Мамино Поколенье

Мамино поколенье
Сердце греет изнутри,
Всё меньше вас среди нас,
Стареете быстро вы,
Так хочется остановить
Скорость земного движения,
Спасибо, что были вы,
Всё лучшее, что в жизнь
Привнесли,
Мамино поколение,
Воспитатели и учителя,
Библиотекари и врачи,
Которые четко знали,
Что такое хорошо
И что такое плохо,
И со всею страстью души
Нам, глупышам,
Всё это нам преподавали.
И мы вас очень за это любили,
И безличием вы нас
Тогда не давили.
И были тогда у вас всех
Дипломы, но образование,
Как тогда смеялись тогда,
Отпечаталось тогда лбу,
Лучшее образование —
Это, конечно, самообразование.
По-своему вы очень любили
Гуманитарную работу свою.
Вы этим особо и не кичились,
С вами было о чем поговорить.
Эх, мамино поколение,
Я из тысячи вас узнаю.
И вот бегу я на работу,
То время, когда ещё была работа,
И тут на повороте
Я встречаю женщину,
Худенькую, по-своему изящную.
Держит на поводке собаку громадную.
Бульдожку, веселую немножко.
Непроизвольно про себя
Зову ее Найдой, и в моменте
Именно это имя меня радует,
Словно плюхаюсь сразу в детство,
Тот мир, который безвозвратно исчез,
Но только там остались
Точки счастья, и эти точки возвращают
Радость тебе. Это давно уже не Лилька,
Моя лучшая подруга. С нею мне всегда
Было радостно и легко, не сразу я и в детстве ее нашла,
И говорю сейчас себе, что в жизни моей была. И была у нее такая же бульдожка, в детстве я её считала страшной и явно боялась. А теперь эта безобразность меня так радует, и бесспорной красавицей считаю ее я. И хозяйка ее меня тоже очень радует. Мамино поколение, культурное, отзывчивое и вежливое. Новая моя соседка, каждое утро, когда бегу на работу, с этой дружной парочкой встречаю их я. Это была мама Кати, а Катя мне тоже понравилась, но они были такими разными, что в родстве я их даже и не подозревала. Вот как-то так, а когда узнала, то очень удивилась. И даже рассмеялась про себя. Такие непохожие ни в чем, а получается, близкие люди. Просто Катя, видимо, в отца, поэтому нет схожести ни в фигуре, тем более в лице. И как-то совсем уже смешно, настолько смешно, что становится так же грустно. Летит ко всем чертям эта бытовая теория про Осинки и Апельсины, настолько мать и дочь были разными, абсолютно непохожими в отсутствие отца, что глупо начинаешь подозревать, может, это был Мезольянс, поэтому дочь так непохожа на мать. И мне они обе по-своему очень даже нравились, но нравились как будто по-разному, и когда я вдруг узнала, что они родня, мягко сказать, очень даже была удивлена и долго в это не могла поверить. И про себя смеялась, что в положении неверующей Фомы оказалась. Ну ни малейшего сходства, как внешне, так и внутренне. Ну просто совсем не монтировались, как будто из разных песен, хотя и понятно, из разного поколения. Сразу сознаюсь, имена я сразу забываю, таково, видимо, устройство моей памяти. Зная это за собою, стараюсь затем не обидеть человека и прислушиваюсь, как назовут его другие, ведь не знала, что вдруг так сблизимся, а спросить в лоб уже теперь, как его зовут, это уже как будто уже обидеть его. Словно бы уже просто нахамить и оскорбить своей забывчивостью. А то, что сердцем я как будто бы приблизилась, душою сблизилась, и, о черт, я ведь не знаю, как эту женщину с рыже-коричневой бульдожкой зовут. И она всегда с утра одна, только со своею собакой вдруг выскакивают из куста. А у собаки глаза добрейшие, смотрит таким послушным взглядом, таким взглядом нежнейшим. Но по имени-отчеству свою хозяйку не называет. Но каждое утро с такой радостью меня встречают, как будто меня только и поджидают. Ну и я как-то плюнула расслышать имя ее, когда есть такое притяжение, то любое имя только местоимение. Когда-нибудь кто-то окликнет, назовет, вновь про себя запомню, и это неудобство пройдет. Главное — не спугнуть это душевное расположение лишними вопросами. Бегу на работу, а как будто к ним навстречу, здороваюсь, пробегаю мимо, и сердце радуется, что завтра опять их встречу. И вновь с ними поздороваюсь. И это такая радостная зависимость от доброты. Каждое утро эта радость от восторга, что тебя только и ждут, чтобы поздороваться, и эта рыжая бульдожка к тебе прислоняется и как будто тебе улыбается. Главное — понятно, она тебя приняла. Ты как будто уже им нужна, чтобы просто поздороваться. И так каждое утро, мое утро чистоты. Так хочется сбросить босоножки и побежать по травяной дорожке, по лечебной ромашке, по росе, по листве мать-и-мачехе, где ещё не ступала кошачья и собачья лапка и растет трава не помятая, такая знакомая, с детства