Избалованность и одиночество

Часто поднимается вопрос избалованности, спорный вопрос. Где эта тонкая грань, между вседозволенностью и недолюбленностью? Тем более, сейчас многие говорят о важности проявления любви в детстве.

Споры начинаются буквально с пелёнок. На них немного и отвлечёмся. Это тоже важный аспект.

Молодая мать читает, слышит, видит — авторитетные мнения, утверждающие: не приучай к рукам, не подрывайся на каждый писк, больше поплачет — меньше пописает, уделяй внимание мужу — ребёнок никуда не денется, не приучай спать с собой, а то до школы будете спать вместе...

Хочется сказать: "Хочу и балую, я — мама, мне — можно."
Но, чем это грозит?

Что из всех этих предубеждений — правда? И всё, и ничего, но нужно уточнить. Если мать не провалилась в своё материнство, что случается с травмированными женщинами, которые потом сами, всеми силами, тормозят взросление ребёнка и его сепарацию, а является здоровой /условно/, то:

*Приучить младенца к рукам невозможно. Имейте в виду: ползёт малыш всегда к маме, а вот бегать начинает — от неё. До года носить ребёнка на себе — норма, и чем чаще мать носит на руках новорождённого, тем легче ей будет это даваться, по мере его роста. Как в той сказке: телёночек растёт, и Иванушка крепчает. Я повелась на сумку-кенгуру к 8 месяцам материнства, прикольная штука. Но раньше такой потребности не возникало.

*Не подрываться на писк не получается: мать — есть мать. Если есть папа или бабушки/дедушки, то с возраста 2-3 месяцев было бы просто отлично, если бы по ночам они реагировали на писк: дать водички, поменять пелёнку, покачать — как показывает практика, ребёнок быстро привыкает спать от последнего кормления вчера до первого кормления сегодня, беспробудным здоровым сном. Во-первых, когда ночью подскакивает мама, она даёт грудь, а такую необходимость млаленец может повторять и по пять раз за ночь. Во-вторых, мама — тоже человек, и тоже спать хочет. Днём, в столь нежном возрасте, её надолго никто не заменит, а ночью родственники, если такие, конечно, есть, могут менятся. Опять же, график внутри семьи может способствовать: мама ложится рано, папа сидит за компом, он встаёт к проснувшемуся ребёнку, так как ещё не ложился. А после полуночи, папа спит, младенец уложен, мама уже, хоть сколько-то, поспала спокойно. Даже с 22 до 4 — слава богу.

Если мать и дитя спят вместе, как я когда-то, то можно спать топлес и почти не просыпаться по пустякам.

Если молока мало, а грудное вскармливание прекращать не хочется, что ж, придётся подрываться маме: ночью лучше всего стимулируется лактация. Поэтому первые кормления, уходящие в небытие, именно ночные.

В остальном же — надо реагировать на каждый писк. Надо. Почему? Это — основа осознания безопасности. Младенец находится в состоянии неосознанности. Он сам себя ещё не идентифицирует. Он не может распознать и осмыслить: мне сейчас холодно, или жарко, или я сейчас голоден. Мир воспринимается им, как набор сиюминутных ощущений. И чем больше ощущений приятных, тем сильнее это закрепится в его подкорке.

Если вы не хотите, чтобы у двухлетнего ребёнка, укатившийся мяч, стал причиной трагедии — подрывайтесь до года на каждый писк. А лучше, до полутора. Чем меньше плачет младенец, тем меньше он будет истерить в более сознательном возрасте, потому что догмой будет комфорт и безопасность.

* Насчёт уделённого внимания мужу, чтобы он никуда не делся — это шантаж и манипуляция. Нужны ли такие отношения, как их выстраивать, кто что должен — решать семье внутри семьи, но. Важно понимать, что с появлением младенца, оба родителя теперь родители. А потому, муж, превратившись в папу, уделяет внимание ребёнку. Чем папа может заниматься с новорожденным? Тем же, чем и мама — носить, качать, купать, а главное — разговаривать.

Да, разговаривать с младенцами — не шизофрения, а очень важный аспект, влияющий на речевое развитие ребёнка в скором будущем. Доказано, чем больше родители разговаривают с детьми, тем раньше и чище они начинают говорить сами.

