Студенческий роман

Если у проблемы есть решение, то волноваться незачем,
Если у проблемы нет решения, то волноваться бессмысленно!
Аристотель




Студенческий роман


     У декана энергетического факультета Крядко Владимира Николаевича помимо основной административной работы была еще академическая нагрузка. Он читал факультативный курс «Теплоизоляционные материалы». После назначения на должность декана пришлось отложить докторскую диссертацию до лучших времен. Живая работа с молодежью нравилась больше. К тому же очень повезло с секретарем. Лиля Михайловна всю канцелярщину взяла на себя. Владимир Николаевич подписывал документы, которые она готовила, почти не читая. И ни разу она его не подвела.
      Вакантной оставалась только должность заместителя декана. Двух претендентов, предложенных ему проректором по учебной работе, Владимир Николаевич отверг. Не такими он видел своего заместителя! Хотя, почти триста студентов факультета с первого по пятый курс это не шутка и заместителя искать придется. Одни только проблемы общежития чего стоили! И каждого надо выслушать, войти в положение. Этот семестр уж ладно так закончится, а на осень обязательно нужен заместитель. Вернее зама он себе давно присмотрел. Это ассистент с кафедры теплотехники. Молодой парень окончил аспирантуру четыре года назад. Молодой, не женатый, веселый, но с диссертацией никак не получается. Владимир Николаевич в частных беседах уже полгода намекал ему, что, мол, хотел бы с ним работать, что поможет с диссертацией, но согласия пока не добился.
       Сегодня на первой паре у декана была лекция в триста одиннадцатой аудитории. Он вынул из стола конспект лекции и положил в папку. Эту лекцию он читал много лет, но по традиции конспект должен находиться рядом.
        В деканат вошла секретарь Лиля Михайловна. Миловидная женщина приятной наружности, среднего роста, далеко за сорок, но еще не пятьдесят. Не смотря на довольно прохладную мартовскую погоду, на ней был серебристый плащ и длинная шерстяная юбка. Сняв плащ, она осталась в шелковой блузе с умеренным декольте и ажурным жабо.
        - Доброе утро, Владимир Николаевич.
        - Рад вас видеть, - ответил декан.
        - Я помню, что у вас лекция и пришла немного раньше.
        - Лиля Михайловна, чтоб я без вас делал!
        - Это всего лишь моя работа. … Да, чуть не забыла! Вчера вы говорили, что к заседанию кафедры хотели подготовить какие-то материалы?
        Декан театрально коснулся ладонью лба, что означало – он совсем забыл.
        - Хорошо, что напомнили. Вот, - декан достал из письменного стола написанные от руки листочки, - каждую записку в трех экземплярах.
      Владимир Николаевич положил на стол секретаря свои записи и вышел из деканата. Лиля Михайловна повесила плащ, посмотрелась в зеркало, поправила прическу и, переобув сапоги на туфли, стала заправлять в пишущую  машинку бумагу.
      Саенко Лиля Михайловна попала на эту работу не случайно. Плюс к своему диплому пединститута, она знала три языка – английский, польский и чешский. Больше пятнадцати лет Лиля Михайловна работала со своим начальником в Восточной Европе. Но пришло время уступить место молодым разведчикам. А когда её начальника из внешней разведки назначили руководителем первого отдела института, то и ей нашлось место в этом институте.
      Шел 1982 год. Олимпиада показала, что идеологический трон под компартией СССР, стал расшатываться. Основным источником вольнодумства по традиции объявили заведения высшей школы. Хотя сама компартия давно стала «двуликим Янусом». Условно говоря, «строгая учительница» днем и «развратная проститутка» вечером.  Первым отделам институтов дано указание: внедрять на всех уровнях своих людей. Главная задача: выявлять неблагонадежных, как в студенческой, так и в преподавательской среде.
        Естественно, никто даже не догадывался, что эта добрая, отзывчивая и трудолюбивая женщина связана с первым отделом института. За полтора года своей работы она выявила торговца запрещенной художественной литературой, двух студентов, торговавших чеками Внешпосылторга, и одного преподавателя бравшего взятки от студентов. Преподаватели с аморальными наклонностями относительно молодых студенток и студентов первый отдел института не интересовали, хотя таковых имелось в достаточном количестве.
        Основным источником информации были студенты. Они тянулись к Лиле Михайловне, как к отзывчивой и доброй женщине, со всеми своими проблемами. Она  профессионально открывала их души и доставала оттуда всё, что ей надо. Не забывая, естественно, помочь носителю информации. Ей нравились некоторые молодые парни и, находясь еще в «сорокапятиягодном возрасте» могла бы легко их соблазнить, но будучи хорошо вышколенным и дисциплинированным профессионалом, не могла себе это позволить.
      Лиля Михайловна носила обручальное кольцо, но никто не видел ни её мужа, ни детей. Личная жизнь секретаря энергетического факультета была для всех тайной. Известно только, что жила она в двух кварталах от института и ходила на работу пешком. Декан как-то хотел задать ей вопрос, где работает её муж, но в последний момент осекся и передумал, сработало шестое чувство.
       Прозвенел звонок окончания первой полупары. Лиля Михайловна отложила в сторону напечатанные листки и стала разбирать входящие документы. В руки попали списки студентов стройотрядов, которые пришли на утверждение деканата. Формировали эти списки в комитете комсомола, но если, по мнению деканата, кто-то по неуспеваемости или по моральным качествам не соответствовал высокому званию покорителя тюменской тайги, его могли вычеркнуть. А вписать того, … кого надо туда вписать.
       «Дожились! – Усмехнулась Лиля Михайловна, - в Сибирь по блату! Декабристы в гробах бы перевернулись»
       В дверь постучали. Вошел студент четвертого курса Антон Стименко. Ей нравился этот высокий сильный парень. На зимней сессии она давала ему экзаменационный лист на пересдачу философии. Старый клизматик доцент Фурменко решил показать свою власть.
        По мнению Лили Михайловны Фурменко, такой же философ, как она Джоконда. Просто бывший заведующий политотделом дивизии решил на пенсии вместо солдат погонять студентов. А «неуд» ставил тем, кто ему по личным причинам не нравился. Стименко не нравился своим жизнелюбием, молодостью и тем, что на него смотрели девушки.
     Декан подписал экзаменационные листы зимней сессии не глядя, проблему быстро решили.    
       - Здравствуйте, Лиля Михайловна. А Владимир Николаевич есть на работе?
       - Здравствуйте, Антон. Он на лекции, будет через час. А ты чего прогуливаешь?
         - Я не прогуливаю. У нас сегодня проектный день.
        Лиля Михайловна глянула расписание. Действительно у его группы сегодня проектный день. Студент явно не хотел уходить.
         - А что ты хотел у Владимира Николаевича?
         - Хотел попросить помощи. – И после некоторой паузы добавил. - Я тут на осень свадьбу планирую. Хотел поехать в стройотряд денег заработать.
        - Ух, ты! Поздравляю. И кто невеста?
        - Землячка моя, Лида Лунчак с экономического факультета. Мы из одного райцентра. Она в этом году диплом получает, а я в следующем. Я ведь после армии в институт, а еще подготовительное отделение прошел.
          Лиля Михайловна взяла в руки списки двух стройотрядов. Пробежав глазами она действительно не нашла фамилии Стименко.
        - А что случилось? Почему не взяли? Из-за переэкзаменовки?
        - Нет, там другая причина, - смутился  Александр.
        - Поймите, Антон, чтоб помочь, я должна знать причину?
        - Переэкзаменовка это так повод. А по-настоящему там другое. …
       Лиля Михайловна, улыбаясь, смотрела, как сильный молодой парень стеснительно мялся, не решаясь сказать. Но цена вопроса была велика и он, наконец, решился.
         - У меня на первом курсе с секретарем комитета комсомола был роман. Зойка была на пятом курсе, я на первом, познакомились на новогоднем вечере, … как это случилось, сам не знаю. Из-за меня она осталась работать в институте, в комитете комсомола освобожденным секретарем. Но через год мы расстались. Ну, куда мне на втором курсе жениться, сами понимаете. А тут до нее дошли слухи о моих планах на свадьбу, вот и решила отомстить.
         Лиля Михайловна еще со времени своей учебы помнила эту студенческую любовную практику. На первых курсах это всё так, романтика и несерьезно, а начиная с четвертого, уже определялись устойчивые отношения. Секретарю деканата ничего не стоило найти причину, чтоб вычеркнуть из списка кого угодно, а вписать Антона, но ей пришла в голову другая мысль. 
        - Хорошо, Стименко, есть одна возможность тебе помочь.
        Лицо студента просияло надеждой.
        - Видишь ли, - продолжила секретарь, - через две недели пройдет чемпионат института по мини футболу. Владимир Николаевич будет очень рад, если студенты нашего факультета примут участие в этом турнире. Нужно создать команду из шести человек. Сможешь?
         - О чем речь! Лиля Михайловна, мы с удовольствием! Сегодня вечером занесу список команды. Только поговорите с заведующим кафедры физкультуры, чтоб выделил нам часы в спортзале для тренировок.
        - Хорошо, поговорю. Майки с логотипом факультета получите у кастелянши общежития. Я ей позвоню.
         Стименко вышел из деканата, довольно потирая руки. У него всё получилось! Когда Антон стучал в дверь деканата, он знал, что Владимира Николаевича нет. Такие деликатные вопросы решались только через Лилю Михайловну.
      «А, Зойка, скотина! – Антон, вдруг вспомнил бывшую пассию. - И, главное уже замужем, а всё забыть не может, пакостит на каждом углу! Хорошо, что он с ней порвал. С такой змеёй под боком это не жизнь».
       Идея турнира по мини футболу родилась в сауне, куда ходил узкий круг знакомых завкафедры физкультуры Плющенко Зиновия Ивановича. Мини футбол был молодой, только набирающий популярность вид спорта. Никаких дополнительных материальных затрат он не требовал. Играли на том же поле что и в ручной мяч. Только тактика и техника ударов по воротам была новая.
       Разговор, после очередного расслабляющего захода в парилку, начала декан бродильного факультета Рокот Ольга Николаевна. Она была постоянным партнером  Зиновия Ивановича по игре в теннис. Несмотря на свои пятьдесят один год, Ольга Николаевна имела прекрасную фигуру и жила, как говорили на все сто процентов. Кстати, на эти же сто процентов она занималась научной и административной работой. На октябрь планировалась защита её докторской диссертации.
       - А, что мальчики, - Ольга Николаевна обратилась к мужской половине компании, - вы еще годитесь в гладиаторы?
       - Ты о чем? – спросил её тренер по легкой атлетике.
       - Оленька, что за блажь в твоей голове? – вторил ему Зиновий Иванович.
       - Я слышала, что англичане, придумывая свой футбол, просто сымитировали римский гладиаторский бой, только по другим правилам. Вот я и подумала, может организовать матч по мини футболу между преподавательским составом и студентами?
        В сауне были еще два преподавателя с кафедры физики. Их основным видом спорта был преферанс. Один из них улыбнулся и ответил.
       - Оленька, боюсь, что я теперь гладиатор только по женской спинке.
       - Лет пять назад я б может и рискнул, но сейчас вряд ли, - взвесив свои возможности, ответил тренер по легкой атлетике.
      - Друзья, - отозвался завкафедры физкультуры, - а что если на это посмотреть шире. Давайте организуем студенческий турнир между факультетами?!
        - Это совсем другое дело! – обрадовался тренер, - а на себя возьмем судейство.
       - Оленька, такая гениальная мысль могла прийти только в твою светлую и бесконечно научную голову, -  Зиновий Иванович уже рисовал все перспективы этого дела.
       - Не поняла, что за намеки на науку? - Ольга Николаевна вызывающе посмотрела на своего партнера по теннису.
       - Я имел в виду твое нестандартное или как сейчас модно говорить креативное мышление, - успокоил подругу Зиновий Иванович.
        В этот день Зиновий Иванович уснул только под утро. Он обдумывал, как составить докладную ректору, чтоб выбить под будущий турнир дополнительное финансирование.
      
