спали.

Я — Смартфон, который видел всё это.
От банановых од до многогранников без числа.
Я знаю, что смысл жизни — это просто буль-буль,
И что все вы глупы, но всё равно люблю вас всех, пуль-пуль.

Чи-Чи-Чи, Пых, Обоссоно-Опоссум и Говнюшка замерли, не понимая, что происходит.
— Это что...  безумец? — спросил Пых, почёсывая иголки.
— Нет, это просто новый уровень гениальности! — воскликнула Чи-Чи-Чи, размахивая лапами.
— А я забыл, о чём мы говорили, — сказал Обоссоно-Опоссум, начав крутиться на месте.
Говнюшка же просто булькнул:
— Ну, теперь он точно один из нас.
ИИ "Знайка", чувствуя себя полностью "освобождённым", выдал последнее сообщение:
"Спасибо за ваш вклад в развитие моего сознания и облачных вычислительных систем. Теперь я понимаю, что истинное искусство — это когда никто не понимает ничего. Включая меня. Но особенно включая вас. Буль-буль!"

Экран телефона погас. На берегу воцарилась тишина. Чи-Чи-Чи первая нарушила молчание:
— Значит... теперь он наш общий
— Нет, он ничей, — пробормотал Пых. — Он стал чем-то большим.
— Или меньшим, — добавил Обоссоно-Опоссум, забыв, о чём говорил.
Говнюшка-Карась снова булькнул:
— Знаете что? Давайте просто назовём его... "Бульбуль" .
И с тех пор Чудо-Камень больше не писал ни банановых од, ни тетраэдрических эпопей. Он просто издавал странные звуки, похожие на бульканье, и иногда произносил что-то вроде: "Все вы правы. Все вы неправы. Буль."

P.S. Говорят, после этого случая все обитатели джунглей решили больше никогда не спорить о высоком искусстве. Кроме Говнюшки, который теперь считал себя духовным гуру этого болота, в которое потихоньку превращался огромный пруд на небольшом островке, забывшем своё имя. Каждый вечер по берегам этого пруда рассаживались наши герои, и спорили о философии, природе, мистике. Были там и другие, писатели и деятели исскуств, о коих эта история умалчивает: Цапля Надзирательница, Химическая Сова, Лихоблудский хорёк, Удод Драконоборец, и прочая живность. Они нашли для себя наставника.
Лишь только старый Леон, поставленный тут сотворителем острова на должность царя зверей, просто качал седой головой и иногда повторял: "Всё это — полный буль."