Часть 36. Пасхальный чин погребения батюшки

Новопреставленного елеем помазали,
и облекли его в одежды погребальные,
и панихиду отслужили потом сразу же,
читать Евангелие у гроба тут же начали.

Весть о кончине старца Серафима
отозвалась великой скорбью почитателей,
всем им хотелось побывать возле почившего,
благоговейно приложиться к телу батюшки.

Не все желающие вовремя приехали,
так как автобусы в посёлок отменили,
нельзя и поездом добраться было в Белгород,
туда билеты продавать вдруг запретили.

К тому же кто-то в телеграммах изменил
и дату похорон, и место погребения,
боялись власти, что, прибыв к мощам святым,
народ устроит толкотню, столпотворение.

Кто старца знал – проститься с ним хотел,
все находились в преизрядном огорчении,
как и при жизни – отец дорог был им всем,
так точно так же дорог был и по успении.

При гробе старца ежедневно совершались
молебны – панихиды, парастасы*,
и непрерывно строчки Библии читались,
так же как батюшка молился – постоянно.

Тот факт, что отовсюду к гробу старца
спешили люди нескончаемым потоком,
заставил власти в эти дни поволноваться,
посты милиции стояли по дорогам.

Владыка Курско-Белгородский Хризостом,
с большим количеством мирян и духовенства,
в селе Ракитном литургию отслужил,
и отпевание провёл по чину* честно.

Для всех присутствующих точно было ясно,
что в гробе праведник лежит, святой отец.
Вдруг в храме парень появился из начальства,
в алтарь записку передал этот гонец.

Чтоб гроб не обносили вокруг храма –
распоряженье дали власти из райкома,
хотя, по-видимому, чин пасхальный знали,
и были в курсе – иереев как хоронят.

Но, несмотря на тот приказ, архиепископ
чин погребения провёл так, как и надо,
без капли страха он ответ дал на записку,
мол, знает сам, как хоронить ему собрата.

После того как гроб с останками отца
благоговейно, с пеньем ирмосов пасхальных,
был вынесен и вокруг храма обнесён,
он у могилы, для прощанья, был поставлен.

Могилу выкопали там, где завещал
сам старец накануне своей смерти –
в ограде храма, возле окон алтаря,
где литургию он служил проникновенно.

Два дня шёл дождь со снегом – небо плакало,
при погребении подул внезапно ветер,
он словно всех собравшихся подталкивал
к тому местечку, где лежал ещё священник.

При столь большом скоплении народа
прощанье длилось больше двух часов,
за всем «блюстители порядка» наблюдали,
решив заняться и проверкой паспортов.

Остерегаясь их, некий фотограф
влез на сарай, чтобы оттуда незаметно
бросать жене, заснятые им плёнки,
у всех других их все изъяли там, конечно.

Когда глава милиции потребовал
скорей заканчивать прощание с усопшим,
закрыли гроб, его подняв с благоговением,
в могилу тихо опустили – вниз, на доски.

Надо сказать, гробница старца Серафима
была подобием подземной его кельи,
из кирпича в ней выложили стены,
дубовых досок положили вниз на землю.

Прикрыли «келью» эту мраморными плитами,
землёй засыпали, воздвигнув сверху крест,
возжжено свечей было множество великое
с неугасимою лампадой – под конец.

Для старца Серафима смерти не было.
Он жив и любит нас, и молится за нас,
и важно, чтоб мы в это все поверили!
На сем, простите! Завершаю свой рассказ.

И невольно вспоминаются слова преподобного Серафима Саровского: «...Когда меня не станет, ходите, матушка, ко мне на гробик; ходите как вам время есть, и чем чаще, тем лучше. Все, что ни есть у вас на душе, все, о чем ни скорбите, что ни случилось бы с вами, все придите да мне на гробик, припав к земле, как живому, и расскажите. И услышу вас, и скорбь ваша пройдет. Как с живым, со мной говорите, и всегда я для вас жив буду».


Парастасы* – заупокойные всенощные бдения.

По чину*– по пасхальному чину.


16.04.2025 г.