Записки Бабы-Яги. Пора

- «А вот яблоня цвести начинает! А это я на ней! Правда красота?» - с восторгом тычет мне прямо в лицо фото с этой самой начинающей цвести яблоней моя знакомая ворона. Я старательно смотрю на фото (даже говорить вороне не собираюсь, что надо было всё-таки, если уж позируешь, повернуться так сказать лицом…, а не тем, что сейчас демонстрирует бедная фотография. Ворона счастлива, что видно даже не по лицу, поэтому не буду комментировать её ракурс).
Хотя нет ничего естественней, чем цветение всего и везде, просто потому, что наступила очередная весна. И ворона, вовремя подсуетясь, летала туда, где яблони начинают цвести точно по календарю. Ещё час мы смотрели её фоточки (при этом ворона не сводила с меня глаз, ожидая порцию восторга её фотогеничности. Я честно восторгалась, потому что ворона действительно очень красивая (несмотря на лишние килограммы, набранные такой долгой зимой. Про килограммы ворона не согласна, аргументируя, что это перья стали меньше прилегать к её потрясающему телу, что и создаёт эффект «пушистости»).
А ещё общение с вороной это всё, что осталось у меня. Из общения с живыми существами. Из лёгкого общения. С приходом очередной весны моя душа (да, да, у Бабы-Яги она тоже есть) начала ныть и изводить меня. Если дословно, то примерно так:
- «Ты должна уйти. Это ненормально жить среди людей так долго. Всё равно тебе  никогда не стать одной из них. Никогда тебя никто не полюбит, потому что ты сама не умеешь любить. Ты видишь прошлое и будущее, так посмотри же своё, наконец! Ничего у тебя не выйдет среди людей. Всё твоё  более или менее терпимое общение с живыми - это разглядывание сомнительных фоток с ненормальной вороной – нарцисской. Так это не считается. Ворона может к тебе прилетать и туда… Ты же знаешь. Тем более такая, которой лишь бы похвастаться и поесть. Ты, Баба – Яга, можешь её с собой сразу забрать, она не будет возражать, так как здесь тоже никому не нужна. Как и ты. Поэтому разницы нет, где вы обе будете сидеть и болтать. В этой старой квартире на пятом этаже, которую ты никогда не считала домом, или там, где нет ничего и есть всё. Где нет закатов и рассветов таких утомительных в своём ожидаемом чередовании. Там, куда я зову тебя постоянные сумерки, поэтому всё без определённых очертаний и границ. Ты никогда не любила границы, Баба-Яга. Зачем же так долго терпишь их. Там никогда не будет солнца, которое ты ненавидишь почти так же, как эту квартиру на пятом этаже. Баба-Яга, там ты, наконец, станешь собой – больше не надо будет носить эту внешность – оболочку, без которой тебя сразу бы уничтожили «добрые создания» - люди. Ведь это не ты…. Да и вороне, между прочим, твоё истинное лицо явно понравится больше – безусловное её превосходство по внешности будет очевидно. Шучу, шучу, Баба – Яга. Её безусловное превосходство и сейчас очевидно. Полетели, Баба-Яга, туда, где нет времени на глупые мысли, потому что там вообще нет времени. Там ты обретёшь покой и тишину. Ну, тишину в том случае, если не додумаешься ворону с собой поселить. Да шучу я опять. Очень уж твоё человеческое лицо кисло выглядит. Там будет тишина в любом случае. Ты же знаешь. Только одно существо держало тебя здесь, только он испытывал к тебе то чувство, которое люди называют любовью. Маленький и смелый он готов был умереть за тебя, Баба-Яга. Он сам выбрал себе имя, не кличку, а именно имя. Он лез в тесный рюкзак и летел с тобой на слёты, постоянно боясь. Не за себя, а за тебя, Баба-Яга. Боялся, что рано или поздно твоя магия даст сбой и люди увидят тебя на метле в истинном обличии. Увидят и сделают с тобой что-то плохое. Боялся, что не сможет защитить тебя ото всех, хотел стать большим, чтобы наверняка суметь отвоевать твою жизнь даже ценой собственной. Не выносил, но терпел твою подружку – ворону, которая издевалась над ним и называла кабачком. Прятался под диван на всё время её присутствия на пятом этаже твоей ненавистной квартиры. Ты часто ему рассказывала про то место, куда тебе действительно хочется, где покой и никогда нет солнца, естественно, не упоминая, что там нет места живому. Кроме ненормальной вороны. Он слушал, не отделяя себя от тебя, где твой дом, там и его. Это же правильно. Что до конца жизни он будет рядом. Он готов был хоть вечно сидеть в рюкзаке за твоей спиной. Всё знаешь сама, Баба-яга. Как он репетировал, думая, что ты не видишь, замирать, почти не дыша, чтобы не мешать тебе и не создавать проблем, так как на метле приветствуется только сама ведьма и кот, в крайнем случае, но никак не собака. Но ты никогда не любила границы и ограничения, Баба-Яга, поэтому он летал с тобой.
И никогда не умела любить. Поэтому и предала его. Успокаивая себя тем, что там, куда его отдала, он будет счастлив. И ни разу не поинтересовалась как он. Потому, что страшно. Из вас двоих смелый был он. Может и остался, а может и нет. Это больше не имеет значения. Тебе пора, Баба-Яга. К твоему покою и тишине».

Вот такой монолог я выслушиваю от своей души. Не вступая в диалог, но и не одёргивая.

Интересно, поместится в рюкзак одна моя знакомая ворона с очень пушистыми перьями…

Нам пора