Библия. Царствъ 1-я. Гл. 17, ч. 3. Победа русского

БИБЛИЯ. ВЕЧНЫЙЪ ЗАВЕТЪ.

АРИ НА РАДИО НОВА.

ЦАРСТВЪ 1-я.

ГЛАВА 17. Битва Давида и Голиафа.

ЧАСТЬ 3. Победа русского Давида.

        Синодальныйъ переводъ:
17:27 И сказал ему народ те же слова, говоря: вот что сделано будет тому человеку, который убьет его.
17:28 И услышал Елиав, старший брат Давида, что говорил он с людьми, и рассердился Елиав на Давида и сказал: зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:27 И рекоша ему людiе по словеси сему, глаголюще: тако сотворится мужу, иже убiетъ его.
17:28 И услыша Елiавъ братъ его болшiй, внегда глаголати ему къ мужемъ: и разгневася яростiю Елiавъ на давида и рече: почто сямо пришелъ еси? и кому оставилъ еси малыя овцы оны въ пустыни? вемъ азъ гордость твою и злобу сердца твоего, яко виденiя ради брани пришелъ еси.

        И сказали ему люди по словамъ этимъ, глаголющее: такъ сотворится мужу, какойъ убъётъ его. И услышалъ Елиавъ братъ его большийъ, когда глагола тотъ къ мужамъ: и разгневался яростью Елиавъ на Давида и говоритъ: зачемъ пришёлъ сюда сейчасъ? и кому оставилъ техъ малыхъ овецъ въ пустыне? Я знаю гордость твою и злобу сердца твоего, такъ какъ ради того, чтобы увидеть брань пришелъ теперь.

        Почему такъ говоритъ старшийъ братъ Давида? Почему онъ такъ уверенно говоритъ: «Я знаю гордость твою и злобу сердца твоего…?» И действительно ли онъ это знаетъ? Нетъ. Ибо объ этомъ говоритъ его имя – Елиавъ: Ели-а-въ – ели азъ ведаетъ. Ничего этотъ человекъ не ведаетъ, и поэтому онъ не былъ избранъ Богомъ изъ всехъ сыновейъ Иессея, а только Давидъ. У русскихъ есть такое выражение «еле-еле». Такъ вотъ, и этотъ старшийъ братъ ведаетъ «еле-еле», то есть, чуть-чуть что-то поверхностно знаетъ, а на самомъ деле ничего не ведаетъ. Именно поэтому Давидъ не обращаетъ на него внимание, а продолжаетъ делать то, что делалъ. Читаемъ.

        Синодальныйъ переводъ:
17:29 И сказал Давид: что же я сделал? не слова ли это?
17:30 И отворотился от него к другому и говорил те же слова, и отвечал ему народ по-прежнему.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:29 И рече давидъ: что сотворихъ ныне? несть ли речь?
17:30 И отвратися от него ко иному и рече по словеси сему. И отвещаша ему людiе по словеси прежнему.

        И сказалъ Давидъ: что сотворилъ ныне? Не слова ли это? И отворотился отъ него къ другому и говоритъ словами этому. И отвечали ему люди по словамъ прежнимъ.

        Синодальныйъ переводъ:
17:31 И услышали слова, которые говорил Давид, и пересказали Саулу, и тот призвал его.
17:32 И сказал Давид Саулу: пусть никто не падает духом из-за него; раб твой пойдет и сразится с этим Филистимлянином.
17:33 И сказал Саул Давиду: не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты еще юноша, а он воин от юности своей.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:31 И слышаны быша глаголы, ихже глагола давидъ, и возвестиша предъ Сауломъ: и пояша его людiе и приведоша его предъ Саула.
17:32 И рече давидъ къ Саулу: да не ужасается сердце господину моему о семъ, рабъ твой пойдетъ и поборется со иноплеменникомъ симъ.
17:33 И рече Саулъ къ давиду: не возможеши пойти ко иноплеменнику сему братися съ нимъ, яко ты детищь еси, сей же мужъ борецъ есть от юности своея.

        И услышали, что говоритъ Давидъ, и возвестили Саула: и взяли его люди и привели его къ Саулу. И сказалъ Давидъ къ Саулу: да пусть не ужасается сердце господина моего объ этомъ, рабъ твойъ пойдётъ и поборется съ иноплеменникомъ этимъ. И сказалъ Саулъ къ Давиду: не можешь ты пойти къ этому иноплеменнику сражаться съ нимъ, такъ какъ ты ещё ребёнокъ (дитё – детищъ), а этотъ же мужъ борецъ отъ самойъ юности своейъ.

