Сад воспоминаний

Сад воспоминаний.
Эту историю мне рассказала одна моя зрительница. Напросившись в гости, к нам в галерею, после открытия чужой выставки. Она долго ходила по залам, изучая каждое полотно, тем временем я изучала ее. Моя гостья была женщина лет шестидесяти, стройная и высокая, время пощадило ее, оставив лишь следы легкой сеточки на лице. В целом, было в ней что-то юное, безвозрастное, молодое.
Я точно не могу уже сказать, как именно мы перешли к деталям ее жизни, но история стоила внимания! Дослушав ее до конца, я поразилась ее поэтичностью и невероятной завершенностью. Теперь же, как сумею, я изложу ее вам, не добавляя ни единой детали, в то же время, стараясь не растерять в цепи повествования тех мелких нюансов, которые и придавали в моих глазах ей такую особенность.
- «Я жила в большом доме, разделенным на две части для заселения двух семей, как принято сейчас называть - дуплекс» - начала свою повесть моя зрительница. - «Когда я его увидела в первый раз, мне было двадцать пять. Он заезжал со свой женой во вторую, никем не занятую, часть дома. Было лето, и первое, что поразило меня в этом человеке – это невероятная эстетика его внешнего вида. Для меня, человека выросшего в советском пространстве, его внешность была сопоставима лишь с романтическим героем, покинувшим страницы классических книг. Для молодой и неопытной девушки он показался небожителем. Одетый в костюм тройка классического покроя, нежно слонового оттенка, он держался, будто постоянно находясь в светском обществе. Образ завершали неслыханные нюансы с учетом окружения – перчатки, туфли и трость, все безукоризненно подобранное по цвету, лавируя в мельчайших градациях бежевых оттенков. Ему было около сорока пяти. После того, как мы познакомились ближе, я стала обладать более точной информацией о его возрасте, привычках и прошлом. Мой новый сосед был архитектор, долгие годы проработавший в Италии. Он любил классическую музыку, литературу, увлекался живописью, если быть точнее - акварелью. И он безгранично любил цветы. Именно этот последний пункт и стал нашей маленькой ниточкой, ведущей от него ко мне. Чуть позже я познакомилась с его женой. И первое, что меня поразило – это контраст, на каком разном интеллектуальном уровне они находились. Все то, что было присуще ему, абсолютно не находило отклика в ее душе. Ее приверженность к массовым, популярным видам самовыражения, бульварного характера, оставляло меня в недоумении, как же именно мог состояться их брак? Вскоре я получила ответ на свой вопрос. Они познакомились, когда оба лечились от зависимости к алкоголю. Мой новый сосед когда-то имел семью в Италии, но потерял ее из-за пагубной привычки. И вот, борясь с этой страстью, уже в России, он и повстречал свою нынешнюю супругу. Наверное, осознание насколько они разные пришло к нему после исцеления от этого недуга. И обретя способность ясно мыслить, он был уже не в силах что-либо исправить.
Так шли годы в немом обожании. Я никогда бы не решилась сказать ему про чувства, но и отказать себе в маленьких знаках внимания я тоже не могла. Так сложилась традиция, что я ему дарила цветы, самые разные саженцы, полевые, иногда редкие. Каждый раз он деликатно отказывался, но под моими уверениями, что дома у меня просто не хватает ваз, он забирал их к себе домой. Так частичка меня попадала к нему в комнату, он ухаживал за ними, и я чувствовала его внимание, это была единственная, но драгоценная связь между нами.
Иногда я приносила ему книги. Если мне удавалось найти редкое издание любимого  классика, я с большой гордостью несла ее в дар. Позже мне пришлось выслушать причитания его жены, которая просто не понимала, почему все мои книги пользуются таким безраздельным вниманием! – «Он берет их с полок, перечитывает, подчеркивает»  –  говорила она. – «А как же я?! Стоит мне подарить книгу, он просто говорит спасибо, ставит на полку и больше никогда ее не берет». Не поборов свой интерес, я решила узнать, что именно она ему дарила. В ответ я получила исчерпывающую информацию, о весьма известном писателе в сомнительных кругах.
Годы шли, и в нашем мирке почти ничего не менялось. Однажды столкнувшись с соседкой, я выслушала горестные жалобы на своего мужа. Она утверждала, что он почти ничего не слышит, и зрение тоже подводит его, что они перестали общаться из-за этого. Это открытие показалось мне странным, ведь встречаясь с ним изредка во дворе и обмениваясь общими фразами, я никак не могла заподозрить в нем эти недуги. Отнюдь, он был всегда подчеркнуто вежливым, и это грело мне душу.
Когда возраст все-таки начал брать свое, взаимоотношения с соседкой постепенно испортились, испытывая непреодолимую ревность, ей было все сложнее контролировать себя. Она была моложе него. Что ставило моего соседа в зависимое положение. Так однажды прихворав, он не мог покидать своей комнаты. Находясь на первом этаже дома, его комната располагалась так, что была возможность наблюдать за садом. И вот, желая развлечь его, я купила большое количество саженцев ириса, и высадила их у него под окном. Зная его любовь к цветам, я понимала, какую радость доставит это декоративное поле. Так оно и было. Но на следующую ночь, случилось нечто неожиданное.  Меня разбудил звук хлопающей двери, спустя непродолжительное время звук повторился, и дом погрузился в тишину. Утром, выйдя во двор, я не поверила своим глазам! Все цветы были выкопаны и выброшены. Позже его жена попросила меня переехать. Я всю жизнь прожила на этом месте. Переступив рубеж в пятьдесят лет, я думала, что меня сильно напугает эта перспектива, но пришло осознание, что то, что у нас было, точнее то, чего у нас никогда не было, никому не отнять, и расстояние – настолько относительная вещь, что я почти без сожаления решилась на этот шаг.
На прощание я зашла к нему в гости, он сидел передо мною, уже далеко не молодой человек, но возраст, как и расстояние, был для меня совсем относительным понятием. И я сказала ему: - «А может ну их всех?! Давай рванем в ресторан, деньги у меня есть, сейчас вызовем такси - и нас нет…». Он посмотрел на меня очень родным взглядом, ему было ближе к восьмидесяти уже, но для меня он был все тот же. Он покачал головой и сказал: - «Ты же знаешь, я так не могу…». Именно за это я и любила его, наверное, чувство чести оставалось для него незыблемым, даже когда все остальное, казалось бы, совсем потеряло смысл. И я ушла, и больше не видела его. Хотя, совсем недавно, когда ему исполнилось восемьдесят, я попросила свою маму отнести ему букет цветов, я ведь знаю, как он их любит, и больше некому ему их дарить.
Спустя некоторое время, при встрече с мамой, я узнала удивительную вещь! Когда она приехала с букетом, ее пропустили в его спальню, где ей представилось необыкновенное зрелище. Это была выставка цветов, написанных акварелью, десятки, сотни бутонов и пышных головок смотрели со всех стен, целые стеллажи были уставлены этими чудными, навеки оставшимися красивыми созданиями. Хозяин этой комнаты запечатлел каждый подаренный мною цветок за все эти годы, и кропотливо создал свой сад воспоминаний, в котором укрылся от обыденности и однозначности своего мира».