Сельсовет

- Ну что, дошло, наконец? – председатель не улыбался как обычно.
- О чем это вы, Микула Селянинович? – Варфоломей понял, что предстоит серьезный разговор.
- Сколько раз гнилая интеллигенция хоронила Русь-матушку, а она жива! – глаза председателя горели как лампочки Ильича. – Четвертый год воюем, а народ как сыр в масле катается. Парку поддать желает на каменку.
- Мы люди маленькие, - Варфоломей уменьшился вдвое.
- Где заморозка вкладов? Где кризисы, что ведьма каркала по ушам? Понял теперь, кто тебе настоящий друг? – Друг обнял уменьшенного Варфоломея за плечи.
- Труп, который сдох? – Варфоломей не понял.
- Сдох-то, сдох, но как рулит страной из холодильника! Красава! – председатель завистливо вздохнул. – Короче, ведьму эту на аркане сегодня притащишь в полночь в сельсовет.
- А если панночка узнает? – Варфоломей немного забоялся.
- Не узнает, я ей двоих героев подкинул - в тайгу послал за дровами. Пока с ними накуражится, мы уже всё сделаем по-тихому.

- Ты чего такой взъерошенный? – Мария Ивановна не узнавала своего супруга.
- Задание у меня от председателя, - повинился Варфоломей. – За измену родины ведьму надо сегодня из дома выманить.
- С кем она изменила и кому? – Мария Ивановна забеспокоилась.
- Родине изменила с НАТО, - Варфоломей удивился, как складно все вышло. – Кабы с мужиком – не жалко, а самой родине – это святотатство! Это мать вашу - родина!
- Ты только не волнуйся, а то давление подскочит, - Мария Ивановна никогда не видела своего супруга таким разгоряченным и страстным. – Теперь как в спальню будешь приходить, представляй, что изменяешь родине со мной, - Мария Ивановна не выдержала и впилась страстным поцелуем в губы супруга. – Давай, скорее, пока эта сучка спит.

- Тетя Ира, ховайтесь! – Верка сама не своя. – Вас хотят линчевать как негра!
- Но я еще не сделала прическу, - удивилась Ирина Васильевна.
- Бегите! – не по-деревенски закричала Верка. – Я разговор подслушала.
- Деточка, в любой ситуации ты должна сохранять приличия и вести себя как леди – с достоинством, - Ирина Васильевна примеряла перед зеркалом шляпки. – Повторите, юная леди, я жду.
Верка вышла на улицу, глубоко вздохнула, затем постучалась в дверь и вошла.
- Таймс пишет, что сегодня утром ловят некую тетю Иру за измену, за подачу в налоговую ложных сведений о заморозке вкладов. Мадам? – Верка стояла не шелохнувшись.
- Неплохо, - Ирина Васильевна выбрала нужную шляпку. - Евпатия ко мне и приготовьте чай. – Леди Верка вышла искать Евпатия.

- Я же говорил, что ваш несносный язык погубит нас. Теперь-то вы хотя бы признаете, что были неправы? – Евпатий явился тотчас.
- В чем я была неправа? – теперь Ирина Васильевна выбирала нужный цвет губной помады.
- Про заморозку вкладов, черт вас побери! – Евпатий не выдержал.
- Что есть заморозка вкладов, как не изъятие денег у простолюдинов? – Ирина Васильевна пригласила жестом Евпатия присесть. – Изъятие завершилось!
- Когда? – Евпатий не на шутку перепугался.
- Изъятие может быть осуществлено насильно, в форме контрибуций, дани, налогов, грабежа… - Ирина Васильевна сделала паузу. – Или добровольно, в форме мошенничества.
- Сударыня, я требую объяснений, - Евпатий присел.
- Вы слышали, как люди отдавали мошенникам свои миллионы?
- Возможно.
- Народ отдал и отдает государству добровольно в виде вкладов десятки триллионов рублей, успешно погашая госдолг, спонсируя войну и так далее. Зачем их замораживать, если их уже нет? Зачем замораживать вклады, которые люди сами приносят в банки?
- А если они захотят их забрать? – Евпатий рассуждал здраво.
- Забрать? Зачем, если люди уверены, что так они сохраняют деньги от инфляции? Они не собираются их забирать потому что, во-первых, их не на что тратить, мелкие покупки, как то авто или путевка в Турцию – мелочь, а покупка недвижимости большинству населению недоступна, а где-то и бессмысленна. Ипотека ограбит лучше любого мошенника. Вкладывать деньги в экономику, которой нет? В будущее, которого нет? Не проще ли инвестировать мошенников? Мошенники славны именно тем, что им отдаешь свои деньги в надежде разбогатеть.
- Как в 90-е? – вспомнил Евпатий.
- Похоже. Деньги есть, а купить нечего. Люди кладут их в банк в надежде сохранить, а банки их замораживают. Но то было тогда, а сейчас замораживать нет смысла, потому что народ сам замораживает свои вклады тем, что несет деньги в банки и не собирается забирать их, даже если ситуация будет ухудшаться. И чем хуже будет ситуация, тем крепче вера, что в банке деньги надежнее сохранятся от инфляции.
И это сработало. Народ спонсирует эту войну и режим. Скоро как на триллион долларов. От санкций страна потеряла меньше. Так что войну можно продолжать еще пару лет без напряга на деньги вкладчиков.
- Но когда-нибудь до них дойдет? – Евпатий переживал за народ.
- Когда инфляция и цены вырастут настолько, что люди массово захотят спасти свои деньги как-нибудь по-другому? В пирамидах, в перекладывании денег из одного банка в другой, или просто, что-нибудь успеть купить?
- И народу вернут деньги?
- Нет, скажут, денег нет, потому что вы сами виноваты, что захотели снять все деньги разом, и тем самым обрушить финансовую систему. Поэтому из-за вашей несознательности, из-за паники сложилась такая непростая ситуация, но государство все вернет, пусть не сразу, но вернет. Установит лимит на выдачу.
А если печатный станок будет молотить купюры в три смены, плюс заверения холодильника, то даже до точки кипения дело не дойдет. Выдадут на руки всем желающим, кто сколько захочет.

