Глава 1. Музыкальное детство

   Глава 1. Музыкальное детство

    Когда мне было лет десять, родители отдали меня в музыкальную школу, на фортепиано. Понадобилось всего несколько уроков, чтоб я успел понять, что чтобы так же лихо наяривать на рояле, как это делают пианисты по телевизору, требуется гигантское количество труда. К этому я был категорически не готов и стал бойкотировать школу. Ситуацию не спасла даже покупка пианино. Родители от меня отстали, а пианино было надолго укрыто брезентовым чехлом.
    У взрослых, то есть шестнадцати-семнадцатилетних парней стала входить в моду гитара. В магазинах гитар не было, но её почему-то легко можно было заказать в "Посылторге", что все желающие и делали. Первым в нашем доме приобрёл посылторговскую гитару мой сосед Игорь Савельев. С ним у нас был общий балкон. Как-то раз я увидел на балконе Игоря с гитарой в руках. На мою просьбу сыграть Игорь изобразил что-то, типа Кузнечика. Помню, что я был разочарован, так как ожидал от модного инструмента большего. 
    Прошло несколько лет.. Повальное увлечение музыкой всем нашим большим густонаселённым пацанвой двором началось с испанского фильма "Пусть говорят" с певцом Рафаэлем в главной роли. Начинался фильм с кадров, на которых была бас-гитара в форме скрипки во весь экран, которая играла вполне себе роковый риф. От восторга мы сползали под  кресла.
    Бас –гитара вообще производила особенно сильное, почти магическое впечатление. До её появления низких частот в музыке практически не было. Акустические контрабасы звучали на записях всегда тихо, на заднем плане, поэтому  низких частот в окружающей среде не было вообще. С появлением бас-гитары ситуация поменялась кардинально! Бас-гитара стала полноценным инструментом любого  ансамбля."Низа" вышли на первый план и производили очень мощное впечатление буквально на физиологическом уровне! До сих пор помню то волнение, когда, стоя на балконе, я слышал отдалённые, похожие на далёкие раскаты грома, звуки бас-гитары Сергея Кривощёкова - басиста  легендарных "Гусляров". Звуки эти переносились от танцплощадки Сада Дзержинского через гигантский Чкаловский завод и достигали моего дома. Кроме баса других звуков не было слышно.
     Пластинки с Рафаэлем мы скупали пачками в ближайшем магазине под названием "Девятка", а песни его знали наизусть. Магазин напоминал сельпо, где продавалось абсолютно всё, от кирзовых сапог (в которых я с удовольствием проходил всё детство), до похожей на весло гавайской гитары. Своего покупателя гитара безуспешно ждала всё моё детство, вися на стене "Девятки".
    У Рафаэля были бакенбарды, загнутые острыми краями вперёд. Мы старательно пытались сделать себе такие же, мусоля их слюнями и загибая, но баки разгибались.
    А потом мы услышали Битлов! Вся остальная музыка просто перестала существовать. Битлы затмили собой всё. Первая песня, которую я услышал, была "Кен Бабилон" (Can't buy me love). Это был шок! Точнее - его начало. Конец, видимо, наступит с окончанием земной жизни. Клюшки, рогатки, силки для ловли птиц  и другие пацанские сокровища были заброшены, наступила эра электрогитар.
    В то время человек с электрогитарой на шее уже производил впечатление персонажа фантастического фильма. А если он при этом ещё и умел хоть немного играть!.. Но и без этого было неплохо... Все  кинулись делать электрогитары..Один наш умелец ничего не придумал лучше, чем отлить гитару в форме скрипки из эпоксидной смолы. Выглядела она как гигантский кусок янтаря и весила килограммов  пятнадцать.
