Смеется лето продолжение 22

9.

Неведение и неопределенность держали всех в напряжении.
Гульмира, как всегда, накрыла стол разными снадобьями и позвонила брату. Предложила гостю чай и сказала, что ей нужно переодеться.
— Зачем? У тебя такой красивый халатик, ты в нем словно птичка так и порхаешь, так и порхаешь вокруг стола, он тебе идет.
— Не смеши, нашел порхающую толстушку, — засмеялась Гульмира, — я последнее время вширь пошла.
— Эх, Гульмира, в тебе лишних кг. не видно, ты прелестное создание.
— Где ты так научился льстить? У вас в Англии женщины все стройные…
— Как тростиночки, там, Гульмира, есть такие полные, необъятные. И все же здесь женщины намного красивее и такого разврата не позволяют себе.








Гульмира улыбнулась, в глазах блеснули искорки недоверия, вышла и вернулась в шелковом платье, сверх которого надета расшитая казахским орнаментом красная бархатная жилетка.
Брат Гульмиры быстро пришел, он уважительно пожал Михаилу руку и присел к столу. Гульмира налила ему в пиалу чай с молоком. Он пил мелкими глотками и, казалось, полностью сосредоточен на чаепитии. На его лице ощущалось умиротворение. Затем он достал белоснежный носовой платок из кармана серого костюма, вытер пот со лба, приложил его к губам, перевернул пиалу и встал. Его брюки были так наутюжены, что казалось, он в них нигде не сидел.
«Очень аккуратен. Профессия хирурга подчеркнута в его поведении. Подстриженные ногти, длинные пальцы нежных рук также говорят о его профессии», — мелькнуло в голове Михаила.








Михаил тоже встал.
- Пейте, пейте чай, я подожду. Все дела потом. Чай успокаивает, вижу, Гульмира мелису положила в заварку — это вдвойне хорошо.
- Спасибо! Я хочу сказать, вернее, спросить, когда у вас был Альфред, вы ничего не заметили странного в его поведении?
- А что мы должны заметить? — спросила Гульмира.
- Гульмира, вопросом на вопрос не отвечают, — деликатно заметил ей Булат. — Я почувствовал фальшь в его поведении, и он был выпивший, принес коньяк и сам его выпил. Но не в этом дело, когда мы играли в шахматы, я у него забрал пешкой коня, по его лицу прошла негативная темнота, миловидное лицо разом стало анафемским и зловеще. Он произнес непонятную фразу: «Пеплом сгорела». Но тут же опять преобразился в добряка. Невнимательный человек не заметил бы этих всплесков на лице. Он скользкий, как налим, его непросто обличить. Я почувствовал ощущение неловкости и, сославшись на мигрень, сказал, что доиграем партию в следующий раз. Извините, что так откровенно говорю, но это, может, чем-то поможет Вам.
- М-да, — неопределенно сказал Михаил. Затем, задумчиво прохаживаясь по комнате, произнес: — И что значит «пеплом»?
Михаил остановился посреди комнаты и, приложив к губам палец, на распев сказал:
- А по-че-му не звонят ре-бята?
- Пока вы беседовали, я звонила им, трубку взял Богдан и сказал, что всё без изменений. Ни Нины, ни Альфреда они не нашли.








Булат посмотрел на часы и спросил:
- Михаил, я Вам еще нужен? У меня сегодня приемный день…
- Нет, не беспокойтесь, можете идти. Если что вспомните, позвоните.
- Без промедления, обязательно позвоню.
Вечером пошел дождь, мелкий, осенний, пронизывающий, сразу стало холодно. Зонты были дома, и Богдан с Леоном, подняв воротники пиджака, согнувшись аккуратно, чтобы не запачкать начищенные черные туфли, обходили лужи. Мимо проезжающая машина колесом, попавшим в яму дороги, обрызгала их с ног до головы грязной водой и тут же скрылась за углом. Леон посмотрел на Богдана, у которого даже на лице были грязные потеки воды, вдруг начал смеяться.
— Чего смешного? Ты что так развеселился?
— Я, я, — прыскал смехом Леон и, показывая на него пальцем, промолвил: — Как тщательно ты обходил лужи-и.
- А ты, кум, оборотись на себя? - сказал Богдан и хихикнул, сдерживая внутри смех, но не выдержал и тоже начал смеяться. Затем, успокаивая сам себя, проговорил: - Да хватит, хватит, это у нас уже нервы сдали. О, боже, целый день в напряжении, спасибо тебе, боже, что прислал к нам этого горе-водителя. Он нас привел в чувство, взбодрил, иначе можно потерять рассудок. А маму твою мы найдем.
- Хватит вам стоять на промозглом дожде и мило оглядывать друг друга. Вы как два нашкодивших школьника, - услышали они голос Ларисы, - я уже полчаса стою около вашего подъезда и думала уже идти домой.
- Лариса! Добрый вечер! - Хором сказали ребята и быстро поднялись по лестнице крыльца.









