Руская История, СВО и Мы

Возвращение к Великоруской Культурологии

Часть 11

Руская История, СВО и Мы

Наш с Вами сегодняшний разговор меня побудила оскорбительно лживая историческая публикация о массовых самосожжениях руского страрообрядчества XVIII века. В Наших с Вами современных исторических публикациях одна либеральня идеологическая ложь о Руской Истории сменяет иную еще более оскорбительную для Руского Народа. Она исходит от иновидовой дьявольщины человеконенавистнической социальной идеологии политической иудаистики, представители коей люто ненавидят принципы качественной нестяжательной имперской социальности Руского Народа. Они оставляют за рамками публикаций Руский Народ в культурологическом смысле, который своим социальным Гением, в рамках природных нестяжательных расовых Традиций «коллективного безсознательного» своей Великоруской Типологической Культурологии создавал великие образцы самодостаточной имперской государственности Руского Мiра, существовавшие вплоть до эпохи Царя Ивана IV Васильевича Грозного.

Нашествие иудохазарского кочевнического ига кардинально изменило ход Руской Истории. После распада Золотой Орды на границах Руского Мiра сформировался ряд разбойничьих рабовладельческо, работорговых конгломератов Кавказа, Казани, Астрахани и Крыма, а часть золотоордынской элиты обосновалась в сердце Руси в виде иудохазарской Семибоярщины. Эти «рыцари плаща, кинжала и ядов» после своего отравительного устранения Рода Грозного террористически, скрыто, стяжательно интернационалистски, изменили уникальный качественный Имперский Дух Типологической Социальности Руской Истории. В результате разожженной ими в Руском Мiре Смуты и Гражданской Войны к власти на Руси пришла иудохазарская Династия Романовых, которая учинила рускую социальную трагедию – Великий Раскол, превративший ее в оккупационно западническую Россию.

Русофобская истерия уничтожения Великоруской Культурологии и истребления самого Руского Народа Царем Антихристом Петром Первым стала ее венцом и долговременной основой. Для руского расового культурологического человека несомненна непосредственная вина Царя Петра в «гарях» и иных русофобских деяниях той эпохи. Петр в раже «це европейства» рубил «окно в Европу» в компании с кучкой политических иудаистов, европейских авантюристов. Он с террористической жестокостью уничтожал все культурологические традиции Великоруской расовой Типологии.

Та русофобская политика Царя Петра прямо вызывает ассоциации с деяниями «комиссаров в пыльных шлемах», либералов западников, хозяев того «ссср» и нынешней РФ. До этого скрытый нагляден был этот курс всего ее «демократического» послесталинского периода закончившегося их либеристической «перестройкой» и неизменно продолжающейся оголтелой русофобией по сей день.

Реформы, инициированные русофобским инорасовым иудохазарским духом патриаршей бюрократии Церкви и монархической власти Династии Романовых, закономерно привели к ее кардинальному противостоянию с расовым великоруским Духом Руского Народа. Для расового «коллективного безсознательного» руского народа, в культурологии его великоруской мистики, те реформы церковной бюрократии, пытавшейся перевести руский народ в нововерие, были совершенно неприемлемы. Внутри страны для руского народа реформаторами фактически искусствено была создана чрезвычайная ситуация очередного этапа Гражданской Войны.

Та перманентная, непрекращающаяся по сей день Гражданская Война была спровоцирована иудохазарской Семибоярщиной в конце XVI и начале XVII века. Государственными деяниями побуждающими начало Смутного Времени послужили: - введение интернационалистского патриаршества и отмены деятельной Великоруской расовой Традиции Юрьева Дня, покровительского влияния небесного защитника Руского Народа, святого Георгия Победоносца, в форме расового имперского культурологического перемещения деятельных и самодеятельных сил Культорологически формоообразующего пространство Руского Мiра в Духе и принципах Домостроя его Великоруского Бытия.

