Образцово-показательный полевой УС

Из воспоминаний прапорщика Анатолия Яворского

По-моему шёл 80-й год, конец лета или начало осени. Неожиданно летит приказ из Ташкента – нашему батальону за две недели развернуть на полигоне Келяты показательный узел связи. Где сам командующий ТуркВО будет проводить занятия с командирами дивизии. В том же приказе расписано, какая техника должна стоять, какие плакаты, их размер и т.д. Даже метраж лагеря и какая должна быть в лагере ширина дорожек.

Старшим за исполнение указа назначили зампотеха батальона майора Петрова. Зампотех отобрал тройку прапоров – меня, Вову Ракитина и Виталика Комарова, которым предстояло выехать на место будущего лагеря и осмотреться. На месте развернуть станцию для связи, разметить границы УС, разбить палаточный лагерь, двоим потом вернуться и своим ходом отогнать в Келяту гусеничный тягач-бронетранспортёр на базе плавающего танка.

На первую поездку выделили колёсный БТР. Собрались, проверили технику, выехали. Рулил Вова Ракитин, сам вызвавшийся сесть за управление. Штатный водила и начальник радиостанции сержант – один в переднем, другой в заднем отсеке на массетях спали. Едем, сидим с Комаровым сверху на броне, ноги спустили – ветер в харю, а мы шпарим.

Доехали до Геок-Тепе, из бочки-бурёнки залили себе канистрочку пивасика. Ну и по кружечке на душу приняли, ещё помидорчиков по дороге прихватили, огурчиков. Подрулили к пекарне, пшеничный хлебушек взяли, а хлеб в той пекарне наивкуснейший пекли. Хоть горячим кушай, хоть холодным. Отличный был хлеб. Буханка где-то два с половиной килограмма весила и стоила рубль.

Едем потихонечку, Вовик злится – он же рулит, а мы навеселе – уже по кружечке отпотчевали. Проезжаем арку, после которой Бахарденский район начинается, за ней большой плакат стоит. Проехали почти, и вдруг Комаров кричит Ракитину: «Вова, стоп машина – давай-ка, сдай назад до плаката!»

Сдали назад, читаем: «Партия – умь, честь и совесть нашей эпохи!» «Ум!» с мягким знаком написано. Посмотрели мы на это срамное дело, Виталик вдруг командует Вове разворачиваться. Развернулись, подъезжаем к посту ГАИ возле Геок-Тепе. Мент подходит, глаза навыкат: «Чё у вас случилось? Только недавно проехали, пятнадцати минут не прошло?!» Виталик щерится: «Слушай, где тут у вас райком партии?» «Ну, как где? Как и везде – на Центральной площади!»

Подкатываем к райкому. Вовика оставили при машине, заходим в здание, на вахте мент сидит: «Вы к кому, товарищи?» Виталик знает, что сказать: «Товарищи ко второму секретарю!» Вторыми секретарями всяких республиканских райкомов и обкомов в те времена всегда ставили грамотных и лучше из славян. Осмотрел нас мент, мы в военной форме, с кобурами на портупеях, но за аргумент к не допуску к телу Второго наши вериги не сошли: «Проходите на второй этаж!»

Находим кабинет Второго, вваливаемся: «Здравствуйте, это вы товарищ второй секретарь?» Тот сначала трухнул, потом осмелел, рассмотрев военную форму: «Какие у вас проблемы?» «Это не у нас, это у вас могут быть проблемы! У нас мероприятие намечается, на которое прибудет сам командующий ТуркВО, а у вас плакаты вдоль дороги безграмотно написаны – представляете его реакцию, если увидит?»

Рассказали Второму, что да как, что ошибку непростительную заметили, он забеспокоился, схватился за голову и вызвал к себе инструктора, или как он там называется, начальника по пропаганде и агитации. Входит начальник, Второй ему втыкает: «Плакаты вдоль дороги – твоя работа?!»

Начали разбираться, оказалось, плакаты рисовал молодой, только закончивший художественное училище художник из местного Дома Культуры. Второй секретарь командует пропагандисту брать машину, художника, и лететь вдоль дороги, искать, стирать, вытирать и исправлять всякие ошибки.

А время шло уже к обеду. Второй глянул на нас и пригласил в свою райкомовскую столовку откушать. В качестве награды за внимательность, так сказать. «А мы не одни – нас всего пятеро?!» «Не беспокойтесь, накормим всех!» В столовой той питалась вся партийная номенклатура Геок-Тепе.