Богдан быстро забежал в ванну и уже через 10 минут вышел в банном полосатом халате, брызгая непросушенным волосом по сторонам, держа полотенца в руках, обращаясь к Леону, который в прихожей чистил свои туфли, сказал:
- Ванна свободна.
- Сейчас вычищу туфли и пойду.
- Да ты их еще часа 2 будешь чистить. Давай шустро в ванну, а то Лариса уже заждалась нас. Уж сильно медлительный ты.
- Зато ты у нас сама быстрота. В руках что у тебя и для чего, чтобы брызги во все стороны с твоих кудряшек летели? Возьми полотенце и вытри голову. С легким паром тебя.








В прихожую зашел Михаил, увидев в таком состоянии Леона, удивленно спросил:
- Сын, тебя что, в грязи искупали? В чем дело?
- Папа, это он от восторга, увидев, что к нам пришла Лариса, танцевал в луже, вытирая полотенцем голову, шутил Богдан.
- А ты подтанцовывал, вижу! Я правильно понял, что Лариса здесь? - спросил Михаил, снимая туфли и аккуратно ставя их в сторонку.
- Да, она в гостиной, - ответил Богдан.
Михаил зашел в гостиную, там на диване сидела Лариса, наклонившись карандашом водила по листу тетрадки.
Она так сосредоточенно это делала, что не заметила Михаила, который стоял около нее и смотрел на наброски рисунка, где стояло такси, поодаль две фигуры, и уже ясно было, что это Леон и Богдан.
- Здравствуй, Лариса, - тихо, чтобы не испугать Ларису, произнес Михаил.
Лариса, словно ожидала, спокойно посмотрела на него, поздоровалась, собрала волосы в пучок на затылке и встала.









Михаил отметил: «Красивая девушка, впору ребятам. Она обладает чувством собственного достоинства, воспитанная, уважительная. Гармонично сложенная фигура, параметры которой находятся в пределах возрастной и физиологической нормы. – Михаил критически оценил свои мысли и криво улыбнулся, подумав: «Я рассуждаю как ханжа! Еще бы зубы посмотреть у нее, и совсем как лошадь рассматриваю. Эй, Миша, успокойся! Тебе сейчас… не об этом думать! Но я отец и… Нет, опомнись, дружок!»
- Я вот, пока жду Леона и Богдана, решила заняться…
- Нормально, Лариса. Они в луже купались? – спросил Михаил.
- Их машина обрызгала, когда они выходили из такси. – сказала Лариса и, увидев ребят, которые уже переоделись и привели себя в порядок, обратилась к ним. – Вы что, дома тоже ходите в галстуке и белых рубашках?
- Лариса, мы деловые ребята и любим порядок, – начал говорить Богдан, стараясь показаться серьезным, но улыбка растянулась по его лицу, и он засмеялся.
Леон, не зная, как теперь обращаться к Михаилу, подошел к нему и, смотря ему в глаза, спросил:
- Что нового?
- Сын, я прежний, я не прошу тебя как-то меня называть, я с первых дней чувствовал, что ты мой, и никаких иллюзий не испытывал по этому поводу, можно я тебя обниму?
- Можно, – сказал Леон, думая: «Я тоже сильно хотел, чтобы ты был моим папой!» У него даже между лопаток защекотало, он ждал этого, он мечтал об этом. «И никакой я не немец. Я тайно любил тебя, и вот настала явь, я благодарен судьбе и маме»!