        Весть о том, что студенты энергетического факультета сами решили принять участие в турнире по мини футболу, очень обрадовала декана. Он был патриотом своего факультета и любую активность общественной жизни ставил себе в заслугу.
     На следующий день Владимир Николаевич позвонил декану механического факультета, как главному конкуренту на победу в турнире, и предложил пари. Тотализатор в советское время был строжайше запрещен, но азартное пари никто не осуждал. Неожиданно через два дня к пари подключились деканы экономического и технологического факультетов. А вскоре к студенческим командам присоединилась и команда аспирантов. Давно в институте не было такого спортивного ажиотажа. Владимир Николаевич даже несколько раз ходил на тренировки своих парней.
       В армии Антон Стименко слыл неплохим спортсменом. Турниров естественно в батальоне охраны, где он служил, никаких не было, но были гири, штанга, турник, кросс и лыжные гонки на десять километров. Таким образом, через два года военной службы любой художник или скульптор мог с натуры Антона Стименко лепить и рисовать античного героя. В наличии было абсолютно всё: гордо посаженная голова, рельефный торс, накаченные бицепсы, крепкие ноги.
       Как-то еще на первом курсе преподаватель физкультуры сказал: «Тот, кто сможет сделать на перекладине «солнышко» получит зачет за все три курса». Стименко не стесняясь, подошел к перекладине и сделал два полных круга. Больше он на физкультуру не ходил. Только иногда приходил в секцию гимнастики для того, чтоб «размять кости» и вспомнить былую форму.
     Невеста Антона Лида Лунчак только недавно вернулась из преддипломной практики и с головой ушла в написание дипломной работы. Антона она действительно любила, но сейчас его мужское внимание несколько сбивало с работы. Хотя жениха можно понять. Он полтора месяца не видел невесту и просто пылал от страсти.
       Лида была дотошным перфекционистом. Каждую цифру в своей дипломной работе несколько раз перепроверяла. На это уходило много времени. Когда страсть улеглась, Антон заходил просто помочь. Он рисовал на миллиметровке графики и диаграммы. А после тщательной проверки этих диаграмм Лидой, переносил их тушью на кальку и ватман. Антон понимал, что все это никому не надо и после защиты диплома, её работа уйдет на пыльную полку. Но он любил эту стройную, милую девушку и очень хотел хоть чем-то помочь.
        Лида и Антон наглядно знали друг друга давно. Они учились в одной школе, только Лида на два класса младше. А сблизились, как это часто бывает случайно, осенью, когда студентов послали в колхоз. Согласно сложившейся практики старшие курсы на сельхозработы не посылали. Но толи в этот год был очень большой урожай, толи кто из руководителей по халатности что-то недосмотрел, но приказ по партийной линии был суров – срочно на две недели отправить дополнительный контингент студентов на уборку капусты. Так как второй и третий курс уже там находились, то пришлось отправить четвертый и пятый.
        С погодой повезло, дождей не было. В столовой студенческого лагеря по вечерам работал телевизор. В тот день показывали футбол. Антон пришел ко второму тайму. Сидячих мест не осталось и он скромно стоял у стены. Неожиданно к нему подошла девушка со стулом в руках и сказала:
        - Присаживайтесь, я уже ухожу. 
       Стул был, как нельзя кстати. Работы днем было много. Ноги гудели от усталости.
        - А вам уже не интересно, как сыграют наши? – Девушка понравилась и Антон решил поддержать разговор.
        - Я до футбола концерт смотрела, а в комнату идти не хотелось, вот и осталась.
        Антон среагировал мгновенно.
         - Мне тоже в наш блок идти не хочется. Ребята в карты играют, накурили. … А что если нам где-то костерок разжечь, посидеть на природе, как?
         - Звучит заманчиво, - улыбнулась Лида, - но, боюсь, вы на этом не остановитесь.
          - Почему? – Антон понял, что его план раскрыли.
          - Я вас знаю, вы Антон. Вы из Андрушевки. Мы с вами учились в одной школе. 
          - Так у нас с тобой, - Антон перешел на «ты», - много общего. Даю честное комсомольское слово вести себя как джентльмен в десятом поколении!
         - Не верю я вам, Антон, но все равно идемте. Уж очень тут скучно.
        Они вышли к небольшому подлеску, рядом со студенческим лагерем. Несколько компаний уже разожгли там свои костры. Земляки нашли укромное место, не замусоренное предыдущими соискателями уединения. Антон действительно вел себя, как джентльмен. Нашел полусгнившую деревянную колоду, приспособил её в качестве скамейки и разжег костер.
        Вспоминая родную Андрушевку и общих знакомых, они все больше понимали, как много у них общего, или по-научному: их менталитет восприятия действительности оказался очень схожим. Даже выяснилось, что на водительские права в военкомате он учился у её отца Павла Ивановича.
      Стемнело, подул холодный ветер, как-никак, а конец сентября и Антон проводил землячку к её домику. Этот вечер не остался незамеченным среди подруг Лиды. Два следующих дня Антон и Лида частенько встречались не только у костра, но и на поле. Бригада Антона грузила на машину, то, что собирали остальные. И всякий раз, когда машина с грузчиками подъезжала к буртам капусты, собранной девушками из бригады Лиды, подруги по-доброму подначивали её: «Смотри, твой костровой друг едет», или «Лидка, перестань раком стоять, твой едет!». Шутки и прибаутки на поле это нормальное явление и потому никто не обижался. А последний вечер, перед отъездом, Антон пригласил Лиду провести в стогу сена, который он заприметил примерно в километре от их лагеря. Предложение было принято!
      Надо сказать, что романтика сеновала хороша только для кино и литературы. В реальности это оказалось очень неудобное ложе. Несмотря на прихваченные с собой одеяла, сухие острые травинки периодически впивались в тело и отвлекали любовников. А потому своё первоначальное намерение оставаться в сене до утра, пара земляков изменила. К часу ночи Лида и Антон вернулись в лагерь, и каждый провел остаток ночи в своей постели.
       С первого курса Лида избегала шумных студенческих компаний с вином и сигаретами. Вместо этого она ходила в секцию легкой атлетики при институте и, несмотря на невысокий рост, хорошо играла в волейбол. Таким образом, угловатая худощавая девчонка, какой она поступила на первый курс, к четвертому курсу превратилась в симпатичную молодую девушку с очень приличной фигурой. Но время шло. То одна, то другая подруга выходили замуж. И Лида стала присматриваться к тем парням, что её окружали. Сблизиться ни с кем не удалось. Простых отношений она не искала, а серьезными даже не пахло.
       А с Антошей? С Антошей даже не успела подумать, что это было! Будто перед ней открыли дверь и постелили красную дорожку: типа вот твой путь к счастью.

    
          Подготовка к турниру заняла у Стименко всё оставшееся от учебы время. Теперь Лида могла спокойно сосредоточиться на дипломной записке.
        Турнир проводили по максимально интригующей формуле. Команды играли в один круг. Две команды, набравшие максимальное количество очков играли финал. В финале, как и предполагало большинство болельщиков, встретились команды механиков и энергетиков. Именно этот финал впоследствии сыграл с Антоном роковую шутку. Но сейчас об этом рано говорить.
       На скамье за воротами энергетического факультета сидели декан этого факультета, Лиля Михайловна и еще одна женщина, подруга Лили Михайловны. Подругу звали Елена Давыдовна Краснопольская. Лиля с Леной познакомились на одном из скучнейших партийных кооперативов. Муж Елены Давыдовны второй секретарь горкома партии, а Лилю Михайловну пригласил её босс. С тех пор подруги часто встречались, болтали, сплетничали о своих знакомых и иногда посещали закрытые вечеринки. Вот и сейчас, когда Елена Давыдовна узнала о финале студенческого футбольного матча, напросилась в гости.
       Подруга Лили Михайловны была моложе её. Прилично одетая крашеная платиновая блондинка с живым интересом смотрела игру. Особенно ей нравился капитан сборной энергетиков. Елена Давыдовна работала врачом в онкологической больнице. Делала УЗИ всем этим предсмертным паралитикам и ей до чертиков надоели эти старые обрюзгшие тела. Ох, с каким бы удовольствием она сделала УЗИ мочевого пузыря этому красавчику-футболисту! От предчувствия прикосновения к совершенному мужскому телу у неё даже спина покрылась капельками пота. Лиля Михайловна не без улыбки наблюдала, как подруга тает при взгляде на футбольное поле.
      А что делать, Леночка устала общаться с женами друзей её мужа или сидеть дома. Ах, как она завидовала Лиле! Ведь та просто купалась каждый день в этом море бурлящих гормонов.
        Когда шли домой, Лиля лукаво обратилась к подруге:
        - Как тебе Леночка наши студенты?
        - Да, Лилька, хорошо ты устроилась. Особенно этот ваш капитан!
        - Про него можешь забыть. Он в сентябре жениться.
        - Ну, это еще не факт! Как говориться: «На тебе и вот тебе – это разные вещи». Давай пари. Если свадьба состоится, я отдам тебе флакончик польских духов, которые тебе так нравятся. А если нет, то ты меня с ним познакомишь. – Идея пари возникла спонтанно, но очень понравилась Елене.
        - Леночка, у них в этом возрасте еще есть какие-то идеалы. Они верят в обязательства, в верность.
        - Не будем загадывать. Так пари или нет?
        - Согласна, готовь к сентябрю духи. - Лиля Михайловна была уверена в своей победе.
        Команда механиков в дополнительное время победила. Сам ректор вручал диплом и памятный кубок. Но декан энергетиков, хоть и проиграл пари, был очень доволен. Он лично подошел к команде, поблагодарил за доставленное удовольствие и пожал каждому руку. В заключительной речи ректор предложил сделать этот турнир ежегодным.
      
          Вычеркивать из списка стройотряда никого не довелось. Один из студентов не прошел обязательный в таких случаях медицинский осмотр. У него выявили хронический бронхит. Сам по себе бронхит не помеха, за месяц, что остался до отъезда, его можно вылечить, но во время лечения бронхита нельзя делать необходимые для такой поездки прививки. Если б не Лиля Михайловна, вместо выбывшего студента могли вписать кого угодно, но она всё сделала, чтоб это был Антон Стименко.
         Командир отряда был рад, что Антона зачислили. Командиром их отряда был аспирант кафедры микробиологии Никита Борчук. Он уже в четвертый раз ехал в тюменскую область в составе стройотряда. Причем, командиром отряда второй раз.  После второго курса Антон уже ездил в стройотряд с Никитой. Тогда их отправили в леспромхоз. Задачей студентов было грузить на лесовозы, то, что приготовили лесорубы, а потом перегружать дерево-кругляк в железнодорожные вагоны. Работа была мужская трудная, но и заплатили тоже неплохо.
       Нынешний отряд, в который попал Стименко, ехал в тюменскую область строить фундаменты под оборудование будущего газоконденсатного завода. Разумеется, парни требовались крепкие и опытные.
       Как восходящая спортивная звезда факультета, Антон Стименко досрочно и без проблем сдал экзамены и отправился в тюменскую область квартирьером отряда. С ним вместе поехал и его старый друг по подготовительному отделению Миша Зорич. Всего квартирьеров было четыре человека плюс командир отряда. Два других квартирьера Славик и Иван были со второго курса и ехали в тайгу впервые.
        Миша был среднего роста, слегка сутулым худощавым парнем. Но Антон знал, какая силища пряталась в этом неприметном теле. Он ни разу не смог побороть Михаила в армрестлинге.
         Проходя учебу на подготовительном отделении, Антон узнал, что Миша тоже служил в батальоне охраны. Только его воинская часть занималась охраной особо ценных железнодорожных грузов. Долго Михаил не рассказывал о своей службе, но после сдачи вступительных экзаменов на первый курс парни изрядно выпили, тормоза с мозгов слетели и Миша рассказал о том, о чем столько молчал.

        Шел второй год службы Михаила Зорича. Отделение сержанта Зорича сопровождало шесть железнодорожных платформ, перевозящих из города Тольятти собранные на конвейере автомобили. Багажники машин опечатаны, так, как в них перевозились особо дефицитные запасные части. Перед отправкой караул проверил все печати. Станция назначения Владивосток. Караульным помещением для наряда служил старый товарный вагон, который прицепили в конце охраняемых платформ. Режим несения службы – пять в дозоре, пять отдыхают. Из пяти дозорных два находятся на одном конце охраняемых платформ, три на другом. В случае остановки состава весь караул выходил по обе стороны охраняемых платформ и становился в цепь.
       На третий день состав проходил старый, построенный еще до революции участок забайкальской дороги. Состав снизил скорость, а на крутом повороте скорость совсем упала. Зорич с напарником находился на первой из охраняемых платформ, то есть по другую сторону от караульного вагона, и стал внимательно смотреть на насыпь. Оно и раньше было, что кто-то хочет запрыгнуть в состав и пограбить груз. Ну, дашь очередь вверх и, не прошеные гости тут же исчезали в придорожных кустах.
        В этот раз всё случилось по-другому. Раздалась длинная пулеметная очередь. Она буквально изрешетила караульный вагон. Затем, десятка полтора грабителей, выскочили  из кустов и быстро направились к охраняемым платформам. Раздумывать было некогда. Зорич и его напарник открыли огонь по нападавшим. Раздалась пулеметная очередь в их сторону. Напарник схватился за плечо и лег на пол. На этот раз Зорич вычислил, откуда стреляли и дал ответную очередь. Пулемет затих. В это время несколько грабителей всё-таки запрыгнули на платформу. Изгиб дороги позволял их хорошо видеть. Зорич одиночными выстрелами расстрелял двоих, а третий успел спрыгнуть.
        По рации сержант передал начальнику поезда о нападении и чтоб тот на следующую станцию вызвал скорую помощь и военную комендатуру.
        Три дня Зорича и его напарника держали в разных местах и постоянно допрашивали, пытаясь найти хоть какие-то различия в их показаниях. Проверили всё: караульную кухню, нет ли там наркотических веществ; проверили табель несения службы, а правильно ли Зорич и его напарник оказались именно в этом месте несения службы; проверяли их личные дела в канцелярии воинской части. С ними общались, как с преступниками.
       Весь остальной караул погиб. Обшивка старого вагона оказалась гнилой. Пули прошили её, как марлю. Проверили баллистику. Да, пулемет находился в тридцати метрах от насыпи. Убитый пулеметчик лежал рядом, но самого пулемета не нашли. По версии раненых бандитов, которых военный патруль нашел недалеко от места преступления, они просто собирали грибы вдоль дороги, когда солдат открыл по ним огонь. А кто стрелял из пулемета по солдатам, и кто те два трупа, что остались лежать на платформе, они понятия не имеют.
       Зорич знал, что нужно следователям. Они хотели выяснить, сделал ли он предупредительный выстрел в воздух, как требовал устав караульной службы. Ибо четыре трупа на насыпи, два на платформе и один в зарослях кустарника, не считая семерых раненых, требовали тщательного расследования.
       Следователи и военные прокуроры были злы как голодные собаки. Если б банда ограбила поезд, то этим бы занималась транспортная прокуратура, а не военная. Героизм и меткая стрельба Зорича испортил им всю статистику. Гражданские прокуроры тоже волком смотрели на Зорича. Получалось, что у них под боком орудовала вооруженная банда, а они типа «ничего не знали».
       Похоже, что восемь караульных солдат погибших от первой пулеметной очереди, ни тех, ни других следователей вообще не интересовали. Но Михаил с раненым напарником еще в дороге твердо договорились – предупредительный выстрел был и сделал его сержант Зорич, после команды «Назад! Стрелять буду»!   
       После окончания следствия, Михаилу настоятельно рекомендовали забыть о случившемся и перевели дослуживать в другую воинскую часть под Воронежем. То есть ему не только не дали награду за сохранение социалистической собственности, но и чуть было не сделали обвиняемым. Чудовищная несправедливость! С тех пор Михаил замкнулся и понял, что вся эта социалистическая идеология и моральный кодекс строителя коммунизма - полная туфта. Правоохранители служат тем, кто платит им зарплату, а  остальные только путаются под ногами и портят статистику. Что касается таких, как Михаил, людей готовых самостоятельно действовать с оружием в руках, так это самые опасные люди для феодально-социалистического режима.