В итоге введение патриаршества и отмена Юрьева Дня стали первым этапом закрепощения Руского Народа. Контрреформаторская оппозиция той первой открытой русофобской революции фактически включала в себя весь руский народ. Все его различные социальные слои, от бояр до земледельческо-ремесленных сословий. Они открыто и тайно выражали своё недовольство таковой политической реформацией церкви и  государственности, не могли принять инорасовую западную ориентацию в культуре и быту. Борьба за основы Руской Веры превратилась в борьбу за свою расовую Культурологию и Традиции Великоруского Бытия

Великий Раскол побудил массовое бегство руского народа от тирании жесточайших преследований власти и церковной бюрократии в поисках убежищ. Миграционные потоки раскола потекли на окраины Руси и распространились по Сибири. Постепенно на Руском Севере и в сибирской глубинке сложились старообрядческие центры, скиты, которые со временем превратились в идеологические центры разных толков раскола. Главным идеологом старообрядчества и вождем раскола стал протопоп Аввакум. В попытках власти и церковной бюрократии нейтрализовать силы раскола использовались различные методы, от увещеваний до смертной казни.

Начало гарей, массовых сожжений старообрядцев в конце XVII века приняло масштаб национального бедствия в XVIII веке, когда Царь Антихрист Петр начал изуверски реформаторски изтреблять Дух Великоруской Культурологии и сам Руский Народ, его созидателя и носителя. Старообрядчество стало здесь одним из главных объектов насилия. Власть посылала воинские команды, для поимки раскольников и уничтожение самих духовных центров Раскола. Задержанных раскольников частью отдавали в солдаты или же закрепощали, лишая возможности хранить и развивать принципы Великоруских расовых Традиций Руской Веры. Сами раскольники спасаясь от воинских команд, прибывающих для подобного  «увещевания» не сдавались. Они запирались в своих молитвенных домах и начинали справлять поминальную службу. Те старообрядческие общины руских людей, кто в итоге не сдавался властям, эти воинские команды сжигали живьем. Красный выродок, политический иудаист, А. Толстой в русофобском пасквиле «Петр Первый» клеветнически описал саму подобную акцию «самосожжения».
 
Сегодня Нам с Вами «историзм» по привычке изкажает Рускую Историю, утверждая что государство пыталось искоренить раскол «мягкими мерами»,  надеясь на постепенное уничтожение старообрядчества под их давлением. Кроме прямого террористического принуждения эти «мягкие меры»  содержали в себе двойные оклады податей, сопровождавшиеся политикой подкупа и разложения всего старообрядческого движения, но подобная практика в своем конечном итоге не давала ощутимых результатов. Руский Народ веками сохранял свою природную Веру, как только мог. Ужасает идеологическое состояние славянофилов панславянистов XIX века, лидеров «руских патриотов» того времени. Фактически открывая гибельный для Руского Мiра Серебренный Век в 80-х годах XIX века лидер славянофилов Аксаков (русифицированная фамилия то «ордынская» иудохазарская), член комиссии по обследованию исповедания православия жителями Руской Равнины в своем итоговом докладе власти отмечал с русофобским ужасом, что формально числясь в составе государственной православной церкви все эти руские крестьяне скрыто исповедуют дораскольную Рускую Веру. И вместо того, чтобы прочувствовать кромешный ужас самой российской антигосударственной теократической системности, как причины этого массового явления, «радетель руского народа» Аксаков призывал власть и Церковь направить все свои силы на борьбу со старообрядцами. 

Красная пропаганда клеветнически представляет старообрядчество врагом государства и активным пособником революционного движения. Старообрядчество никогда не было врагом самой государственности на прстранстве Руского Мiра, оно анафемствовало иудохристианский церковно-патриарший бюрократический клир и его Священничество, а также послераскольный русофобский дух российской власти в любом ее теократическом и идеологическом виде. Крайне наглядно это проявилось в последние годы в центре старообрядчества Рогоской Слободы. Как только 31 мая 2017 года Рогожскую слободу посетил Президент РФ В.В. Путин, «душевно» принятый Митрополитом старообрядчества, так практически сразу в среде рогожского и иного верующего страрообрядчества произошел раскол.