        Саулъ, въ комъ, какъ вы уже увидели, тёмная энергия борется со светлойъ, не увиделъ въ Давиде соперника огромному Голиафу и посчиталъ его ребёнкомъ. Но Саулъ забылъ, что есть такая прекрасная русская народная мудрость: «Въ устахъ ребёнка глаголетъ истина». И, поройъ, маленькийъ ребёнокъ скажетъ то, что побоятся сказать взрослые. И, поройъ, ребёнокъ можетъ сделать то, что не могутъ сделать сильные взрослые.
 
        Синодальныйъ переводъ:
17:34 И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада,
17:35 то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его;
17:36 и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго. [Не пойти ли мне и поразить его, чтобы снять поношение с Израиля? Ибо кто этот необрезанный?]

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:34 И рече давидъ къ Саулу: егда пасяше рабъ твой отца своего стадо, и егда прихождаше левъ или медведица и восхищаше от стада овцу едину:
17:35 и азъ вследъ его исхождахъ и поражахъ его, и исторгахъ изъ устъ его [взятое]: и аще воспротивляшеся ми, то вземъ за гортань его, поражахъ и умерщвляхъ его:
17:36 и льва и медведицу бiяше рабъ твой, и будетъ иноплеменникъ необрезанный сей яко единъ от сихъ: не поиду ли, и поражу его, и отиму днесь поношенiе от Израиля? понеже кто необрезанный сей, иже уничижи полкъ Бога жива?

        И сказалъ Давидъ къ Саулу: когда пасъ рабъ твойъ отца своего стадо, и когда приходили левъ или медведица и похищали отъ стада одну овцу: и я следомъ его выходилъ и поражалъ его, и исторгалъ изъ устъ его взятое: и если воспротивились мне, то бралъ за гортань его, поражалъ и умерщвлялъ его: и льва и медведицу билъ рабъ твойъ, и будетъ съ иноплеменникомъ необрезаннымъ этимъ то же, что и съ однимъ изъ нихъ: не пойду ли, не поражу ли, и отниму теперь поношение отъ Израиля? потому что кто необрезанныйъ этотъ, что уничижаетъ полкъ Бога живого?

        Въ даннойъ речи Давида есть очень важная фраза:«…и исторгалъ изъ устъ его взятое…». Причёмъ, обратите внимание, что въ церковнославянскомъ тексте стиха 17:35 есть слово, поставленное въ прямоугольные скобки – [взятое]. И это слово, по правиламъ Русскойъ Грамоты поставленное въ такие скобки, более раскроется въ будущемъ времени, чемъ въ томъ далёкомъ ветхозаветномъ. Оно раскроется въ нашемъ съ вами, дорогие читатели, настоящемъ времени. И раскроется во всейъ фразе: «и исторгахъ изъ устъ его [взятое]». А теперь обратите внимание, какъ действия Давида со львомъ или медведицейъ разделены двоеточиями, раскрывающими смыслъ. Вначале написано: «егда пасяше рабъ твой отца своего стадо, и егда прихождаше левъ или медведица и восхищаше от стада овцу едину:». Затемъ следуетъ: «и азъ вследъ его исхождахъ и поражахъ его, и исторгахъ изъ устъ его [взятое]:». То есть, этотъ маленькийъ русскийъ Давидъ уже тогда могъ забрать изъ устъ льва или медведицы взятое. Какъ такое возможно? А возможно это только благодаря русскому Слову Божьему, какое понимаютъ все животные, если они не подвержены тёмнойъ энергии. Эти левь или медведица просто понимали то, что имъ говорилъ Давидъ и отпускали изъ своейъ пасти взятое. А вотъ если они воспротивились, какъ это написано далее после следующего двоеточия, тогда бралъ за гортань, поражалъ и умерщвлялъ животное. Здесь важно увидеть, что животное, какое не понимало словъ и воспротивилось человеку – это животное, подверженное влиянию тёмнойъ энергии. Какъ часто можно видеть случаи, когда обычная русская речь отгоняла даже медведя, пришедшего къ людямъ чемъ-то полакомиться. Уходящийъ и отдающийъ свою добычу зверь здесь – показатель светлойъ энергии, въ нёмъ находящейся – находящейся именно въ его сознании, руководящемъ его действиями. А вотъ, когда зверь набрасывается на человека, это указываетъ на тёмную энергию въ его сознании, и такого зверя должно убить. Именно такъ и поступалъ Давидъ. Запомните люди, даже такие грозные, казалось бы, левъ или медведица, если они светлые – они понимаютъ человеческую речь и всегда уйдутъ, не тронувъ человека и не взявъ у человека добычи. И только, когда въ ихъ сознании присутствуетъ тьма – тогда они набросятся. Важно уметь это видеть въ наше время смешанныхъ энергийъ. Именно это вамъ своейъ речью показываетъ ветхозаветныйъ русскийъ Давидъ. 