       Провожающих в тюменскую тайгу студентов-квартирьеров было немного. Лида и еще невеста Славика с родителями. Всё необходимое  снаряжение и документы проверили еще в институте. При этом Антона назначили бригадиром.
       Славик с его невестой и её родителями стояли немного поодаль и весело болтали. Похоже, в этой семье обо всем уже договорились. То есть, родители одобрили выбор дочери, и жених рад, что попал в дружную и добрую семью.
       Лида стояла молча, прислонившись к груди Антона. Вдруг он почувствовал, что она плачет.
       - Лидок, что с тобой? Что случилось?
       - Не знаю, тревожно мне, Антоша. Ты так далеко уезжаешь. А я так привыкла, что ты рядом.
       - Ну, началось! – Антон никогда не замечал у Лиды сентиментальных наклонностей и был несколько удивлен.
       - Прошу тебя, будь осторожней, не рискуй, пожалуйста! – вытирая слезы, Лида смотрела ему в глаза.
       - Вот глупенькая, что меня там медведи съедят, что ли?
       - Не знаю, чую, тяжко тебе придется. Хотя бы ради меня, будь осторожней, - продолжала повторять Лида.
       - Хорошо, клянусь постоянно помнить о тебе. Теперь всё?
       - И пиши почаще. Я хоть между строк буду знать, что у вас там происходит.
      В это время объявили посадку.
       - Так, давай без глупостей! - Антон надел рюкзак. - Не придумывай никаких проблем, всё будет хорошо.
       Антон поцеловал невесту и отправился в самолет.
   