* Спать отдельно — такая же отдельная история, как горшок. Всё индивидуально, но при нормальном развитии и закрытых базовых потребностях, ребёнок с удовольствием стремиться к автономности.

По младенчеству пробежались, идём дальше. Если до года избаловать ребёнка невозможно, то с какого возраста начинается такой риск? С двух лет точно. И не потому, что это — милый ангелочек с большими глазками, которому хочется потакать /хотя, и это тоже/, а потому, что он начинает изучать самого себя, идентифицировать себя и свои потребности, начинает показывать свой характер, который в три года уже будет вполне явственным. В чём связь? В том, что ребёнок начинает заявлять о себе и, всё чаще, становиться не удобным. Родители, пользуясь его наивностью, прибегают к ряду хитростей: запугивание, задабривание и отвлечение внимания. Третий вариант, очевидно, единственно верный. Объяснить, подробно аргументировать — не получится: слишком много информации, а слушатель ещё слишком мал. Запугать и задобрить — легко. "На-ка, на конфетку, только не плачь" или "Будешь плакать, тебя бабайка заберёт!" — одинаковая яма, в которую провалятся, опять-таки, взрослые. Это — начало шантажа и манипуляций, которым родители обучают своего отпрыска, так сказать, с молодых ногтей. А потом удивляются, что он без мультика — не ест, без мамы — не спит, а на запреты реагирует истерическим смехом и тройным усердием. Только отвлечение внимания со смиренным: нет, нельзя. "Да, мне жаль, что нельзя, но я ничего не могу с этим поделать. Понимаю твои слёзы. Сочувствую. Но, раз уж тут нельзя, пойдём туда, где можно"

В более старшем возрасте ребёнка, с 3 - 4 лет, должны быть веские аргументы на каждый запрет и отказ. Иначе, беспричинные запреты станут самодурством, которое малыш охотно переймёт. "Нет, и всё!" — попробуй, заставь. Без применения насилия, задабривания и запугивания. Условно говоря, как родители, и/или другие значимые взрослые, ведут себя с ребёнком в три года, так он себя поведёт с ними в пять, когда и самоосознанность, и характер уже будут бить ключом. Уже ребёнок будет требовать, запрещать, уговаривать, обманывать, но в утрированной, переигранной форме — как понял, так и повторил. Если в три года папа с ним не разговаривал, не гулял, не выслушивал в сотый раз "пересказ" понравившегося мультика, не надо удивляться, что в пять-шесть лет малец шарахается от отца, как от чужого. Если в три его уговорами и конфетами отвлекали от розетки, в пять он-таки сунет туда гвоздик — уговоры-то больше не работают. Если он в три года получил по попе и не понял, за что, в пять, в магазине, мама получит, за отказ купить конфету. Ну, или не мама. Проблемы со сверстниками падают в этот же котёл.

В возрасте с 3 до 7 лет, ребёнок учится взаимодействию с миром. И пресловутые 5 — зеркало отношений в семье. Если родители понимают, что их не устраивает поведение малыша, важно, очень важно! — объяснить ему, почему это не верно, в данной ситуации. И самим запомнить. Потому что лицемерие ощущается сразу. Если вы не хотите, чтобы ребёнок вёл двойную жизнь в пятнадцать, не используйте двойных стандартов в 5. "Папе можно, тебе нет," — ответ неверный. "У взрослых людей — взрослые игрушки, вырастешь — тоже сможешь так поступать," — сможете сказать от чистого сердца? Нет? Тогда и папе нужно отказаться от того, что вы не хотите видеть в своём чаде. Или смириться с его свободой выбора в будущем. Вы, конечно, можете считать, что такая свобода сама падает на голову в момент совершеннолетия, но отпрыск начнёт ей пользоваться сильно раньше.

Вседозволенность, в возрасте с трёх до семи лет, делает ребёнка невротичным и агрессивным. Если ему всё можно, то и другие могут поступить с ним, как захотят. Это опасно. Если ему всё можно, а другим ничего нельзя — это развитие нарциссизма, грозящее отсутствием друзей, кучей комплексов и стремлением к запретному плоду. Любому. Потому что, ребёнок прощупывал границы дозволенного и не нашёл их. Бесконечность пугает своей неизвестностью, так же вызывает невроз, заглушаемый разными видами зависимостей. Такие дети, вырастая, оказываются в зоне максимального риска.

