Анализ природных типов и прообразов у Эдвардса

АНАЛИЗ ПРИРОДНЫХ ТИПОВ И ПРООБРАЗОВ У ЭДВАРДСА
Лисанн Андреа-Уинслоу

"Образы или тени Божественных вещей", этот аккуратно сшитый вручную фолиант, найденный среди множества документов, написанных Эдвардсом его
уникальным и часто неразборчивым почерком, - это жемчужина проницательности и природной красоты. В этой книге он скрупулёзно раскрывает новый метод естественной типологии; сочетая библейское и философское богословие с научными и естественными наблюдениями, он связывает структуры, обнаруженные в мире природы, с заложенными в них скрытыми посланиями, касающимися знания и славы Божественного и небесного
мира. На протяжении работы над этим фолиантом он несколько раз менял его название, в том числе «Образы Божественных вещей», «Тени Божественных вещей», «Книга природы и общего провидения» и «Язык и уроки природы». Чаще всего этот текст, который, как считается, не предназначался Эдвардсом для публикации, называют «Образы или тени
Божественных вещей» (далее  «Тени»).
Согласно анализу чернил, бумаги и почерка, «Тени» были написаны в 1729 году, а более поздние записи и разделы датируются 1737 и 1741–1742 годами. 1 Судя по всему, это была тетрадь, к которой Эдвардс периодически обращался на протяжении нескольких десятилетий. Эта рукопись часто упоминается в паре со вторым типологическим трактатом под названием «Типы Мессии», содержащим библейскую типологию Эдвардса.
К сожалению, при жизни он не смог развить свою систему естественной типологии с теологической строгостью.
Для Эдвардса типы были способом «увидеть» разум Бога, изначальные идеи в Божьем разуме, чтобы передать бесконечное, невыразимое, необъяснимое Божественное совершенство, которое исходит только от Источника Божественной благодати в провидении. Это стремление, хотя и не было научным, не исключало других подходов. Богословие и философия были для Эдвардса также духовным стремлением. Эдвардс был
убеждён в том, что человек связан с окружающим миром природы, и эта связь дана провидением  по благодати, так что сотворённый разум может получать откровения о тенях духовного мира от Бога.
Таким образом, мы начнем с конца "Теней", с последней записи № 212, где Эдвардс завершает трактат утверждающими словами, на которых твердо держится его метафизика: "Безмерное великолепие видимого мира, его непостижимая необъятность, непостижимая высота небес и т.д. - это всего лишь прообраз бесконечного великолепия, высоты и славы Божьей работы в духовном мире; самое непостижимое выражение Его
силы, мудрости, святости и любви - это то, что совершается в этом мире, и то, что происходит в нем. Это великое моральное и естественное благо, свет, знание, святость и счастье, которые должны быть  переданы нам.2
Во всей своей теологии, и особенно в данном случае, метод Эдвардса всегда начинается с теоцентричной конструкции, начинающейся и заканчивающейся Богом. В своей конструкции природных типов Эдвардс утверждает, что совершенства в Божественных творениях и великолепие Божьей работы в духовной сфере являются онтологическими прообразами типов, встречающихся в необъятности видимого мира,
«непостижимой высоте небес». Для Эдвардса вечные совершенства небесного
Царства, «самое непостижимое выражение Его силы, мудрости, святости и любви - это то, что совершается и происходит в этом мире»,  именно то, что должно быть передано в этом мире. Как утверждает Уоллес Андерсон во введении к «Типологическим трудам»,
таким образом Бог постоянно и по-разному передаёт нам идею, которая неизменна и вечна. 3
Однако, поступая таким образом, Эдвардс предпринял противоречивую попытку, которая кардинально изменила традиционный акцент в постньютоновской и постлокковской рационалистической мысли. Эдвардс перевернул всё с ног на голову: он начал с небесного Царства, чтобы подтвердить смысл, заложенный в природных явлениях, а не с природных явлений, чтобы подтвердить смысл небесного.4 Метод естественной типологии Эдвардса был защитой от появляющихся рационалистов, продвигающих естественную теологию, и, таким образом, “предполагал, что его точка зрения будет оспорена со всех сторон”.5 Как отмечает здесь Перри Миллер, Эдвардс слишком хорошо понимал, что против этой доктрины типов могут быть возражения, и они были выдвинуты. Он знал, что потребуется мужество святого, чтобы безнаказанно справиться с этим.6
И действительно, у Эдвардса было мужество святого, а также проницательный ум глубокого учёного, чтобы противостоять выдвинутым против него возражениям. Ответ Эдвардса «авторам, пишущим о моральном чувстве», в первую очередь его современникам Шефтсбери и Хатчесону, также проливает свет на то, как его взгляд