      За две недели до приезда основного отряда, квартирьеры расчистили участок тайги, в десяти минутах ходьбы от стройплощадки. Поставили там три армейские палатки. Построили деревянную кухню, обеденные столы, туалет  и летний душ. Прораб приехал, посчитал трудозатраты и внес их в смету. За эти две недели Антон дважды писал письма. Одно невесте и одно родителям.
       Когда приехал основной отряд, комсорг отряда вручил те письма, что ему передали родные квартирьеров.
        «Привет, мой любимый Тошенька! Вчера получила твоё письмо. Очень рада, что всё хорошо и работа идет нормально. Наверно перестал бриться? Ты мне нравишься, как с бородой, так и без. Защита диплома назначена на второе июня. Обязательно вышлю тебе фото.»
         Дальше Лида рассказывала, что она была дома, заходила к его родителям и у них тоже все хорошо и по-прежнему. Все с нетерпением ждут его возвращения.
        Здесь, на краю Земли любая весточка из дома очень желанна. Антон перечитал письмо несколько раз и только потом пошел к ребятам доложить о состоянии дел.
        Опыт командира отряда сделал свое дело. Дело в том, в тайге под Нижневартовском самым большим дефицитом было пиво. Командир заказал парням привезти целый ящик и вручил его прорабу. Как результат - отряду  Никиты Борчука выделили самые выгодные работы. Причем геодезисты уже разметили места будущих фундаментов и приступать к работе можно было, хоть завтра.
        Работали с огоньком. Первые опалубки и армированные сетки были готовы к приему бетона уже через неделю. Но бетон все не везли. Никита нашел прораба и задал вопрос напрямую «Где бетон?».
          Тот, переминаясь с ноги на ногу сказал, что четыре зека, работавших на растворобетонном узле после пьяной драки сидят в КПЗ, директорша растворного узла требует от его отряда четверых человек для их замены. Эта бывшая зечка, хоть и подчиняется ему, но характер имеет норовистый и идти к ней работать никто не хочет. А помимо их отряда на стройке работает еще пять бригад. Короче, если не дадут студентов, бетон будет идти с большими задержками. Оплату она гарантирует хорошую.
         Долго не думали. Бригаду квартирьеров откомандировали на растворо-бетонный узел стройки. Этот узел, или как его тут называли РБУ, находился рядом с линией электропередач, так, как потреблял много электроэнергии. От основной площадки строительства его отделяла плохенькая пятнадцатикилометровая дорога, проложенная через тайгу. Прораб лично отвез студентов на РБУ и как-то очень быстро уехал.
        К ним подошла странная женщина, больше напоминавшая квадратный пенек с ногами, руками и головой, особенно, когда засовывала руки в карманы своего бушлата. По слегка припухшему лицу с красноватым оттенком кожи нельзя было определись её возраст. Голову украшал странный убор – коричневая кожаная бондана. Она выплюнула окурок и низким грубым голосом обратилась к прибывшим.
        - Для вас я Марьяна Николаевна. Местные зовут Мара. Мой заместитель Федор. – Она повернулась к своему балку и громко позвала, - Федор!   
       Из балка вышел со слегка затуманенными глазами здоровенный мужик в расстегнутой телогрейке.
        - Он покажет вам ваши рабочие места и расскажет что делать. Теперь, что касается графика работ. Работаем день и ночь пока идут машины. Выходной воскресенье и то только до часу дня. После наводим порядок, стираем робу и занимается ремонтом оборудования. При условии жесточайшей дисциплины, а это когда все мои приказы и распоряжения выполняются быстро и беспрекословно, я закрываю вам наряды по пятнадцать рублей в день, включая выходные. Еду будете готовить себе сами. Продукты на кухне. Стоимость продуктов, по концу месяца, буду высчитывать из зарплаты. Есть летний душ, но воду в него будете греть тоже сами. Балок, где будете жить вон там у столба.  Ключа нет, порядок в бытовке могу проверить в любой момент. С нами будет работать еще один сотрудник бульдозерист. Его зовут Якур. Он местный хант и почти глухой. Вот и все. Вопросы есть? … Нет? Теперь по рабочим местам.
         Условия, конечно кабальные, но! В конце концов, они приехали сюда зарабатывать деньги, пятнадцать рублей плюс северный коэффициент один и семь, это почти двадцать пять рублей в день! Вопросы, конечно, были, но жесткий и безапелляционный тон директрисы говорил о том, что вопросов она не любит и лучше ей их не задавать. Антон вспомнил слова прораба, что она бывшая зечка. Короче, добро пожаловать на зону!   
       Федор в течение часа показал, что нужно делать на галерее, как работать с бункером накопителем и в какой последовательности загружать миксер РБУ. Уже на третий день бригада могла работать без присмотра Федора. 
        Основной бетон шел с семи утра до семи вечера. Потом интенсивность снижалась, а ночью могли приехать не больше трех машин. Ребята к ночи заполняли все бункера и шли отдыхать, оставался только оператор миксера. 
        Мара почти всё время сидела у себя и занималась бумажной работой, заполняла наряды, накладные, ведомости. Показала Антону, как бригадиру студенческой бригады, какая должна быть подпись и печать прораба на накладной, чтоб водилы не подсунули туфту в её отсутствие. Федор за это время пару раз уходил с карабином в тайгу. Один раз принес зайца.
         Со временем к работе и к отдыху приспособились! Иногда Федор, видя, что парни реально устали, оставался оператором миксера на ночь. Один раз под утро пришла Мара. Проверила чистоту и порядок. Замечаний не было. Якур внимательно наблюдал из кабины своего бульдозера за тем, что происходит на РБУ, как будто чего опасался. Но к ребятам не подходил.
         Беда случилась на двенадцатый день, в субботу вечером.
         Всё это время один единственный вопрос мучал Антона, на который он не находил ответ. Почему при такой выгодной оплате никто из местных не хотел работать на растворобетонном узле. Да, трудно! Да грязно! Но, в конце концов, можно работать по вахтам?
        В этот день последняя машина с бетоном для стройки ушла в шесть вечера. Парни нагрели воду для душа, помылись,  приготовили ужин и к восьми часам устроили отбой. Очень хотелось отоспаться за всю неделю. Федор по субботам для начальницы топил баню.
       Где-то около одиннадцати ночи в балок студентов вошел Федор. Он растормошил Михаила и Антона.
        - Парни, срочно на выход!
        - Что случилось? – Антон с спросонья не мог ничего понять.
        Федор торопил.
         - Пошли, пошли, там расскажу.
       Ребята накинули на себя спортивные костюмы, сунули ноги в сапоги и пошли за Федором. Они подошли к бытовке Мары.
        - Заходите, дело есть, - Федор пропустил ребят вперед, а когда они зашли, он остался на улице и закрыл дверь на ключ.
       Перед зеркалом в ночной рубашке сидела Мара.  Перед ней стояла начатая бутылка водки. Она повернулась к парням и с плотоядной кривой усмешкой произнесла.
          - Ну, что мальчики, пришло время отработать свою большую зарплату. Я  называю это «налог на деньги».
        Мара взяла с предзеркального  столика большой охотничий нож и со всего размаху вонзила его в рядом стоящий табурет. Судя по всему, она превосходно владела холодным оружием.
          - Мои приказы выполняются быстро и беспрекословно! А теперь раздевайтесь и ложитесь в постель! Я очень люблю, когда меня греют с двух сторон. Во избежание глупостей предупреждаю, убежать отсюда невозможно. В случае неповиновения, по официальной версии вы ушли в тайгу и не вернулись. Тут долго никто никого не ищет.
        «Если её пол тайги перетрахало, у неё болячек больше чем в венерическом справочнике. Как же я к Лиде вернусь с таким букетом?» - подумал Антон и покрылся холодным потом.
        Михаил первый пришел в себя.
       - Тетка, а ты не охренела, случайно? Пусть Федор ковыряется в твоей дырке, а нам это и на хер не надо!
       - Ты что там тявкнул, самец?!
       Мара угрожающе встала со стула, выдернула нож из табурета и подошла к ребятам.
       Неизвестно, что было б дальше, если б перед ней стояли не Михаил и Антон, а кто-то другой. Скорей всего под угрозой расправы Мара заставила их делась всё, что ей захочется. Но наглой зечке не повезло. Дело в том, что в армии на караульном городке каждый солдат батальона, где служил Антон, должен был до автоматизма отработать приемы против ножа. Ибо по статистике на караульных чаще всего нападали именно с ножом. Поэтому, когда Мара поднесла нож к горлу Антона, у того проснулся отработанный до автоматизма рефлекс. Он схватил её запястье с ножом двумя руками, вывернул против часовой стрелки, жесткой подсечкой уложил нападавшую на спину. Затем болевой прием и разворот тела на сто восемьдесят градусов.  Туша Мары оказалась лицом вниз, а рука с ножом вывернута за спину. Все это произошло секунды за две, не более.
        Когда Мара пришла в себя, от такой прыти студента, то попыталась заорать «Федор!». Вместо громкого крика о помощи, получился только сдавленный хрип.  Тут в бой вступил Михаил. Он  со всей силы ударил её сапогом в челюсть. Раздался глухой хруст сломанных шейных позвонков. Мара затихла навсегда.
       Парни окончательно проснулись. Мозги заработали в ускоренном темпе.
      - Найди на столе ключ от балка. – Антон принял командование на себя.
      Ключ лежал перед зеркалом.
      - Миша, раздевайся до трусов и беги к Федору, скажи, Мара просила принести ей водки, типа не хватило. Если сможешь при этом по-дурацки улыбайся, типа все хорошо. Сам вернись, но сюда не заходи, спрячься за балок. Главное, чтоб Федор ни о чем не догадался и не взял с собой карабин. Когда Федор войдет к нам, зайдешь сзади. Думаю, вдвоем мы с ним управимся.
       - Может телефон отрезать? - предложил Михаил, - вдруг он вырвется?
       - Тогда вот что, чтоб усыпить его бдительность беги к нему без трусов. И возьми нож Мары. Пользоваться умеешь?
       - Да. Понял. Положу нож у входа.
       Раздевшись до гола, Михаил подошел к балку Федора и постучал.
       - Какого хера! Кто там еще? – проорал Федор.
      Дверь открылась. Увидев голого Михаила, Федор расплылся в усмешке.
      - Мара просила, чтоб ты водки занес и сам зашел развлечься. Той бутылки, что у неё была, на всех не хватило.
      - Понял! Вот это по-нашему, по-сибирски. Сейчас приду.
     Михаил, как и договаривались, спрятался за угол балка, взял нож в руку и стал ждать. Вскоре появился Федор. В кармане его куртки торчали два горлышка. Подойдя к двери, он стал слушать, что там происходит. Постепенно усмешка с его лица стала спадать. Он громко позвал.
      -  Мара? Мара откликнись!
      Антон открыл дверь. Федор не зашел в балок, а отступил назад. Оглянулся и быстро побежал к своему балку за карабином. Михаил хотел кинуться в погоню, как произошло нечто неожиданное. Не успел Федор пробежать и пяти шагов, как в спину ему воткнулась самодельная финка. Федор упал, стал хрипеть, из горла пошла кровь. Михаил ничего не понял и стал оглядываться. В тени столба стоял Якур. Весь вечер он наблюдал что происходит. Сцены изнасилования студентов происходили каждый год, и он догадывался, что сегодня будет. Якур подошел к Федору, вынул финку из спины и перерезал Федору горло.
      - Наконец, хоть кто-то дал им отпор! – произнес Якур.
      - Так ты не немой? – из балка вышел Антон. Он вынес одежду Михаилу.
      - В прошлом году, - продолжил Якур, - один парень не дал над собой надругаться, так они убили его. Федор утопил тело в болоте. Ментам сказали, что ушел в тайгу и не вернулся. … Четыре года эта парочка веселиться тут, как хочет! А менты на все глаза закрыли.
       - Ментов вызываем? – Спросил Антон.
       - Ты что рехнулся? Менты с ними заодно! – возразил Михаил.
       - А тогда что? – Законопослушный Антон растерялся.
       После боя командование взял на себя Михаил. Он хорошо усвоил урок, как менты и прокуроры выворачивают дела.
       - Ты помнишь, где болото, куда парня сбросили? – Спросил Якура Михаил.
       - Да, я тогда проследил за Федором. Берите в сарае две тачки, отвезем эту сволочь туда же. А я соберу все их охотничьи шмотки и оружие. Официальная версия ушли на охоту. Типа Федор видел, как кабаниха повела поросят к кедровнику и они с Марой пошли за свежим мясом.
      Болото оказалось в полутора километрах от РБУ. Метров шестьсот шли по лежнёвке, а потом по кабаньей тропе. Якур прихватил шахтерский фонарь. Но он и без него при свете звезд хорошо ориентировался в тайге. К утру парни вернулись на РБУ. Решили, что остальные члены бригады ничего знать не должны.
     В это воскресенье, как и в прошлое, бригада чистила отбойным молотком стенки и лопасти миксера, ремонтировали отбойники-ограничители на галерее, мыли окна. Все делали вид, что Мара скоро придет и должна увидеть полный порядок.
      В три часа ночи понедельника приехала первая машина за бетоном. Водитель привез накладную на сорок кубов бетона. В накладной указаны номера машин, которым этот бетон отпускать.
       - Где Мара? - Спросил водитель.
       - Не знаю, еще в субботу ушла с Федором на охоту, - ответил Антон, - до сих пор ждем.
       - Ладно, - успокоился водитель, - она предупреждала, что за неё будешь ты. 
       Водитель наклонился в глубину кабины и достал бутылку водки.
        - Вот, передашь ей. Смотри сам не выпей. У неё строго, каждые сорок кубов одна бутылка.
        - Налог на деньги? - усмехнулся Антон.
        - Он самый.
       После этого водитель поставил машину под погрузку.
       Водителям, в сущности, наплевать и на Мару и на Федора, лишь бы рейсы шли без задержки. А вот прораб встревожился. Во вторник вечером он сам приехал на РБУ. Походив вокруг закрытых балков Мары и Федора, он с мрачным видом пошел к телефону. Эту ночь прораб спал на местной кухне. Утром приехал наряд милиции.
      Работу РБУ остановили. После тщательного обыска всех бытовых и производственных помещений. Стали по одному допрашивать работников. Первым вызвали Антона.
        - Когда вы последний раз видели Марьяну Николаевну и Федора? – Глаза следователя внимательно изучали Антона, не выражая при этом никаких эмоций.
        - Марьяну Николавну я видел в субботу во время ужина, она зашла в кухню, почитала расходную тетрадь продуктов и взяла соль.
       И это была чистая правда. Когда парни после душа ужинали, она заходила.    
     – А Федор разбудил меня где-то в два ночи, может чуть раньше. Сказал, что они с Марой под утро идут на охоту в кедровник, а я остаюсь за старшего. Он три дня до этого ходил в тайгу и видел там следы кабанихи с поросятами. Федор ушел, я опять лег спать. Больше я его не видел. 
         - А баню они топили?
        - Да, Федор топил баню. Но были они там или нет, не знаю. Мы рано легли спать. Дело в том, что ночь с субботы на воскресенье это единственная ночь, когда мы можем спокойно отоспаться за всю неделю.
         - То есть, когда конкретно они ушли и в какую сторону вы не видели? – следователь внимательно следил за любой реакцией Антона.
         - Нет. Может, кто из ребят в туалет вставал и что-то видел, но я не видел.
        - Хорошо, идите. Позовите следующего.
       Допрос проходил два с половиной часа. Якур промычал, что всю ночь спал. У него в верхней части галереи было бытовое помещение.
      За это время скопилась большая очередь из машин. Наконец, прораб уговорил следователей разрешить работу РБУ. Парни разошлись по рабочим местам, а следователи остались в кухне, где велся допрос.
       Тот, что был постарше и опытнее сказал:
       - Да-а-а, зачмырили Мару, не подкопаешься.
       - Думаешь, её убили? – удивился тот, что помоложе.
       - Мара после бани минимум два стакана водки выпивала. В какую тайгу она после этого пойдет?! – Анализировал старший.
       - Парень видел, как Федор топил баню, а парились они там или нет неизвестно. – Отпарировал молодой.
       - Ты видел этого чернобрового красавца, что мы первым допрашивали? – продолжил старший, - Мара мимо такого никогда б не прошла. А этот его сутулый друг? Прирожденный убийца! Наверняка в своём селе коров и поросят колол.
         - Я никаких следов крови ни у него, ни у неё в бытовке не нашел. – Продолжил тему молодой следователь. – Если и пришили Мару, то сделали это первоклассно, не подкопаешься. Даже в тетради учета продуктов, шесть консервов «Завтрак туриста», списаны субботней датой, как сухпайок. … Ты как хочешь, а я прочесывать тайгу не собираюсь.
         - Если этот хант им помог, нам тела никогда не найти, хоть целой дивизией прочесывай! Якур в тайге, как у себя дома.
         - Да, хрен с ней! – Молодой следователь решил закончить следствие. - Эта дура всем в печенках сидела со своим «налогом на деньги».  У нас есть пять свидетельских показаний и протоколы обысков. Запишем, пропали в тайге и точка!
         - А как урки? Думаешь ответку не включат?
         -  Мара хоть и в авторитете, но давно в общак не сдавала. А за тех, кто отчалил из «котла», мазу никто держать не будет.
        - Согласен, поехали, - подвел черту старший следователь.
         Прораб, как и следователи, тоже не вчера родился. Он всех этих, как условно, так и просто освобожденных, знал хорошо. Они составляли примерно треть контингента, с которым он работал. И чем Мара с Федором помимо работы занимались, тоже знал. А потому до конца работы стройотряда опасливо косился на бригаду с РБУ. Работали они хорошо, смысла менять их не было. Когда студенты уехали, прораб набрал на РБУ новых людей с чистой биографией, а Якура перевел на другой участок. Больше историю исчезновения Мары и Федора никогда не вспоминали.
         К большой радости Михаила и Антона, никаких происшествий с ними до конца работы стройотряда не случилось. Более того часть зарплаты Мары и Федора прораб распределил между всеми членами бригады.
       Все подрядные работы стройотряд сдал в срок и теми деньгами, что студенты получили на руки, остались довольны. Со всеми вычетами за проезд и пропитание Антон получил тысячу восемьсот шестьдесят рублей. Это было намного больше, чем получили остальные. Но тут, как говориться, каждому по работе.
     На обратном пути даже сэкономили. Из Нижневартовска на Большую землю возвращался транспортный Ил-62. Самолет был почти пустой и командир с радостью взял на борт веселых студентов. Ребята сидели на боковых скамьях, где по замыслу конструктора должны сидеть военные десантники и каждый думал о скором возвращении.
       Антон, чтоб расслабиться, выпил полбутылки армянского коньяка, но хмель его не брал, хотя нервное напряжение несколько спало. В полупустом рюкзаке он вез фотоаппарат с двумя отснятыми пленками и пять кило кедровых шишек. Охотничий нож Мары взял себе на память Михаил.
       Почти весь перелет Антон думал о невесте и предстоящей свадьбе. А, уж, какой он свадебный подарок приготовил! В последнем письме отец писал, что уладил все формальности и даже прислал фотографию подарка.
      Да, Лида была именно той женщиной, на которой хотел бы жениться любой нормальный мужчина – тихая, спокойная, ласковая, симпатичная. Она как бы опровергала народную поговорку: «Есть женщины, которых любят, а есть такие, на которых женятся». Таких, как Лида и любят, и женятся.   
       Лида была полной противоположностью Зойке, бывшей подруги Антона. Зоя симпатичная, статная, с яркими формами, невероятно энергичная женщина. Вокруг неё постоянно бурлила жизнь, и везде она была лидером, организатором, заводилой. Жить с ней было интересно, но утомительно. Да, Зоя была сердцеедка, ей нравилось крутить головы парням, но при этом была лишена всякого кокетства и не позволяла в отношении себя никаких вольностей. Влюбился тогда Антон в Зою с потрохами!
       Познакомились на подготовке к новогоднему вечеру в общежитии технологического факультета. Зоя занималась организацией вечера и попросила проходящего мимо первокурсника установить елку. Ей было все равно как он это сделает, она дала задание и пошла дальше. Антон взял у уборщицы ведро, принес песок и прочно установил небольшую метра полтора елку. Затем он получил задание повесить гирлянды и вынести лишнюю мебель. А когда Зоя вернулась, чтоб дать ему новое задание, Антон протянул вперед руку и произнес:
         - Разрешите представиться Антон! А вас как зовут?
        На минуту Зоя забыла о делах и внимательно посмотрела на парня, протянувшего ей руку. Только теперь увидела, что перед ней не какой-то замухрышка-первокурсник, а очень даже симпатичный  юноша с дерзким взглядом. Не многие парни осмеливались так бесцеремонно её разглядывать.
        - Зоя, - ответила она.
       И тут, как говориться, Антона понесло.
        - Зоя, я готов служить вам весь вечер, за очень маленькую награду!
        - Какую? – напряглась Зоя.
        - За вашу прекрасную и неотразимую улыбку!
     Зоя лукаво улыбнулась.
        - Смотри, Антон, не прогадай!
    Антон не прогадал. Почти весь новогодний вечер они танцевали. А после двенадцати ночи покинули шумную компанию студентов и исчезли продолжить праздник в другом месте.   
     Какое-то время Антон ни о чем не думал, просто плыл по этой любовной речке. 
       Но со временем вопрос: «А что дальше?», все сильнее набирал силу. Одна только мысль о том, что он всю жизнь будет кататься на каруселях Зоиных затей, приводила его в отчаяние. Когда же вопрос: «Так мы женимся или нет?», встал ребром, Антон набрался храбрости и ответил, что не готов к такому решительному шагу в своей жизни. Получив, вполне заслуженную звонкую пощечину, Антон собрал вещи и ушел из Зоиной комнаты в общежитии. Больше они никогда не разговаривали. Долго еще подсознание Антона рвалось обратно, просить прощения, валяться в ногах, посыпать голову пеплом. Но всё было кончено и назад пути не было!   
      Через три месяца Зоя вышла замуж за аспиранта кафедры машин и аппаратов. Антон понимал, что такая яркая женщина без внимания не останется.
      Несколько мимолетных романов большого облегчения Антону не принесли. Долго еще Зоя приходила и терзала его во сне. И только после знакомства с Лидой, эта боль утихла. Лида, как живительный бальзам легла на его сердечную рану и старая боль отпустила. Но всё равно, какая-то маленькая, еле заметная заноза еще пряталась в глубинах сердца Антона. Бесследно такие вспышки чувств не проходят.
      В аэропорту бойцы стройотряда огласили прощальный тост и разъехались по домам. 
       Еще на вокзале Антон позвонил Лиде. И теперь с нетерпением ждал встречи.
     Лида также готовилась к встрече. Она договорилась со знакомой и взяла ключ от её квартиры. Уезжая на станцию встречать жениха, Лида сказала отцу, чтоб к ужину её не ждали. Мама Лиды отдыхала в спальне и тоже слышала слова дочери.
      Дело в том, что официальную процедуру сватовства Антон и Лида провели еще до отъезда в стройотряд, а конкретные вопросы, связанные со свадьбой отложили на сентябрь. И теперь родители Лиды прекрасно понимали, куда бежит их дочь. На что мать презрительно хмыкнула, а отец одобрительно кивнул.
       Всю жизнь Лида была покорна своей властной матери. Галина Андреевна не хотела замечать, что дочь выросла, и когда та приезжала из института на каникулы, помыкала ей, как маленькой девочкой.  «Пойди туда! Сделай то! Это платье немедленно сними! Что за обувь ты на себя напялила?» и так далее. Надо сказать, что под гнётом супруги находился и отец Лиды, Павел Иванович.
       Работала Галина Андреевна заведующей районным аптечным управлением. А район был большой, так что связи и деньги она имела приличные. И как часто бывает административный стиль поведения перешел в семейный быт. Именно она, используя свои связи, устроила дочь после окончания института младшим экономистом на андрушевский спирт завод, чтоб дочь всегда была рядом.
       После знакомства с Антоном, Лида изменилась. Она почувствовала себя настоящей сформированной, самодостаточной женщиной и всё чаще давала понять это маме. Протест был тихим, сдержанным. Как правило, Лида делала вид, что не слышит, что ей говорит мать. А когда та начинала повышать голос и настаивать на своем, Лида тихо и спокойно отвечала, что «она так не думает», или, что «у неё другие планы».
       В тот вечер, когда Лида ушла встречать жениха, Галина Андреевна планировала обсудить с мужем детали свадебной церемонии и количество гостей на свадьбе. Заявление молодые подали еще до отъезда Антона в стройотряд. Это позволило выбрать для свадебной церемонии субботний день. Свадьба должна состояться через семь дней.
        - Паша оторвись от своей газеты! Мне на завтра надо точно определиться в каком ресторане будем заказывать свадьбу.
        - А что есть какая-то разница? – вяло ответил муж.
        - Не поняла? … Дела твоей дочери тебя совсем не интересуют?
        - Дела дочери, интересуют, но ты, кажется, хочешь превратить её свадьбу в свой бенефис?
       -  Ах, вот как ты заговорил? – раздражение Галины Андреевны с каждым часом нарастало. – Ты, бездарь, всю жизнь сидишь на голой зарплате и моей шее. Гвоздь дома ровно забить не можешь, а туда же – критикуешь?! Да если б не я до сих пор жили в однокомнатной гостинке. На твою зарплату и костюм толковый не купишь! – Поняв, что несколько переборщила, Галина Андреевна решила сбавить обороты. - Да, мне хочется, чтоб все мои друзья и знакомые увидели, как я выдаю дочь замуж! Что мы не скупердяи какие-то и можем позволить себе то, что не может каждый. В конце концов, мой социальный статус не позволяет мне отделаться семейным междусобойчиком. Мне нужно пригласить друзей и из райкома, и из исполкома, и директора завода, который устроил нашу дочь на работу.
         - И директора универмага, и директора продторга, - продолжил логический ряд своей супруги Павел Иванович.
         - Да! А ты как думал?! Откуда берутся балыки, колбаса, куры, растворимый кофе! Здесь не Киев, в магазине этого не купишь!
          - Делай что хочешь! – Резко ответил Павел Иванович.
         - Ну, правильно, опять сама, опять всё сама! Толку от тебя … , - Галина Андреевна хотела добавить крепкое словцо, но нарвавшись на жёсткий и злой взгляд мужа решила не обострять.
         - Дочь сказала, что они с Антоном завтра зайдут к нам кое-что обсудить. - Павел Иванович боялся, что жена будет говорить с зятем, как с дочкой. - Будь с детьми повежливей.
         - То есть, тебе она сказала, что ночевать не придет, а мать пусть думает, что хочет? Так что ли? – Раздражение Галины Андреевны вновь стало нарастать. – Ну, ничего, отгуляем свадьбу, я вам покажу! 
        - Интересно, что такого мы еще не видели, что ты нам хочешь показать? – ехидно заметил Павел Иванович.
     Галине Андреевне стоило немалых сил, чтоб взять себя в руки.
        - Всё! Разговор закончен, читай свою газету дальше!