        И вновь во второйъ разъ маленькийъ, неприметныйъ, но такойъ сильныйъ русскийъ Давидъ говоритъ о Боге живомъ, ибо ему, русскому человеку, очень противно понимать, что необрезанныйъ (во всехъ смыслахъ) этотъ Голиафъ, олицетворяющийъ собойъ огромную по численности религию ислама, пытается уничижать воинство Бога живого.

        Синодальныйъ переводъ:
17:37 И сказал Давид: Господь, Который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина. И сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою.
17:38 И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его медный шлем, и надел на него броню.
17:39 И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить, ибо не привык к такому вооружению; потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом, я не привык. И снял Давид все это с себя.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:37 И рече давидъ: Господь иже изъятъ мя от руки львовы и от руки медведицы, той изметъ мя от руки иноплеменника сего необрезаннаго. И рече Саулъ къ давиду: иди, и да будетъ Господь съ тобою.
17:38 И облече Саулъ давида одеждею, и шлемъ медянъ возложи на главу его,
17:39 и препояса давида оружiемъ своимъ верху одежды его. Давидъ же походивъ [во оружiи] сямо и овамо, утрудися, яко не обыче. И рече давидъ Саулу: не могу ити въ сихъ, яко не обыкохъ. И взяша от него сiя.

        И сказалъ Давидъ: Господь, иже изымаетъ меня отъ лапъ льва и отъ лапъ медведицы, тотъ изыметъ меня отъ руки иноплеменника этого необрезаннаго. И сказалъ Саулъ къ Давиду: иди, и да будетъ Господь съ тобою. И облачилъ Саулъ Давида одеждойъ, и шлемъ медныйъ возложилъ на голову его, и препоясалъ Давида оружиемъ своимъ поверхъ одежды его. Давидъ же, походивъ въ оружии туда и вокругъ васъ, утрудился, такъ какъ это не обычно (не привычно ему). И сказалъ Давидъ Саулу: не могу идти въ этихъ, такъ какъ не привыкъ. И взяли отъ него это.

        И снова мы видимъ, какъ въ церковнославянскомъ тексте стиха 17:39 есть слова, взятые въ прямоугольные  (квадратные) скобки - [во оружiи]. Вотъ въ такомъ оружии сейчасъ, въ нашемъ современномъ времени, не привыкъ ходить русскийъ человекъ – ему проще сразиться съ врагомъ голыми руками. Но какъ именно? Читаемъ.

        Синодальныйъ переводъ:
17:40 И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращою в руке своей выступил против Филистимлянина.
17:41 Выступил и Филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел впереди его.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:40 И взя палицу свою въ руку свою, и избра себе пять каменiй гладкихъ от потока, и вложи я въ тоболецъ пастырскiй егоже ношаше, и пращу свою имый въ руце своей, и иде къ мужу иноплеменнику.
17:41 И идяше иноплеменникъ приближаяся къ давиду, и носяй оружiе его предъ нимъ [идяше].

        И взялъ палицу свою въ руку свою (посохъ), и избралъ себе пять камнейъ гладкихъ отъ потока, и вложилъ ихъ въ тоболецъ пастырскийъ, какойъ носилъ, и пращу свою имелъ въ руке своейъ, и пошёлъ къ мужу иноплеменнику. И иноплеменникъ приблизился къ Давиду, и носящийъ орудие его передъ нимъ идущие.

