027. Я тебя не люблю

     Он уходил. Молча перекинул через плечо ремень спортивной сумки с немногими предметами одежды. Она ничего не могла понять. Крикнула ему в спину: «Что случилось?» Он коротко бросил, не оглядываясь: «Я тебя не люблю». На тумбочке брякнули ключи от квартиры, брошенные им. Коротко, как затвор пистолета, щёлкнула закрывающаяся железная дверь.
     Она стояла в каком-то ступоре. Мозг не воспринимал, не мог принять то, что сейчас произошло. Внезапно пришла мысль: «Надо что-то делать. Это неправда. Этого не может быть!» Но как узнать правду и получить ответы на то, что случилось, она не знала.
     Она медленно побрела на кухню. Было утро. Сейчас они сидели бы за столом, пили вместе кофе с круассанами, как любили это делать всегда перед началом рабочего дня. Но он выпал из этого утреннего ритуала. И всё остальное оказалось без него неважным, ненужным, насмешкой над этим ритуалом.
     Она открыла холодильник, долго смотрела и не могла понять, зачем его открыла. Взгляд упал на бутылку с коньяком. Вытащила. Налила в стакан пару глотков крепкого напитка. Залпом выпила. Она никогда не пила ничего крепкого. И сейчас силком дотащила своё тело до дивана и упала на него. Отключилась сразу. Не слышала звонков на телефон, в дверь. Очнулась, когда в железную дверь молотили чем-то тоже железным. И этот грохот болью отзывался в голове. Взглянула на часы. Был час дня.
     Она с трудом встала и побрела к двери: «Кто там?» «Это я, - ответил он. Открой». «Уходи», - ответила она. «Позвони к себе на работу, - крикнул он громко. Тебя потеряли. Потом звонили мне». «Я сказала – уходи», - ещё раз повторила она и ушла в спальню.
     Стало тихо. У неё болела голова. Но эта боль просто слегка отнимала боль, которая свернулась клубком внутри неё, где-то в районе солнечного сплетения. Боль непонятная, жуткая. Хотелось просто от неё освободиться, уйти, ничего не помнить. Она легла на кровать. Но спать уже не хотелось.       
      Взгляд упал на фото на прикроватной тумбочке. На нём – он и она. Молодые, счастливые, смеющиеся. Неожиданно она вспомнила, когда это фото было сделано. Тогда они вдвоём ещё были друг другу никем. Просто друзья, как и все остальные в их группе, в которой они занимались альпинизмом. Они все хорошо дружили, помогали друг другу, если нужно было, поддерживали. Часто отправлялись в горы, как и в тот раз, когда кто-то из команды сделал это фото.
     Она вспомнила, что в тот раз они остановились на привал возле отвесной скалы, чтобы поесть, отдохнуть и подготовиться к восхождению. Он куда-то пропал. Потом все услышали его громкий крик: «Настя! Я тебя люблю!» Все оглянулись на крик и увидели его, стоящим на вершине нависающей над лагерем скалы. Он, уже громче, крикнул ещё раз: «Настя, я тебя люблю!»
     Все посмотрели на неё, засмеялись, стали шутить, а ему крикнули: «Слазь! Иди сюда, ужинать будем. Как ты туда попал?» С тех пор Настя и Олег больше не расставались. Семь лет – рядом, вместе.  И вдруг сегодня – такое «Я не люблю тебя». Неожиданно на ум пришло сравнение этих двух его фраз: «Я люблю тебя», и «Я не люблю тебя». Всего две буквы, частица «не» вклинилась в эту фразу сегодня. И семь лет насмарку? А, может, это «не люблю» с его стороны было уже давно, а она, глупая, ничего не видела со своей любовью?
     Настя стала, наконец, просыпаться окончательно. Удивилась сама себе, что она в состоянии разбираться в каких-то частицах, и в сроках «люблю», «не люблю». Это ведь уже совсем неважно. Всё разбилось. Нет ничего. Никуда не спрятаться от этого. И, наверное, ему сейчас хорошо, он не испытывает никаких мук. Ему - всё равно. Как же сделать так, чтобы и ей стало всё равно?..
