Тени вечности 3

Тени вечности 3.


Главная иллюзия свободы — вера в то, что твой ум уже за решёткой. 

Глава 1.

— Ну шебуршенье… Это так… такое, в общем, себе. 

Вокруг слышались разные голоса. Когда он закрывал глаза, звук превращался в кинофильм, где происходили незначительные, но странные события. Течение мыслей здесь было особенно сильным — этому способствовала атмосфера другого измерения. Всё, что было у каждого существа внутри, вываливалось наружу, и это была та самая карма, от которой  освободиться здесь было ещё сложнее. 
Но карма всегда имеет корни и тянулась она с того, когда Они съели по яблоку и пустили жителей в тогда ещё солнечную Клопунпаниаду, им и в голову не приходило, чем обернётся существование не только  на этой пыльной планетке.

Он сидел в просторной камере, залитой солнечным светом, и ждал следующего распределения. Правда, совсем не понимал — куда и зачем. Пространство полностью контролировалось кармой,системой?…
Наверное где-то на стене должен был висеть очередной рекламный проспект?

Времени оставалось уже не так много, чтобы мечтать о чём-то ином, поэтому он старался не напрягаться, слушая постоянные стоны и вздохи говорятора. Эта реальность тоже напоминала далёкий космос, оставляя всех наедине с тем, с чем они  не смогли справиться. 

Он закрыл глаза и увидел драконов. В камерах они отчаянно хлопали огромными крыльями, нервно двигали хвостами, а потом затихали в углу, понимая, что всё придётся расхлёбывать снова и снова… 

Но это была не  планета-тюрьма, где после освобождения наступали те самые «свободы», которые определялись священными бумажками, палочками или чем-то ещё, свойственным её обитателям.  Это было уже другим состоянием бытия, казалось бы освобожденным от всего того, что он так не любил, но несущим в себе  нечто такое, отчего  хотелось прятаться по углам.

Он увидел сосед за решёткой, в другой камере. Тот уверенно листал книги и журналы — всё, что попадалось под руку. Названия были необычные : «Жизнь на Клопунпае», энциклопедии о непонятных явлениях науки и истории. 

— Не переживай, что я читаю что-то «умное» с твоей точки зрения, — сказал сосед. — Я готов поговорить. Ты, видимо, не в первый раз здесь, но всё равно растерян и даже напуган. 

Его слова было приятно слушать, как будто он снова оказался в родном, как жестяная банка от консервов, космическом корабле. 

Глава 2 

Голос был знакомым. Он присмотрелся  и   понял: сосед — его  рыжий кот, которого он  не сразу разглядел из-за солнца в глазах и неожиданного перемещения. 

— Да, ты как всегда — неприкаянный и холодный друг, плывущий в океане вечности, виток за витком. О, это так романтично… Пройдены все клопунпайские ужасы, и теперь ты на планете вечного безмолвия.

— В каком смысле «безмолвия»? Неужели здесь нет океана мыслей, по которому я плыл, думая, что это и есть жизнь? 

— Он есть, но ты ощущаешь его иначе. Не знаю, как объяснить… Может, поймёшь позже. 

Кот замолчал и  снова зашуршал в газетах. Он не был человеком, поэтому не считал нужным соблюдать любезности — просто занимался своими делами. 

Видимо,  этот мир всё ещё был полон и зла, и добра, но добра — чуть больше. И палок с бумажками на каждом углу уже не предлагали. Он облегчённо вздохнул. 
Кот неожиданно  продолжил:

— Свет и тьма, жизнь и смерть, правое и левое — братья. Их нельзя разделить. Есть относительное добро и относительное зло. И есть Абсолютное добро, но нет абсолютного зла. Как написал один писатель: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».  Его конечно никто и не понял.

— А что дальше? Про этот мир и говорятора, который выползает наружу, как рыба на берег, чтобы потом стать млекопитающим… Чтобы обрести лёгкие, нужно оказаться в среде, где они нужны.  Или я опять фантазирую?

— Это не устройство, а бессознательная хтонь — бесконечный океан всех возможных и невозможных мыслей. Бог — это молчание (бесформенное), Дьявол — бесконечный гул ума (форма). Вместе они образуют непостижимую Жизнь, Бытие, которое ум же и разделил на добро и зло, свет и тьму. Вот как я это понимаю. 
-Ум обречён ныть (нойя) по определению. Назови его «говорятор» или «тупой радиоприёмник» в бесконечном пространстве мыслей — ты не можешь ни выйти из этого, ни выбрать вершину. Всё, что за пределами ума — метафизика. Метанойя — выход за его пределы. 
-Твой переходной этап здесь закончен, но это временно. Теперь ты можешь лететь к птицам, но тебя будет тянуть к зверям. Ты уже не летучая мышь, но прошлое давит. 
И тут кот запел веселую  песенку про то, как
«Крутится-вертится шар голубой, 
Крутится-вертится над головой…»...
Спев песенку он продолжил:

-Так и душа обречена вечно колебаться между правдой и обманом, пока не найдёт своего истинного источника – Бога.


Глава 3

Он наконец полностью открыл глаза и уставился на солнце за решётчатым окном. В голове мелькнула мысль: «А вдруг дверь не заперта?». Похоже, так и было. Но выходить пока не хотелось — лишь сидеть в тишине и смотреть на старого друга, который, как всегда, прикидывался равнодушным. 