        Что такое праща? Это древнее ручное метательное оружие въ виде верёвки или ремня (изъ кожи, шерсти или растительного волокна) съ петлёйъ для камня на конце. Это такъ и называется «пра-ща», потому что «прётъ сейчасъ», претъ въ Шири Божиейъ, прётъ, движется, летитъ. И съ помощью палки и пращи можно было запускать камень на довольно-таки далёкое расстояние, особенно, если камень былъ гладкимъ со всехъ сторонъ, какъ здесь показано «отъ потока»: это и отъ водного потока, какойъ сглаживаетъ края камня, какъ бы, обтачивая его, и отъ воздушного потока, въ какомъ гладкийъ камень лучше и быстрее летить, ибо воздушныйъ потокъ ловко обекаетъ гладкие края камня. И, казалось бы, намерение Давида, какимъ образомъ тотъ решилъ сразиться съ иноплеменникомъ, стали понятны – то есть, тотъ решилъ выступить противъ увешанного защитнойъ бронёйъ Голиафа съ голыми руками и всего лишь съ пращейъ и пятью гладкими камнями. Но любойъ, кто прочтётъ эти строки, подумаетъ – детская наивность. Разве можно победить увешанного железнойъ и меднойъ бронёйъ съ ногъ до головы огромного человека всего лишь метаниемъ камня? Конечно же, нетъ. И разве можно победить религию ислама, идущую во своёмъ всеоружии, и какъ это пишется въ завершении стиха 17:41 словомъ, взятымъ въ прямоугольные скобки (а, значитъ, какое раскроется въ нашемъ времени) – [идяше], всего лишь гладкимъ камнемъ? Казалось бы, нетъ. Но читаемъ далее.

        Синодальныйъ переводъ:
17:42 И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, белокур и красив лицем.
17:43 И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою [и с камнями]? разве я собака? [И сказал Давид: нет, но хуже собаки.] И проклял Филистимлянин Давида своими богами.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:42 И виде голiафъ иноплеменникъ давида и обезчествова его, зане той детищь бы, и черменъ и лепъ очима.
17:43 И рече иноплеменникъ къ давиду: еда песъ азъ есмь, яко ты идеши противу мене съ палицею и каменiемъ? И рече давидъ: ни, но и хуждшiй пса. И прокля иноплеменникъ давида боги своими.

        И увиделъ Голиафъ иноплеменникъ Давида и обезчествовалъ его, потому что тотъ ребёнкомъ ещё былъ, и со светлыми, огненными, переливающимися разными оттенками на солнце, волосами и красивъ очами. И сказалъ иноплеменникъ къ Давиду: что я пёсъ есть, что ты идёшъ противъ меня съ палкойъ и камнемъ? И сказалъ Давидъ: нетъ, но хуже пса. И проклялъ иноплеменникъ Давида богами своими.

        Синодальныйъ переводъ:
17:44 И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым.
17:45 А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил;
17:46 ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам [труп твой и] трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле;
17:47 и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:44 И рече иноплеменникъ къ давиду: гряди ко мне, и дамъ плоть твою птицамъ небеснымъ и зверемъ земнымъ.
17:45 И рече давидъ иноплеменнику: ты идеши на мя съ мечемъ и съ копiемъ и щитомъ, азъ же иду на тя во имя Господа Бога Саваофа, Бога ополченiя Израилева, егоже ты уничижилъ еси днесь:
17:46 и предастъ тя Господь днесь въ руцы мои, и убiю тя, и отиму главу твою от тебе, и дамъ тело твое и телеса полка иноплеменнича въ день сей птицамъ небеснымъ и зверемъ земнымъ: и уразумеетъ вся земля, яко есть Господь Богъ во Израили,
17:47 и уразумеетъ весь сонмъ сей, яко не мечемъ ни копiемъ спасаетъ Господь, яко Господня брань, и предастъ Господь васъ въ руки нашя.

        И сказалъ иноплеменникъ къ Давиду: иди ко мне, и дамъ плоть твою птицамъ небеснымъ и зверямъ земнымъ. И сказалъ Давидъ иноплеменнику: ты идёшь на меня съ мечомъ и съ копьёмъ, и щитомъ, я же иду на тебя во имя Господа Бога Саваохва (Всеохватывающего), Бога ополчения Израилева, егоже ты уничижилъ днесь: и предастъ тебя Господь днесь въ руки мои, и убью тебя, и отиму главу твою от тебя, и дамъ тело твоё и телеса полка иноплеменничьего въ день этотъ птицамъ небеснымъ и зверямъ земнымъ: и уразумеетъ вся земля, что есть Господь Богъ во Израиле, и уразумеетъ весь сонмъ этотъ, что не мечомъ и не копьёмъ спасаетъ Господь, ибо это война Господня, и предастъ Господь васъ въ руки наши.

