Бутылка шампанского

                У меня и ранее не было сомнений в том, что (в целом и в частности) женщины не приспособлены открывать шампанское – ну, прежде всего из-за своей врождённой природной осторожности к предметам, представляющим некоторую, мягко говоря, взрывную опасность и способность к изданию громких, резких звуков.

               Убедился в этом ещё раз, услышав увлекательный рассказ Татьяны – хорошей знакомой, изложенный в тесном кругу близких друзей, где я присутствовал прежде всего как мужчина, предназначенный для открывания бутылок и наполнения фужеров (за рулём пить запрещается!) и водитель, для доставки удовлетворённых приятным общением вдовушек в их квартиры и дома (шучу).

                ***

               «Вы представляете, девчата, был такой Новый год, когда я, Наташка, это подруга по школе, и Люська – знакомая продавщица, всегда нас мило обслуживавшая за прилавком и поэтому допущенная поближе в наши тесные посиделки и прочее, оказались на Новый год в одиночестве. Как это так! В такой знаковый день и праздник, когда вокруг все гуляют и радуются жизни, сидеть в квартире у телевизора одной! Мы что, хуже других!? Короче, скооперировались, определили кто, что купит – приготовит и собрались к десяти вечера у ЛюсИ (как она любит представляться при знакомстве с мужчинами), учитывая, что её квартирка находится недалеко от центра города, возле большого сквера.

                Пока накрыли на стол и раскладывали всё красиво: салатики, мясная нарезка, сырная тарелочка из трёх шикарных сортов, прекрасная, ещё советская посуда, полно хрусталя, а тарелки, салатницы, чашечки, блюдечки – из одного великолепного импортного, голубого сервиза ... Не зря хозяйка всю жизнь проработала в торговле! Прямо на загляденье! Жаль, что кроме нас не перед кем больше было в те часы похвастаться таким убранством!

                Пока готовили, топтались туда–сюда из кухни в зал, успели принять по аперитивчику хорошего крымского коньячка и, чтобы потом не перемешать его с другим алкоголем, так и продолжили пригублять позднее, уже расположившись за столом ...

                Хватило нас на такое «праздничное времяпровождение», с громко работающим телевизором, ненадолго. Скучно! Все хорошо и давно знакомы, ничего нового ни от кого не узнаешь, попробовали посудачить про выступающих артистов – тоже одна и та же известная нам информация ... СКУЧНО! Не предновогодне!!!

                А коньячок своё дело делает ...  Замечталось как-то проявить себя, красивых и одиноких ... Захотелось, чтобы на тебя смотрели другие, желательно мужчины, и что-то тебе говорили, (выпитое делало своё дело) жарко шептали страстные слова прямо в ушкО ... А ты им всем отказывала, говорила, что «не такая ...», намного дороже, даже нет – «вообще неприступная!» Но, главное, чтобы они трепались, излагали, молвили ... повышая в твоих глазах свою самооценку!

                К половине двенадцатого у всех вызрела одна правильная на тот момент мысль: выйти в свет и немного покуролесить на свежем воздухе, встретить Новый год хоть с кем, но весело и празднично! Быстренько оделись, сыр ссыпали с тарелки в один пакетик, в другой – нарезку сухой колбаски, взяли небольшую коробку конфет, из холодильника – бутылку шампанского, пластиковые стаканчики ... И вперёд за приключениями!!!

                То, что они произойдут – никто не сомневался! Ведь Новый год вокруг! Уже целый час за окном раздавались взрывы петард, летели разноцветные ракеты и где-то гуляет шумный народ!

                На улице, действительно, в разные стороны, стремительно (было уже без 15 минут двенадцать) парочками и группками, с пакетами, тортами, бутылками и прочими новогодними принадлежностями, растекались люди ...

                Погода стояла великолепная: небольшой, бодрящий и отрезвляющий морозец, а с неба, красиво так, в свете многочисленных фонарей и разноцветной праздничной иллюминации, падали лёгкие снежинки, мило ложившиеся на старый, довольно глубокий снег, что у всех дамочек зародилось страстное желание, как в молодости, - завалиться на него, покататься туда-сюда, ртом захватывая воздух и свежие холодные льдинки ... Нет, это потом! Время поджимает! НОВЫЙ ГОД НА НОСУ!