Прочитав отрывок из книги, он решил поспать. Рыжий кот молча наблюдал. Солнце клонилось к закату (если здесь вообще было такое понятие). Жёлтый свет с белыми облаками контрастировал с прежним кроваво-красным небом Клопунпая. Из окна тянуло прохладой, цветами и вечерней росой. Ощущения здесь были ярче и это было непривычно.

Кот был размером с небольшого тигра, но сохранял рыжую шерсть, мягкость характера и янтарные глаза, светящиеся спокойствием. Он прошёл сквозь решётку — и та исчезла. Преграды существовали только в уме. 

За окном расстилалось поле цветов до самого горизонта. Деревья шелестели под ветром, птицы щебетали. 

— Интересно, на каком я этаже? — Он выглянул вниз. Второй? Третий? Пространство искажалось. Здание извивалось, как змея, и в других окнах тоже мелькали удивленные лица. 

Кот толкнул его в спину. Он окончательно очнулся и обнял его. 

— Помнишь, ты ждал, когда я вырасту и не помещусь у тебя на коленях? 

Они рассмеялись. Перегородки между камерами таяли, превращаясь в светлые комнаты.  Он вскочил на кота, и они выпрыгнули в окно — на бесконечный луг, чтобы, как убежать от людей… 
PS: но на этом их история не заканчивается…

Глава 4 .
Из КП хроник.
Стихотворение Космического Ледокола.

Та ещё планетка Клопунпай… 
Вся она — один большой сарай. 
Мусора в нём много и хламья. 
Вот такие «дивные» края. 

Клопунпайцы — глупенький народ. 
Счастье он, как может, так куёт. 
Есть толпа, но есть и короли. 
Царь уверен, что он — пуп земли, 

Что на свете кармы вовсе нет, 
Что сойдёт сквозь ветер долгих лет: 
Войны, лицемерие, грабёж, 
Что цена всем правдам мира — грош… 

Деньги: евро, доллары, рубли — 
Жалкие, кривые костыли. 
В странах их печатают станки, 
Их гребут горстями дураки. 

Даже горы серебра — 
Пустота, от бублика дыра… 
Чтобы хлеб и лапти прикупить, 
Надо бедным целый век копить. 

Есть у Клопунпая свой девиз: 
«Вверх не лезть. Катиться только вниз!» 
Кто рождён лишь ползать, не летать, 
До Небес не в силах доставать. 

Он не верит в инопланетян. 
Часто клопунпаец груб и пьян. 
Чёртики мерещатся ему, 
И он сам не знает, почему… 

Есть на Клопунпае космодром. 
Техника — сплошной металлолом, 
Лишь подобие кораблей, 
Масло горькое, а не елей. 

Потому отсюда никогда 
Никому нельзя взлететь. Беда! 
Здесь билетов в Космос не купить, 
Даже если их всю жизнь копить… 

Паутину здесь веками ткёт 
Злой большой паук. Лишь рыжий кот, 
Самый умный в мире из котов, 
Знает, как разрушить гнёт оков. 

Но на устах кота — печать… 


Глава 5.
Частично сохранившиеся записки Философа-Натуралиста.

Эпос перед мучительным концом Клопунпая и клопунпайцев. Хотя всё начиналось весьма недурно:

Взошла кровавая луна, и wb посетил Пурим,
Потом великое затмение в Его Рожденье было.
И вот опять Он к людям снизошёл в Песах,
Тогда-то всё и началось для мира…

Персонаж по имени Кто-то был никому не известен. Рыжий Кот порылся в лежащих справочниках и предположил, что это могла быть всемирная сеть продаж цветных тряпок — «Вайлдберриз». Что ещё хуже, этот персонаж был даже неизвестен самому wb, но в силу непреодолимых обстоятельств ему приходилось с ним жить.

— Как ты считаешь, он всё ещё с нами, или я могу попрощаться с ним?

— Проблема в том, что в Клопунпае ему надо посетить ещё один праздник, чтобы ты мог забыть про него, а он этого ещё не сделал — и никто не знает, сделает или нет. Только после этого начнутся глобальные перемены. Поэтому нам придётся некоторое время побыть в Вечности, если ты понимаешь, о чём речь, пока время не сделает ещё несколько шагов.

Да, на всём Клопунпае перед его концом нашлись лишь космический ледокол и Королева Ночи, — с жалостью подумал он.

— Ты, как демиург, творящий миры, всегда приходишь мне на помощь.

— Может, через тыщу лет и получится. Хотя вряд ли — не буду даже пытаться, а то получится что-то типа Клопунпая по неопытности. Не хочу, чтобы кто-то так же страдал, как ты. Но в следующий раз я бы точно поотрывал хвосты рептилоидам.

— Но мы наконец-то покинули Клопунпай!

— Как хорошо спето про всё это: «Знать бы мне, кто всё это придумал, я бы сам его здесь придушил». Всё-таки я верю, что мы должны дождаться чего-нибудь глобального, а не просто так слинять случайно, тихо и незаметно… Но мы слиняли, и теперь в лугах Вечности будем ждать, пока он выполнит свою историческую миссию.

— Ну да, ведь Трампушка уже разлила своё масло…

И они весело засмеялись, лёжа среди травы и цветов.