    Сам я ничего руками толком делать не умел, поэтому все тяготы гитаростроения легли на плечи моего безотказного любимого папки. Я осуществлял общее руководство. Звукоснимателей в то время в продаже ещё не было, поэтому делать их приходилось  самим. Для этого надо было иметь в наличии  три наушника, по одному на каждые две струны. Наушники добывались в основном из уличных телефонов-автоматов. Меня ,как всегда, выручил папка - добыл на заводе два списанных авиационных шлемофона, в которые были вшиты наушники. Звукосниматель в итоге получился размером с две мыльницы.Гитара включалась в радиолу Сириус. Звук  от гитары был такой слабый, что
что бы его услышать ,приходилось поступать так: Кто-то выходил с гитарой в коридор(для этого у гитары был длинный шнур) и бренчал, а кто-то слушал электрический звук ,прижав ухо к магнитоле. Выходить нужно было для того, что бы отличить звук  гитарных струн от электрического. А он был!!! Наверное ,те же чувства испытывал Александр Белл, когда услышал первые звуки из телефонной трубки.Таким образом мы с папкой сделали две электрогитары. Основная проблема заключалась в покраске корпуса. Краска не хотела ложиться ровно, гитара была вся в потёках и напоминала деревенский забор. Иногда я подходил к заброшенному пианино, украдкой поднимал брезентовый чехол и хищно любовался гладкой блестящей поверхностью пианино. В плане покраски оно было идеально! Оставалось только взять ножовку, выпилить из него корпус гитары, и всё! Проблема с покраской решена! По крайней мере - с одной стороны...
    Но, к счастью, на это я не решился…Примерно тогда же я познакомился с самим Майклом! Михаилом Маминым,  органистом  самой крутой новосибирской группы Гусляры! Они были наши местными битлами в плане популярности! Гусляры в то время несколько  лет подряд играли на танцплощадке Сада Дзержинского, эпицентре музыкальной жизни Новосибирска. Мы ходили туда, но ни о каких танцах речи конечно не было! Мы  ходили на концерт, и стояли как вкопанные  ,жадно ловя каждый звук доносившийся с эстрады!,,Гусляры,, были городскими легендами. Когда мне, спустя много лет посчастливилось работать с их басистом Сергеем Кривощёковым, он, полушутя-полусерьезно так и говорил -,,Я- живая легенда!,, Моя мама, работница Дома Культуры, зная нашу любовь к Гуслярам,  пригласила  Майкла вести эстрадный кружок в ДК. Естественно, первым в нём оказался я. Было так здорово увидеть ,,живого,, настоящего Гусляра не на сцене издалека, а в близи, и даже говорить с ним! Майкл не обременял особо себя преподаванием нам музыки ввиду  абсолютной бесполезности данного занятия. Играть на инструментах никто из нас не умел совсем. Это всё было другой игрой. Кто-то играл в Чапаева, а мы играли в Битлов. Роли выбирались произвольно, примерно так-,,Давай я буду –Леннон, а ты-Маккартни?,, -,,Не,  давай наоборот!..-Ну, давай-наоборот,,..
Майкл рассказывал нам про Битлов и их пластинки, называл названия разных электрогитар ..Это было волшебно! Это счастье останется со мной навсегда..А ещё знакомство  с самим Майклом сильно повышало мой дворовый статус, что тоже немаловажно!
 То ли папку достало делать гитары, и третью  он категорически делать не хотел, то ли родители поняли, что это увлечение надолго, но однажды отец с таинственным видом уехал вечером, и вернулся, держа в руках что-то большое, замотанное в одеяло. Когда одеяло размотали, там оказалась настоящая фирменная ГДР-овская электрогитара неописуемой красоты! Звали её Музима–Рекорд. Дека (передняя часть) у неё была вогнуто – выпуклая, как у скрипки, а по краям было  несколько слоёв перламутра. Покрашена она была не одним ровным цветом, а "с тенями" (был такой термин в дворовом гитаростроении).
    Я стал героем не только своего, но и соседних дворов. На гитару  приходили  просто посмотреть. На первом этаже в нашем подъезде жили братья Занины. Старший Серёга учился в музыкалке на баяне. Когда пошла мода на гитары, он быстро научился играть и стал показывать мне первые аккорды. Первое,что я выучил под его руководством, была мелодия "Дом восходящего солнца". Выучив ещё несколько мелодий, я обнаглел настолько, что стал пытаться собрать собственный ансамбль, благо, что место для него было, так как мама моя работала в ДК, где было и помещение, и ударная установка, и какая-то аппаратура.