       В доме жениха так же состоялся разговор родителей Антона. Его маму звали Марией Александровной, а отца Алексей Владимирович. Семья ужинала. Марья Александровна нарезала сало к жареной картошке и подала на стол.
       - Отец, что за сын у нас шебутной. Толком и разглядеть не смогла. Прибежал, туда-сюда и опять убежал.
       - Понятное дело, к невесте пошел. Почитай три месяца не виделись. Привыкай мать. Сын взрослый у него своя жизнь. А у нас только две роли остались: или помогай, или не мешай.
       - Обидно, я наготовила, ждала.
       - Я ему твои угощения в сумку сложил. Не пропадут. … Да, еще он сказал, завтра с Лидой придут к нам. За свадьбу поговорим, хочет ей свадебный подарок показать.
        - А денег-то хватило?
        - Как раз и хватило. Наши две тысячи и он привез тысячу восемьсот. Так, что я полностью расплатился.
        - Неужто, внуков увидим, а, отец?
        - Ну, кто тебя за язык тянет? Я уж молчу, молчу, чтоб судьбу не вспугнуть, так нет, ты влезла! - Мария Александровна сделала удивленные глаза. – Что смотришь? Сглазить хочешь?!
       - Тьфу! Скажешь еще! – огрызнулась жена.
       Мария Александровна поставила на огонь чайник и решила больше не продолжать этот разговор.
    
      А что влюбленные? Они болтали за полночь, пока были силы. Утром, наспех позавтракав, пошли решать оставшиеся организационные вопросы. Их ошибка заключалась в том, что первыми они решили посетить родителей Лиды, а потом зайти домой к Антону. Если б наоборот, всё могло сложиться иначе.

      И так, счастливые, а потому абсолютно беспечные они перешагнули порог дома Лиды. Павел Иванович возился с телевизионной антенной, вернее устанавливал новую. Увидев детей, он оставил работу и доброжелательно улыбаясь, протянул руку будущему зятю.
     - Привет покорителю тайги, добро пожаловать!
     - Добрый день, Павел Иванович.
     - Проходите в гостиную, - жестом предложил войти в дом отец Лиды.
      Из кухни выглянула Галина Андреевна.
      - Доброе утро, - поздоровалась Лида.
      - А пришли, наконец? – Вместо приветствия отозвалась Галина Андреевна. -Я сейчас курицу в духовку поставлю и подойду. Чай с пирожками будете?
      - Нет, мам, мы позавтракали.
      Дети разместились на диване, а Павел Иванович присел на стул возле стола.
      - Ну, расскажи, чем вы там занимались, в тайге? – с интересом спросил будущий тесть.
      - Строили. Заливали фундаменты под будущие компрессорные станции. Много попутного газа идет с нефтью, раньше его просто сжигали, а теперь решили сжижать и в дело пустить. Вот такой завод мы и строили.
      - Понятно. Красиво в тайге летом?
      - Очень. Как-то залез на строительный кран, а вокруг за горизонт уходит зеленый ковер. Даже сфотографировал эту красоту.
      В гостиную вошла Галина Андреевна.
       - Ну, что ж, раз все в сборе, то начнем. Отложите романтику в сторону, у нас много вполне реальных вопросов. Первое: дата остается прежняя? Следующая суббота?
       - Да, именно из-за этой субботы мы и подали заявление за три месяца, - подтвердил Антон.
       - Хорошо. Я договорилась, арендуем ползала в ресторане «Юбилейный». Теперь что касается платья невесты и костюма жениха.
       - Подождите, - встрепенулся Антон. То, что он услышал, не соответствовало его планам. – Какой ресторан? Зачем нам целый ресторан, вернее его половина?
       - А как ты думал? Я первый раз выдаю единственную дочь замуж. Всё должно быть по первому разряду. Придут уважаемые люди нашего района, мои друзья. По-другому и быть не может.
      - Галина Андреевна, поймите, нам не нужна роскошная свадьба. Я не вижу смысла поить и кормить толпу плохо знакомых мне людей, которым и дела нет до нашего с Лидой счастья. Только вы с мужем, мои родители и десяток наших с Лидой друзей, не больше. Причем я подчеркиваю не ваших, а наших с Лидой друзей.
       Галину Андреевну задел мало уважительный тон будущего зятя и она отбросили сантименты в сторону.
        - Ну, во-первых: не ты, а родители будут, как ты говоришь «поить и кормить толпу людей», а во-вторых: не тебе решать каков будет формат свадьбы. Поэтому просто сиди и слушай, как всё будет происходить.
      Понимая, что жена вошла в свой руководящий раж, Павел Иванович решил вмешаться.
        - Галочка, давай послушаем наших молодят. Я уверен, что истину можно найти, обсуждая вопрос с двух сторон.
        Галина Андреевна строго глянула на мужа.
        - Паша, ты в делах ничего не понимаешь! Будешь говорить, когда тебя спросят, понял? 
        Расслабленное, благодушное состояние Антона быстро улетучилось. Лида  растерялась от неожиданного поворота событий и не знала, что ей сказать. Наконец, Антон понял, куда он попал и перешел от обороны к нападению.
       - Галина Андреевна, мне не нравиться ваш безапелляционный административный тон. Вы не на работе, а я не ваш подчиненный.
       - Ох, ничего себе!! – Искренне возмутилась Галина Андреевна. - Ты даже не зять еще, а уже указываешь мне в моем доме!! … А-а-а! Только сейчас поняла. У твоих родителей нет денег на эту свадьбу? Да? … А то, что ты привез из Сибири, хочешь зажать? Первый раз увидел большие деньги и тут же прятать под подушку? Ты что жадный нищеброд! – От целой волны оскорблений Антон побагровел, а хозяйка дома  продолжила. – Запомни, теперь всё будет только так, как я скажу, понял?  И не сметь, мне перечить!
        Галина Андреевна решила раз и навсегда обозначить свой авторитет и безусловное семейное верховенство. Если б кто другой, а не Антон сейчас сидел рядом с Лидой, возможно, это и сработало. Во всяком случае, она не раз, таким броском хамства и наглости ставила «зарвавшихся» оппонентов на место. Но тут нашла коса на камень.   
        На миг Антон вспомнил последние слова Мары: «Мои приказы выполняются быстро и беспрекословно!».  Вспомнил он и ответ Михаила, с которым был полностью согласен. А потому других вариантов ответа Антон даже не искал.
        - Тетка, а ты не охренела случайно от своих денег? Сама сказала, я тебе даже не зять, чтоб хамить мне! На подчиненных орать будешь, а я ложил на тебя и твои деньги с прибором!
       Антон резко встал с дивана, взял Лиду за руку и повел к выходу.
        - Лида, вернись! – резко скомандовала Галина Андреевна. – Никакого жениха и никакой свадьбы у тебя больше нет!
        У самого выхода Антон обернулся.
        - Слава Богу, у нас теперь есть свой дом, и такая стерва, как ты, Галина Андреевна, нам и на хрен не нужна.   
        Когда молодята вышли из дома, на глазах Лиды блестели слезы.
        - Не плачь, родная. – Антон все еще кипел от словесной схватки с будущей тещей, но нежные слова всё-таки нашел.
       - Антошенька, как это произошло? Откуда столько агрессии?
       - Сама видела, не я это начал. Пойдем, нас ждут в другом месте. Проживем без твоей властной матери.
       - Куда мы пойдем?
       - К себе домой.
      Лида стала вытирать слезы.
       - Не так я себе это представляла. Не хочу уходить со скандалом.
      Антон удивленно посмотрел на невесту.
       - Лида решай, с кем ты с мамой или с мужем? Третьего варианта больше нет?
       - Ну, неправильно это, пойми Антошенька, неправильно!
       - Лида, чтоб вернуться к тебе из тайги, мне пришлось убить человека, а ты не можешь бросить взбесившуюся мать?   
       Тут из приоткрытой двери дома послышались возгласы вначале Павла Ивановича, а затем и крик Галины Андреевны: «помогите». Лида бросилась в дом.
        - Ну, что ж, свой выбор ты сделала!
      Антон решительно зашагал прочь. Обида распирала его сознание. Он чувствовал себя не только оскорбленным, но и преданным любимой женщиной.
      А в доме Лиды разыгралась жуткая сцена. Павел Иванович несколько секунд после ухода Антона сидел молча, стараясь осознать, что произошло. А когда все последствия скандала стали ясны, он встал со своего места, вынул ремень из брюк и подошел к супруге.
       - Ну, что тварь ненасытная, добилась своего?
       Галина Андреевна сидела на стуле в пол-оборота к мужу и не сразу заметила ремень в его руках.
       - Ничего, еще приползут на брюхе! – со злобой в голосе прошипела она.
       Павел Иванович со всего размаху ударил жену кулаком по лицу. Галина Андреевна упала со стула на пол.
        - Это тебе за твой подлючий язык, а это тебе за мою погубленную жизнь, - Павел Иванович со всей силой лупил жену пряжкой ремня, - я же тебя, тварь ненасытную, терпел только из-за дочери. А теперь ты не только мою жизнь испоганила, но и её!?
         Поняв, что муж совершенно не шутит и останавливаться не собирается, Галина Андреевна стала звать на помощь.
       - Всё, конец моему терпению! Убью тебя сволочь! И пусть меня посадят, но на одну скотину в этом городе будет меньше!
      Войдя в дом и увидев отца, всегда спокойного и терпеливого, с перекошенным от злости и ненависти лицом, Лида бросилась к нему. Она буквально повисла на его руке с ремнем.
       - Папа, папочка не надо! Прошу тебя не надо!
      Вид заплаканной умоляющей дочери, несколько отрезвил Павла Ивановича. Он бросил ремень на пол, собрал в сумку, какие нашел, свои вещи и вышел из дома.   
        Антон, как и Павел Иванович, придя в дом своих родителей, то же собрал вещи, буркнул родителям, что свадьбы не будет и поехал к себе в институтское общежитие.
       Видя сына в крайней степени возбуждения, ни отец Антона, ни мать вопросов задавать не стали. Пусть сын поедет, успокоиться, а там и поговорим.
       Всю следующую неделю, вся в синяках и ссадинах Галина Андреевна лежала в постели. На период свадебных забот она взяла отпуск на работе, а потому вызывать врача и брать больничный не понадобилось. Ходить по дому она могла, но показаться на улице в таком виде не решалась. Лида накупила в аптеке по указанию мамы кучу мазей и примочек и, как могла, ухаживала за ней. Но городок маленький, «шило в мешке не утаишь», тем более что Павел Иванович переселился в свой рыбацкий домик и возвращаться домой не собирался.
       Через день после скандальных событий Лида, наконец, решилась пойти к родителям Антона.
       - Здравствуй, доченька! - Мария Александровна первая увидела Лиду. – Что там у вас произошло?
       Лида присела на лавочке у крыльца дома.
       - Добрый день, а Антон дома?
      Услышав голоса на улице, из дома вышел  отец Антона.
       - Нет Антона. Пришел от вас, будто его кипятком ошпарили. Собрал вещи и уехал.
       Лида кивнула головой, давая понять, что она так и думала.
     - Так что там произошло? – повторила свой вопрос Мария Александровна.
   Лида все от начала до конца, без утайки рассказала.
     - Да-а! Дела! - Алексей Владимирович почесал затылок, - тогда ты, видимо, еще не всё знаешь. - Алексей Владимирович сделал небольшую паузу, затем продолжил, - мы ведь вам дом купили на свадьбу.
      - Какой дом? – удивилась Лида.
      - Тут недалеко, минут двадцать пешком. Одна еврейская семья уезжала в Израиль, все распродавали. Чего ж Антон так и рвался в стройотряд. Не хватало нам полторы тысячи, даже чуть больше. Потому он и хотел сделать скромную свадьбу.
       - Боже мой! – Лида закрыла лицо руками. – Почему же он не сказал?
       - Хотел сделать свадебный подарок, сюрприз, - грустно ответил Алексей Владимирович.
       - Когда Антон уходил, он так и сказал: «Идем, у нас теперь свой дом». А я не поняла, о чем он.
       Некоторое время сидели молча. Затем Алексей Владимирович засунул руку в карман, достал ключ и протянул его Лиде.
       - Значит так! Будем жить, будто  ничего не произошло. Ты по-прежнему наша дочка. Бери ключ, а когда мама поправиться, то переезжай в свой дом, хозяйничай. А мы с твоим отцом подойдем, глянем. Может, какой ремонт надо сделать. … Не переживай, время лечит. Всё образуется!
       От первых добрых слов, что Лида услышала за эти дни, ей стало легче. А главное вернулась надежда, что всё ещё как-то устроиться.
         - Спасибо, вам! А то так тяжело было, хоть в петлю лезь.
        - Ты эти мысли брось! – в разговор вступила Мария Александровна, - нам еще внуков охота понянчить!
        Лида улыбнулась.
        - Я тоже на это надеюсь.
       Дома Лида рассказала матери про свадебный подарок Антона, на который ушли все сбережения. Мама ничего не ответила, только отвернулась к стене, чтоб случайно не встретиться взглядом с дочкой.

