Голодовка и митинг...

Движение «НДВ», было малочисленным. Видя радикальность  атаманского правления, произошел раскол в обществе, казаки активисты созвали внеочередной круг. Было основано и зарегистрировано новое движение под названием «Народное Движение Возрождения», куда вошли новые люди, как из среды казаков, так и простых жителей города. Вновь прибывшие и уже действующие члены движения были полностью согласны с уставом и задачами НДВ. Решили провести  акцию за передачу верующим храма Христа Спасителя. Работа по передаче храма велась в разных направлениях: депутаты,  юристы из казачьей среды занимались «хождением по кабинетам». Группа казаков организовала сидячую забастовку у здания городского совета. В этих акциях мы добились лишь регистрации общины верующих. А храм Христа Спасителя так и не отдали. Узнав, что Е.Смирнов устроил возле храма голодовку протеста. Что тут началось...

Рядом стали проходить митинги, велись разъяснения по поводу передачи храма, по вопросу восстановления казачества. Митинг власти разрешили, но видимо подумав, отказали в проведении. Независимо от решения властей комитет «НДВ» все же решил провести митинг на площади «Победы». Он состоялся 27 августа 1990 года. На нем присутствовало около 5-7 тысяч человек.

Нас поддержать пришла не только казачья часть населения, но и русскоязычное население города.  Власти не пытались разгонять народ, боясь гнева или, не дай бог, бунта.  Они тихо - мирно стояли в стороне и наблюдали. Вот здесь у атамана Качалина А. А. проявились качества активного организатора и участника мероприятия. Для организаторов, конечно, все это не прошло даром: они были подвергнуты различным штрафам и наказаниям.

И в это же время Е.Смирнов продолжал голодовку, шел уже 7 день. Голодающий читал книгу, время от времени пил воду. Сочувствующие приносили воду в 3-х литровых банках, и она стояла в тени палатки. Но скорая сегодня стала приезжать на удивление часто. Измеряли у Смирнова давление, пульс, слушали дыхание. Вердикт был один – здоров. Даже воду брали на анализ. Мы, конечно, очень боялись, что могут что-нибудь подсыпать в воду, чтобы ухудшить состояние Смирнова, и сами наливали воду для анализа.

… Погода была прохладная, и, на удивление, стояла такая тишина, словно город замер перед бурей. Казаки зорко следили за происходящим вокруг. В этот день мне и казаку Сергею С. выпало дежурство у палатки голодающего. Еще была группа поддержки, она находилась поблизости, делая вид, что непринужденно прогуливаются, но готовые прийти к нам на помощь в любой момент.

Разорвав тишину ревом мотора, от нас отъезжала машина скорой помощи. Прошла очередная проверка голодающего. Все, как мне казалось, провожали ее взглядом, и я смотрел на нее, как вдруг за спиной я услышал голос:

- Слышь, казак, хочу предупредить. Будьте внимательны и не оставляйте голодающего одного, будет провокация.

Сергей, заметив его, стал делать мне знаки, мол, посмотри назад, там кто-то есть. А я стоял, как вкопанный, и слушал, что говорил человек за спиной. Сергей, перейдя на говор Уральских казаков, крикнул:

-  Эй, что тебе нужно? Геть отсель!

Он попытался вывести меня из ступора. А я не мог пошевелиться, находясь под впечатлением услышанного. Я продолжал стоять, и когда подошел Серега. Он размахивал руками, как бы изгоняя «беса». Очнувшись, я медленно повернулся к говорящему. Около меня стоял человек просто одетый, чуть выше среднего роста, темные волосы с чуть пробивающейся сединой, особенно привлекала седина на висках и усах.  Очки придавали интеллигентность и серьезность сказанной речи. Вот и все, что я запомнил. Он повернулся и скрылся за храмом Христа Спасителя.

- Спасибо за предупреждение! - только и успел я крикнуть ему.

- Ты что его так близко к палатке подпустил? - спросил меня Серега.