В это время Богдан посмотрел на рисунок Ларисы, и шальная мысль промелькнула у него в голове: «Такси, почему не рассматриваем такси, почему все решили, что Альфред приехал на своей машине. Она уехала на такси! Он ее вызвал туда, где находился сам, и, конечно, обманом, она всегда придет ему на помощь, и он это знал».
- Папа, хватит обниматься. Она уехала на такси!
- Кто она? - посмотрев на Ларису, спросил Леон.
- Не Лариса. Лариса, как видишь, здесь. Нина уехала на такси.
- Так, так, - неопределенно проговорил Михаил, - но мы…
- Да, мы думали, предполагали, что Нину увез Альфред. Значит, если бы он приехал сюда, Нина предупредила тебя. Он хитро поступил, он ее вызвал обманом и именно с угрозой какой-то.
- Или сказал, что он сильно болен, и она помчалась, - сказал Леон, подойдя к Ларисе, и забрал листок. Он даже ощутил, как Нина садится в такси. - Боже, как я ее чувствую! Почему мы эту идею только сейчас рассматриваем? Лариса, ты нам хорошую идею подбросила, а она у нас под ногами была.
- Леон прав в одном, что Альфред, если мы точно подозреваем его, но тут загадка, нам, может, кажется, что во всем виноват Альфред, но это большой вопрос... Ладно, пока будем этой версии поддерживаться. Здесь опять непонятно, если Нина ждала такси, она бы смогла предупредить кого-то из нас. Здесь каждый миг был на счету, ждать такси она не стала. Она бы скорее позвонила Гульмире, и она ее отвезла, куда ей нужно без промедления. Нет, дети, не складывается. Здесь нужно хорошо думать и думать с холодной головой.
- Но пока мы будем думать, - взмолился Леон, - я тоже не уверен, что дядя причастен, но его тоже нет, и он не отвечает на звонки. А может, он тоже в опасности?!
- Ты забыл, что я по его милости лежал в больнице, Леон, ты умный человек, включи голову, - сказал Богдан и, обращаясь к отцу, проговорил: - Да, папа, ты как всегда прав, нужен холодный ум и взвесить всё, иначе ничего не выйдет, мы мечемся, как слепые котята.







В комнате стало тихо, все молча сидели, не глядя друг на друга. Тишина была напряженная, а это не давало простору мыслей. Каждый находился в оцепенении, в голове ни одной мысли.
Первой нарушила тишину Лариса, она по натуре подвижная, имеет способность быстро реагировать на события, это она замечала и в Богдане, поэтому обратилась к нему:
— Богдан, ты же быстро переключаешься на любые ситуации. Что же это за гвоздь в твое мышление? Что вы никак не поймете, если у человека опасность, беда, что делает близкий ему человек? Бежит на помощь, не думая, кого надо предупредить. Нина выскочила на улицу и, сразу увидев машину, садится в нее и просит, чтобы ее доставили на место, а она оплатит любые деньги.
- Почему сразу наталкивается на машину? – вопросительно произнес Богдан и тут же сам ответил: - Эта машина ждала ее. Вряд ли совпадение, что проезжала мимо. Хотя это тоже вариант.
- Как узнать куда? Если ехать далеко, можно проанализировать свои действия и позвонить. Телефон у нее под рукой, - сказал Леон.
- Могла, но она думала, как там ее брат, что с ним?! - сказала Лариса.
- Она должна была находиться в такой эйфории, что не только замедленное мышление было у нее, но и не восприятие своих действий. - Облокотившись на стол и держа обеими руками виски, произнес Михаил. - А это говорит, что ей помогли... Но это не то! Нам надо выяснить, куда она поехала и где сейчас находится. Грозит ли ей опасность!



Глава  6



1.
Нина была уже в аэропорту.
Она подошла к тому месту, где была назначена встреча с Альфредом. Он стоял у стойки бара в пиджаке, нервно подергивал плащ, который был переброшен через левую руку, трость стояла рядом с черной походной сумкой. Его удрученное состояние пронзило ее сердце с такой силой, что она пошатнулась, но, удержавшись на ногах, неровно подошла к Альфреду и схватилась за его пиджак. С глаз хлынули слезы, и она, давясь ими, спросила:
— Не удержал, улетел?!
— Да, милая, улетел в Казахстан, — с сожалением и горечью произнес Альфред и отвернулся.







Удивление и недопонимание Нину всколыхнули, и она, уже более мысляще разворачивая его, спросила:
- Почему в Казахстан? Что там такого, чего я не знаю?!
- Нина, этот вопрос решать нужно там, в Казахстане, в Астане. Милая, я заказал билеты, и нам срочно надо лететь. Ты понимаешь, что ему грозит?! Он, самостоятельно не уведомив посла, улетел в другую страну! – Он говорил, давя на психику матери, сын которой, бросив ответственный пост.