на «мир природы как аналог мира духовного» вписывается в его более широкую метафизическую систему. Это понятие составляло важный элемент в защите Эдвардса от рационализма. В эпистемологии моралистов утверждалось, что рассуждающий разум может через природу обнаружить “формирующую силу”. Однако Эдвардс перевернул позицию, согласно которой “первичная” красота принадлежит духовному миру, из которого проистекает типологический  мир.7
Эдвардс обнаружил три основных источника современной оппозиции этому. Во-первых, это локковцы и деисты, все они были частью новой и «модной» теологии, во-вторых, католики и англикане высокой церкви, а в-третьих, реформатские евангелисты. В истинно эдвардсианском стиле он тщательно обращался к каждой группе в соответствии с их представлениями. Первая группа тех, кто придерживался «модной» теологии, отвергала типологию как нелогичную; они пренебрегали откровением и пророчествами
в пользу разума. Эдвардс, в свою очередь, дал рационалистам философское и логическое опровержение; он продемонстрировал, что Бог был единственной реальной субстанцией, а весь природный мир - аналогом. Вторая группа католиков и англикан полагалась на свое торжественное благочестие и ритуалы, используя старые методы аллегоризации в проповедях. Эдвардс, в свою очередь, раскритиковал их неспособность понять язык природы как путеводитель по духовному пути. Последняя группа противников, реформатские евангелисты, возражали против его расширения типов за пределы Священного Писания в мир природы, на что Эдвардс ответил аргументами из Священных Писаний, основанными на кальвинизме и показывающими, что Библия сама санкционировала типы в мире природы.8
Обращаясь к скептикам, Эдвардс интуитивно полагался на свой мистический и основанный на опыте путь веры в сочетании с его острым интеллектуальным мастерством и способностями. У него были твёрдые убеждения относительно того, что он получил от Бога, относительно цели, для которой Бог сотворил мир, особенно в отношении эманации Божественного знания и славы в творение с целью общения с творением.9 Эдвардс был уверен в истинности и достоверности этого. Мы находим обоснования этой истины в ряде статей в «Тенях», где Эдвардс предлагает рассматривать типы и соответствующие им антитипы. Здесь будет полезно привести несколько примеров. Он говорит в записи № 8,
что очевидно и допустимо, что у Божьих дел есть великая и замечательная аналогия… во всей природе. Это очень заметно в видимом мире. Поэтому допустимо, что Бог
намеренно создает и упорядочивает одну вещь, чтобы она соответствовала и
гармонировала с другой.10.  В этой статье Эдвардс старается использовать такие слова и фразы, как «позволено», «очень заметно» и «намеренно создаёт и упорядочивает», чтобы донести мысль о том, что этот метод оправдан и допустим, потому что Бог намеренно решил творить таким образом. Другой пример - в «Типе № 19» (где он также ссылается на «Разные заметки № 362», как мы уже видели выше). Он говорит: «Таким образом, в мире природы Бог создаёт низшие существа по подобию и аналогии с высшими, чтобы они были их образом». 11 Здесь он использует это понятие  как подтверждение того, что естественные типы были замыслом Бога,  Божьим путём общения, а не просто произвольной системой утверждений, возникшей в сознании людей. Наконец, в типе № 57, вероятно, наиболее декларативном заявлении Эдвардса в его группе утверждений, оправдывающих типологию, «И почему мы не должны думать, что Он будет учить и наставлять с помощью своих трудов таким образом… представляя Божественные вещи с помощью Своих трудов… особенно с тех пор, как Бог так сильно полюбил этот способ
научения?»12
Эти записи наиболее полезны для понимания того, как Эдвардс в то время начинал
тщательно формулировать свои аргументы в пользу типов, подобно тому, как он делал это в отношении библейских типов и, конечно,  в проповедях и других трактатах в начале своей карьеры. Для этого ему нужно было найти оправданное единство в научных и теологических терминах. Как утверждает Перри Миллер, если бы Эдвардс хотел найти единство Библии, он также должен был найти единство природы и истории в терминах Ньютона и Локка.13
Вопрос о том, сформулировал бы Эдвардс систематический формализованный
трактат о естественной типологии, живи он дольше, останется открытым, но  то, что можно почерпнуть из сохранившихся трудов, позволяет нам продолжить теологическое расширение оригинальных идей Эдвардса. То, что Эдвардс оставил в своем наследии, является жизненно важной связью между физическими науками и знанием
Божественного. Благодаря выявленной им связи между первоначальным намерением Бога в творении и эманацией как сообщением в онтическую структурную реальность, Эдвардс пришел к пониманию способа, которым должны были быть усовершенствованы физические науки, как говорит Уоллес Андерсон: "он думал, что совершенство
них приведет к новому результату". более полному и совершенно понятому богословию" 14.