На лживые публикации о гарях самосожжений старообрядчества последовали знаковые отзывы: -

«Так кто же раскольники? Представители старой руской веры или новой, с новыми модернизированными постулатами и масоретски обновлёнными евангелиями. Кто устроил раскол?»

«Летоисчисление от Рождества Христова в России ввёл Царь Антихрист Пётр I вместе с юлианским календарём с 1 января 1700 года. Так что соловецкие монахи никак не могли высказаться о 1666 годе как годе антихриста. Для них просто не существовало такой даты, они летоисчисление вели от сотворения мира. Так и вся статья ложь»

«Враньё это всё, лживая никонианская пропаганда. Не было никаких самосожжений, а было повсеместное уничтожение старообрядцев разными способами. Документы всё стерпят. Сгоревшие не оправдаются. Схема сокрытия преступлений инорасовой власти и церковной бюрократии общеизвестна. Унтер офицерская вдова сама себя высекла. Надо ждать Ревизора!»

Конец XIX и начало XX века, Серебреный Век, период богоискательства утраченного в материалистике иудохристианства Бога и потери Цельности  мироощущения философской элиты «россиян», важен и показателен для массового осмысления хода Русской Истории, как и прозрений ее исторической Руской Правды. Сложнейшие проблемы государственности переплетались тогда с иными подобными проблемами государственной Церкви в России, либо были вытекающими из них. Обсуждаемые здесь проблемы носили глобальный многовековой инорасовый характер идеологии государственной системности не дораскольной Руси, Руского Мiра, а именно послераскольной России.

После разложения дворянства инорасовыми указами о его «вольности» это был следующий роковой революционный удар по Великоруской Культурологии и самой системности ответственного единовластия Монархии. Подорван оказался сам принцип ответственного единовластие Монархии. После внедрения «великих реформ», этой аналогии «перестройки» 1985-1993 годов, все в России стало товаром: - недра, земля, имущество и формировавшие общественное мнение СМИ. А через биржевую и банковскую сферы все стало игрушкой в руках спекулятивного капитала сосредоточенного в руках западнических служек  мирового клана Мировых Глобалистов, Ростовщиков. Это была реализация программы социальных еретиков глобалистов, политических иудаистов по колонизации России международным сборищем эмигрантов кочевников Коминтерна. Она мыслилась как решающий этап плана порабощения народов мира, где Россия представлялась «вязанкой хвороста для разжигания мировой революции».

Все вышеперечисленные системные элементы государственности были Основой  государственного суверенитета и государственной безопасности страны. Все они быстро перешли в частные руки преимущественно западного спекулятивного капитала. И со второй половины XIX века о суверенитете России можно было говорить лишь в относительном смысле. В ее общественном сознании господствовал либеральный панславянизм, «могущества государства «Москвы – Третьего Рима».

Войны «за освобождение болгарских братушек», руско-японская и первая мировая война прямые последствия скрытой инорасовой интернационалистской идеологии панславянизма. А вот спровоцированы они были пятой колоной социального клана человеконенавистников глобалистов, политических иудаистов, родоначальниками этого самого «очаровательного светлого будушего России», как «могучего лидера панславянизма со столицей в Константинополе».


Внедрение «великих реформ», означало фактически революционные изменения государственной системности жизни России. Они породили быстро нарастающий хаос и революцинизации быта народа во всех ее областях. В первую очередь это негативно отразилось на бежавших спасаться в промышленный город миграционных потоках обезземеленного самодеятельного руского крестьянства на положение дьявольского марксова «пролетариата не имеющего ничего кроме своих цепей». Лишившееся самодеятельности, как Основы своего Бытия это бывшее руское крестьянство, там в анонимном городе, стагнировало нравственно и легко поддавалось анархической революционной пропаганде «кочевников больших городов».

Император Александр Третий пытался нивелировать разрушительное действие «великих реформ» и введение разрушительной антигосударственной власти земства, но безуспешно. А его «решение еврейского вопроса» в столицах послужило его быстрому устранению.