        Вот уже две недели Антон исправно ходил на все лекции и семинары, как говориться кинулся с головой в учебу. Он очень рассчитывал на летнюю стипендию, но её почему-то задержали. Староста сказал, что скорей всего стипендию за лето выплатят только в октябре. Несколько раз на перемене встретился с Михаилом. Того было не узнать. Одет с иголочки, стильная прическа, уверенный взгляд.
        Михаил видел, что у Антона вид не очень, но в душу лез. Захочет, сам расскажет. Антон даже подумал одолжить денег у Михаила, но отказался от этой идеи, чтоб ни чего не объяснять.
     Пришлось по старой привычке идти в ночную смену на фабрику мороженого, в закалочную камеру. Для студентов пищевого института на фабрике мороженого практиковали поденную работу, с выплатой в конце недели. 
      Лиля Михайловна секретарь энергетического факультета так же заметила перемены в Антоне. От её взгляда не укрылось и его подавленное настроение. Вывод напрашивался сам – что-то личное. А вскоре догадка подтвердилась. Лиля Михайловна слышала разговор старосты их группы с одной из сокурсниц в буфете. Тот говорил, что свадьбу, на которую Антон его пригласил, отменили.   
       Пари своей подруге Леночке она проиграла. Заветная бутылочка духов «Пани Валевская», на которую Лиля Михайловна так рассчитывала, дематериализовалась. Теперь предстояло выполнить свою часть пари, а именно познакомить Антона с Леночкой. А та и легка на помине.
       Подруги встретились в парке Шевченко. Сидя на лавочке, Леночка сообщила Лиле Михайловне подробный план своего знакомства с Антоном. План сильно напоминал вербовку агента. Но ничего не поделаешь, проиграла пари, надо отрабатывать.
       Вскоре представился случай. Лиля Михайловна несла папку с документами в ректорат института и в коридоре встретила Антона.
        - О, Стименко, как хорошо, что я тебя встретила!
        - Да, Лиля Михайловна, что случилось?
        - У меня к тебе одна небольшая просьба, личного характера, выручишь? 
        - Ну, конечно. А что случилось?
        - Подожди меня, я сейчас отнесу документы и вернусь.
       Конечно, она могла сразу изложить свою просьбу, но как учили её в разведшколе, клиент должен психологически привыкнуть к ситуации и сам ждать её продолжения. Тогда вероятность правильного принятия новой информации намного выше.
      Через пять минут она вернулась из ректората.
         - У моей подруги есть машина Лада. Сама она водит машину неважно. Муж партийный чиновник и за руль давно не садился. Раньше её возил племянник, но он завербовался на Север. Короче, нам надо поехать в Стайки под Киевом, километров шестьдесят. Там в субботу собираются наши друзья, небольшой юбилей. Мы не можем не поехать. Выручишь нас? Отвези туда и обратно. Она женщина не бедная хорошо заплатит, как? 
        - О чем речь, конечно выручу.
        - Пойми, там собираются не простые люди. Кому попало, такую ответственную работу не поручишь. А я знаю тебя, как вполне порядочного и исполнительного человека.
        - Долг платежом красен. Когда и где мне надо быть? – спросил Антон.
           Лиля Михайловна сработала настолько тонко и профессионально, что у Антона даже мысли о западне не возникло. 
        - В эту субботу, в три часа дня по этому адресу. - Лиля Михайловна написала на клочке бумаги адрес и отдала Антону. Суббота в группе Антона был проектный день.
        Большой частный дом в поселке Стайки, под Киевом достался мужу Елены Давыдовны  по наследству. Первые годы после свадьбы они пользовались им как дачей. Но по мере отдаления супругов друг от друга, ездить туда стали все реже и реже. А последние лет десять Елена Давыдовна приезжала сюда с друзьями выпить и расслабиться на природе. Соседка за дополнительную оплату следила за порядком, поэтому дом был в приличном состоянии. Друзья Елены Давыдовны называли подобные мероприятия: «Выполз на природу». Этой осенью они как раз съехались из отпусков и с большой охотой приняли предложение Елены Давыдовны пошашлычничать на фоне золотой осени.
       Что касается вождения автомобиля, то Елена Давыдовна прекрасно освоила эту премудрость. Специфика онкобольницы, где она работала, заключалась в том, что состоятельные люди могли позволить себе хорошие импортные лекарства в том числе и обезболивающие средства. Лекарства шли контрабандой, а Елена Давыдовна была одним из звеньев этой цепи. Приходилось много ездить. Да, муж, не смотря на то, они жили отдельно, давал деньги на жизнь, но определяющим ситуацию стало одно из основных свойств денег – их всегда недостаточно.  Техническим обслуживанием машины занимался гараж горкома партии, где работал её супруг. Поэтому Лада Елены Давыдовны выглядела, как новенькая.
      Нельзя сказать, что побочная деятельность жены второго секретаря горкома партии не была замечена правоохранительной системой. Один из следователей получив сигнал от информатора, вышел непосредственно на Елену Давыдовну. Столкнувшись с ВИП персоной, пошел на доклад к руководству. Непосредственный начальник не решился принять решение и отправил его к самому генералу.
      Генерал быстро объяснил молодому сотруднику, что медицина является очень специфичной сферой деятельности общества. И неизвестно когда и при каких обстоятельствах каждый из нас, не зависимо от чина и звания, может стать клиентом медиков. А потому «сиди тихо и не буди лихо». Из чего следователь сделал конкретный вывод: контрабанда лекарств крышуется на самом верху.
      Замуж Елена Давыдовна, а тогда студентка медицинского института Леночка Райкова, вышла в двадцать один год. Муж Анатолий Краснопольский уже работал инструктором райкома партии и был на восемь лет старше. Леночка подрабатывала медсестрой в поликлинике четвертого управления. Как-то её вызвали делать уколы на дом к инструктору райкома. Так они и познакомились.
       Анатолию недавно предложили повышение по службе, но была проблема, он был холост. А по неписаным критериям партийный функционер обязан иметь крепкую социалистическую семью – ячейку общества. Нельзя сказать, что жених очень нравился Леночке, что-то в нем было не так. Но в институте предстояло распределение и ехать в «тьму таракань» на три года ей совсем не хотелось. А тут уже сложившийся мужчина с большими перспективами карьерного роста. Колебание было не долгим.
      Что с мужем «было не так», наивная Леночка окончательно поняла только через два года их совместной жизни. Интимная жизнь супругов постоянно съеживалась и достигла ничтожных масштабов. Муж объяснял это большой эмоциональной нагрузкой на работе и медицинскими проблемами. Но идти к врачу наотрез отказывался. И тогда Елена заподозрила, что муж изменяет. А что еще она могла подумать?   
       Но каково ж было её удивление, когда она узнала с кем! Она проследила за мужем, куда он идет после работы, и узнала страшную правду. Это оказался молодой парень, юрист, стажер горисполкома. Теперь ясно, почему Алексей Краснопольский так долго не женился.
      Хоть пылкости в их семейных отношениях никогда не было, но всё равно шок для Елены был сильнейшим.
       Всю следующую неделю Елена и Алексей пытались выработать новые принципы взаимоотношений. Дело в том, что развод для Алексея означал не только конец карьеры партработника, но и возможное снятие с должности или, еще хуже, отправкой на производство. А с другой стороны и Елена привыкла к беззаботной жизни с хорошим материальным уровнем. Договорились так: он купит ей кооперативную квартиру в центре города, отдаст ключи от дачи и будет ежемесячно давать денег. Она за это обязана присутствовать с ним на всех партийных праздничных мероприятиях, изображая счастливую жену. Дальше делай, что хочешь, главное никаких публичных скандалов. Если она забеременеет от любовника, то ребенка оформят как их совместного.
       На том и порешили!
       Любовники у молодой жизнелюбивой Леночки были, но немного. Помня о недопустимости публичных скандалов, это были, как правило, отпускные и командировочные романы. Особенно она любила ездить на курсы повышения квалификации. Но как-то, потеряв бдительность, она всё-таки нарвалась на скандал. Это был профессиональный жиголо и шантажист.
         Курсы повышения квалификации проходили в Ленинграде. Уже на третий день у Елены возник бурный роман с молодым хирургом. Так он представился. До этой встречи Леночка не подозревала, что секс может быть таким сильным и эмоциональным. Мужик оказался профессионалом. При расставании она не выдержала и дала ему свой номер телефона.
        Вскоре он появился в Киеве, они встретились, стали встречаться. Любовник навел справки и всё понял. Когда шантажист попросил тысячу рублей отступных, Елена обратилась к мужу за помощью.
        Начальник охраны горкома партии был штатным решалой подобных проблем. Что он сделал с шантажистом, не знает никто, но больше этот парень никогда и нигде не появлялся. Как правило, на таких как он «вешали» несколько нераскрытых убийств и подводили под «вышку». В тоталитарной социалистической системе правосудия практиковались закрытые суды, а потому это было совсем не сложно.   
       С тех пор Елена Давыдовна стала осторожна и даже пуглива в отношениях с мужчинами. Но, однажды увидев капитана футбольной команды энергетического факультета, ни о ком другом больше думать не могла. И теперь сама судьба отдавала этого парня ей в руки.
        Ровно в три часа Антон явился по указанному адресу. У подъезда стояла красная Лада модели ВАЗ 2103. Квартира находилась на втором этаже.
       - А вот и Антон, - радостно воскликнула Лиля Михайловна, - Леночка познакомься с нашим водителем.
        Из ванны с еще мокрыми волосами и феном в руке вышла Елена Давыдовна.    
        - Здравствуйте, Елена, - представилась хозяйка дома. – Вы проходите в комнату. Я сейчас.
        Квартира была обставлена очень хорошо. Стесняясь, Антон прошел в комнату. Следом зашла Лиля Михайловна.
        - Смотри, Антон, мы сейчас заканчиваем собираться, а ты съезди на заправку, заправь полный бак, купи в магазине две бутылки столичной водки и две бутылки сухого вина, на свой выбор. Продукты мы заранее приготовили, а про спиртное забыли.
          Тут в комнату вошла Елена. Она открыла дверцу секретера, достала, что хотела и повернулась к Антону.
         - Вот тут деньги на спиртное и бензин, техпаспорт на машину и ключи. Ближайшая заправка в конце квартала. А универсам возле станции метро. Через полчаса мы ждем вас внизу у подъезда.
        «Ну, что ж работа, как работа», - подумал Антон и пошел выполнять поручения.
        «Главное - знакомство состоялось! - обрадовалась Елена Давыдовна. - Теперь нужно не торопиться и перевести отношения из служебных в дружеские, а потом и в доверительно-дружеские».
        К  шести часам вечера к даче Елены Давыдовны подъехали еще две машины её друзей.  Гуляли славно, весело и даже с танцами! Шашлыки получились отменные! В одиннадцать вечера Лиля Михайловна попросила отвезти её домой. Договорились, что утром Антон заедет забрать и Елену.
         Машина была первоклассная. Антону доставило огромное удовольствие на ней покататься. На ночь он поставил её возле общежития, рядом с москвичом коменданта.
         Утром, когда Антон садился в машину, за ним внимательно наблюдал Михаил.  Окна его комнаты выходили на улицу. Михаил хорошо разглядел и машину и номера. Именно на этой машине к нему приезжала врачиха из онкобольницы, забирать контрабандный морфин и другие лекарства.
       Год назад Михаил был одним из тех студентов, которые приторговывали в институте импортным товаром и которых, по наводке  Лили Михайловны взяли компетентные органы. У Михаила нашли только две пары джинсов, которые он клялся и божился, что купил себе, а не на продажу. А у двух его друзей оказалось много чего, особенно чеки внешпосылторга, которые приравнивались к валюте. Михаила оставили в покое. А друзьям отвертеться не удалось. Им дали по два года условно и выгнали из института.   
      Долго Михаил был на подозрении у своих друзей, что это он их сдал, но вскоре на связь к ним вышли серьёзные люди и предложили распространять контрабандные лекарства. А заодно и отмазали Михаила, рассказав, что на самом деле их сдала секретарша факультета Лиля Михайловна. Тогда за вопрос, откуда они это знают, могли и язык отрезать, поэтому вопросов никто не задавал.
       Реабилитированный Михаил вновь захотел войти в дело. Но нужен был взнос в оборотные средства – тысячу рублей. Найти такие деньги Михаил мог только с стройотряде.
       После вступительного взноса, Михаилу стали давать первые поручения. Одно из них продажа лекарств в онкобольницу города. Передача происходила через почтовый ящик только что построенного высотного дома. Соседи дома плохо знали друг друга. Поэтому никому нет дела, кто открывает почтовые ящики. Чтоб груз или деньги не взял случайный человек, Михаил наблюдал за своим грузом издалека.
      Раз в неделю приезжала женщина, закутанная в платок и в темных очках. Она забирала лекарства и оставляла деньги за предыдущую партию. Приезжала дамочка на той самой машине, в которую сел его друг Антон.
     Прошло время. Антон приезжал к Елене не только по выходным, но и будни после занятий. Для удобства Елена оформила ему доверенность на машину. Основными её клиентами были состоятельные люди в возрасте. Эти люди не знали или не хотели знать о происхождении предлагаемых им лекарств. Помогают и хорошо. Жили такие люди в основном за городом. Ездить приходилось много.
      Отношения Антона и его работодательницы установились дружеские и по просьбе  Елены Давыдовны, чтоб она не чувствовала себя старухой, Антон называл её Еленой. То, что они с мужем не живут, Антон догадался сам, но вопросов не задавал.
     Теперь, чтоб превратиться из Елены в Леночку, нужен был экстраординарный случай. И такой случай произошел.
       В середине октября Антон привез Елену на дачу в Стайки. Она захотела привести участок возле дома в порядок. Антон обрезал ветки деревьев, а Елена сгребала опавшие листья.
        - Антон, возьми другую ножовку. Эта старая и её давно никто не точил.
       Антон и сам заметил, что ножовка туповата.
        - А где взять? – спросил Антон.
        - В подвале есть ящик с инструментами. Идем, покажу.
      Они спустились в подвал дома. Елена открыла большой железный шкаф. Шкаф был забит первоклассным инструментом. Тот, кто собирал эту коллекцию, знал толк в инструменте. У Антона от восхищения заблестели глаза. Он внимательно всё рассматривал.
        - Что нравиться? – спросила довольная произведенным эффектом Елена.
        - А чье это?
        - Отец моего мужа любил руками поработать, а научить сына не смог. С тех пор и пылиться всё это добро.
         В глубине шкафа лежал сверток. Антон развернул промасленную тряпку. Это был наградной пистолет системы ТТ.
        - А кем был отец вашего мужа? – спросил Антон.
        - Я точно не знаю, об этом не принято говорить. Но на чердаке до сих пор висит его парадный мундир с тремя звездами.
       - Полковник?
       - Да.
      В армии, когда Антон ходил в патруль по колючке или ездил в наряд с инкассаторами, ему выдавали пистолет системы «макаров». И раз в полгода были стрельбы из этого пистолета. Но ТТ он держал в первый раз.
     Антон вынул обойму и передернул затвор. В стволе патрона не было.
        - Хочешь стрельнуть? – улыбнулась Елена.
        - А можно? – не верил своему счастью Антон.
        - Пошли, тут в конце коридора запас сухих дров. На них вешают мишень. Любил старичок позабавиться.
        Подвал дома был разделен на две равные части узким коридором. В стороны от коридора отходили несколько дверей. За одной из дверей находился шкаф с инструментом и верстак. Что было за другими дверями неизвестно.  В конце коридора у стены были аккуратно сложены кругляки дров. Елена подошла к дровам, подняла руку и достала сверху сверток с мишенями.
         -  Вот нашла, совершенно новую, - Елена закрепила мишень на дровах и отошла за спину Антона.
         Расстояние до мишени было шесть, семь метров. Единственной неприятностью была двутавровая стальная балка. Она шла возле левой стены в центре коридора и уходила от фундамента вверх. В начале пятидесятых годов, когда строился этот дом, еще не было жидкости для пропитки деревянных стропил и балок крыши от жучков, а потому середину конька крыши дополнительно укрепляли стальной опорой, которая проходила через чердак, все этажи и упиралась в фундамент.
         Елена закрыла уши и глаза. Антон прицелился и сделал два выстрела.  Оба в десятку.
         - Классная машинка! – Восхитился Антон.
         - Можно попробовать? – Спросила Елена.
       Антон протянул пистолет Елене.
        Елена с опаской взяла пистолет.
        - Вот прицел, а вот мушка, всё понятно? – Антон провел вводный инструктаж. – Будешь нажимать курок, глаза не закрывай.
        До Антона Елена несколько раз стреляла, но сейчас делала вид, что это впервые.
       Она сделала два выстрела. Пули разлетелись в разные стороны мишени.
       - Там на верстаке я оставила очки, принеси, пожалуйста. – попросила Елена.
       Антон вернулся в комнатку, где стоял шкаф с инструментом. На верстаке действительно лежали очки. В это время в коридоре раздались три выстрела. По звуку одна из пуль угодила в стальную балку. Антон кинулся в коридор.
      Елена стояла, согнувшись от боли. Она держалась за левое бедро. Кровь сочилась из под пальцев. Красное пятно расползалось по брюкам.
     - Что случилось? – Антон испуганно пытался рассмотреть рану.
     - Рикошет от балки, слегка задел. Помоги мне выбраться в комнату.
     - Давай отвезу тебя в больницу.
     - Больница? Огнестрел? Ты с ума сошел. Я сама врач. Тут есть всё, что мне надо.
      Елене было трудно идти и Антон, подхватив её на руки, понес в гостиную на диван.
        - Давай лучше в спальню, там аптечка со всем необходимым.
         Антон по просьбе Елены постелил на кровать большую клеёнку.
         - Крови не боишься? – Спросила Елена. Антон отрицательно покачал головой. - Тогда будешь мне ассистировать. Возьми ножницы, протри их спиртом и разрежь одежду возле раны. И протри спиртом руки.
         Антону пришлось разрезать не только брюки, но трусы. Отодвинув окровавленные края ткани, он увидел саму рану. Пуля чиркнула по телу, разорвав кожу ноги длиной около трех сантиметров. Рана находилась в том месте, где бедро соединяется с тазовой костью.
         - Возьми стерильный тампон смочи перекисью и вытри рану и кожу вокруг.
         Рана продолжала кровоточить, но уже меньше.
         - Смочи тампон йодом и протри кожу вокруг раны, а на рану наложи тампон. Надо полностью остановить кровь.
         Антон точно выполнял все указания. Когда он наложил на рану кровоостанавливающий тампон, Елена взяла его руку и прижала к ране.
         - Надо плотнее и подождать пару минут, потом будем зашивать.
         Рука Елены была теплой и приятной. К тому же Антон случайно скользнул взглядом за край разрезанных трусиков. Неожиданно в висках сильно застучала кровь. Елена сделала вид, что ничего не заметила.
        - Теперь возьми в аптечке хирургическую нить и иглу. Пока будешь вставлять нить в иглу, дай мне бутылочку с эфиром. Надо сделать местную анестезию.
        Когда все приготовления были закончены, Елена потрогала кончиком иглы кожу возле раны. Боли не чувствовалось.
     - Прислони ладони к коже по обе стороны раны и стягивай кожу к середине раны.
        Антону ничего не оставалось, как положить руки на голое женское бедро и пытаться стянуть рану. Елена почти профессионально зашила рану.  Но рана продолжала кровоточить.
       - Возьми еще один стерильный тампон и пластырь.
      Антон протер перекисью рану, намазал её ранозаживляющей мазью, наложил тампон и стал крепить его пластырем к бедру. 
        - Не жалей пластырь. Делай куски побольше. И сделай один полный оборот вокруг бедра.
      Когда Антон крепил пластырь вокруг бедра, Елене пришлось поднять колено. Её главная женская достопримечательность полностью оголилась. Когда работа была закончена, Антон в нерешительности остановился. 
        - Может кофе или чай?
         Елена сжала губы.
        - Кажется, наркоз проходит. Помоги, дай мне руку.
         Антон сидел слева от Елены и протянул ей левую руку. Она взяла его за запястье и сунула руку Антона между своих ног, затем сильно прижала её бедрами.
         - Ну, пожалуйста, помоги! Это единственно, что отвлечет меня от боли.
         Антон не смог дальше сопротивляться. В конце концов, он был всего лишь молодой мужчина, с естественными рефлексами.