Если мы присмотримся повнимательнее и сможем заглянуть в сердце Джонатана Эдвардса, то его мотивом было привести свою паству и читающую аудиторию к более глубокому пониманию Божественного Творца вселенной и к единению с Ним. Божий замысел в отношении природных типов был направлен на достижение именно этой цели. Эдвардс не призывал поклоняться самой природе, и природа не была хранилищем спасительной благодати. Скорее, в онтологии Эдвардса «он представляет всё как тень духовного мира» (Тип № 8). Сообщения, передаваемые в мире природы, служат вложенными Богом намеренными ориентирами для тварных умов, чтобы они могли получить знания о красоте и совершенстве Того, Кто творил, как объясняет Уоллес Андерсон. Красота мира природы, поскольку она была «тенью бытия» или отражением Божественной красоты Бога, могла использоваться в качестве ориентира для определения присутствия и цели Бога, поскольку Его намерение при сотворении заключалось в том, чтобы передать свои совершенства духам, которые были «настоящими существами».15
Таким образом, как утверждает Перри Миллер, «красота типа заключалась именно в том, что… его нужно было только увидеть, а не обсуждать». 16
Теперь мы обратимся к самим типам в «Тенях». Эта поэтичная и глубоко библейская группа из 212 статей вводит читателя в духовность видения. Эдвардс видит послания, вложенные в творение; Дух Божий открывает ему их смысл. Таким образом, эти краткие записи можно читать исключительно из-за их глубокой духовной ценности, позволяющей проникнуть в откровение, которое он получил, поняв типы и их антитипы. Аналогичным образом, записи могут быть изучены и проанализированы, чтобы получить важное методологическое представление о процедуре Эдвардса.
Из этого анализа вытекает несколько различных аспектов метода Эдвардса. Сначала мы выделим некоторые очень важные темы, повторяющиеся среди природных типов, с точки зрения а) личного взаимодействия с миром природы и б) изучения научной информации. Во-вторых, мы исследуем количественный анализ теологических тем, представленных в прообразах, обеспечивая доступ к ключевым аспектам откровения Бога, сообщенного Эдвардсу.