Пришли в столовую, прапоров за один стол посадили, бойцов за другой. Прибежала официантка, бутылочку коньячка на наш столик принесла, вот здесь-то наш Вовик тоже оторвался. Коньячка хряпнул и смеётся, что за руль не сядет.

Посидели, поели, коньяка откушали, приезжает тот начальник агитации и пропаганды, рапортует: «Всё нашли, всё исправили!» Руки нам пожал с большим спасибом, что от такого греха спасли, и в дорогу сунул пару бутылочек коньяка.

Подъезжаем к Келяте, уже полигоны начинаются, а куда там сворачивать только чёрт и знает. Вдруг смотрим, сержантик наш сидит на обочине. «Чего сидишь?!» «Вас жду!» «Тогда залазь к нам на броню и показывай дорогу!»

Едем вдоль хребта и замечаем удобную ложбинку, где планируется разбить полевой узел связи, а за бугром есть место поставить палаточный лагерь. Осмотрелись, прикинули, что к чему, и следом за нами подъезжают два КАМАЗа. В одном взвод пехоты сидит – караульное сопровождение, во втором привезли взвод саперов помогать нам рыть капониры. Все со своим имуществом, палатки, шанцевые инструменты – всё у них было.

В общем, приступили к разметке. Сначала определили углы, обозначили границы узла связи, посты караула. На всё про всё ушло недолгое время, и тут нас с Вовкой вызывают в Ашхабад. Обозначенный тягач стоит готовый к перегону.

Проверили технику, наутро выехали. А предстояло нам выдирать траками грунты полевых дорог вдоль хребтов. До Марала сначала, там мимо Бикровы и дальше на ущелье. Едем, в районе ущелья промахнулись с одним поворотом и въехали в аул. Сунулись туда-сюда, втиснулись в какую-то улочку и ни назад, не вперёд. Если повернём влево – кормой забор сломаем. Если назад сдавать, кормой же можем постройку разрушить. А мордой могли проломить стену туркменского жилища.

Встали, сидим, курим, думу думаем. Из жилища выходит туркмен, посмотрел на нас, на гусеничный тягач, на свой забор, и говорит: «Давайте-ка, ребята, рулите влево! Забор я всё равно собирался переделывать, и материал уже заготовлен, а пока стоит – боялся браться! Быстрее сломаете – быстрее за новый примусь!»

Заборчик тот был обшит битым шифером, Вова газанул, выкрутил на улочке пятак – шифер трещал как в огне костра. В общем, развернулись, благополучно снесли забор, выползли. Дальше пошли вдоль хребтов, выскочили на нижние Чули. Там местечко хорошее было, арык с чистейшей водой – решили остановиться, умыться и может искупаться.

Подъезжаем, остановились, а там баджишки, молодые девчонки ножки мочат. На полевых работах они – яблоки собирают, как раз обед. Обождали, пока туркменки брызгались между собой, а потом нам навалили яблок. Ящиков пять, что ли.

Доехали до полевого лагеря и там уже понеслись работы по благоустройству. А грунт в подгорьях тяжёлый, сверху вроде бы земля, а под ней гравий и бесчисленные булыжники. Где совсем твёрдо, там сапёры подрывали грунты, пехота растаскивала завалы и выравнивала площади.

Все при работе, плакаты рисуют, в батальоне учебно-наглядные щиты делают, кабели от узла к лагерю тянут, колышки для кабелей подкрашивают. Для ЗАСа колышки красные, для открытой связи колышки чёрные, полумуфты засовские – красные, открытая связь – чёрные, хотя до этого они все зелёные были. Дорожки красной глиной высыпали, камушками обложили все подходы для техники. Ухайдакались, словно горы раздвигали...

Всё готово, ждём, должен приехать командующий округом,. На узле связи комбат, начальник штаба, дежурный по связи в палатке сидит на въезде. Шлагбаум там воткнули, часовых расставили. Около каждой радиостанции начальник стоит – сержант. Больше никого, всех за бугор в палаточный лагерь угнали. Узел сделали образцово-показательный…

Приехал командующий округом генерал-полковник Юрий Павлович Максимов, прошёлся с комдивом по лагерю, посмотре-понюхал – и засиял от удовольствия как варёный рак. Или как новичок, впервые оказавшийся летом в Каракумах. Ходил и нахваливал: «Вот какими должны быть полевые узлы связи нашего округа!»

Благодарность от командующего получили все причастные. Неделю батальон воевал с прокачкой связи, по окончании учений сворачивались три дня. Оставили после себя такое красивое и ухоженные место, что все военные связисты рвались потом в эти места ставить полевые узлы связи, разворачивать радиостанции и показывать разному начальству свою военную выучку.