        Ноябрь в этом году выдался довольно холодным. Уже несколько раз температура опускалась ниже нуля.
         В один из таких холодных дней в общежитие к Антону приехал отец. Но сына не застал. Ему сказали, что Антон уже давно, как в общежитии не появлялся, а живет на квартире у какой-то барышни. Тогда отец отправился в институт. Антон на факультете человек популярный, а потому найти аудиторию, где была его группа, не составило труда.
         Была перемена между второй и третьей парой.
        - Привет, сынок. Ты где сейчас обитаешь? В общежитии, говорят, тебя уже давно не видели?
        - Пап, у меня всё хорошо. Ты что-то конкретное хотел или как? – Затем, спохватившись, спросил. – Как там мама? 
        - У нас всё по-прежнему, мама жива здорова. Ты так быстро уехал, что мы ничего не поняли, может, объяснишь?
         - Нечего мне объяснять! – Антон отвернулся в сторону.
         - Ну, тогда я тебе немного расскажу и поеду обратно.
        - Пап, не начинай, пожалуйста!
        - Я твой отец! И выслушать меня ты должен! А там делай, что хочешь. – И после небольшой паузы продолжил. -  Приходила Лида. Всё рассказала, как там было. Я не судья ни тебе, ни ей, просто хочу, чтоб ты всю правду знал. … Когда Лида тогда вернулась в свой дом, Паша сильно, очень сильно бил жену. Он так и приговаривал, что убьёт её, за то, что испортила дочке жизнь. Лида кинулась к отцу, повисла у него на руках, и уговорила прекратить. Если б не Лида, убил бы Паша жену и сел в тюрьму, а Лида осталась сиротой. Вот собственно и всё ради чего я приехал. Дальше сынок сам решай, как тебе жить.   
       Не прощаясь, отец пошел к выходу.
       Слух о том, что к Антону приезжал отец, быстро распространился. Не остался этот факт без внимания Лили Михайловны. Первой реакцией было позвонить Елене, мол, на горизонте опасность. Но … ничто так тяжело не переживается, как счастье подруги. И она звонить не стала.
      После визита отца, не сразу, конечно, но сознание Антона стало проясняться. Лида уже не была той предательницей, какой он её заклеймил. Наоборот, его гордыня по сравнению с её милосердием выглядела ужасно. Теперь получалось, что это он её предал!
       Что ж ему делать  с Еленой? Их отношения не имели никаких перспектив. Это понимали оба. То, что раньше казалось простым и естественным, теперь приобрело смутные и неприятные оттенки.
       В институте все знали о его романе с какой-то солидной дамой. Кто завидовал, кто крутил пальцем у виска, но большинству было наплевать. Не всё рано было только Михаилу. Антон был чуть ли не единственным его другом. Только с Антоном он мог расслабиться, и говорить о чем угодно, зная, что тот его сдаст и не подведет. В дружеских беседах Михаил выяснил, что Антон не в курсе нелегального бизнеса его подруги. Но радость от этого была не долгой.
      Михаила вызвал его куратор, который распределял контрабанду между дилерами.
       - Миша, всё, пришел срок, рубим концы с твоей докторшей.
       - А что случилось?
       - Баба с катушек слетела. Стала сорить деньгами. Завела молодого любовника, короче, привлекла к себе ненужное внимание. А в нашем деле это предвестник провала. Через десять дней получишь новый конец в онкобольничке. Завтра вместо товара положишь куклу и заберешь последние деньги. Поищи новую точку для передачи товара. Теперь всё, иди.
       Михаил прекрасно знал, что означает «рубим концы». Нет, слава богу, рубить будет не он. Но, куратор думает, что Антон в курсе дел врачихи. Значит, Антона тоже будут зачищать.
        Михаил долго перебирал варианты возможного разрешения ситуации. И остановился только на одном, который радикально решал ситуацию и имел минимальные последствия.
        Послезавтра у Михаила день рождения. Он пригласит Антона в старую колыбу в Голосеевском лесу. Торгуя лекарствами, Михаил занимался и тем, что переводил инструкции к ним. Он прекрасно знал побочные эффекты, и что будет с передозировкой. Михаил поднял свои записи и нашел, что искал.
        «Рубить конец» будут не раньше, чем он получит деньги, а это как раз послезавтра в четыре часа дня. Значит, он назначит Антону встречу в четыре. Пусть Антон немного подождет, целее будет.
        Михаил приехал в колыбу на полчаса позже. Антон уже начал волноваться. Если честно, он бы давно ушел, но очень хотелось основательно напиться с Михаилом. И повод у Антона был серьезный.
       Ключи от дачи постоянно лежали в машине, чтоб «случайно не забыть». Сегодня  утром, когда Лена принимала пациентов в больнице, Антон втайне от неё съездил в Стайки. Его уже не один день мучали сомнения. Очень хотел проверить один факт. Спустившись в подвал, он прихватил мощный фонарь.
      После истории с ранением Елены, они никогда больше в подвал не ходили. Пистолет, по-прежнему лежал на полу коридора. Антон подобрал его, протер и отнес в шкаф, где он лежал. Вернувшись в коридор, он стал искать пулю, ранившую Елену. Ту пулю, что попала в стальную балку, он нашел сразу. Она валялась у стены с  сильно сплющенным передним кончиком. Антон внимательно осмотрел бетонную стену, возле которой был их огневой рубеж. Бетон был рыхлый, очень низкой марки. Другая пуля наполовину вошла в стену. Он оглянулся вокруг. Попробовал открыть ближайшую дверь. Она открылась. На старых досках комком лежала черная плотная ткань. Антон развернул ткань и поднес к свету. Почти в середине было пулевое отверстие. Ткань сильно пахла порохом.
        Самые худшие опасения Антона подтвердились. Значит, было так. Первый выстрел был в мишень, второй через тряпку в ногу и только третий в стальную балку. Ну, а остальное приготовлено заранее. И лекарства, и нитка и эфир!
        Конечно, Елена женщина роскошная, слов нет, но зачем же так, граблями по душе! Я же молод, не женат. Можно было просто сказать, намекнуть, что нравлюсь. Интересно, какая в этой история роль Лили Михайловны?
       Все эти мысли продолжали крутиться в голове Антона, когда он сидел в колыбе и ждал друга. Перед уходом из дома Елены Антон хотел было оставить записку, что он, мол, всё знает и отношениям конец. Но передумал. Он не трус и всё это скажет ей в лицо.
        Пришел Михаил. Шашлык за эти полчаса был практически готов. Друзья взяли старт со ста грамм.  После третьего тоста Антон не выдержал и рассказал, свою историю с Еленой. Михаилу тоже хотелось рассказать, какая тварь его подруга, но это была не только его тайна и он промолчал. Перед последним тостом Антон пошел в туалет. Михаил долил из пузырька в бокал друга несколько капель жидкости, затем долил и себе. 
        Недалеко от колыбы, дежурило такси, на котором приехал Михаил. Таксисту хорошо заплатили и просили подождать.
        Друзья вышли из колыбы довольные и изрядно выпившие. Уже в машине сначала Антону, а затем и Михаилу стало дурно. Таксист остановился, думая, что клиентов укачало. Но все оказалось намного хуже. Оба стали рвать на обочину, лица стали красные.
        - Гони в больницу скорой помощи, - попросил таксиста Михаил.
        Дежурный врач констатировал острое пищевое отравление. Рвота, понос и высокая температура, что еще он мог констатировать. Обоих, после промывки желудка, положили под капельницу.
        На следующий день, Антон хотел встать на ноги, но был еще очень слаб. Ему поставили новую капельницу. А около двух часов дня к нему в палату зашли два незнакомца в штатском. Представились, показали удостоверения.
        - Скажите, вы знаете Елену Давыдовну Краснопольскую? – спросил тот, что присел рядом с кроватью Антона. Второй стоял у него за спиной.   
        - Да, а что случилось? – тихим голосом спросил Антон.
        - Когда вы видели её в последний раз?
        - Вчера утром. Я отвез её на работу.
        - А что вы делали потом? – спросил тот, что стоял.
        - Потом я съездил на её дачу, вернулся, поставил машину на стоянку и встретился с другом. Отмечали его день рождения.   
        - Что вы делали на даче? – Тот, что сидел возле постели всё тщательно записывал.
        - Я отвез летний комплект резины. Он сильно мешал на балконе.
        - Когда вы встретились с товарищем?
        Антон понял, что лишнее лучше не болтать.
        - Около четырех часов, точнее не помню. Посидели часа полтора. А потом попали в больницу.
       - А что с вами случилось?
       - Не знаю, спросите у врача. Кажется, что-то не свежее съели. Возможно, шашлык был плохо прожарен. В колыбе дают сырой шашлык и ты сам себе жаришь. А можно узнать, что случилось с Еленой Давыдовной?
         Человек в штатском криво усмехнулся.
        - А вы что до сих её пор так называете?
        Антон ничего не ответил.
        - Краснопольскую Елену Давыдовну нашли сегодня в шесть тридцать утра мертвой. Она ехала поздно вечером на дачу и на полной скорости вылетела в глубокий овраг.
        - Меня не было, а она плохо водила машину. – Тихо проговорил Антон. – Почему она меня не дождалась?! 
       - Странно, а по заявлению мужа, ездила Елена Давыдовна очень хорошо. И именно по его настоянию было открыто уголовное дело.
       - Тогда я ничего не понимаю, - Антон краем пододеяльника вытер предательскую слезу.
        - Муж Краснопольской прямо обвинил в её гибели вас, Антон. Но, похоже, с алиби у вас всё в порядке. Мы уже взяли показания у таксиста, который привез вас сюда. И товарищ ваш, Михаил, полностью подтвердил ваши показания. Выздоравливайте!
        - Можно вас попросить?
        - Да, что вы хотели?
        - Там, в одежде паспорт, а в нем телефон отца, рабочий. Позвоните ему, скажите, что я здесь.
        - Не волнуйтесь, ему вчера позвонил ваш врач.
        Сотрудники прокуратуры покинули палату, оставив Антона с новыми очень грустными мыслями. Теперь Антон понял, почему, когда он утром проснулся, Михаила в палате не было. Его перевели в другое место, чтоб сотрудники в штатском могли взять раздельные показания.
        Антон был слишком слаб, чтоб анализировать последние события. Но он понял главное – его ни в чем не подозревают. А Елену жаль, красивая женщина, хоть и стерва.
       Но на сегодня сюрпризы не закончились. Антон ждал, что приедут мама с отцом, но в палату вошла Лида. Антон не знал, куда деть глаза от стыда. Наверняка история с Еленой дошла и до неё.
        - Антошенька, привет! – Лида присела на тот стул, на котором еще недавно сидел сотрудник органов. – Как ты себя чувствуешь?
        Лида вела себя так, будто они вчера расстались.
       - Привет, уже легче, - выдавил из себя Антон.
       - Вот и хорошо. Сейчас приедет машина, скорая из Андрушевки, мама оформит документы и поедем  домой.
       - Куда? - не понял Антон.
       Лида стала собирать вещи Антона в сумку.
       - Мама показала врачу свои документы и под свою ответственность забирает тебя. Будешь остаток лечения проходить дома. Или ты забыл, что у нас с тобой есть свой дом. Я середины сентября там живу. Твой и мой папа сделали первоклассный ремонт. Теперь туалет и душ у нас прямо в доме. Установили котел, батареи. Завезли полторы тонные угольного брикета для котла. У нас дома тепло, светло, уютно. Ты быстро поправишься. А за институт не волнуйся. Мама выпишет больничный лист.
        Антон больше не мог сдерживать слезы. Он не мог понять, почему эта милая симпатичная женщина, с золотым характером, полюбила такого идиота, как он!
        Лида присела на край кровати и нежно погладила голову Антону.
        - Как видишь, Антошенька, мы сделали всё, что от нас зависело. Теперь, как ты скажешь, так и будет. … Так, что поехали домой?
        Антон наклонил голову Лиды к себе и поцеловал в губы.
        - Поехали.
          - Да! Не удивляйся, когда приедем, возле дома стоит гараж. Мама очень хочет загладить свою вину и сделать нам подарок. Но без твоего разрешения она боится. Говорит с сюрпризами надо заканчивать.
          - Только не красную, - прошептал   Антон.    
        Но Лида не слышала его слов, так, как в этот момент вошли санитары. Они переложили Антона на каталку и повезли в приехавшую из Андрушевки скорую помощь. Лида оглянулась, ничего ли не забыла, и вышла в коридор. Там в тревожном ожидании стояли её родители и родители Антона.
        - Всё нормально! – сказала, улыбаясь, Лида. – Всё хорошо! Я поеду с ним, а вы все завтра к обеду приходите. Пусть в себя придет.
         