 Давайте начнём с того, что мы можем извлечь из типов, которые использует Эдвардс. Хотя он приводит широкий спектр типов, взятых из природы, мы видим,
что некоторые аспекты творения повторяются в нескольких статьях.17 Эдвардс часто повторяет несколько элементов природы в разных типах «Теней». Наиболее распространёнными аспектами природы среди природных типов являются солнце, луна, звёзды и небесные тела, которые встречаются в 27 записях. Природные типы, относящиеся к растениям, росту растений и деревьям, встречаются в 20 записях, а типы, связанные со светом, цветами света или теплом, исходящим от света, встречаются в 9 записях. Хотя Эдвардс неоднократно упоминает в типах некоторые части природы, почти каждая из повторяющихся записей определённого типа предлагает уникальный антитип или более утончённую, нюансированную версию антитипа. Здесь может быть полезен пример. Давайте рассмотрим три отрывка из серии о солнце и луне:
14. Солнце, которое на протяжении стольких веков посылает свои лучи в таком изобилии, без какого-либо ослабления света, является ярким образом вседостаточности и вечности Божьей щедрости и благости.18
50. Восход и закат солнца - это прообраз смерти и воскресения Христа.19
185. То, что солнце было создано Богом как прообраз Христа, можно доказать из Священного Писания, не только потому, что Христос часто изображается в нём, но и потому, что Его называют Солнцем, Солнцем Правды, Светом мира и т. д.но также и тем, что солнце скрыло свой свет, когда Христос был распят, как бы соответствуя своему
прообразу.20
Здесь Эдвардс использует солнце как природный прообраз тремя разными способами, раскрывая три разных прообраза. В типе № 14 характеристика солнца, постоянно посылающего свои лучи, раскрывает прообраз Бога, посылающего вечную благость, в то время как в типе № 20 качество захода и восхода солнца раскрывает прообраз смерти и воскресения Христа, соответственно. Наконец, в типе № 185 Эдвардс использует солнце как прообраз Христа, прообраз «Свет мира». В каждом случае Эдвардс уточняет свои знания о различных аспектах типов, заложенных в мире природы, чтобы выявить многогранный набор антитипов. Интересно, что мы видим не только повторяющиеся типы, такие как небесные тела, растения, змеи, реки, брак и так далее, но и элементы природы или науки, которые встречаются только один раз.21 Он упоминает такие  явления, как крокодил, часы, телескоп, эмбриональное развитие, кровоток в человеческом сердце, оптику пузырька, гравитацию, и даже иероглифы, но только по одному разу  каждое.
По-видимому, это образы, которые Эдвардс находит и обдумывает, читая и изучая научные и анатомические книги. Он говорит в «Типе № 177»: «Крокодил вылупляется из яйца размером не больше гусиного, но вырастает до пятнадцати локтей в длину; Плиний говорит, что до тридцати. Он также долго живёт и растёт столько же, сколько живёт (см. «Сравнения и предложения» Спенсера, с. 68).22. Здесь, в частности, Эдвардс даёт нам некоторое представление о том, как он изучал зоологию по книгам, которые читал. В случае с крокодилом он раскрывает антитип как прообраз греха, который легко
подавляется на ранних стадиях, подобно тому, как легко уничтожить яйцо, но когда грех пускает корни и разрастается, его гораздо труднее уничтожить, он становится сильнее и разрушительнее, как взрослый крокодил. Другой природный тип, который используется только один раз, - это эмбрион, который в системе Эдвардса представляет собой новое творение во Христе, которое растёт и развивается и «приходит в своё надлежащее
состояние», подобно тому, как эмбрион развивается в зрелое существо, которым он должен стать.23 Опять же, предполагается, что Эдвардс, изучая эмбриологию человека и животных, получил откровение об этом типе и его прообразе.
Из приведённого выше анализа мы видим, что Эдвардс использовал важнейший двусторонний метод: выявление типов во-первых, на основе повседневных наблюдений за природой, а во-вторых, на основе научной информации и данных. В первом случае Эдвардс эмпирически получал типы на основе наблюдений в ходе своего личного повседневного опыта в природе. Во втором случае типы возникали на основе знаний, полученных в ходе его научных исследований, чтобы выявить скрытые в них откровения.
В этой двусторонней методологии Эдвардс опирается как на непосредственный опыт в творении, так и на научные исследования в качестве достоверных источников Божественных посланий. С точки зрения общения с Божественным посредством непосредственного опыта в природе, такое откровение Божественного Существа в мире природы порождает своего рода духовность, о которой говорят во всех культурах и
во все времена развития человечества. Это и есть трансцендентное ощущение божественного в природе. В этом аспекте его метода мы можем представить себе, как Эдвардс смотрит на небо во время своих пастырских занятий, или как он постоянно взаимодействует с аграрным обществом, где семена, растения, урожай и дожди были неотъемлемой частью их повседневной жизни и выживания. В этих знакомых элементах
природы, с которыми Эдвардс сталкивался каждый день, он узнаёт о Божьей природе, христианской жизни, зле и провидении. Из этих примеров мы можем почти воссоздать мир Эдвардса.