                Пока мы дошли до центральной площадки – оглянулись ... а вокруг – ни-ко-го! Разбежался народец праздновать по квартиркам своим да чужим ... А МЫ здесь «такие, блин, такие, - как сказала Люська, – на всё согласные ..., и облом!»

                Но не сдаёмся! Не на тех напали! Цель и планы надо выполнять! Быстренько смахнули новый снежок с ближайшей скамейки, расстелили, предусмотрительно взятый, красочно вышитый рушничок , выложили пакетики с закуской, конфеты и взялись за бутылку ... И здесь ... Оказывается, все подружки видели не одну сотню раз, как ЭТО делается, но никто не открывал!

                ***

                В каком-то судорожном порыве Наташка, как самая рослая и крепкая из нас, стремительно сорвала фольгу, проволоку, крутит, точнее пробует крутить, во все стороны пробку, – а она не поддаётся! Я схватила, трясу бутылку, надеясь, что та выскочит сама от взбалмошных газов – нулевой результат! Ну, хоть плачь! А время поджимает ... Уже без семи минут двенадцать ...

                И тут! О чудо! По аллеи, на которой мы расположились, громко сопя или дыша, бежит высокий, здоровенный мужчина ... Спасены! Ура! Наверное, так мы все вместе закричали.

                Люська, как самая «оторви», схватила бутылку и, держа её в вытянутой вперёд руке, бросилась к поравнявшемуся с нами «спортсмену» с ласковым призывом: «Мужчина! Выручайте! Помогите дамам открыть шампанское!»

                Дальше произошло неимоверное ...

                Как в эстафете, ни на секундочку не замедляясь, перехватив бутылку из женской слабой руки в свою широкую ладонь ... этот гад ... продолжил свой бег!

                Пронзительно взвизгнула смертельно оскорблённая Люси – на ультразвуке, точно, на всю округу стало слышно – от бессильной злобы (не могла же она рвануться в своих новеньких шикарных сапожках на небольшом каблучке за этим здоровяком, явно спешившим к кому-то за новогодний стол). И, ... толи поскользнувшись, толи в порыве негодования, упала на колени ...

                В эти секунды не растерялась только Наташка и резким, строгим учительским голосом  гаркнула на всю аллею (почему эту фразу – она потом, как не старалась, -  не смогла объяснить): «Стой! Стрелять буду!»

                Ещё не успел раствориться в окружающем безмолвии её крик, как в руке бегущего, из  шампанского,  ... с соответствующим резким и громким звуком, вылетела пробка ...

                Мужик, воспринимая этот звук, как действительно выстрел, ничего от страха не соображая, одним испуганным движением, швыряет бутылку в сторону, отпрыгивает с аллеи в снег, и стремительно рванул в сторону ближайших густых кустов, виляя при этом в разные стороны как заяц, убегающий от охотников!

                На мгновение наступила полная тишина и в этот миг, откуда-то со стороны, скорее всего с балкона близь стоящего пятиэтажного дома, долетел протяжный, оглушительно истошный женский крик  (видно, кто-то издалека, после Люськиного вопля, стал за нами внимательно наблюдать): «У-би-ли!!! Люди! Убили!»

                Недалеко от нас, в снегу, торчала желанная бутылка шампанского вверх горлышком, из которого надувались пузырики ...

                Первой, истерично хохоча от невероятности происходящего, ничком в снег упала Люська ... Мы, умирая со смеху, попадали рядом ... Потом, бесясь, обсыпали друг дружку пушистым снежком, не переставая гоготать, как идущая с прогулки стайка гусей, перед желанным домом с полным корытом сочной каши ...

                ... В двенадцать часов, пожелав друг другу хорошего Нового года, как принято у нас, по глоточку пригубляли шампанское, загадывая себе самые невероятные желания, будучи уверенными, что они, после таких приключений, обязательно СБУДУТСЯ!!!»