Сменивший Александра Третьего на Троне откровенно слабый Император Николай Второй сразу попал под международное финансовое влияние Витте и К. При нем Витте, в дополнении к «великим реформам», провел реформу «золотой червонец». Она вызвала моментальную реакцию утечки капиталов в банки Мировых Глобалистов, Ростовщиков. Он же настоял на политике иностранных займов, отдав Россию в кабалу спекулятивного западного капитала.

В 1895 году вопреки чаяниям руских экономистов о финансовой государственной политике «бумажный рубль» она была отвергнута (элементы ее с успехом применил нарком сталинской эпохи Зверев с 1950 по 1961 год, когда она была похерена изменением золотого содержания рубля «деноминацией» 1961 года В.М.), а политика иностранных займов по сей день стала государственной.

В этом плане диалог Витте и Победоносцева современен не только своему времени. Он своевременен и периоду революций Февраля и Октября 1917 года, скорее можно сказать он исторически вневременен.

Диалог-переписка двух, хоть и бывших к тому времени начала XX  века, но ведущих знаковых фигур Российской Империи: - К.П. Победоносцева и С.Ю. Витте интересен тем, что этот диалог наглядно показывает все проявившиеся тогда вековые проблемы российской Церкви греко-римского обряда. Анализ этого знакового диалога позволяют Нам с Вами изследовательски перекидывать исторический мостик в прошлое и будущее Руского Мiра.

Уже предисловие сборника уводит Нашу с Вами рускую расовую мысль на исторические задворки, напрочь отбрасывая разговор о природных расовых Имперских наднациональных Традициях Бытия Руского Народа, как и сами мистические Истоки его Руской Веры. Диалог Витте и Победоносцева скатывается к   обсуждению лишь возможного «правоприменения» «Указа о веротерпимости» на фоне проблем нестроения церковной и государственной жизни. Метафизика Руской Истории и ее природная расовая социально-нестяжательная имперскость недоступна ни одному, ни другому. Витте здесь типичный инорасовый элемент, а Победоносцев обладал лишь этноруским национальным менталитетом, которому к сожалению было недоступно великоруское наднациональное мироощущение.

Великоруский расовый природный взгляд всегда видит исторические события через призму всего расового смысла Русской Истории. Только так познается ее Истина. Взгляд инорасовый, либо этноруский, национальный видит лишь отдельные кусочки мозаики Руской Истории, трактуя его с политических позиций исторического момента своего бытия. Все это отчетливо видно в диалоге Витте и Победоносцева. Причем Витте, перечисляя все видимые проблемы Церкви, подает их возможное решение в виде типичных социальных миражей. Красная публика, правопреемник и ставленник либерального клана страны советов строила свой «историзм» на тех же Основах подобных социальных миражей. Таковы «светлое будущее всего человечества», «построения общества всеобщей справедливости», да и сама система «социализма-коммунизм» типичный социальный мираж!

Подноготную, причины и следствия Великого Раскола XVII века Победоносцев не затрагивает, как несущественные. В то же время в числе поместных соборов отмечает Стоглав. Это по Сути все та же иудохристианская клевета, и на Царя Ивана IV Васильевича Грозного, и на саму Рускую Историю. А без Сути препарирования ее главных событий: - трагедии иудохазарской революции и Гражданской Войны, Смутного Времени и всех главных действующих лиц тех исторических событий, Наша с Вами Русская История предстает мифом мозаики либеральной трактовки событий.

Руский Крестьянин был более евгенически духовно, бытово и финансово связан с Монастырем и своей Общинностью Великоруского Бытия, чем со своим помещиком, арендодателем. Его зависимость от владельца жалованного поместья была отношением работодателя и арендатора. Арендатора, который по итогам года, частью своего труда и произведенного продукта разсчитывался со своим арендо и работодателем.