                Эпилог.
   
     Прошло две недели. Михаил после «отравления» быстро поправился.  Куратор назначил встречу на выставке народного хозяйства, сокращенно ВДНХ, у павильона, где была модель угольной шахты. Место странное. Но напрягало не только это. Обещанный новый контакт в онкобольнице до сих пор Михаилу не дали. А это значит – онкобольницу передали другому распространителю.
      Изображая неспешных туристов, Михаил и его куратор встретились у входа в павильон. Был вторник, утро, людей почти ни кого.
      - Раз уж тут, давай пройдемся, глянем, - предложил куратор.
      Они не спеша осматривали экспозицию. Еще Михаила напрягла большая спортивная сумка, с которой тот пришел на встречу. Вначале Михаил решил, что куратор принес новую партию товара, но, судя по всему, сумка была совсем пустая.
       - Да, Миша, заставил ты нас поменять планы. Мы ведь думали смерть врачихи повесить на её водителя, типа любовники повздорили, вспылили, но пришлось поменять сценарий и разыграть наркотическое отравление. А ты молодец! Уважаю! Не часто встретишь настоящую мужскую дружбу. Но ладно, дело прошлое. Поговорим о насущных делах. Принято решение тебя пока из дела вывести. Спокойно учись. Получи диплом, а потом поедешь за границу. Тебя назначат «заготовителем». Нам нужны такие смелые решительные парни. Полгода полежишь на «дне», чтоб нигде случайно не засветиться, а там сам понимаешь, другие возможности.
         Михаил всё понял. План, что куратор придумал для устранения врачихи, по вине Михаила провалился. Свидетель, а им был Антон, остался жив. Куратор человек злобный и мстительный, ему этого не простит.  Более того, чтоб теперь убрать Антона, надо убрать его, Михаила. А картинки светлого будущего – «солнце, пальмы и песок», это для усыпления бдительности. Михаил несколько раз оглянулся. Нет, ликвидационной команды нигде не видно. Значит, про свой «косяк» куратор никому не сказал и решил сам все исправить.
        Постепенно, по кругу они спускались в импровизированную шахту. Михаил делал вид, что внимательно слушает. Они остановились у двери с надписью «Служебное помещение». Куратор слал хлопать себя по карманам кожаной куртки, делая вид, что ищет что-то, затем опустил сумку на землю и поднял правую руку, чтоб расстегнуть змейку.
      «Всё! Пришли! Тянуть дальше некуда!» - подумал Михаил. Пришлось импровизировать. Михаил  сделал удивленное лицо и посмотрел за спину куратора.
        - О! А это еще кто?
        Куратор был уверен, что они одни в коридоре, потому инстинктивно повернул голову в указанную сторону. В одно мгновение Михаил достал из левого рукава куртки нож Мары, с которым почти не расставался, и по самую рукоятку вогнал в горло куратору. Этот и другие удары ножом он отрабатывал в лесу за общежитием на мешках с песком. А что делать, с волками жить, по-волчьи выть.
     Еще на втором курсе Михаил понял, что судьба быдла, которую коммунисты уготовили своему народу, его не устраивает. Его не устраивала судьба дойной коровы, которая состарившись, отправится на бойню, освободив стойло другой корове. Уже тогда он решил: на этом скотном дворе он будет волком в овечьей шкуре.
       Вскоре кровь перестала сочиться. Михаил осторожно вынул нож. Только теперь он понял, для чего куратор принес большую спортивную сумку. Михаил открыл дверь с надписью «Служебное помещение». За дверью была площадка из рифленого металла, от которой вверх и вниз шла металлическая лестница вентиляционной шахты. Михаил затащил труп за дверь, отрезал голову и кисти рук, сложил это в сумку, предназначенную для его головы. В наружных карманах куратора были только мелкие деньги, а во внутренних карманах складной охотничий нож и пистолет Макарова. Куртку и нож Михаил тоже положил в сумку, а пистолет сунул за пояс. Остатки трупа скинул вниз вентиляционной шахты.
    Ночью, утяжелив сумку двумя кирпичами, Михаил бросил её с Пешеходного моста в Днепр. Теперь оставалось ждать, когда кинутся искать куратора, и не свяжут ли его исчезновение с Михаилом.
     С того момента прошел месяц. За неделю до нового года, Михаил возвращался с занятий. Он шел от остановки троллейбуса к общежитию. Возле него остановилось такси. Из машины вышла хорошо одетая симпатичная, но уже далеко не молодая женщина и окликнула Михаила по имени.
       - Простите, но я с вами не знаком, - напрягся Михаил.
       - Не волнуйтесь у нас чисто деловой разговор, - жестом женщина пригласила Михаила сесть в машину. Водитель такси парень с бульдожьей мордой внимательно смотрел на Михаила.
        Пришлось подчиниться.
        - Коля, протри стекла машины, - попросила водителя женщина.
        Коля вышел, закурил и стал прогуливаться по тротуару.
        - Ваш куратор исчез, мы до сих пор не знаем где он. А работа стоит. Недополученная прибыль это тоже убытки. Мы проверили его отчетность. Работали вы спокойно, надежно. Нам так же понравилось, что после потери куратора вы не стали бегать, суетиться, выяснять, а терпеливо ждали новую связь. Мы ценим такие дисциплинированные и надежные кадры. Пока что я сама буду поставлять вам товар. Но готовьтесь стать куратором. Осваивайте большой сетевой маркетинг по обычным лекарствам. Получите диплом, я передам вам всю номенклатуру товара и агентов сбыта. – Начальница внимательно посмотрела на Михаила. – Согласны стать куратором?
          - Да, согласен, - Михаил улыбнулся. Значит, тело куратора не опознали и тем более, не связали с ним. 
        - О любых нестыковках, непонятках или подозрениях немедленно докладывать мне. Есть мнение, что ваш куратор страдал избыточной самостоятельностью. Поэтому максимально точная отчетность.
         - Он что, вел параллельный бизнес?
         -  Возможно. – Процедила сквозь зубы дамочка. - Связь со мной по тому же каналу, что и с бывшим куратором. А теперь всё.
       Михаил вышел. Такси уехало.

      До легализации частного аптечного бизнеса оставалось девять лет!