Слабое звено в этой цепочке - человек. Чтобы схема продолжала успешно работать, надо закопать еще миллион жизней. Эта экономика работает на сырье из человеческих жизней. Чем больше будут закапывать, тем успешнее будет работать такая экономика. Люди - дрова. Останавливаться нельзя. Другой экономики нет. Народ за войну как никогда ранее. В соцсетях убитая горем мать размещает фото погибшего сыночка, не знает как дальше жить, а другие матери благодарят ее за такого сына. Психология пушечного мяса. Деньги перевесили все человеческие нормы и морали, стали дороже собственных детей. Похмелье на всю оставшуюся жизнь. Убийцы собственных детей.

Вошла Мария Ивановна.

- Странный он какой-то, холодильник, - Мария Ивановна поежилась. – К самозванцу привыкли, а этот… как из пластмассы.
- Оцифровали труп. В голливудских фильмах этот сюжет проигрывался многократно, еще со времен "Бегущего человека" со Шварцнеггером. Лидер сдох, а людям с экрана вещает оцифровка. Реальность – жалкое подобие Голливуда.
- И как отличить?
- А зачем? Людей устраивает ситуация. Рассуждают примерно так: может сдох, может не сдох, а бабло валит, так что подумаем об этом, когда бабло перестанет валить. А фактически всем наплевать. Это не вопрос первой важности. Но оцифровку легко отличить по неестественности – берут три-пять узнаваемых движений, и повторяют их по кругу. Глаза в одну сторону, тело в другую, слова в третью. Чем бы маразматики не тешились…
- Ты говорила, что если покажут негра, скажут, что загорел, - Мария Ивановна не удивилась открывшейся правде.
- Тем более.
- Чем все закончится? И почему сумасшедшие планы бандитов срабатывают лучше, чем у ботаников? Разве не надежнее купить валюту, вместо вкладов?
- Врожденный инстинкт подчинения в стаде. Это сильнее разума и логики. Жадность. Валюту умные люди прикупают, но на нее нет процентов. От нее толк, если преступный режим перестанет существовать, и еще после этого пройдет года два, плюс денежная реформа. Денег столько напечатали и еще напечатают, что без денежной реформы не обойтись, - Ирина Васильевна беспомощно развела руками. - Почему планы дебилов срабатывают в стране дебилов? Вопрос не ко мне.
- А к кому?
- К истории. Большевики пришли на крови к власти – и на крови эта власть уходит. Наши личные эмоции - плюнуть и растереть. Природа равнодушна, у нее свой механизм, и миллионы загубленных жизней – для нее вещь относительная. Нужно закончить советский цикл, убрать лишний мусор. И начать новый цикл. Видели, как перекрывают реку для плотины?
- Не видели, – Евпатий не понял последний вопрос Ирины Васильевны.
- Сначала река, как веточки, уносит тонны камней и казалось все напрасно, но проходит время и река начинает сдаваться. Такой же "мясной" принцип и у людей. Кидать в топку жизни, пока она не задохнется. Другого способа не придумали. Для Истории - войны, инфляции, валюта, сопли, власть, хитроумные интриги, холодильник, мораль, личности - также далеки, как для нас жизнь муравейника в лесу. Все подчинено ее законам. Нет Добра и Зла, нет бога. Человечество – это плесень с воображением и ничего более. Думайте только о себе, об остальном позаботится Природа.
- То есть, все эти жертвы войны – так надо? – Оказывается Верка никуда не уходила.
- Природа не ошибается. Или вы хотите быть святее папы римского? – от Ирина Васильевны сегодня исходили тучи цинизма. – Я на стороне Природы.
- Пойдешь в полночь в сельсовет на линчевание? – Евпатию было любопытно.
- Панночка просила сходить, обещалась помочь.
- Дык, ее же в лес заманили два героя?
- Тех она уже разделала на окорочка, хочет кровавую вечеринку в сельсовете устроить, - Ирина Васильевна положила в сумочку кухонный нож и вязальные спицы. Посмотрела на окружающих и зловеще улыбнулась.