Что касается второго аспекта метода Эдвардса, получения сообщений
от Бога, заложенных в открытиях естественных наук, то мы видим аспекты Божественной вести, которые Эдвардс получал, изучая естественные и физические науки. Здесь мы видим ещё один аспект мира Эдвардса. Читая учебники по анатомии, физике и оптике, он получал глубокое откровенное повествование о Божьем характере, христологии, духовных истинах об искушении и духовной жизни. Из биографий Эдвардса мы знаем, что он проводил много часов в своём кабинете пастора, готовя проповеди, изучая богословие, философию и естественные науки. В этих естественных типах, выведенных из научных исследований Эдвардса, мы видим, как Эдвардс подтверждает библейские и
духовные истины, опираясь на сложную информацию о научных механизмах. Не может ли это быть тем способом, с помощью которого физические науки совершенствуются, ведомые Создателем к более полному и глубокому пониманию Божественности? Другими словами, не мог ли Эдвардс предположить, что раскрытие типов и соответствующих им антитипов в механизмах и открытиях науки является каналом, через который Божественный Создатель сообщает о Себе Своим созданиям?
Интересно отметить, что все повторяющиеся типологические темы относятся к первой методологической конструкции, то есть к типам, выведенным из личного опыта взаимодействия с миром природы. Возможно, эти темы часто встречаются в естественных типах Эдвардса, поскольку он так часто сталкивался с этими элементами в природе, даже ежедневно или ежечасно. И наоборот, природные типы, которые попадают во вторую методологическую конструкцию, то есть в его научные исследования, всегда встречаются только один раз. Из этого можно сделать вывод, что, поскольку Эдвардс последовательно опирался на свой двусторонний метод, он в первую очередь опирался на более частое наблюдение за природой в повседневной жизни, а во вторую - на возможно, менее частое изучение научной информации о природе. Однако, взятые вместе, оба аспекта его двойной методологии открывают разум и сердце истинам о Боге, заложенным в в каждом аспекте творения, как в непосредственном опыте общения с миром природы, так и в научном
открытии этого мира. Согласно онтологии Эдвардса, это было точно и вечно задумано
Богом как часть цели, ради которой Бог творил, чтобы передать Божественное "Я"
творению. По мнению Эдвардса, этот способ, по сути, является методом Божьего действия. Он говорит: «Это, безусловно, согласуется с тем, что, по-видимому, является методом Божьего действия». 24
Далее, обратившись к анализу прообразов, мы находим ряд богословских тем
Всюду встречаются отсылки, которые, по-видимому, отражают  акценты самого Эдвардса в систематическом богословии.25 Например, мы находим пять основных категорий богословских тем, вытекающих из антитипов: учение о Боге, христология, духовное формирование верующего, зло/дьявол/искушение/ад и церковь/эсхатология.26 Интересно, что мы не видим существенных отсылок к нескольким другим категориям, обычно встречающимся в разделах систематического богословия, таким как библеистика, антропология или пневматология. С другой стороны, в «Тенях» описано 212 типов и 241 антитип. Это можно объяснить тем, что во многих случаях Эдвардс предлагает несколько антитипов для одного типа или несколько нюансов аспектов одного типа. Например, в типе № 78 Эдвардс использует тип структуры дерева, чтобы предвосхитить три разных антитипа, как говорит сам Эдвардс: «То, что можно наблюдать в деревьях, также является живым символом многих духовных вещей». 27 Далее он показывает, что разветвлённая крона дерева символизирует разнообразное Божье провидение,  ствол уподобляется Христу, а отдельные ветви символизируют церковь. Таким образом, количество
прообразов превышает количество типов.
Учение о Боге занимает здесь главенствующее место, появляясь в 75 прообразах. Прообразы в этой категории включают упоминания о характере Бога,
Его делах и поступках, Боге как творце, провидении и рае как месте вечной
любви Бога. Такое частое упоминание «учения о Боге» в прообразах не вызывает удивления, поскольку этот аспект теологии Эдвардса представляет собой важную богословскую тему в проповедях, книгах и трактатах. Это было главным видением Эдвардса как пастора и богослова - показать, как люди познают и поклоняются Всевышнему и Всемогущему Богу, сотворившему мир.