     Она посмотрела на часы, ещё успеет позвонить на работу, так как до конца рабочего дня есть время. Директор, услышав в трубке её голос, сразу сказал: «По голосу слышу – ты болеешь. Выздоравливай. Мы тебя любим и ждём. Наша помощь нужна?»
     И от этих добрых слов внутри у неё как будто прорвалась какая-то плотина, она зарыдала прямо в трубку. И не могла остановиться. Отключила и отбросила от себя телефон. Через пять минут он зазвонил снова.  «Я еду к тебе», - сказал директор. Ей было всё равно.
     Позвонили в дверь.
     - Наверное, директор,- подумала Настя.
     Открыла дверь, и сразу пошла назад. Села в кресло, уставилась в окно. В окне не было видно ничего, на что можно было бы смотреть, но она смотрела. Семён Егорыч присел рядом, на диван.
     - Что, голуба, так плохо? – тихо спросил он…
     - Ну, ничего, это временно. У тебя обязательно всё будет хорошо. Не может быть у такой молодой и красивой девушки что-то быть плохо. Надо только не отталкивать от себя это хорошее.
     Он взял Настю за руку, что-то говорил тихо и спокойно. Слов она не понимала, просто слушала звук его хрипловатого голоса. Ей становилось спокойнее - рядом кто-то есть.
     - Ты знаешь, а я ведь в таком состоянии, как у тебя сейчас, чуть не убил человека.
     Настя вздрогнула.
     - Это меня убили.
     - И меня тоже когда-то убили. Предали. Жена и друг. И я пошёл его убивать. Не убил. Но здорово покалечил. Потом было три года тюрьмы. И для чего я это делал? Разве они, каждый из них, стоили моего срока, который стал пятном на моей совести и жизни. Они так и не жили вместе, пошли – каждый сам по себе. А у меня вся жизнь перевернулась. И я понял, что не стоило портить свою жизнь из-за тех, кто тебя не стоит.
     Настя слушала, смотрела в глаза этому седому человеку, который испытал боль не меньшую, чем у неё. Такую боль, которая бывает только от подлости самых близких людей.
     - Пойдём, я тебе сделаю чай. Иди, умойся.
     Он налил Насте чаю, и достал из коробки, которую принёс с собой, одну шоколадную конфету.
     - Я как-то, проходя мимо вашего кабинета, услышал, как ты говорила, какие конфеты любишь. Вот я тебе и принёс такие,  чтобы твои нервы немного «умаслить»! Ну, давай, съежь конфетку, а то я обижусь. И чайком запей.
     - Вы ко мне, как отец… А у меня не было никого, я -детдомовка.
     - Ох, бедолажка! Досталось тебе в жизни… Ну, ты не унывай! Ты работаешь отлично. У тебя всегда хорошие отношения с коллегами и клиентами. Постепенно будешь расти в своей профессии. У тебя ведь есть образование, я видел документы. Не переживай! Стряхни с себя всю эту черноту и муть. Квартира у тебя своя, работа есть, ты – красавица, молодая. Да, у тебя вообще всё в шоколаде! У других редко так бывает.
     - Ну, как тебе, легче?  Бери себя в руки, завтра жду тебя на работе. Если что не так, звони мне. Я помогу. А ты, чтобы не впадать в депрессию, найди чем себя занять. Чем тяжелей это занятие, тем у тебя будет легче на душе. Ты уж поверь мне, старику. Я прошёл через это. Знаешь, я как грушу молотил! Специально купил себе домой и раздолбал её за месяц в хлам. Выбросил на мусорку, и, как будто вместе с ней выбросил всё плохое из моей жизни. Ну, давай, я пошёл. А ты, смотри мне, держись! И, вообще, директора нужно слушаться! Поняла?
