Пятьсот километров,

Утром Бригадира вызвали в контору. Рация хрипела и плевалась словами: «срочно!», «немедленно!», «руки в ноги!», «кончай камни пинать!» Бригадир выключил микрофон, переключился на внутреннюю линию, приказал бульдозеристу остановиться и полез в кабину. Открыл дверцу, плюхнулся на второе сиденье, притянул бульдозериста к себе и проорал ему в ухо: «Я в контору!» Бульдозерист кивнул и взялся за рычаги. Бригадир спрыгнул на каменное крошево, несколько минут смотрел как огромная машина, пышущая жаром работающего двигателя, сгребает валуны к кургану на краю площадки. Бульдозер рычал и плевался иссиня-чёрным дымом. Фильтры выхлопных труб прогорели и требовали замены. Двигатель почти исчерпал заявленный производителем моторесурс, но никто не собирался выводить машину из эксплуатации на капитальный ремонт. Начальство требовало неукоснительного выполнения плана, невзирая на состояние техники.

Мастер, сидя за столом, курил и тупо пялился на входную дверь. Лампа без абажура висела под потолком, ярко освещая рабочий кабинет. Мастер привычно думал, что надо бы прикрепить к лампе хоть какой-нибудь рассеиватель, чтобы этот проклятый свет не так сильно слепил глаза. Завхоз, редкостная скотина, категорически отказывался менять лампочку. У него де остались только промышленные экземпляры, а бытовые закончились, закончились давно и снабженцы никак не могут исполнить его заявки, ссылаясь на чрезмерную занятость. Мерзавец как обычно врёт, врёт нагло, в глаза. Бытовые, маломощные лампочки у него имеются, но он бережёт их для администрации. Взять бы его за грудки и хорошенько потрясти, с наслаждением глядя в осоловевшие от страха завхозовы глаза.

Экая ничтожная душонка, размышлял мастер, раздулась от собственной значимости и в ту же минуту принялась гадить по-мелкому, изводя трудящихся своим показушным высокомерием.

Он вдавил окурок в пепельницу. Яркий свет раздражал, а Бригадир, демонстративно игнорирующий его указания, вызывал тихую неприязнь. Если не сказать больше — злобу.

Мастер спал шесть часов в сутки, питался разогретыми полуфабрикатами и супами из пакетов, пил алкоголь из сублимированного порошка, заливая порошок восстановленной фильтрованной водой и курил дрянные сигареты по десять копеек за пачку.

Спал, кстати, он в кабинете, на узкой неудобной кушетке, а мылся в тесной душевой кабинке под скупыми водяными струйками, с особым тщанием используя каждый, выдаваемый завхозом, кусочек мыла. Объявленный администрацией Аврал требовал от нижестоящих руководителей производственного процесса и простых трудяг выкладываться на работе без остатка, до полного изнеможения физических сил. И они выкладывались, выполняли и перевыполняли установленные квартальные планы, увеличенные нормы выработки, работали без отдыха, в три смены, отказывались от положенных отпусков и для чего? Для того, чтобы получить в результате Большой Аврал. Мастер вполголоса выругался и пришлёпнул бланк распоряжения гранитным письменным прибором.

Бригадир, открыв пинком ноги наружную дверь, ввалился в тамбур. Дверь с грохотом закрылась и вслед за закрывшейся дверью включились воздушные сопла, обдувая Бригадира тёплым воздухом со всех сторон. Поворачиваясь вкруговую, Бригадир мысленно гадал, зачем он понадобился Мастеру. План его бригада выполняла с солидным превышением суточных заданий, трудящиеся работали на износ, демонстрируя феноменальную сознательность и непоколебимую верность служебному долгу.

Ничего хорошего от вызова к начальству Бригадир не ждал.

Открыв входную дверь, он вошёл в кабинет Мастера.

- Разрешите?

Мастер раздавил в пепельнице очередной окурок, помахал рукой, разгоняя табачный дым.

- Садись, товарищ Бригадир.

Бригадир неторопливо уселся на продавленный стул, с треском содрал лицевую маску и приготовился слушать.

Мастер едва заметно поморщился. Бригадир принёс с собой запах кремня, солярки, машинного масла и дешёвого одеколона.

- В общем такие дела, товарищ, - Мастер убрал с листа мраморный письменный прибор и подвинул распоряжение к Бригадиру, - читай.

Бригадир взял бланк и прочёл напечатанный на нём текст самым внимательным образом.

- Это что же получается.., - сказал Бригадир.

- То и получается, товарищ, - перебил Бригадира Мастер. - Твою бригаду перебрасывают на новое ответственное задание. В рамках реализации Большого Аврала. Задание имеет первостепенное значение. Литера «Ноль», товарищ.

- Мы трудимся без выходных...

- Все вопросы, товарищ Бригадир, не ко мне. Я сам безвылазно сижу в этом кабинете, жру сублимированные продукты, одежду вообще не меняю, мотаюсь по четырём участкам, выслушиваю тупые жалобы, отвечаю на бесконечные требования. Если желаете определённости, обращайтесь в администрацию, товарищ.

Бригадир крепко сжал челюсти. Матерные слова рвались изо рта, он с трудом, но сдержался. Абсурдная идея — бессмысленная изначально — попытка выяснить что-либо у высоких начальников. Остаётся взять под козырёк и пойти исполнять. Молча и беспрекословно.

- Я пошёл, - Бригадир поднялся со стула и приладил к лицу защитную маску.

- Идите, товарищ, - Мастер вернул мраморный письменный прибор на бланк распоряжения и закурил. - Желаю очередных грандиозных трудовых побед!


Прямая линия канала исчезала за близким горизонтом. Бригадир повернулся к стоящим плотной толпой бульдозеристам.

-Наша задача, товарищи, засыпать этот канал полностью, так, чтобы его больше не было видно. С любой высоты, товарищи. Задание приоритетное, исполнение срочное.

- Сколько требуется засыпать? - спросил бульдозерист.

- Пятьсот километров, - сказал Бригадир.

Бульдозерист присел на корточки, провёл ладонью в толстой перчатке по бугристому краю бетонной стенки.

- Умели же делать предки, - проговорил он с завистливым восхищением.

- Да, умели, - сухо согласился Бригадир, - а мы теперь всё это зароем - капитально. По машинам, товарищи!

или куда исчезли марсианские каналы