Следующая по распространённости богословская тема в прообразах - духовное становление верующих, о котором говорится в 49 статьях. Служение Эдвардса как пастора и миссионера, а также его трактат о религиозных чувствах, проповеди и личные письма свидетельствуют о его преданности делу обучения образцовой христианской жизни. Интересно, что количественная оценка антитипов в христологии и отсылках к сатане, злу, духовной смерти были одинаково оценены в 44 случаях. Хотя Эдвардс не имел этого в виду, это показывает, что эти темы для Эдвардса идут рука об руку: зло
- это разрушительная сила, ведущая к смерти, в то время как Христос и искупление - это лекарство или средство избавления. Наконец, в 29 случаях упоминаются Церковь и эсхатология. Прообразы в этой категории включают в себя отсылки к делу церкви, ее присутствию  в мире и эсхатологическому предназначению.
Анализ содержания типов и прообразов даёт нам представление о повседневной жизни Эдвардса и его насущных богословских мыслях. Однако, как мы вкратце увидели выше, одной из повторяющихся тем является то, что важные идеи, изложенные в «Тенях», были искренним и обоснованным оправданием использования типологии как действенного метода получения сведений о Божьих делах. В книге 14 разделов, в которых Эдвардс приводит убедительные аргументы в пользу того, что естественные типы и их антитипы были созданы, чтобы сообщать «духовные и Божественные вещи» через то, что было создано.28. Он говорит в Типе 70: «Если мы будем смотреть на эти тени Божественных вещей как на голос Бога, намеренно обучающий нас этим и тем духовным и Божественным вещам, чтобы показать, насколько это будет полезно и как приятно и ясно это будет способствовать передаче наставлений нашему разуму, запечатлению вещей в нем и воздействию на разум. Таким образом, мы можем как бы слышать, как Бог говорит с нами».29
Этот отрывок показывает, как Эдвардс рассматривал «тени Божественных вещей» или типы, заложенные в природе, как преднамеренный «голос Бога». Эдвардс указывает, что эти послания преподаются нам, наставляя наш разум, запечатлевая что-то в разуме и тем самым воздействуя на него. Здесь Эдвардс, по-видимому, имеет в виду конкретную работу Бога, нечто, что не является индивидууму, но даровано Богом разуму твари, чтобы производить благотворные духовные эффекты. Эта Божья работа не заменяет Слово Божье в Священных Писаниях, но подтверждает его. Эдвардс часто использует ссылки на Священные Писания, чтобы обосновать либо использование определенного типа (скажем, семени, например), либо показать библейский гомолог для данного антитипа.30
Он говорит об этом так в Типе № 70: Где бы мы ни были и чем бы ни занимались, мы можем видеть Божественные вещи, превосходно представленные и провозглашенные, и это будет в изобилии способствовать подтверждению Священных Писаний, ибо существует превосходное согласие между этими вещами и Священным Писанием.31
В типологическом методе Эдвардса он использует Священное Писание в качестве коррелирующего основания для достоверности типа и его прообраза. В соответствующем отрывке Эдвардс тщательно подчёркивает, что существует прямое соответствие типов, возникших в Божьем разуме, Священному Писанию, как Эдвардс заявляет в «Типе № 201,
из чего следует, что Бог не считает это чем-то неуместным или недостойным Его мудрости, таким образом, преднамеренно создавать Свои творения… таким образом, чтобы представлять Божественные вещи и обозначать Его разум так же верно, как и Его Слово.32  Кажется, Эдвардс здесь говорит о том, что замыслом Бога было представлять Божественные вещи, то есть обозначать Божественный разум как в физическом мире, так и в Священных Писаниях.