понятная. Но нельзя, работа зовёт, дожидается, на автобус необходимо успеть, чтобы не опоздать, и вся моя обычно почти несчастная жизнь — это только бежать, бежать и бежать. Чтобы только успеть да на газ нажимать, хотя никогда не было в моей жизни даже дохленького автомобиля, но про газовать об этом я хорошо осведомлена. В работу необходимо вцепляться, иначе ее потеряешь, а потом вся эта сентиментальность наваливается, тоже особо ничего хорошего. Так что приходится соответствовать городскому ритму, и пока есть силы бежать, приходится газовать, газовать, газовать. От нагрузки не прятаться, а как спортсменка ее одолевать, и даже денег не тратить на занятия, у тебя свои бесплатные спортивные мероприятия. О, какой чистый утренний воздух, ну, по сути, чистейший озон, и бабушка покойная, как всегда, говорит за спиною: «Кто рано встаёт, тому бог подаёт. А переспишь так день и радость свою задаром чертям отдаешь». Так что, девонька моя, беги и беги по травяному ковру своей жизни и радуйся, что не нужны тебе пока сапоги. Беги навстречу восходу, преодолевай радостно свои городские переходы. Я за тобой незримо буду следовать, от всех бед тебя уберегу. Видишь край — да не падай, на фальшивые улыбки не будь падкая, не становись добычей падали. Не будь в вечном поиске только урвать, там только финиш один, тогда уже тебе не сдобровать, учись вовремя отпускать, когда сердце тихо тебе на ухо шепчет: «Месть — это отложенное убийство себя, отпусти ее задаром, никогда с ней не торгуйся, пусть насытится своими ядами, уходи всегда от нее, и спокойствие сердца станет главною твоею наградою». Уберешь всё худое из себя и почувствуешь, как окрепнет душа, и не надо больше никому и ничего доказывать, и пустыми доказательствами себя лишь наказывать. Как могла, так прожила, в намерениях не желая зла. И пусть многое и не получилось. И копить обиды больше не желаю, спасибо за то, что многое увидела, и неудачников не возненавидела, да и мне так часто удача подмигивала, что желала, рядом увидела. А тут опять на знакомом повороте морда рыже-коричневая, гладко-бульдожья почти срывается с поводка, узнала правдивая собачья душа, и не делает вид, что не заметила, нет у нее на эти глупости просто времени. Радость сразу свою выпускает, и почти меня с ног сбивает.И сразу вспоминаю я вдруг имя,что зовут хозяйку тетей Галей а собаку,пусть зовут ее Найдой,так звали собаку у моей лучшей подруги,которая однажды случилась в моей жизни и сколько не было потом казалось подруг в моей жизни,больше такой дружбы к сожалению не получилось.Я даже сразу и не поняла,и не осознала как меня одолевала тоска именно по дружбе такой,но к сожалению больше такой дружбы у меня так и не получилось,то ли времени не хватило,то ли доверия, то банально было некогда,дом да работа,главное было только выспаться.
Так что на дружбу просто не осталось времени.Видимо поэтому рыже-коричневая гладко-бульдожья морда  которая с такой доверчивостью трётся возле меня,и хоть на время возвращает мне мое детство,то наивное,чистое детство,которое вдруг по настоящему меня и греет и радует.Удивительно что даже и не подозревала какая подспудно во мне тоска жила,и только эта морда ласковая,бульдожья вдруг мне об этом сказала,о той части себя которую я потеряла и вдруг ненадолго но вдруг для себя нашла.Чужая собака а как будто своя...Зову про себя ее Найдой,а другого имени мне и не надо.Это не обидет конечно хозяйку,они ведь обе даже и не понимают,как задели струны моей души,да нет времени даже на рассказы,все эти воспоминания только мои,да и говорить особо не чего,когда в сердце столько трепета.Вот жила себе казалось спокойно,и давно уже совсем согласилась.Отчего же вдруг так стало беспокойно,и опять только больно что о чем когда то мечталось,так по сути и не сложилось.
Не вернёшь себе больше Детства,больше нет у тебя этой Страны,Не вернёшь себе старых соседей,раскидало их всех,да и нет больше иных.Как тогда тебе хотелось только вырасти и начнется другая интересная жизнь.Вот и выросла,И только теперь вдруг поняла,Что самое лучшее,самое интересное осталось уже позади ,и все мечтания выветрились и понятно что впереди,Так понятно до отвращения и мечтать больше особо не о чем,в этом и есть самая суть печали,что Мечтательница во мне умерла.То что есть особо не радует,то что было давно уплыло,то что будет сердце не греет, сердце милое и доверчивое о наивном прошлом сожалеет,И тоскует про себя,и тоску свою лелеет,всю ту нежность что осталось у меня.Кто то шепчет чтоб о ней никому не рассказывала,сохраняла для себя.