     - Спасибо Вам!
     Настя проводила директора. Вернулась в комнату.    
     - Как тихо! Нет, тишина мне сейчас ни к чему. Она открыла компьютер, нашла любимую музыку и включила. Взяла в руки чашку с чаем и стала медленно танцевать, изредка выпивая глоток чая. Так, пританцовывая, она допила чай, поставила чашку. Включила быструю зажигательную мелодию, и стала танцевать. Всё быстрей, быстрей, быстрей! Когда музыка закончилась, она едва дышала от усталости. Наверное, сказался недавний стресс. Свалилась на диван и сразу уснула.
     На другой день она пришла на работу. Надо было что-то делать, иначе можно умом тронуться. Её сразу же позвали к директору. Коллеги с участием посмотрели на неё – «ой, что сейчас будет!» А не было ничего.
    - Ну, как ты сегодня? – спросил Семён Егорович. Оклемалась?
     - Ничего. Терпимо.
     - Ну, и ладненько. Или, работай.
     - Можно Вам один вопрос?
     - Да, слушаю. Ты, видимо, хочешь спросить, почему я тебе уделяю так много внимания?
     - Да. А как Вы догадались?
     - Не мудрено. Слишком долго я живу на этом свете, чтобы не уметь видеть что-то за словами. А вот ответить тебе не могу. Я и сам не знаю. У меня к тебе какое-то чувство, как к дочери или племяннице. В общем, как к своему человеку. А почему? Да. Кто его знает. Возможно, потому, что у нас со второй  супругой своих детей не было, не могло быть по болезни. А, когда ты к нам работать пришла, что-то в душе всколыхнулось, небезразлична мне твоя жизнь. Пусть всё идёт, как идёт.  Если помощь нужна, заходи или звони. И ещё – не думай про меня плохо.
     Настя вышла от директора с каким-то странным тёплым чувством, и до самого вечера сидела задумчивая, усталая. Ей и работалось не так, как всегда. Хорошо, что впереди выходные, можно выспаться хорошенько.
     Постепенно она отошла от полученного стресса, получила повышение на работе. Приходя домой, тоже привыкла  к возможности чувствовать себя свободной и никому ничего не обязанной. Оказалось, это было так приятно, когда ухаживаешь только за собой.
     Олега она не видела. Толи он уехал, толи избегал её. Да, ей было теперь всё равно. Так, вспоминала,  когда взгляд падал на фото возле кровати – она почему-то так и не убрала его. Но смотрела на снимок без всякой боли, просто, как на памятный сувенир. Сувенир за семь лет их общей жизни. А Настя просто жила. Встречалась с подругами, иногда – с мужчинами, но без всяких обязательств.
     Олег объявился через два года. Как-то в воскресенье вечером она открыла дверь по звонку, и увидела его.
     - Можно? – спросил он.
     - Нет.
     - Ну, не будем же мы здесь разговаривать.
     - А зачем и о чём нам разговаривать? Ты всё сказал, когда уходил.
     - Ну, мы же с тобой жили семь лет. Давай поговорим.
     - Я тебя не впущу. Ты мне скажи одно – ты помнишь, что сказал, когда уходил?
     - Ну… я забыл. – он явно не хотел говорить об этом.
     - Я тебе напомню. Ты ушёл совершенно неожиданно для меня. Я тебя спросила – «что случилось?» Ты ответил, что не любишь меня. И всё! Я тебе возвращаю твоё «не люблю». Я тебя не люблю. Говорю тебе спокойно, глядя прямо в глаза, а не тайком, как ты. Я к тебе совершенно равнодушна, и ты мне не нужен. Ничего мне больше не говори, так как я вообще не хочу тебя слушать. Просто ещё раз говорю:
     - Я не люблю тебя! Да, подожди минуту.
     Она пошла в спальню, взяла фото, что стояло у кровати, и отдала Олегу.
     - Вот, возьми на память о своей нелюбви.