 Как мы показали, использование Эдвардсом природных типов было последовательным теологическим методом в его учении о сотворении мира, в его проповедях и в его философской метафизике природы. Эдвардс более 30 лет работал над своим онтологическим пониманием природных типов с точки зрения своего философского идеализма. По мнению Эдвардса, естественные типы, возникающие как онтологически реальные идеи в разуме Бога до сотворения мира, были важнейшим аспектом изначальной конечной цели Бога. Естественные типы «воплощались» в жизнь по мере того, как Бог предполагал их существование; онтологический статус материальных объектов в физическом мире становится реальным по отношению к человеческому разуму, потому что Бог возвышает тварный разум.
По мнению Эдвардса, Бог намеревался излить знание и славу Божественных и духовных атрибутов в онтологическую физическую структуру творения с целью передачи этих истин созданиям, которых Он любил. Тварным существам были даны «глаза, чтобы видеть», как бы созданные внутри их разума и интеллекта, а также сердца, в качестве предрасположенности, позволяющей им принять это Божественное откровение. Таким образом, Эдвардс был полностью убеждён в подлинности естественных типов как онтологически реальных, а метод естественной типологии обоснован по следующим причинам. Использование естественных типов подтверждается Священным Писанием и согласуется с ним. Природные типы - это способ передачи Божественных атрибутов в дополнение к тому, что Воплощённый Сын передаёт эти атрибуты; эти два способа являются единым откровением Троичного Бога. Природные типы соответствуют критериям Божьей цели в творении и приносят славу Богу, разделяя Его высшее знание и славу.
Учитывая эти причины, мы можем включить Эдвардса в современную дискуссию о
тринитарной теологии природы и предложить расширить его метод естественной типологии. Эдвардс не завершил тщательный анализ своего метода естественной типологии, и поэтому мы берём эту задачу на себя. Как мы видели выше, Эдвардс использовал в своей естественной типологии два метода. Во-первых, он опирался на личный опыт взаимодействия с миром природы, используя «общеизвестные» сведения о
временах года, экологии, сельском хозяйстве, космологии. Во-вторых, он опирался на открытия современной ему науки. Если мы начнём с этого, то сможем предложить методологию, которая позволяет: а) лично постигать Божьи качества, взаимодействуя с природой. Это означает, что, обучаясь этому методу в общине, с кафедры или в ходе личного духовного исследования, люди могут открыться Божественному откровению для личного духовного роста и христианской зрелости в своей вере, и б) этот метод можно использовать для получения Божественных посланий из современных открытий в биологии, физике, химии, инженерии и астрономии.
Как показал Эдвардс в книге «Тени Божественного», механизмы мира природы также свидетельствуют о Божьих совершенствах и могут быть раскрыты с помощью согласованности научных и теологических знаний. Однако, как он рассуждает в работе «Божественный надмирный свет», это откровенное знание о святых и в высшей степени прекрасных качествах Бога не возникает в разуме людей, а даётся Богом во славу и хвалу Богу. Если мы применим понимание о Божественном и надмирном свете Бога, озаряющем разум и сердце, к красоте и славе Бога через творение, то это предприятие по созданию естественной типологии получит далеко идущие результаты и приносит пользу тем, кто этим занимается и кого это касается. Даже при двойном методе а) личного взаимодействия с природой и б) извлечения результатов из научных исследований существует один и только один результат или следствие, как говорит Эдвардс в “Божественном надмирном свете”, этот свет таков, что действенно влияет на склонности и изменяет природу души.33
Это взаимодействие с сообщением о Божественных атрибутах и превосходствах Бога меняет душу, а также меняет наше представление о природе реальности, о роли и результатах, которые даёт наука, а также о телеологическом значении нашего мира и Вселенной. Понимание онтологической реальности структуры физического мира есть не только в рамках ограниченного понимания механизмов, которые говорят нам не только о том, что  есть, например, знание спина и массы электрона, молекулярной структуры родопсина, которая позволяет ему активироваться под воздействием света, трёхмерной конфигурации рецептора инсулина, которая позволяет ему связываться с инсулином, но и о том, как это происходит. Это откровение расскажет нам о том, что эти структуры говорят нам о Боге природы, Который намеренно вложил духовные послания в сами физические структуры. Мы приблизимся к принципу Лейбница о достаточном основании, выходящему за рамки механистических описаний, которые так хорошо предоставляет наука, и к онтологическому знанию, которое говорит нам о том, как это происходит, благодаря Богу, Который действует момент за моментом, желая, чтобы творение существовало, со всем знанием Творца, которое было вложено в него для полного познания реальности, постоянно сообщая об этом твари.