– Я даже не заметил, как он подошёл.  Но что он сказал.  Вот что важно!  - ответил я.

- Что он мог сказать? - продолжал кричать Серега, разозлившись. - Подойдя незаметно, он мог подсыпать что-нибудь в воду!

Но банки все были закрыты. Утихомирив разошедшегося друга, я рассказал о предупреждении подходившего человека. В этот момент к нам подошел казак нашей станицы Анатолий Курохтин - энергичный, умеющий находиться сразу в нескольких местах, услышав мои слова, сказал:
 
- Пусть попробуют! У нас еще резерв есть, и они только ждут сигнала, чтобы прийти на помощь, а расположились они около Дворца культуры «Зенит».

И показав на мальца, который крутился про меж нас, добавил: «А вот и вестовой».

Опять наступила тишина, только бабушки судачили около храма Христа Спасителя, изредка вставая, и, повернувшись к храму, начинали креститься, а потом, опять усаживаясь на ступеньки храма, продолжали мирно беседовать.

Прошло около часа с того момента как ушел «добрый человек». Мы стали успокаиваться. Но вот подъехал автобус «ДПС», и из него вышли милиционеры в бронежилетах с дубинками в руках. Вид был угрожающий. Мы наблюдали за их маневрами: они встали в цепь по краю бровки дороги и замерли в ожидании команды. Как по команде, гулящие казаки и казачки встали стеной у палатки, давая понять, что и мы чего-то стоим, просто так нас не запугать.

Анатолий подозвал к себе мальца  и шепнул  ему, тот медленно стал уходить в сторону кинотеатра «МИР» и, пройдя до конца квартала, побежал что было сил. «Смотри, что делают бабули!» - Дернул меня за руку Анатолий Курохтин.

А бабушки, подойдя к милиционерам, стали их стыдить, говоря, что милиция должна защищать нас, а не препятствовать желанию народа. «Вы что нелюди, что ли?» - Кричали бабушки. Скандал начинал разгораться. Мы наблюдали за всем этим, не давая себе воли вмешиваться.

Подъехала скорая помощь, из нее вышли врачи и медсестра, мы их пропустили к голодающему Смирнову. Обследовав его врачи дали заключение.  «Голодающий очень слаб, и дальнейшей голодовки его сердце не выдержит, если не поддержать его, сделав укол». Смирнов стал возмущаться. Услышав его голос, мы подошли, и как раз в этот момент врач пытался сделать укол... Мы оттеснили его, а тут молодая казачка узнала одного из «докторов». «Какой же он врач? Он в органах работает». - Сказала она и громко закричала: - «Это провокация!»

Милиционеры, увидев и услышав все это, отстранили бабушек, и пошли на нас цепью, приготовив дубинки к атаке. На помощь к нам уже подходила резервная группа с криками: «Казаков бьют!»

В этой суматохе никто и не услышал, как сигналила подъезжающая легковая машина. Не берусь предсказывать, чем бы это все кончилось, но к нам подошел депутат областного совета и лидер НДВ Виктор Водолазов (он приехал с митинга), и, встав лицом к милиционерам, объявил, что на митинге вынесли решение о прекращении голодовки Е. Смирновым. На что голодающий ответил: «Решению митинга я повинуюсь и прекращаю голодовку». Акция Е.Смирнова длилась семь дней.

Далее назревали другие события, казачье общество нуждалось в более активных действиях. НДВ провели свою конференцию, где собрались тридцать представителей из различных организаций города Уральска. Председателем был вновь выбран Виктор Водолазов. Цель конференции была одна: защита прав человека на труд и демократическую свободу. И это были закамуфлированные политические тезисы, понятны только членам конференции. НДВ становилось политическим движением. А казачество всегда стояло далеко от политики. Многие казаки предложили созвать Большой Круг, где решить вопрос о том, чтобы остаться в обществе Союза казаков и отделиться от политики. Внеочередной Круг был созван, и он состоялся во дворце культуры «Зенит».