С чего начинается Родина...

               
Понятие Родины для меня начинается с воспоминания детства.
Помню летний сезон, когда наша семья провела на даче у Кавголовского озера.  Взрослые в это время были заняты постройкой лодки, а мы, дети, бегали в роще, купались до озноба в озере, лакомились малиной в придорожной канаве, лазали, как настоящие обезьяны по деревьям. Особенно любима нами была раскидистая рябина у забора. Вот мы втроём: я, Вова и соседская девочка Женя сидим на ней. Я – на нижней ветке, Женя – на средней, а на самом верху, скрытый в листве - Вовка. Мы представляем, что летим на самолёте. Вова срывает зелёные листики и пускает их сверху. Они крутятся, планируя, вниз, как настоящие вертушки. Потом мы выпрыгиваем с парашютами. Вовка – сверху, Женя – со средней, а я, корячась, с нижней ветки. Мы бежим к нашей заповедной канавке, где у нас грибной огород. Там растут в песке маслята. Огород поделён на три части: Вовкину, Женину и мой аппендикс, в котором кроме поганок ничего не растёт. Как всегда, пока я разбиралась что к чему, лучшее захватили другие. Но я от этого не очень страдаю, ведь солнце, небо и озеро не куплены, а зелёных лужаек везде можно найти. Дожидаясь родителей, мы ходим с бабушкой на станцию, прячемся в ямах, играя в казаки-разбойники, кувыркаемся на поляне, заросшей мягкими кошачьими лапками и мелкой лесной гвоздикой. Приезжает дядя, работавший художником-оформителем в плакатной мастерской. Он решает в это лето поступать в академию художеств. Всё время он занимается тем, что рисует местные пейзажи. Я хожу с ним на этюды. Я внимательно наблюдаю, как он рисует маму, чистящую в тазике рыбу. Мы забираемся с ним на крутой берег, откуда открывается чудесный вид на озеро. Я долго жду, жарясь на солнце, пока дядя закончит свой рисунок. Слежу, как под его кистью, как по мановению волшебной палочки, возникают очертания озера, дальний лес и железнодорожный мостик. Дядя запечатлевает прибрежные валуны и камыши. Но тут сгущаются тучи, и заходит гроза. Мы, спасаясь, несёмся к дому. Я бегу вслед за дядей, а он брякает на ходу чемоданчиком с красками.
Наконец постройка лодки завершена. После покраски, её спускают на воду. Плоскодонка неуклюже плывёт к камышам. Там её привязывают цепью к колышку и вешают замок. Мы с ребятами быстренько забираемся в лодку и отправляемся в дальнее плаванье. Железная цепь, правда, не даёт нам уйти далеко от берега, но нам достаточно и того, что плоскодонный пароход курсирует между двумя кочками- островками. Вовка, как всегда - капитан, Женя – рулевой, а я – пассажирка.
Как-то отец отваживается и берёт нас с мамой на самый настоящий ночной клёв. Утром мы с ним копаем червей, потом идём на дальний ручей за шитиками. Шитики – это мелкие беленькие личинки, живущие в смешных домиках – щепках. Они обитают, где-то глубоко на дне лесного ручья. Ходим по щиколотку в холодной воде и собираем их в банку из-под карамели.
Вечером, взяв с собой тёплые вещи, резиновые сапоги, вёсла с уключинами, под руководством отца, мы с мамой отправляемся на озеро ловить рыбу. Укладываем все вещи на дно лодки, и торжественно отплываем. В это время нас снимал, наверно, дядя Федя, потому что сохранилась любительская фотокарточка. В ту ночь мы почти не спим. Правда мама укладывает меня на дно лодки, но уснуть я не могу. Долго слежу за потемневшем небом и звёздами, прислушиваюсь к ударам волн о край борта и беспрестанно шевелюсь. Отец сердится и шикает на нас с матерью. Наконец, где-то под утро он не выдерживает и высаживает нас на берег. Мы бредём с мамой в посёлок усталые, а на востоке уже светлеет небо и гаснут звёзды. Среди звёзд несётся куда-то и наша Земля и мы все на ней.