Что делать, чтобы не избаловать ребёнка в эти чуткие годы? Разговаривать. И разговаривать честно. Да, не нужно вываливать на него взрослые проблемы, типа "нам нечем закрывать ипотеку, а тут ещё ты, со своими куклами!" Но можно договориться, и накопить на куклу, честно вкладываясь в накопление ребёнка, согласно уговору. Не стоит озвучивать —"опять твоя мать на работе пропадает, а я тут с тобой скакать должен!", но можно сказать о своей усталости, предложить спокойные игры, или договориться на тайм-аут на 20 минут — строго по часам. О покупках, мероприятиях, развлечениях — можно и нужно договариваться заранее, но нельзя обманывать при этом. Обещали мороженое в воскресенье — значит, в воскресенье мороженое, как, если бы это было супер-важное совещание на работе, не меньше. Обещали в угол поставить, аргументировали — пусть стоит теперь: уговор дороже денег. Но, если с мороженым близкие идут на попятную, а с углом — нет — это уже лицемерие.

Важно понимать: любовь избаловать не может, её никогда не бывает слишком много. Но выражается она не в подарках, не в уступках, и не во вседозволенности.

Там, где есть любовь — нет лицемерия. Любовь — это отношение. Доброе, справедливое, честное отношение к любимому человеку. Даже, если человеку пять лет. И если сейчас справедливо сказать ему, что он не прав — это выражение любви. И если справедливо сейчас выйти с ним из автобуса и идти пешком, потому что он ведёт себя непотребно — это проявление любви. Более того, родитель, вынужденный идти пешком тоже — жертвует собой во имя любви. Ведь в наказании не главное — причинить ребёнку плохо. Главное — донести, как правильно. И это — проявление любви.

В современном, сильно материальном, мире, подарки заменили разговор. Купили — игрушки, паззлы, гаджеты, приставки, конструкторы — слава богу, не лезет — играется сидит. В этом любви нет. Есть приятности, есть интерес, есть радость получения и обладания, но любви — нет. Если вы дарите отпрыску игрушку — играйте вместе. Если ему нравится мультфильм про Литтл Пони, то вы должны отличать Рарити от Твайлайт. Если ему нравится игра — пройдите с ним пару уровней, цените его достижения в игре, не меньше, чем в садике или спорте. Ведь все эти мелочи — и есть проявление вашей вовлечённости в его интересы, проявление вашего стремления быть рядом, пусть, может, редко, но качественно, показатель вашей заинтересованности его собственным, так быстро расширяющимся, миром. В этом и выражается любовь. Во внимательном слушании, честном разговоре, справедливом отношении и искреннем интересе.

Сегодняшняя молодёжь часто страдает от недополученной, в детстве, любви. И чаще всего, эти страдания не вымышлены и не преувеличены, но обесценены, как в детстве. Их, одиноких с самого начала, видно — по болезненной привязанности к кому-то, по молчаливым переживаниям и неумению этими переживаниями делиться, по агрессии, в стиле — мне никто не нужен, все....!

Или задаренные в прошлом, говорят — избалованные — всем их обеспечивали, всем... Всем, кроме душевного тепла и искреннего интереса. Но они такие же недолюбленные и тотально одинокие. Ведь подарки, еда, игры, брендовая одежда, рестораны, косметика, гаджеты — лишь суррогаты, призванные занятыми взрослыми заместить их любовь. Ведь это проще. Это требует денег, а не вложения самого ценного в своё дитя — времени.

Выросшие и одинокие, дети ищут любви, уже зная, что недополучили её, а суррогатно-перекормленные и вовсе не понимают, чего ищут, проваливаясь в наркоту, алкоголь, секс, адреналин или сон. И тех и других ждёт долгий деконструктивный путь, на котором они, если повезёт, найдут то, чего им не хватило: признания, честного разговора, чётких границ, твёрдого "нет", уверенных обещаний — без обмана.

А если не найдут, научатся жить по двойным стандартам, уверятся в том, что правды нет, любовь продажна, главное — кайфануть или "вовремя смыться", и так и останутся на пути деконструкции,  не сумев распознать — что же гложет внутри, и откуда, даже в компании друзей или в кругу семьи, такое глухое засасывающее чувство одиночества?
*