Еще раз про любовь...

Любовь – ключ к полноценной жизни

Кто-то скажет, что любовь – это первобытный инстинкт, кто-то – что это химический процесс. И каждый из вас, дорогие читатели, будет прав. Любовь – это и тайна, и наука. Она непредсказуема во многих ипостасях: дикая, первобытная, исцеляющая, ослепляющая. Она заставляет наши сердца биться чаще, заставляет затаить дыхание и думать о хорошем... Мы благодарны этой загадке, мгновение за мгновением, всю жизнь. У нас в гостях Ирина Ширская – подруга, муза, жена.

Четыре минуты

Им понадобилось всего четыре минуты, чтобы понять, интересен ли человек. В эти короткие моменты язык ее тела, интонации и какие-то малозаметные жесты рассказали ему больше, чем слова. А его мать, мудрая женщина, сидела, украдкой поглядывая на обоих, и улыбалась: ведь это она их познакомила!
А было так. Ирина, юная, стройная, загорелая, училась на третьем курсе Ленинградского института киноинженеров (сейчас это Санкт-Петербургский институт кино и телевидения). Во время учебы она уже успела поработать и на целине, и вожатой в пионерском лагере. Здесь, в лагере под Выборгом, она познакомилась с Эммой Николаевной, медсестрой и мамой своего будущего избранника.
Что она увидела в этой студентке? Девочка с семи лет росла в детдоме, училась в интернате, и Эмма Николаевна, пока еще чужая мама, разглядела в ней порядочность, ранимость, искренность и сумасшедшую откровенность: выросшая без материнских рук Ира потянулась к ней сразу и рассказывала ей всё-всё!!! Так они и подружились, а потом однажды к ним в лагерь по её просьбе приехал и Николай, ее сын. Появился, как оказалось, в жизни Ирины навсегда. Мама поняла: эти двое будут счастливы вместе, потому что у них одинаковые ценности, вкусы, интересы, оба любят музыку, живопись, оба рисуют и одинаково смотрят на мир.
Ирина училась очень хорошо, отдавая предпочтение двум «ф»: французскому языку и физкультуре. Вскоре добавилась третья «ф» – факультатив по французскому.

Эмму Николаевну восхитил тот факт, что претендентка на руку ее сына, выйдя из детского дома в большую жизнь с одеялом и 100 рублями в кармане, не сломалась, а сразу поступила в вуз и пошла работать.

Целина: все было не напрасно

А что же её целина? Как она туда попала? Что происходило тогда? О целине сейчас редко пишут, как будто и не было события, в котором участвовали миллионы наших граждан, особенно молодежь. Начиналась целинная эпопея в 1950-х годах. Сельское хозяйство находилось в катастрофическом положении не только из-за войны, но и потому, что еще с 30-х годов руководство СССР смотрело на сельское хозяйство, как на нечто второстепенное, лишь дающее средства на развитие промышленности. К 50-м годам положение стало очень тяжелым. Руководство страны при Н.С. Хрущеве начало принимать меры по спасению отрасли. В качестве «важного и реального источника» он назвал освоение в 1954–1955 годах 13 миллионов гектаров целинных и залежных земель на востоке страны: в Казахстане, Западной Сибири, Поволжье, на Урале.
Тысячи молодых добровольцев отправились на новые места. «Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я», – эту песню хорошо помнит поколение нашей героини, она звучала по радио почти каждый день. Уже в первые годы пребывания на целине студенты участвовали в сооружении сельских объектов. Каждый студенческий коллектив оставлял после себя подарок новоселам-целинникам: дом, клуб, столовую или детский сад.

В 1960-х годах ленинградский студенческий целинный отряд насчитывал около тысячи человек. В него входили студенты Политехнического, Электротехнического, Инженерно-строительного институтов, Университета им. Жданова, Института авиаприборостроения, Института киноинженеров и других вузов города (всего 15 отрядов).
Ирина и ее друзья по институту добирались до места 6 дней. Сначала по железной дороге, затем на машинах их развозили по колхозам и совхозам. Вагон, в котором ехала Ирина, к приезду на место был расписан веселыми лозунгами, поднимающими боевой дух студентов, и, конечно, руками Иры.
Работа работой, но студентам хватало времени и на отдых. По вечерам были танцы в клубе, ребята часто давали самодеятельные концерты для селян: пели, танцевали, читали стихи. Было много романтики. Под гитару пели любимые песни: «Сиреневый туман», «Опять в Донском поселке ночь», «Мишка, Мишка, где твоя улыбка». Самое главное – они были молоды и беспечны, было прекрасное общение, а что еще нужно молодым романтикам?

На всю оставшуюся жизнь

Так и пошли они по жизни рядом: Николай – на работе военный, строгий, принципиальный, а дома – любящий муж, отец двоих сыновей, художник с неизменной кистью в руке… Он любил писать Ирочкины портреты, помогал ей во всех ее придумках: праздниках, пикниках, в оформлении стенгазет – семейных или для любимого коллектива.
Наверное, это и есть большое счастье, когда близкие люди не просто любят друг друга, а дышат в унисон, когда у них все общее: слова, интересы, идеи… Так бывает у творческих людей.