Нина не могла мыслить логически. Она достала телефон, намереваясь позвонить Михаилу.
- Что ты делаешь?! – спросил Альфред, забирая телефон у Нины.
- Дай сюда телефон, мне нужно позвонить Мише, спросить, что делать?
- Нина, ты что, не можешь реально мыслить, наши телефоны могут прослушиваться. Звонить никому не надо.
- Мне надо, и я позвоню, я не хочу, чтобы Миша нервничал.
- Ты хочешь повредить карьеру своему сыну? Я этого не позволю! Он не только твой сын! Он мой сын, и я не позволю! – говорил Альфред с неведомой ей интонацией.








Она была обескуражена! Он, увидев ее состояние, вмиг стал добродушный и милостивым и быстро добавил: — Это для твоего же блага я постарался, как можно жестоко говорить. Вижу, немного пришла в себя. Ты вся на нервах. Сейчас позвоним. Михаилу, но не с наших номеров. Я попрошу парня у барной стойки позвонить Мише, а ты присядь вон к тому столику, видишь, там никого нет. Он подвел Нину к столу и посадил на стул, принес воды. Нина только сейчас поняла, как гудят у нее ноги, и она доверилась Альфреду и стала пить воду. Альфред подошел к стойке и о чем-то начал говорить с молодым накаченным телом барменом. Затем бармен взял телефон и набрал номер, но никто не ответил. Альфред подошел к Нине и сообщил, что Миша не берет трубку. Затем аристократическим голосом произнес:
- Я ему напишу сообщение, он увидит и обязательно прочтет.
«Как он умеет перевоплощаться. За несколько минут я увидела его во множественных масках. Где же ты настоящий?!» - промелькнуло в голове у Нины. Она посмотрела на него, Альфред смотрел на нее так искренне и нежно, что она решила, что ей все это кажется вследствие повышенной чувствительности ко всему.
- Давай я сама ему напишу, - вставая, сказала Нина.
- Хорошо, хорошо, пошли, - согласился Альфред, - только, дорогая, нам нужно поторапливаться с билетами, уже скоро объявят посадку.
- Не называй меня дорогая.
- Как скажешь.








В самолете Альфред всё говорил, говорил, говорил, не давая Нине ни о чем думать. Нина не выдержала и сказала:
- Давай помолчим, у меня уже голова болит от всяких предположений.
- Хорошо, - сказал Альфред и тут же добавил: - А я вспомнил, Леон сказал, что будет жить у меня.
- Где у тебя? - не поняла Нина.
- Ни-на, где мы жили с тобой?...
- Ты хочешь сказать, где ты жил с Настей?
- Конечно. Ты тоже там жила с Леоном.
Он еще что-то говорил, говорил. У Нины шла кругом голова, она все три часа полета была как во сне.


2.


Архитектурное здание аэропорта великолепное, холл просторный, удобные сидения, много кофе, магазинчиков, здесь всё по высшему разряду, сразу чувствовалось, что попали в столицу Казахстана.







Астана встретила дождем и снегом. На стоянке было много свободных такси. Альфред видел, что Нина безразлично смотрит в окно машины, совершенно не замечает новых строений, улиц. Он взял холодную руку Нины и сказал:
— Ты скоро увидишь своего… нашего сына, абстрагируйся. Видишь, как Астана изменилась, какие красивые дома, какие деревья, с какой необычайной любовью люди изменили лицо столицы. Ведь никто не верил, что будет такой город, а дома! Посмотри, какие дома-высотки выстроили, скоро въедем в старый город, где уже не такие дома, да, там есть новые постройки, аллеи сделаны красиво, но здесь это чудо-город. Я влюблен в него. Мы еще погуляем по его улицам, паркам. Нина, ты слышишь, что я тебе говорю?
- Почему Миша мне не позвонил? Не ответил на сообщение? Я не могу понять.
- Ну вот что-то ты еще хочешь понять. Я уж думал, что тебе ничего не интересно. Может, зайдем в магазин и купим что-нибудь покушать? У нас ничего нет. Я бы уже перекусил, что-то уже желудок просит.
- Мне все равно. Давай зайдем.





продолжение следует