С установлением на Руси Семибоярщиной патриаршества Руская Вера и Руский Монастырь, евгенически-санитарно защитная и хозяйственно-культурологическая субстанция Руского Мiра, попадали под патриаршую власть учреждаемой иудохазарской церковной бюрократии. Местный церковный приход отрывался системно от санитарно-евгенического и экономического влияния Руского Монастыря. Он институциалистски  ставился в кабальную зависимость от патриаршей церковной бюрократии.

К описываемому историческому периоду Серебренного Века деятельность политиканствующей Церкви греко-римского обряда пошла вразнос идеологическими распрями своего политиканствующего клира. Это и заставило Царя издать Указ 1905 года, как и побудило сам диалог Витте с Победоносцевым.

Гонения Русской Веры и ее носителя Руского Народа продолжались до короткого периода действия «Указа о свободе и веротерпимости» с 1905 по 1917 год. После чего начался изтребительный геноцид Руского Народа политических иудаистов Коминтерна, узурпировавших власть в Руском Мiре. А Церковь греко-римского обряда была просто в течении нескольких лет уничтожена этим самым Коминтерном. Учрежденная в 1943 году и существующая по сей день современная чекистская Церковь РПЦ кроме части изкаженных обрядовых традиций не имеет никакого отношения к  прежней Церкви греко-римского обряда. Вот с этих исторических позиций и надо разсматривать сам диалог Витте с Победоносцевым.


В диалоге не отмечалось то, что делало Церковь и ее иерархию игрушкой в руках Синода и бюрократии Церкви. А это напрочь уводило его любое обсуждение от важнейшей темы Культурологической Имперской Социальности Руского Мiра, места в ней природной Русской Веры с ее монастырским расовым евгеническим  попечением Бытия Руского Народа. Это делало подобный диалог изначально ущербным.

Записка председателя Комитета Министров С.Ю. Витте подняла официально вопрос созыва поместных соборов и вопросы участия прихожан в жизни Церкви. Мимоходом коснулись проблем введения патриаршества в Церкви, его отмены. Не затрагивался великоруский расовый культурологический вопрос, а какова  природа Руской Веры. Не затрагивался и не разсматривался всесторонне вопрос послераскольного космополитического, интернационального характера ветхозаветного «учения» и Церкви греко-римского обряда уже не Руси, а России.

Русский дораскольный и послераскольный церковный приход представлял прежде живую и самодеятельную единицу, основу жизнедеятельности Великоруского Бытия культурологической руской церкви. В первые века христианства не только пресвитеры, но даже и епископы, избирались местной общиной. Это право избрания духовного водителя из своей народной среды имело большое нравственное значение и не вступало в противоречие с природным духом Веры прихожан. Здесь выделяемое из своей среды священноначалие было в своей общине званным и желаным наставником, а не неведомыми пришельцами. Эти же принципы и Традиции существовали в дораскольном Общинном Руском Мiре, как часть общей «невмятежной» культурологии. Помните протопопа Аввакума в его величественой ипостаси Руской Веры. Аввакум обличал: -

«Никонианская» Русь — это и есть «чужая земля», или, иначе, «земля варваров», отринувшая все природное русское, традиционное и устоявшееся. Здесь царит «озлобления много», обитают «враги благочестия», а предводительствует сам «сатана». Это дремучий лес, из которого бегут, «утекают» праведники.  «Чужую землю» он сравнивает с огромной темницей, где беспрестанно «льется кровь мученическая», и с могилой: «Воистину и на свободе люди те в нынешнее время равны с погребенными. Во всех концах земли ох, и рыдание, и плач, и жалость».

Как величественен Протопоп Аввакум в своем последнем споре с «вселенскими патриархами», собранными Царем и Никоном для его вразумления.

«Как привезли меня из монастыря Пафнутьева к Москве, и поставили на подворье, и, волоча многажды в Чюдов (монастырь В.М.), поставили перед вселенских патриархов, и наши все тут же, что лисы, сидели, — от писания с патриархами говорил много; Бог отверз грешные мое уста, и посрамил их Христос! Последнее слово ко мне рекли:  -

«Что-де ты упрям? вся-де наша Палестина, — и Серби, и Албанасы, и Волохи, и Римляне, и Ляхи, — все-де трема персты крестятся, один-де ты стоишь во своем упорстве и крестишься пятью персты — так-де не подобает!»