        Здесь важно увидеть, что и одинъ, и другойъ произносятъ каждыйъ свою речь. Причёмъ и Голиафъ говоритъ: «…и дамъ плоть твою птицамъ небеснымъ и зверямъ земнымъ», и Давидъ говоритъ похожую фразу: «…и дамъ тело твоё и телеса полка иноплеменничьего въ день этотъ птицамъ небеснымъ и зверямъ земнымъ». Вотъ только разница въ томъ, что Давидъ строитъ свою речь иначе – онъ детализируетъ, говоря не «плоть», а «тело», ибо передъ этимъ онъ сказалъ: «…и убью тебя, и отиму главу твою от тебя» Видите? Этого «и убью тебя» не сказалъ Голиафъ. Онъ сказалъ только: «иди ко мне, и дамъ плоть твою птицамъ небеснымъ и зверямъ земнымъ». А что ещё более примечательно, такъ то, что передъ этойъ своейъ детально проговариваемойъ речью, Давидъ самыми первыми словами говоритъ следующее: «…ты идёшь на меня съ мечомъ и съ копьёмъ, и щитомъ, я же иду на тебя во имя Господа Бога Саваохва (Всеохватывающего), Бога ополчения Израилева, егоже ты уничижилъ днесь: и предастъ тебя Господь днесь въ руки мои». То есть, Давидъ перво-наперво, призвалъ словами Бога, а ужъ потомъ чётко и детально сформулировалъ свою речь такъ, какъ онъ хотелъ бы, чтобы это произошло и свершилось въ пространстве Бога. Понимаете? Всего этого – не сделалъ Голиафъ. А не сделалъ потому, что Голиафъ не ведалъ того, что только правильно сформулированная русская речь формируетъ события въ физическомъ пространстве Бога. И этого не ведаетъ религия ислама, какую здесь олицетворяетъ Голиафъ. И поэтому далее Давидъ говоритъ: «…и уразумеетъ вся земля, что есть Господь Богъ во Израиле, и уразумеетъ весь сонмъ этотъ, что не мечомъ и не копьёмъ спасаетъ Господь, ибо это война Господня, и предастъ Господь васъ въ руки наши».

        Запомните, дорогие читатели Библии, слова Давида о томъ, что это война Господня. А это значитъ, что самъ Господь Богъ Саваохвъ Всеохватывающийъ и Вездесущийъ объявилъ и ведётъ эту войну съ всеми иноплеменниками и ихъ религиями.

        Синодальныйъ переводъ:
17:48 Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину.
17:49 И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:48 И воста иноплеменникъ и иде во сретенiе давиду. И ускори давидъ и тече на сраженiе во сретенiе иноплеменнику.
17:49 И простре давидъ руку свою въ тоболецъ, и изъя изъ него камень единъ, [и вложи въ пращу,] и верже пращею, и порази иноплеменника въ чело его, и унзе камень подъ шлемомъ его въ чело его, и паде [голiафъ] на лицы своемъ на землю.

        И всталъ иноплеменникъ и идётъ навстречу Давиду. И ускорился Давидъ и тече на сражение навстречу иноплеменнику. И протянулъ Давидъ руку свою въ тоболецъ, и взялъ изъ него камень единъ и вложилъ въ пращу, и вертелъ пращею, и поразилъ иноплеменника въ чело его, и вонзился камень подъ шлемомъ его въ чело его, и паде (упалъ, упадётъ) Голиафъ на лицы свои на землю.