     В состав ансамбля кроме меня вошли: Серёга Занин, который оказался неожиданно лихим ударником, басист  Лёша Трофимов, стройный кудрявый блондин, уже имевший за плечами опыт участия в одном ВИА, и певец Серёга Рябов, обладатель не очень громкого, но очень приятного лирического тенора. Я был самым мелким и самым слабым звеном в ансамбле. Но - мама, место, аппаратура... Поэтому меня терпели.
    Мы репетировали сутками, мама носила нам еду в судках. И вот, выучив десятка полтора мелодий и песен, мы отважились отыграть первый танцевальный вечер в фойе Дома Культуры. Мне в качестве усилителя для гитары достался мой же магнитофон Дайна, мощностью полтора ватта. Но почему-то гитару было слышно.
    Приобретя опыт игры на танцах, мы решились на гастрольное турне по четырём ближайшим школам. В школах проводились несколько раз в год танцевальные вечера по дежурным праздникам-7 ноября, Новый Год, 23 февраля, 8 Марта.
    И мы стали постоянным ансамблем на этих вечерах. При этом, школьное начальство было вынуждено платить нам деньги за это! Получалось по 10 рублей на человека. Видели бы вы  негодующие лица учителей из моей школы, когда они отдавали мне, их же  ученику, кровные школьные 40 рублей! Я смущался,но брал.
    Через год, став уже бывалым гитаристом, я устраивал на танцах в ДК дерзкое шоу. В фойе, рядом с нашей импровизированной сценой,был трёхметровый Михаил Иванович Калинин, чьё имя носил Дом культуры. Белый гипсовый Калинин сидел в белом кресле. Я залезал к нему на колени и оттуда наяривал на гитаре, вызывая восторг одноклассников и одноклассниц. А когда-то  за такое можно было получить 58 статью.
     Аппаратуру из ДК на танцы в школы приходилось таскать самим. Зимой было немного проще - усилитель Электрон-10, тяжёлый лакированный деревянный ящик с жёлтой тряпкой можно было тащить по снегу за провод, а однажды я даже по дороге съехал на нём с горки.
    На один такой праздник нас пригласили одновременно в две соседних школы - 80-ю и 153-ю. Мы выбрали 80-ю. Перетаскав туда всё своё музыкальное барахло, мы стали готовиться к вечеру. Пока готовились, барабанщик Серёга куда-то исчез, а вскоре вернулся с бутылкой портвейна в кармане. Было решено принять портвейновый допинг для куражу и снятия волнения. Мы залезли на школьный чердак, где нас и застукали бдительные учителя. После этого мы были с позором изгнаны из школы.
    Но на этом вечер не закончился. Поскольку приглашений было два, мы заявили гонителям, что нас с радостью примут в 153 школе! Нагрузились инструментами, и поплелись туда. При этом мы забыли про технический прогресс в виде телефонной связи. Когда мы приползли со своим скарбом в 153 школу, вместо восторженных слов благодарности, услышали фразу -"А вы пьяные! Идите отсюда!" Учителя из 80-й школы позвонили коллегам в 153-ю школу и предупредили о нашем появлении в нетрезвом виде. Вернулись в ДК мы еле живые от таскания ящиков, злые и без денег. Это было полное фиаско!
    Вскоре басиста Лёшу забрали в армию, Серёга Занин уехал поступать в Мореходку, ансамбль распался. После этого я приволок усилитель Электрон-10 к себе домой, и мы с другом и соседом Игорем Богомоловым иногда давали балконные концерты. Вытаскивали усилок на балкон на 5-м этаже нашей сталинки, я играл на гитаре, а Игорь пел. Внизу танцевала толпа в 50 человек. Можете представить себе долготерпение жильцов?! Милиция приехала всего один раз, погрозила в шутку пальцем, и уехала.
    Сейчас даже одна простая гитара во дворе вызовет негодование, да и нет их уже, дворовых гитар, а также приёмников, магнитофонов, теннисных столов, с протянутыми проводами и лампочкой-для ночной игры, мопедов, мотороллеров, мотоциклов... А также нет и их обладателей. Вообще, наш двор - это отдельный феномен, требующий отдельной главы. Закончилась школа, и я уехал учиться в Казанский Авиационный институт.