В ее трудовой книжке есть несколько записей: Кировский завод, Конструкторское бюро, ЛМЗ-ВТУЗ, «Арсенал» и много почетных грамот, благодарностей. В далеких 80-х их счастье поселилось в Сосновой Поляне: сыновья ходили в 352-ю школу, все вместе гуляли в тихой прохладе нашего парка «Новознаменка», под сенью сосен, берез и кленов. Зимой по заснеженному парку ходили на лыжах и катались с горки. А дома часто устраивали концерты – семья-то ведь еще и музыкальная!
Каждый уголок квартиры, где живет Ирина Николаевна, помнит руки мужа: почти вся мебель сделана его руками, его картины, чеканка, статуэтка жены – подарок ко дню рождения. И дачный участок в 130 км от города выкорчеван, засажен деревьями, кустарниками, на котором построены дом и баня – все это тоже сделано его заботливыми руками.

Мир без любимого

Беда пришла в 2002-м. Смерть любимого – это чрезвычайное событие, затрагивающее многие стороны жизни человека. У психологов есть понятие – «экстремальное горе». Это то состояние, в котором горюющий человек пребывает первое время после утраты близкого. Обычно этот период длится до третьего-девятого дня, Ирина переживала уход мужа намного дольше. Потрясение… Что делать? Как реагировать? Как пережить? Она вспоминает:
– Любовь – ключ к полноценной жизни. Мы с мужем прожили счастливо. Прошло уже 22 года, а я до сих пор каждый день думаю о нем. Часто пересматриваю домашние видео, где он играет на гитаре, мы поем песни, часто смеемся, и видно, как мы тогда были счастливы. Он умер внезапно, кровоизлияние в мозг... Спустя какое-то время я написала эти строки:

Со мной случилась вдруг беда:
Любимый мой ушел, и навсегда.
Он улетел в прекрасный, тонкий мир,
Где ждут его подруги, смех и пир.

Душою я стремлюсь всегда к нему,
Но улететь пока я не могу,
А с облачка как будто невзначай:
– Иринушка, родная, не скучай!

Я в этом мире сделал все, что смог,
И вот меня забрал к себе мой бог.
Я не успел сказать тебе «Прощай»,
Но я прошу тебя: ты не скучай…

Сильные люди тоже сгибаются под тяжестью беды. И все-таки однажды они встают и снова идут дальше. Свою трагедию Ирина хотела переживать молча, чинить собственное сердце в одиночку. Но друзья помогли ей: у них чувство братства – не просто слова.

Сила духа и сила искусства

Помог и родной хоровой коллектив. С Академическим хором Кировского завода Ирина Николаевна познакомилась в 1997 году и с тех пор с ним не расстается. Капелла, ЗакС, Филармония, Политехнический институт, ДК им. Газа, Русский музей, музей Анны Ахматовой… Яркие выступления на этих площадках, замечательный репертуар, хоровые ассамблеи, капустники – все это сблизило хористов, и наша героиня до сих пор поет в этом хоре. В трудное время музыка дала силы Ирине.

Там же она познакомилась с Георгием Энгельке и его студией «Волшебная соломка». Блокадное детство, сюжеты из жизни, отклики на понравившиеся художественные произведения, образы природы – все это темы, отраженные в студии и волнующие зрителей. Картины Георгия Энгельке и его учеников сияют солнцем и золотом. Они побывали в Москве, Англии, Франции. Глубокий отклик в сердцах иностранных граждан оставила блокадная серия картин. Прошло уже 370 выставок работ в России и за рубежом. Кстати, персональную выставку солнечных работ Ирины Николаевны тоже устроили. Вот почему наша героиня до сих пор здесь – золотая соломка завораживает!

Травоплетение, роспись по дереву, акварель, игра на гитаре, пение… Всего, чем увлекается Ирина Николаевна, чем она сегодня живет, и не перечислить. Ее работы хранят друзья, родные, знакомые. Сначала творчество помогло ей выбраться из черных будней, а потом, когда беду запорошило время, она сама растворилась в своих творческих проектах.
А как вам такой сюжет? Ирина Николаевна вспоминает:
– Когда нашему старшему сыну было 6 лет, мы с Колей устроили ему переписку с гномиком. Мы писали ему письма от имени гномика, а наш маленький сын отвечал ему – коряво, печатными буквами, но сам! Мы написали: «Мой маленький друг! Я волшебный гномик. Узнав, что ты пойдешь в школу, я решил с тобой переписываться. Но это секрет. Никому не рассказывай – можно только папе и маме. Надеюсь, что ты мне ответишь». И наш сын поверил в сказочного гномика! Их переписка длилась целый год, представляете?!! А с младшим сыном переписка закончилась на третьем письме: «Мам, а что писать?»...

Сыновья выросли самостоятельными, а теперь и своих детей они воспитывают так же, как когда-то воспитывали их. В этом и есть социальная задача родителей – научить своих чад быть полностью самостоятельными и отпустить. Именно отпустить. У обоих за плечами институт холодильной промышленности. Два специалиста – старший менеджер и главный специалист в крупных компаниях: интересная работа, заграничные командировки – все у сыновей сложилось удачно.

Лето она проводит на даче, по-прежнему гоняет на велосипеде, вспоминает, философствует. И занимается живописью, рукоделием – руки сами тянутся к интересному. Мы долго говорили о разном: о простом и о великом, о пороках человеческих и о прекрасном. Сошлись на прекрасном: на том, что мир, как и искусство, очень красив. Это солнечный свет. Это улыбка ребенка, любовь матери, любовь отца. Любовь мужа, пусть давно ушедшего. Он ведь все равно с ней.