        А теперь, дорогие читатели Библии, внимательно вглядывайтесь въ церковнославянскийъ текстъ этихъ стиховъ, ибо тамъ не всё такъ просто и понятно написано, какъ это написалъ синодальныйъ переводчикъ. Вгзляните на всё это съ точки зрения физики: одинъ всталъ и идётъ навстречу другому. Этимъ действиемъ онъ въ пространстве несётъ этому другому свою энергию. Но этотъ другойъ ускорился, то есть, он придалъ своему движению ускорение, отъ чего и его энергия пришла въ ускоренное движение. То есть, два потока энергии, стали течь другъ навстречу другу съ разнойъ скоростью. А когда въ пространстве съ увеличивающейся скоростью разгоняется потокъ (какъ, напримеръ, разгоняется ветеръ въ воздухе), то это, поройъ, сноситъ всё на своёмъ пути. Такъ и съ религиейъ, даже не сомневайтесь. Здесь иноплеменникъ, вставшийъ навстречу Давиду, олицетворяетъ собойъ устоявшуюся религию ислама, а русскийъ Давидъ усиливаетъ скорость, и ускорение его энергии сметётъ исламъ съ лица земли. И не думайте, что здесь всё настолько просто написано, что этому всему не можетъ быть никакойъ инойъ интерпретации. Какъ разъ-таки наоборотъ. Здесь написано, что русскийъ человекъ взялъ «камень единъ». Синодальныйъ переводчикъ посчиталъ, что не столь важно переводить это слово «единъ», и поэтому вообще убралъ его изъ своего перевода, написавъ «взялъ оттуда камень». Но, следуя букве церковнославянского текста, важно увидеть фразу «изъя изъ него камень единъ, [и вложи въ пращу,]». И здесь это не «одинъ камень», а «камень единъ», что показываетъ некое единство. А, если вы помните, то въ предыдущемъ течении повествования мы увидели истинное понимание слова «камень» - «ка-мень», «къ (тому, что) меняется». И въ данномъ случае «камень единъ» - «къ тому, что меняется едино (всё меняется, все процессы, все вместе меняются, но меняются едино, единымъ порядкомъ). И, раскрутивъ эти процессы въ воздухе круговымъ движениемъ («и верже пращею») въ современномъ времени (на что указываютъ скобки), русскийъ Давидъ (давящийъ добромъ) запустилъ въ пространстве процессъ изменения всего – изменения всего въ единомъ для всехъ порядке. И поразилъ камень въ чело его – въ чело Голиафа, олицетворяющего религию ислама. И поэтому голиафъ, написанныйъ въ прямоугольныхъ скобкахъ, и означающийъ въ нашемъ современномъ времени религию ислама – «паде на лицы своемъ на землю». Не «упалъ лицемъ на землю», какъ это написалъ синодальныйъ переводъ. А здесь, въ церковнославянскомъ тексте, явно написано множественное число – «паде на ЛИЦЫ», то есть, этихъ лицъ – очень много, а не одно. Этихъ лицъ приверженцевъ религии ислама – очень много, но все они упадутъ на землю отъ удара того, что запустило изменяющиеся въ пространстве процессы. А что это такое? Понять не трудно. Это – русское Слово Божие, запустившее все процессы, ибо выше, въ стихахъ 17:45-49, Давидомъ сформулирована и сказана речь, решающая всё. Именно слово (русское слово) поразило чело Голиафа, а за нимъ – камень, едино изменяющийъ все процессы, запущенные словомъ. И этому изменению и падению религии ислама – нетъ спасения, какъ не было шанса на спасение и у ветхозаветного Голиафа.

        Вотъ онъ – тотъ самыйъ голъ, забитыйъ прямо въ лобъ чётко подъ шлемомъ тому, кто названъ такимъ именемъ Голиафъ, о чёмъ выше шла речь въ однойъ изъ раскладокъ имени. Никогда не сомневайтесь – имя расскажетъ всё о человеке. Какъ и имя Саула въ однойъ изъ раскладокъ показывало образъ «съ заблудившими людьми», такъ и Саулъ вместе со своими людьми заблудился въ этомъ мире, впустивъ въ себя тёмную энергию, и теперь вынужденныйъ бороться съ нею внутри себя, искать выходъ, не зная, кто победитъ. Но, читаемъ далее.

        Синодальныйъ переводъ:
17:50 Так одолел Давид Филистимлянина пращею и камнем, и поразил Филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:50 И укрепися давидъ надъ иноплеменникомъ пращею и каменемъ, и порази иноплеменника, и умертви его: оружiя же не бы въ руце давидове.

        И укрепился Давидъ надъ иноплеменникомъ пращею и каменемъ, и поразилъ иноплеменника, и умертвилъ его: оружия же не было въ руке Давидовойъ. Именно укрепился, а не одолелъ, какъ это написалъ синодальныйъ переводчикъ. Онъ сталъ крепче, и даже безъ оружия поразилъ и умертвилъ иноплеменника. Такъ будетъ и съ религиейъ ислама, и никакое оружие для этого не нужно, и никакая броня не поможетъ этого избежать.

        Синодальныйъ переводъ:
17:51 Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его; Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:51 И тече скоро давидъ, и ста надъ нимъ, и взя мечь его, и извлече его от недръ его, и умертви его, и отсече имъ главу его. И видеша иноплеменницы, яко умре сильный ихъ, и бежаша.

        И тече скоро Давидъ, и ста надъ нимъ, и взя мечъ его, и извлече его отъ недръ его, и умертви его, и отсече имъ главу его. И видеша иноплеменницы, яко умре сильныйъ ихъ, и бежаша.

        Здесь явно видно, что сбылись слова, сказанные Давидомъ, а не Голиафомъ.

        И я намеренно не стала переводить на современныйъ русскийъ языкъ текстъ этого стиха, а оставила всё, какъ есть, ибо только такъ и только благодаря этому церковнославянскому тексту все иноплеменницы, видя какъ умеръ сильныйъ ихъ, бежаша въ томъ далёкомъ ветхозаветномъ времени, и бежаша въ современномъ времени.

        Синодальныйъ переводъ:
17:52 И поднялись мужи Израильские и Иудейские, и воскликнули и гнали Филистимлян до входа в долину и до ворот Аккарона. И падали поражаемые Филистимляне по дороге Шааримской до Гефа и до Аккарона.
17:53 И возвратились сыны Израилевы из погони за Филистимлянами и разграбили стан их.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:52 И восташа мужiе Израилевы и Иудины и воскликнуша, и погнаша созади ихъ даже до входа гефова и до вратъ Аскалонскихъ: и падоша уязвленни [мнози] иноплеменницы по пути вратъ и даже до гефа и аккарона.
17:53 И возвратишася мужiе Израилевы гнавшiи вследъ иноплеменникъ, и потопташа полки ихъ.

        И восстали мужы Израилевы и Иудины и воскликнули, и погнали сзади ихъ даже до входа «геоглаголами охватываемого» (геохвова) и до вратъ его аскала (Аскалонскихъ): и пали уязвлённые многие иноплеменницы по пути вратъ и даже до геоглаголами охвата и какойъ роняетъ всё (аккарона). И возвратились мужы Израилевы, гнавшие вследъ иноплеменниковъ, и потоптали полки ихъ.

        Здесь мы видимъ, что восстали все: и мужи Израилевы – изъ Ра поселенийъ людейъ, и Иудины – и удъ (устоевъ добра) иныхъ. То есть, восстали все люди светлыхъ устоевъ добра (неважно уже какойъ нации, народности и вероисповедания). И все вместе они погнали павшихъ ницъ иноплеменниковъ даже до того состояния пространства, где веяли глаголы въ охвате земли, и где роняли въ этомъ охвате всё – отъ самобытности своего народа до собственнойъ личности. И многие павшие ницъ иноплеменники (то есть, впустившие въ себя тёмную энергию) пали уязвленные. И полки ихъ были (и будутъ) уничтожены – потоптаны. А теперь взгляните на слово «Топкапы», какимъ названъ Главныйъ Дворецъ Османскойъ империи и резиденции султановъ въ турецкомъ Стамбуле, а ныне одинъ изъ крупнейшихъ по площади музеевъ въ мире. Въ турецкомъ, казалось бы, слове «топкапы» заложена русская фраза: «топъ капытъ» – топотъ (топъ-топъ) капытъ, это совершенно отчётливо слышится уху русского человека. Топкапы и услышитъ этотъ топотъ капытъ, ибо всё, что утверждалось въ этомъ дворце многими веками, будетъ потоптано, какъ и потоптаны полки ихъ иноплеменниковъ, воюющихъ подъ эгидойъ религии ислама. Ибо здесь въ церковнославянскомъ тексте именно стиха 17:53 написано именно слово «потопташа».
 
        Это – полное и повсеместное поражение ислама, какойъ въ самомъ начале этойъ главы былъ показанъ именно территориейъ современнойъ Турции. Но всё это – не победа современного народа Израиля, а напротивъ – тоже и его поражение. Ибо победа въ этойъ битве досталась тому, кто словомъ победилъ чело и речи ислама – русскому Давиду, и именно за нимъ вследъ восстали все остальные светлые люди планеты.

        Синодальныйъ переводъ:
17:54 И взял Давид голову Филистимлянина и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:54 И взя давидъ главу иноплеменника и внесе ю во Иерусалимъ, и оружiе его положи во храмине своей.

        И взялъ Давидъ голову иноплеменника и внёсъ её въ Иерусалимъ, и оружие его положилъ во храмине своейъ.

        А теперь внимание! Обращаемъ особое внимание на слова «и положилъ её въ храмине своейъ». То есть, Давидъ внёсъ голову иноплеменника – поверженнойъ религии ислама – въ Иерусалимъ, и оружие его положилъ «въ доме своёмъ». Это значитъ, что его – Давида – домъ былъ въ Иерусалиме. Но, внимание (!), въ предыдущейъ 16-йъ главе речь шла о том, что Иессейъ (отецъ Давида) съ сыновьями жили въ Вифлееме. А здесь видно, что домъ Давида былъ въ Иерусалиме. Теперь то вы, дорогие читатели, понимаете, что Богъ послалъ самуила къ Иессею за его восьмымъ сыномъ Давидомъ, дабы сделать его царёмъ вместо Саула, въ веющую волну (что здесь показываетъ слово «Виохвлеемъ»), то есть, туда, где въ веющейъ волне пространства веяла светлая энергия. И русскийъ Давидъ принёсъ оружие его – поверженного иноплеменника Голиафа, олицетворяющего здесь религию ислама – въ свойъ домъ, что находился въ Иерусалиме, ибо Иерусалимъ потому такъ и названъ, что это «И е рус алимъ», это и есть русскийъ алимъ (Алимами повсеместно называли восточныхъ мужчинъ). То есть, это показываетъ и доказываетъ, что Иерусалимъ испоконъ вековъ былъ городомъ, въ какомъ жили русские люди – древние славяне, какие впоследствии стали восточными и подверженными инымъ (восточнымъ) устоямъ бытия, что даже писать стали наоборотъ – справа налево, а не слева направо, какъ пишутъ истинные русские. И е рус али м – ещё показываетъ фразу: «и есть русские али (или) м - мыслящие (какъ русские)». Вотъ поэтому этотъ городъ Иерусалимъ испоконъ вековъ притягивалъ къ себе русскихъ людейъ или мыслящихъ, какъ русские. Здесь былъ русскийъ домъ русского Давида, какого Богъ избралъ поставить царёмъ надъ людьми. Запомните это, люди Земли.

        Синодальныйъ переводъ:
17:55 Когда Саул увидел Давида, выходившего против Филистимлянина, то сказал Авениру, начальнику войска: Авенир, чей сын этот юноша? Авенир сказал: да живет душа твоя, царь; я не знаю.
17:56 И сказал царь: так спроси, чей сын этот юноша?
17:57 Когда же Давид возвращался после поражения Филистимлянина, то Авенир взял его и привел к Саулу, и голова Филистимлянина была в руке его.
17:58 И спросил его Саул: чей ты сын, юноша? И отвечал Давид: сын раба твоего Иессея из Вифлеема.

        Церковнославянскийъ текстъ:
17:55 И егда виде Саулъ давида исходяща во сретенiе иноплеменника, рече ко Авениру князю силы: чій есть сынъ юноша сей, Авенире? И рече Авениръ: да живетъ душа твоя, царю, яко не вемъ.
17:56 И рече царь: вопроси убо ты, чій есть сынъ юноша сей?
17:57 Егда же возвратися давидъ по убiенiи иноплеменника, взя его Авениръ и приведе его предъ Саула: глава же иноплеменнича бы въ руце его.
17:58 И рече къ нему Саулъ: чій еси сынъ, юноше? И рече давидъ: сынъ раба твоего Иессеа от Вифлеема.

        А изъ этихъ, завершающихъ главу, стиховъ, нужно, чтобы вы, дорогие читатели Библии, увидели, что Саулъ, у какого ранее Давидъ игралъ на гусляхъ при дворе, его не узналъ, ибо онъ спрашиваетъ: «…чейъ ты сынъ, юноше?». О чёмъ это говоритъ? Это говоритъ о томъ, что Давидъ настолько изменился внешне за время битвы съ Голиафомъ, возмужалъ, что Саулъ не призналъ его, ибо здесь онъ говоритъ слово «юноше», а ранее, передъ битвойъ съ Голифомъ (стихъ 17-33), говорилъ: «яко ты детищъ еси). То есть, передъ битвойъ Давидъ былъ, словно, ребёнокъ, но после битвы Давидъ изменился такъ, что сталъ юношейъ. А это показываетъ, что после битвы, въ какойъ будетъ повержена религия ислама, а вместе съ нейъ и все религии, въ какихъ люди пишутъ противно русскимъ и такъ же поступаютъ, русскийъ Давидъ, олицетворяющийъ здесь русское бытие съ его особойъ религиейъ, возмужаетъ и изменится до неузнаваемости.

        На этомъ мы завершаемъ чтение семнадцатойъ главы Книги Царствъ 1-я, но наша общая битва съ тьмойъ продолжается.