И я им о Христе отвещал сице: -

«Вселенстии учитилие! Рим давно упал и лежит невсклонно, и Ляхи с ним же погибли, до конца враги быша християном. А и у вас православие пестро стало от насилия турскаго Магмета, — да и дивить на вас нельзя: немощны есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: - у нас, Божиею Благодатию, Самодержство. До Никона отступника в нашей России у Благочестивых Князей и Царей все было православие чисто и непорочно и Церковь невмятежна»

Монастырская казна до раскола имела тогда более широкое назначение; ею поддерживались и содержались не только сам Монастырь; она же играла вместе с помещиком, служивым дворянином и попечительскую роль крестьянского банка. На содержании приходского совета были школа с учителем и целый ряд благотворительных учреждений;  она же играла попечительскую роль земледельческого и ремесленного крестьянского банка.


Послераскольное падение жизнедеятельности прихода было системным. С воцарением Династии Романовых Церковь в лице своей нововерческой патриаршей бюрократии стала обычным институтом государственной исполнительной власти.

Освобождение дворян, помещиков от обязательной государственой службы нанесло непоправимый инорасовый разрушительный удар по природному Общинному единству имперского Руского Народа. Эта инорасовая акция сразу полыхнула антигосударственными бунтами «стенек» и «пугачей» и далее неудержимо повлекла Руский Мiръ к неминуемой революционной катастрофе государственности.

Что обозначает сама постановка вопроса «важнейшей темы Социальности Руского Мiра»?

В любой Имперской Государственности социальное единство народа поддерживается не так законами, они здесь выступают этакими пограничными маркерами общественного сознания в Бытие культурологического, государствообразующего Народа. Этими же природными  социальными маркерами являются Богоданный Великоруский Культурологический Язык и его Алфавит, как матрица Культурологии. Эти расовые маркеры способствуют формированию самих Имперских Традиций на основе природного Бытия Руского Имперского Народа. Все они и проявляются в Бытие Руского Народа в форме Традиций Духа «коллективного безсознательного» его расовой Общинности. В Нашем с Вами случае противоборства великоруской типологической культурологии с агрессией политической иудаистики цель ростовщнических колонизаторов целенаправлена именно против Культурологической Великоруской Типологии, ее Основ Великоруских нравственных принципов Домостроя природной социальности Руского Мiра.

В самом Руском Мiре, в его имперском расовом территориальном анклаве, невозможно построить народную и государственную длительно устойчивую интернационалистскую сообщность на базе мифических объединений, либо «советского народа», либо «многонационального российского народа». Любое официальное название подобной псевдогосударственной конструкции будет обычным колониальным блефом. Человеконенавистники, колонизаторы Руского Мiра, прекрасно это понимают и кормят Нас с Вами  идеологическими сказками, продолжая все ту же грабительскую, паразитическую русофобскую колониальную политику. Системно в РФ вся «исполнительная власть» политически наемные люди, слепо выполняющие либеральные установки своих идеологических хозяев. Их личные убеждения и пристрастия не играют в подобной колониальной государственности никакой определяющей роли в этом колониальном «празднике жизни». Для управления народной массой российская «исполнительная власть» обладает определенной авторитарной самостоятельностью, но очень ограниченной и чисто оперативной. Мы с Вами видим, как в ходе СВО российская власть вынужденно применяет управленческие приемы и меры характерные для чрезвычайных ситуаций. Они были невозможны до 2022 года и это естественно. Но именно этим подобная власть и ее идеологическо-командные хозяева становятся турбулентно неустойчивыми, как и рушится само тотальное влияние мировой глобальной бизнес-секты. Все это в итоге дает возможность  рускому народу, играющему и имеющему здесь в СВО совсем иную роль и значение чем в «мирной» колонии РФ, попытаться решить свои кардинальные проблемы и улучшить свое социальное положение в сторону обретения своего нестяжательного великоруского расового суверенитета.