Другими словами, науке не нужна типология, чтобы быть наукой. Науке нужно только продолжать раскрывать механизмы, что она и делает. Откровение Божественных посланий Троичного Бога будет исходить из этих открытий. В результате это Божественное общение станет светом, озаряющим душу, как утверждает Эдвардс.
"Это знание превыше всего остального, оно сладостно и радостно. Люди получают огромное удовольствие от человеческих знаний, от изучения природы, но это ничто по сравнению с той радостью, которая возникает от Божественного света, озаряющего душу. Этот свет позволяет увидеть те вещи, которые просто восхитительны и
способны радовать взор разума.34
Таким образом, при выполнении богословской задачи типологии, будь то личное взаимодействие с природой или использование результатов научных исследований, результат один и тот же: передача тварным существам совершенств и вечных благих качеств Божественного Творца. Этот удивительный Божественный надмирный свет, который проникает не только в разум, но и в сердце, - вот что приносит великую радость, даруя духовные дары, которые укрепляют и придают смелости, как заключает Эдвардс.
"Этот духовный свет - это рассвет света славы в сердце. Нет ничего более могущественного, чем это, чтобы поддержать людей в страданиях и подарить разуму покой и ясность в этом бурном и мрачном мире".35
Сладость и великолепие Творца, излившиеся на творение, призваны принести
творению радость от этого эмпирического знания и, таким образом, вернуть радость и славу Богу. Таким образом, оба аспекта двойственного метода типологии удовлетворяют нас и достигают изначальной конечной цели Бога в творении. Проект естественной типологии будет нуждаться в руководствах по пониманию и достоверной
интерпретации естественных типов и их антитипов. Далее  это расширение метода Эдвардса и набора критериев будет предложено в рамках конструктивной тринитарной теологии природы. Наша явная цель - придерживаться принципов, изложенных преподобным Эдвардс, и усовершенствовать их для современного использования в теологии природы.

1Jonathan Edwards, Vol. 11 Typological Writings, 34-35.
2Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 130.
3 Ibid., 17.
4 Perry Miller, in Jonathan Edwards, Images or Shadows of Divine Things, ed. Perry Miller (New
Haven: Yale University Press, 1948), 36.
5Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 32.
6 Perry Miller, in Images or Shadows of Divine Things, 26.
7 Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 19.
8 Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 32.
9 Как мы видели в предыдущем разделе, на момент написания "Теней" эти идеи встречаются во многих записях и ссылках в сборниках, проповедях и других трудах и продолжаются более двух десятилетий на эту тему..
10 Jonathan Edwards, Vol. 11 Typological Writings, 53.
11 Ibid., 55.
12 Jonathan Edwards, Vol. 11 Typological Writings, 67.
13 Perry Miller, in Images or Shadows of Divine Things, 25.
14 Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 17.
15 Wallace Anderson, in Vol. 11 Typological Writings, 19.
16 Perry Miller, in Images or Shadows of Divine Things, 26.
17 Refer to Table III. Taken from Jonathan Edwards, “Shadows of Divine Things,”
in Vol. 11 Typological Writings.
18 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 54.
19 Ibid., 64.
20 Ibid., 120.
21 Refer to Table IV.
22 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 118.
23 Ibid., 122.
24 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 70.
25 Refer to Graph I.
26 Чтобы расшифровать эти пять богословских категорий, каждый тип и его прообраз были тщательно прочитаны и проанализированы на предмет богословского содержания и библейских ссылок. Богословские темы в прообразах, о которых говорил Эдвардс, были записаны, подсчитаны и представлены в виде графиков.
27 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 80.
28 Sмfinal entry in Table III.
29 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 74
30 Sм Edwards’ scripture references in Tables III and IV.
31 Jonathan Edwards, in Vol. 11 Typological Writings, 74.
32 Ibid., 125
33 Ibid.
34 Jonathan Edwards, “Divine and Supernatural Light,” 424.
35 Ibid.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn